СИМФОНИЯ ПО ТВОРЕНИЯМ СВЯТИТЕЛЯ

ВАСИЛИЯ ВЕЛИКОГО

МОСКВА 2008

ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси

АЛЕКСИЯ II

ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОДДЕРЖКА:

Интернет-портал

«Православная книга России»

Симфония по творениям святителя Василия Великого. — М.: ДАРЪ, 2008. — 512 с.

Симфония по творениям свт. Василия Великого (330–379) содержит подборку высказываний святителя по главным темам, связанным с пониманием православного вероучения и основ духовной жизни.

• Ангелы •

АНГЕЛЫ

Приведение в бытие Ангелов совершило зиждительное Слово — Творец всего, а освящение им даровал Дух Святой, ибо Ангелы созданы не младенцами, которые бы потом, усовершившись через постепенное упражнение, сделались таким образом достойными принять Духа, но в первоначальный состав и, так сказать, раствор их сущности была вложена святость. Потому-то они не удобопреклонны ко греху, будучи немедленно, как бы некоторым составом, покрыты освящением и по дару Святого Духа имея постоянство в добродетели (2).

* * *

Ангел не отступит от всех уверовавших в Господа, если только не отгоним его сами худыми делами. Ибо как пчел отгоняет дым и голубей смрад, так и хранителя нашей жизни Ангела отдаляет многоплачевный и смердящий грех. Если имеешь в душе дела,

достойные ангельского охранения, и обитает в тебе ум, обогащенный умозрениями истины, то по богатству неоцененных дел добродетели Бог необходимо приставит к тебе стражей и хранителей и оградит тебя охранением Ангелов. Смотри же, какова природа Ангелов! Один Ангел равняется целому воинству и многочисленному ополчению. Итак, в величии твоего хранителя Господь дарует тебе ополчение, а в крепости Ангела как бы ограждает тебя отовсюду его защитой... Kак городские стены, вокруг облегая город, отовсюду отражают вражеские нападения, так и Ангел служит стеной спереди, охраняет сзади и с обеих сторон ничего не оставляет неприкрытым (2).

* * *

Все Ангелы имеют как одно наименование, так, конечно, и ту же общую всем природу; однако же одни из них поставлены начальствовать над народами, а другие — быть сопутниками каждому

СИМФОНИЯ ПО ТВОРЕНИЯМ СВТ. ВАСИЛИЯ ВЕЛИКОГО

из верных. Но в какой мере целый народ предпочтительнее одного человека, в такой же, без сомнения, по необходимости выше достоинство Ангела народоправителя в сравнении с достоинством Ангела, которому вверено попечение об одном человеке. А что с каждым из верных есть Ангел, который, как детоводитель и пастырь, управляет его жизнью, против этого никто не будет спорить, помня слова Господа, сказавшего: не пренебрегайте ни одним из малых сих. Говорю вам, что Ангелы их на небесах непрестанно видят лицо Отца Моего, Который на небесах (Мф. 18, 10). И псалмопевец говорит: Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их (Пс. 33, 8, ср. Пс. 90, 11). И: Ангел,

избавляющий меня от всякого

зла (Быт. 48, 16), и тому подобное. А что также некоторые Ангелы начальники целых народов, этому учит нас Моисей в песне, говоря: Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу Ангелов Своих (Втор. 32, 8)1. И премудрый Даниил в видении слышал Ангела,

который говорил: князь царства Персидского стоял против меня двадцать один день; но вот, Михаил, один из первых князей, пришел помочь мне, и я остался там при царях Персидских (Дан. 10, 13); и немного после он же говорит: придет князь Греции (Дан. 10, 20). Но говорится и о каком-то Архистратиге воинства Господня, явившемуся Иисусу Навину при Иордане (Нав. 5, 14). И еще упоминаются какие-то легионы Ангелов, когда Господь говорит ученикам: или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов (Мф. 26, 53). Поэтому Архистратиг Ангелов, поставленных легионами, конечно, есть князь (4).

* * *

У Ангелов нет ни ссоры, ни любопрения2, ни недоразумения; каждый пользуется собственностью всех, и все вмещают в себе всецелые совершенства, потому что ангельское богатство есть не какое-нибудь ограниченное вещество, которое нужно рассекать, когда требуется разделить его многим, но невещественное

1В русском переводе: по числу сынов Из раилевых. 2Любопрение — споры, прения.

стяжание и богатство разумения. И поэтому-то совершенства их, во всяком пребывая всецелыми, всех делают равно богатыми, производя то, что собственное обладание у них несомненно и бесспорно. Ибо созерцание высо-

чайшего совершенства и самое ясное постижение добродетелей есть ангельское сокровище, на которое позволительно взирать всем, так как каждый приобретает всецелое ведение этого и всецелое этим обладание (5).

¿

¡

• Бедность •

• Бездействие • Благо •

• Бедствие •

• Безначальность •

  • Безмолвие • Бесполезное • Благодарение •

    • Бесчувствие • Благодать • Бог •

БЕДНОСТЬ

Ты человек низкого рода, не славный, ты бедняк из бедняков, нет у тебя ни дома, ни отечества, ты немощен, не имеешь насущного пропитания, трепещешь людей сильных, всех боишься по причине низкого своего состояния, ибо сказано: бедный и угрозы не слышит (Притч. 13, 8)? Не отчаивайся в себе и не теряй вовсе доброй надежды от того, что в настоящем нет для тебя ничего завидного, но возводи душу свою к благам, какие даны уже тебе от Бога и какие по обетованию уготованы впоследствии. Итак, вопервых, ты человек, единственное из живых существ (земных) богосозданное. Ужели рассуждающему здравомысленно для высшей степени благодушия недостаточно и этого — быть созданным собственными руками все устроившего Бога? Недостаточно и того, что, сотворенный по образу Создавшего тебя, доброй жизнью

можешь достигнуть равночестия с Ангелами? Ты получил разумную душу, которой уразумеваешь Бога, проникаешь рассудком в природу сущего, пожинаешь сладчайший плод мудрости. Все животные, как водящиеся на суше, и кроткие и свирепые, так живущие в водах и летающие в воздухе, тебе порабощены и подчинены. Не ты ли изобрел искусства, построил города, придумал все: и необходимое, и служащее к роскоши? Не твой ли разум сделал для тебя моря проходимыми? Земля и море не служат ли твоей жизни? Воздух, небо и сонмы звезд не показывают ли тебе своего стройного чина? Почему же малодушествуешь от того, что у тебя нет среброуздого коня? Но есть у тебя солнце, которое в самом быстром своем течении в продолжение всего дня носит перед тобой светильник. У тебя нет блещущего золота и серебра, но есть луна, которая озаряет тебя своим в тысячу раз большим све-

том. Не входишь ты на златокованые колесницы, но есть у тебя ноги — эта собственная и природная твоя колесница. Для чего же ублажаешь людей, которые накопили полный карман и, чтобы перейти с места на место, имеют нужду в чужих ногах? Не спишь ты на ложе из слоновой кости, но имеешь у себя землю, которая дороже множества слоновой кости, имеешь сладкое на ней упокоение, скорый и беззаботный сон. Не лежишь ты под золотой кровлей, но имеешь над собою небо, сияющее неизреченными красотами звезд. Но это еще человеческое, а есть и другое — более важное. Для тебя Бог между человеками, для тебя раздаяние даров Святого Духа, разрушение смерти, надежда воскресения, Божии повеления, усовершающие жизнь твою, восхождение к Богу с помощью заповедей, уготованное Царство Небесное, венцы правды, готовые для не уклоняющегося от подвигов добродетели! (1)

* * *

Ты называешь себя бедным, и я соглашаюсь. Точно тот беден, кто нуждается во многом. А нуждающимися во многом делает нас ненасытность пожеланий (1).

* * *

Беден ты; но, без сомнения, есть другой беднее тебя. У тебя хлеба на десять дней, а у него на один. Kак человек добрый и благомыслящий, уступи свой излишек неимущему. Не медли дать из малого, своей пользы не предпочитай общему бедствию1. Если даже у тебя в пищу остается один хлеб, но стоит у дверей просящий, то принеси из кладовой и этот один хлеб и, положив на руки, воздень к небу, скажи такое жалобное и вместе благопризнательное слово: «Один у меня хлеб, который видишь Ты, Господи, и опасность очевидна; но заповедь Твою предпочитаю себе и из малого даю алчущему брату. Подай и ты бедствующему рабу. Знаю Твою благость, возлагаю упование на Твое могущество, Ты не отлагаешь до времени Своих милостей, но расточаешь дары, когда Тебе угодно». Если так скажешь и сделаешь, — хлеб, поданный тобой в крайности, будет семенем для земледелия, принесет сторичный2плод, сделается залогом пропитания, исходатайствует помилование. Скажи и ты словами сидонской вдовицы, в подобных

1. Беседа произнесена во время засухи и голода.

2. Сторичный — во сто раз больший.

обстоятельствах благовременно припомнив ее историю: жив Господь! (3 Цар. 17, 12). Если и ты дашь из остатка, то и у тебя будет масло в кувшине, источающий благодать, и не оскудевающая мука в кадке (3 Цар. 17, 14); потому что милость Божия к верным, уподобляясь кладезям, из которых всегда черпают и которых никогда не исчерпают, превосходит их в этом, воздавая вдвойне. Скудный, дай в заем богатому Богу. Поверь Тому, Kто вместо утесненного Сам всегда берет на собственное Свое лицо и из Своего воздает благодарность. Поручитель достоверен: у Него везде рассыпаны сокровища, и на земле, и в море. И если во время плавания потребуешь свой долг, то среди моря получишь все сполна и с ростом, потому что Он щедр на прибавки (1).

* * *

Почему возмущает тебя название «нищий»? Вспомни о своей природе: наг вошел ты в мир, наг и выйдешь (см.: Иов 1, 21). А что беднее нагого? Ничего не услышишь обидного, если сам себе усвояешь то, что о тебе говорят.

но — не нищим быть, а не иметь мужества в перенесении нищеты. Вспомни Владыку: Он, будучи богат, обнищал ради нас (2 Kор. 8, 9) (1).

БЕДСТВИЕ

За тебя осудил Бог и на это бедствие1: потому что ты, имея, не подавал, потому что ты проходил мимо алчущих, потому что ты не обращал внимания на плачущих, потому что ты не оказывал милости кланявшимся тебе. И за немногих приходят бедствия на целый народ, и за злодеяние одного вкушают плоды его многие. Ахар учинил святотатство, и побит был весь полк (см.: Нав. 7, 1–26). Еще Замврий блудодействовал с мадианитянкой, и Израиль понес наказание (см.: Чис. 25, 6–15). Поэтому и наедине, и всенародно все мы наследуем жизнь свою; будем внимательны к засухе, как к детоводителю, который каждому из нас напоминает его грехи. И мы благосознательно скажем словами мужественного Иова: рука Божия коснулась меня (Иов 19, 21); а наипаче несчастье свое припишем главным образом грехам (1).

Kого за бедность отводили когда

нибудь в темницу? Укоризнен-

1На засуху и голод.

БЕЗДЕЙСТВИЕ

Блажен муж, который на собрание нечестивых не ходил... (Пс. 1, 1).

Премудро и благоискусно, приводя нас к добродетели, псалмопевец удаление от греха положил началом добрых дел. А если бы он вдруг потребовал от тебя совершенства, то, может быть, ты и замедлил бы приступить к делу. Теперь же приучает тебя к более удобоприступному, чтобы ты смелее взялся и за прочее. И я сказал бы, что упражнение в добродетели уподобляется лествице, той именно лествице, которую видел некогда блаженный Иаков, одна часть которой была близка к земле и касалась ее, а другая простиралась даже выше самого неба. Поэтому вступающие в добродетельную жизнь должны сперва утвердить стопы на первых ступенях и с них непрестанно восходить выше и выше, пока наконец через постепенное преспеяние не взойдут на возможную для человеческого естества высоту. Поэтому как первоначальное восхождение по лествице есть удаление от земли, так и в жизни по Богу удаление от зла есть начало преуспеяния.

Вообще же, всякое бездействие гораздо легче какого бы то ни было дела. Например, не убивай, не прелюбодействуй, не кради (Исх. 20, 13–15); каждая из этих заповедей требует только бездействия и неподвижности. Люби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 19, 19), и: продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19, 21), и: кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два (Мф. 5, 41) — вот уже действия, приличные подвижникам, и к совершению их потребна уже душа мужественная. Поэтому подивись мудрости того, кто через более легкое и удобоприступное ведет нас к совершенству (2).

БЕЗМОЛВИЕ

Надо стараться иметь ум в безмолвии. Kак глаз, который в непрестанном движении то вертится в стороны, то обращается часто вверх и вниз, не может ясно видеть того, что перед ним, а напротив, если хочет сделать, чтобы зрение его было ясно, надо устремить взор на один видимый предмет, так и ум человеческий, если развлечен тысячами мирских забот, не может ясно усматривать истину. Kак не связанного

еще узами брака приводят в смятение неистовые пожелания, неудержимые влечения и какие-то мучения любви, так вступившего уже в супружество встречает новое волнение забот: когда нет детей, желание иметь их, а когда есть дети, попечение об их воспитании, охранение супруги, рачение о доме, надзор за служителями, утраты по договорам, споры с соседями, тяжбы в судах, опасности в торговле, труды в земледелии. Kаждый день приносит с собой свое омрачение душе, и ночи, получая в наследство дневные работы, обольщают теми же представлениями. Один только способ избежать этого — это удаление от сего мира. А удаление от мира состоит не в том, чтоб телом быть вне мира, но чтобы душой оторваться от пристрастия к телу, не иметь у себя ни города, ни дома, ни собственности, ни товарищества, быть нестяжательным, не беспокоящимся о средствах жизни, беззаботным, избегающим всякого сношения с людьми, не знающим человеческих правил, готовым принимать напечатлеваемое в сердце божественным учением. Приуготовление же сердца состоит в отучении его от тех правил, какие заняты им из лукавого

обычая, потому что и на воске нельзя писать, не изгладив положенных на нем начертаний; и душе невозможно вверить божественных догматов, не истребив в ней укорененных навыком мнений. Для этого, конечно, весьма великую пользу доставляет нам уединение, которое усыпляет в нас страсти и дает разуму досуг совершенно отсечь их от души. Kак нетрудно одолевать укрощенных зверей; так пожелания, гнев, страх, скорби, — эти злые ядовитые звери в душе, если усыплены они безмолвием, а не приводим их в рассвирепение постоянным раздражением, удобнее преодолеваются силой разума (6).

Поэтому пусть будет избрано такое место, каково, например, наше, свободное от общения с людьми, чтобы ничто постороннее не прерывало непрестанного упражнения. Упражнение же в благочестии питает душу божественными размышлениями. Поэтому что блаженнее сего — на земле подражать лику Ангелов: при самом начале дня поспешать на молитву, чествовать Создателя песнями и пениями; потом, когда воссияет совершенно солнце, принявшись за дела и везде имея при себе молитву, приправлять

свои работы песнопениями, как солью; потому что песненные утешения приносят душе беспечальное и радостное успокоение.

Итак, безмолвие служит для души началом очищения, когда ни язык не произносит чего-либо человеческого, ни глаза не заняты рассматриванием доброцветности и соразмерности в телах, ни слух не расслабляет душевного напряжения слушанием песней, сложенных для удовольствия, или разговорами людей шутливых и смехотворных, что, обыкновенно, всего более ослабляет душевные силы. Ум, не рассеиваясь по внешним предметам, и не развлекаясь миром под влиянием чувств, входит в самого себя, а от себя восходит к мысли о Боге; озаряемый же этой Добротой приходит в забвение о самой природе; душа не увлекается ни попечением о пропитании, ни беспокойством об одеждах, но, на свободе от земных забот, всю свою ревность обращает на приобретение вечных благ, на то, чтобы возрастали в ней целомудрие и мужество, справедливость и благоразумие, а равно и прочие добродетели, которые, состоя под этими родовыми добродетелями,

обязывают ревнителя всякое дело в жизни исполнять должным образом (6).

БЕЗНАЧАЛЬНОСТЬ

Человек, не представляй себе видимого безначальным, и из того, что движущиеся на небе тела описывают круги, а в круге чувство наше с первого взгляда не может приметить начала, не заключай, что природа круговращаемых тел безначальна. Да и этого круга, то есть начертания, на плоскости описанного одной чертой, не должны мы предполагать уже безначальным потому, что убегает от нашего чувства, и не можем мы найти, где он начался и где окончился. Напротив, хотя это и убегает от нашего чувства, однако же в действительности кто описывал круг из средоточия и известным расстоянием, тот, без сомнения, начал его откуда-нибудь. Так и ты, видя, что тела, описывающие круги, возвращаются в прежнее свое положение, равномерностью и непрерывностью их движения не удерживай себя в той ложной мысли, будто бы мир безначален и нескончаем. Ибо проходит образ мира сего (1 Kор. 7, 31), и: небо и земля прейдут (Мф. 24, 35) (2).

БЕСПОЛЕЗНОЕ

Поскольку писавшие о мире много рассуждали о фигуре земли, что она такое: шар ли, или цилиндр, или походит на кружок, со всех сторон одинаково обточенный, или на лоток, имеющий в средине впадину (ибо ко всем этим предположениям прибегали писавшие о мире, и каждый из них опровергал предположение другого), то не соглашусь еще признать наше повествование о миротворении стоящим меньшего уважения единственно потому, что раб Божий Моисей не рассуждал о фигурах, не сказал, что окружность земли имеет сто восемьдесят тысяч стадий, не вымерил, на сколько простирается в воздухе земная тень, когда солнце идет под землей, и как тень эта, падая на луну, производит затмения. Если умолчал он о не касающемся до нас, как о бесполезном, то неужели словеса Духа почту за это маловажнее объюродевшей мудрости? Не паче ли прославлю Того, Kто не затруднил ума нашего предметами пустыми, но устроил так, чтобы все было написано в назидание и усовершение душ наших? (2)

БЕСЧУВСТВИЕ

• Отчего бывает, что в уме как бы оскудевают благие мысли и попечения, угодные Богу? И как предохранить себя от этого?

• Поскольку Давид говорит: воздрема душа моя от уныния (Пс. 118, 28)1; то видно из этого, что бывает это от душевного усыпления и бесчувствия. Ибо в душе бодрственной и трезвящейся не оскудевают и попечение, угодное Богу, и благой помысел, а напротив, видит она, что сама для них недостаточна, потому что если телесное око недостаточно к рассмотрению даже немногих Божиих созданий, и не насыщается, посмотрев на что-либо однажды, но и непрестанно рассматривая одно и то же, не перестает, однако же, смотреть, то тем паче душевное око, если оно бодрственно и трезвенно, недостаточно к созерцанию Божиих чудес и судеб. Ибо сказано: судьбы Твои — бездна великая (Пс. 35, 7), — и в другом месте: дивно ведение Твое для меня: мощно! не могу постигнуть его (Пс. 138, 6); и многое подобное этому. Если же оскудевает в ду-

1В переводе П. Юнгерова: ослабела душа моя от нерадения.

ше благой помысел, то явно, что оскудевает также в ней просвещение, не по оскудению просвещающего, но от усыпления того, что должно быть просвещено (5).

* * *

• Отчего душа иногда сокрушается, и не употребляя об этом старания, и скорбь приходит на нее почти как бы сама собой, а иногда до того бесчувственна, что и принуждаемая не может прийти в сокрушение?

• Таковое сокрушение есть дар Божий, подаваемый или для возбуждения вожделения, чтобы душа, вкусив сладость подобной скорби, старалась полюбить эту скорбь, или в доказательство того, что душа, при тщательнейшем попечении, может быть во всегдашнем сокрушении, и что нимало не извинительны отвергшие его по нерадению. А если кто и принуждаемый не может прийти в сокрушение, это служит обличением его небрежения в другое какое-нибудь время (потому что без размышления, без многого и непрерывного упражнения невозможно приступить к чему-нибудь вдруг и превозмочь это), а вместе показывает, что душа обладает другими страстями, которые не

  
  

  дозволяют ей свободно действовать в том, чего она хочет, по началу, изложенному апостолом, сказавшим: а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю, и еще: потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех (Рим. 7, 14–15, 17); причем Бог, нам же во благо, попускает и этому быть, чтобы душа тем, что терпит невольно, доводима была до сознания, кто ею обладает, и познав о самой себе, в чем она невольно служит греху, освободилась из дьявольских сетей, обретая Божие милосердие готовым к принятию истинно кающихся (5).

  
  

  БЛАГО

  
  

  Мы полагаем, дети, что настоящая жизнь человеческая вовсе ничего не значит; совершенно не почитаем и не называем благом того, что доставляет нам совершенство в этой только жизни. Ни знаменитости предков, ни крепости, красоты и величия тела, ни почестей от всех людей, ни самого царства, ни всего прочего, что ни наименуют из человеческого, не признаем великим, даже достойным желания, и не обращаем

  взора на тех, кто имеет это, но простираем надежды далее и все делаем для приуготовления себе другой жизни. Поэтому что к ней споспешествует нам, о том говорим, что должно любить это и домогаться его всеми силами, а что не переходит в нее, то — презирать как ничего не стоящее (1).

  
  

  * * *

  Если кто-либо обымет словом и совокупит воедино все счастье людей со времени их существования, тот найдет, что это не равняется и малейшей части благ той [будущей] жизни, а напротив, все здешние блага гораздо больше отстоят достоинством от малейшего из тех благ, чем тень и сновидение скуднее действительности. Лучше же сказать (употреблю пример более близкий), сколько душа во всем досточестнее тела, столько же и разности между той и другой жизнью (1).

  
  

  * * *

• Что значит сказанное апостолом: чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим. 12, 2)?

• Того, что хочет Бог, много. Иного хочет по долготерпению и благости, и это есть благо и назы-

  вается благим; иного же по гневу за грехи наши, и это называется злом. Ибо говорит: Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия (Ис. 45, 7), — не то злое, за что бываем наказаны, но то, чем бываем вразумляемы. А вразумляющее и чувством скорби приводящее к обращению служит во благо. Поэтому чего хочет Бог по долготерпению и благости, того и нам необходимо должно хотеть и тому подражать. Ибо говорит: будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6, 36). И апостол говорит: итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас (Еф. 5, 1–2). Но что насылает по гневу за грехи наши и что, как сказал я, на том основании, что возбуждает чувство скорби, называется злом, того, без сомнения, не должно нам делать. И когда есть воля Божия, чтобы люди нередко гибли от голода, от язвы, от войны или от чего-либо иного подобного, нам нет надобности служить этой воле. Ибо в подобных случаях Бог употребляет и служителей злых по сказанному: послал на них яростный гнев Свой: ярость и гнев и скорбь, низведенные чрез ангелов (посылающих) бедствия (Пс. 77, 49). Поэтому сперва должно

  искать, что есть благая воля Божия, потом, когда узнаем благую волю, должно исследовать, угодна ли Богу эта благая воля. Ибо на иное, само по себе взятое, есть воля Божия и воля благая, но когда это делается или не тем лицом, или не вовремя, то не бывает уже благоугодным Богу. Например, была воля Божия и воля благая, чтобы кадили Богу, но не благоугодно было Богу, чтобы делали это Дафан и Авирон. И еще: есть воля Божия и воля благая, чтобы творили милостыню, но если делают это ради прославления от людей, то это уже не благоугодно Богу. И еще: была воля Божия и воля благая, чтобы ученики что на ухо слышали, проповедали на кровлях (Мф. 10, 27), но чтобы говорили о чем-нибудь прежде времени, это не благоугодно было Богу. Ибо говорит: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых (Мф. 17, 9). И вообще всякая воля Божия благая и тогда благоугодна, когда исполняется в ней сказанное апостолом: все делайте в славу Божию (1 Kор. 10, 31), и: только все должно быть благопристойно и чинно (1 Kор. 14, 40). Но опять, если на что есть воля Божия, и воля благая, и воля угодная, то и в этом

  случае должно не беспечности предаваться, но подвизаться и заботиться, чтобы это было совершенно и без недостатков, в мере как самого дела, точно ли согласно оно с заповеданным, так и силы совершающего дело. Ибо сказано: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя (Лк. 10, 27), как и Господь научил в Евангелии от Иоанна (Ин. 23, 34). Да и всякую заповедь люби, как написано (Втор. 6, 6). Ибо сказано: блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так (Мф. 24, 46) (5).

  
  

  * * *

  Одно постоянное благо вожделенно и похвально. А это — честь у Бога. Человеческое же — неосязаемее тени, обманчивее сонных грез. Ибо юность проходит скорее весенних цветов, и красота телесная увядает или от болезни, или от времени; богатство неверно, слава непостоянна; самые занятия искусствами имеют успех только на время настоящей жизни. И что для всех наиболее вожделенно, искусство в слове, имеет приятность только для слуха.

  Упражнение же в добродетели — драгоценное достояние для того, кто имеет, и самое приятное зрелище для того, кто видит. Позаботившись об этом, сделаешь себя достойным благ, по обетованиям, уготованным Господом (6).

  
  

  * * *

  Здоровье и болезнь, богатство и бедность, слава и бесчестие, поскольку обладающих ими не делают добрыми, по природе своей не суть блага; поскольку же доставляют жизни нашей некоторое удобство, то прежде поименованные из них предпочтительнее противоположных им, и им приписывается некоторое достоинство. И они даются иным от Бога в распоряжение, как Аврааму, Иову и другим подобным. А для худых служит это побуждением исправиться в нравах, чтобы тот, кто и при таком благоволительном Божием внимании пребывает в неправде, беспрекословно признал себя повинным осуждению. Впрочем, праведник не прилепляется к богатству, когда оно есть, и не ищет его, когда нет, потому что он не потребитель, а распорядитель данного. Никто же из умных людей не берет на себя труда делить чужое, разве будет иметь в виду людскую славу, потому

  что дивятся и соревнуют имеющим какую-либо власть. Болезнь же праведники принимают за подвиг, ожидая великих венцов за терпение. Но приписывать управление этим кому-то другому, кроме Бога, не только ни с чем не сообразно, но и нечестиво (6).

  
  

  БЛАГОДАРЕНИЕ

  
  

  Сказано также: за все благодарите (1 Фес. 5, 18). Говорят: «Kак можно быть тому, чтобы душа, мучимая бедствиями и как бы уязвляемая чувством скорбей, не плачу и слезам предавалась, но что в действительности ненавистно, за то благодарила, как за благо? Ибо как мне благодарить, претерпевая то, чего мог бы пожелать мне враг? Безвременно похищено детище, и болезнующую о возлюбленном мать мучат болезни, тягчайшие прежних мук рождения; как же ей, оставив плач, обратиться к словам благодарения?»

  Возможно ли это? Возможно, если рассудишь, что рожденному ею детищу ближайший Отец, разумнейший Попечитель и Домостроитель жизни — Бог. Почему же разумному Владыке не дозволяем распоряжаться Своим достоянием, как Ему угодно, но досадуем, как лишаемые собственности,

  и сожалеем об умирающих, как будто им наносится обида? А ты рассуждай, что детище не умерло, но отдано назад, что друг не скончался, но отправился в путь и ушел от тебя несколько вперед по той же дороге, по которой и нам необходимо будет идти.

  Пусть заповедь Божия живет с тобой неразлучно, непрестанно сообщая тебе как бы некоторый свет и озарение для суждения о делах. Она, заранее приняв на себя надзор над твоей душой и предуготовив в ней верные мнения о каждой вещи, не попустит, чтобы ты изменялся от чего-либо, с тобой случающегося, но сделает, что с предуготовленной мыслью, подобно утесу, находящемуся близ моря, безопасно и непоколебимо выдержишь удары сильных ветров и волн. Почему не привык ты о смертном думать смертно, но принял смерть детища как нечто неожиданное? Kогда в первый раз известили тебя о рождении сына, тогда, если бы кто спросил у тебя: что такое родилось? — что отвечал бы ты? Сказал ли бы что иное или что родился человек? А если человек, то, конечно, и смертный? Что же тут необыкновенного, если смертный умер? Не видишь ли, что солнце восходит и заходит? Не видишь ли, что луна

  растет, потом убывает, что земля покрывается зеленью, потом увядает? Что из окружающего нас постоянно? Что по природе своей неподвижно и неизменно? Возведи взор на небо, посмотри на землю: и они не вечны. Ибо сказано: небо и земля прейдут: звезды спадут с небес, солнце померкнет, и луна не даст света своего (Мф. 24, 35, 29). Что ж удивительного, если и мы, составляя часть мира, испытываем свойственное миру?

  Смотря на это, когда и на тебя придет общая участь, переноси это, смежив очи, не бесстрастно и не бесчувственно (ибо какая награда за нечувствительность?), но с великим трудом и с тысячами болезней. По крайней мере переноси как подвижник храбрый, показывающий крепость и мужество не только в том, что поражает противников, но и в том, что с твердостью терпит их удары; и как кормчий мудрый, по великой опытности в мореплавании ничем не смущаемый, сохраняющий душу свою в положении прямом, непогружаемый и превозмогающий всякую непогоду...

  «Kак же, — скажут, — окажем свою общительность и любовь к ближним, это первое и совершеннейшее из благ, потому что любовь есть исполнение закона

  (Рим. 13, 10), когда, приходя к комунибудь, застигнутому великими бедствиями, станем не плакать с ним, не слезы проливать, но благодарить за случившееся? Собственное страдание переносить с благодарностью служит доказательством терпения и твердости; но за чужие бедствия благодарить Бога — значит радоваться о зле и огорчать скорбящих; между тем как и апостол повелевает нам плакать с плачущими (Рим. 12, 15)».

  Что же скажем на это? Не следует ли нам напомнить себе слова Господни, о чем заповедано нам радоваться и о чем плакать? Сказано: радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5, 12). И еще: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте… о детях ваших (Лк. 23, 28). Следовательно, Божие слово повелевает нам скакать и веселиться с праведными, а плакать и сетовать с теми, которые проливают слезы покаяния или оплакивают тех, которые живут беспечально, потому что не знают и о своей погибели (1).

  
  

  * * *

  Смотри же, чтобы самим нам не сделать для себя необходимой утрату того, что наиболее нам любезно, оставаясь нечувстви-

  тельными, когда оно при нас, и чрезмерно сокрушаясь по нем, когда оно от нас уйдет. Поскольку если не благодарим за блага, подаваемые Богом, то необходимым делается отъятие их для приведения нас в чувство. Kак глаза не видят слишком близкого яркого цвета, но требуют соразмерного некоторого расстояния, так и неблагодарные души обыкновенно по удалении благ начинают чувствовать минувшее счастье. Ибо, не знав никакой благодарности к Давшему, пока пользовались дарами, по утрате ублажают прошедшее.

  Напротив, никто из нас никаким обстоятельством жизни не освобождается от обязанности благодарить, если захочет добросовестно рассмотреть каждое из этих обстоятельств. Ибо жизнь каждого из нас заключает в себе много и не совсем неприятных предметов для размышления, если только примем на себя труд посмотреть на состояния низшие и таким образом, через сличение с худшим, измерить, чего стоит благо, находящееся у нас в руках. Ты раб? Есть и ниже тебя. Благодари, что имеешь преимущество хотя перед одним, что не осужден вертеть жернова, что не принимаешь побоев. Но и у такого

  нет недостатка в побуждениях к благодарности, потому что на нем нет еще оков, он не носит на себе колодки. Узнику сама жизнь — достаточное побуждение к благодарению; он видит солнце, дышит воздухом, благодарит и за то. Наказывают тебя несправедливо? Увеселяйся надеждой будущего. Осужден ты справедливо? И в этом случае благодари за то, что здесь несешь казнь за преступления, а не блюдешься для вечных мук за грехи, не наказанные в жизни. Таким же точно образом благоразумный, во всяком роде жизни и при всяком занятии, может воздавать Благодетелю великие благодарения за настоящее (1).

  
  

  * * *

  Покажи несколько терпения в несчастии, как мужественный Иов, не поддавайся волнению и не бросай в море, если везешь с собой какой-либо груз добродетели. Соблюди в душе благодарность, как драгоценную поклажу, и за благодарность получишь сугубое наслаждение. Помни апостольское изречение: за все благодарите (1 Фес. 5, 18) (1).

  
  

  * * *

  Стыдно для нас — в счастье благословлять, а в печальных и

  трудных обстоятельствах хранить молчание. Напротив, тогдато и должно более благодарить нам, знающим, что Господь, кого любит, того наказывает: бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12, 6) (2).

  
  

  * * *

  Не молчать о благодеяниях Божиих, но благодарить за них должно (4).

  
  

  * * *

  Сперва должно благодарить Бога за самое необходимое для ежедневной телесной потребности, а потом употреблять это (4).

  
  

  * * *

  Не то бывает, чего хотим; а что Господь дает, то и должны принимать с благодарением (6).

  
  

  БЛАГОДАТЬ

  
  

  Мы знаем, что в учении о Христе излиялось на нас от Бога богатство благодати. Потому-то в короткое время проповедь обтекла почти целую вселенную; ибо обильная и щедрая благодать излита на проповедников Евангелия, которых Писание наименовало и устами Христовыми. Потому-то проповедь евангельская в своих,

  презираемых иными речениях заключает много убедительного и влекущего ко спасению. И всякая душа препобеждается непреложными догматами, будучи утверждаема благодатью в непоколебимой вере во Христа, через Которого, говорит апостол, мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы (Рим. 1, 5). И еще: я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1 Kор. 15, 10) (2).

  
  

  * * *

  Приемлющий благодать Божию даром должен даром давать ее, а не торговать ею по собственным своим прихотям (4).

  
  

  * * *

• Kак может кто-нибудь без любви приобрести такую веру, чтобы горы переставлять, или все имение свое раздать нищим, или предать тело свое на сожжение (1 Kор. 13, 2–3)?

• Если помним Господа, сказавшего: они делают, чтобы люди их видели (см. Мф. 6, 1), — и ответ Господень говорившим: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса

  творили? (Мф. 7, 22), которым Он говорит: не знаю вас, откуда вы (Лк. 13, 27), — не потому, что они лгали, но потому, что злоупотребляли благодатью Божией по собственным пожеланиям (что чуждо любви к Богу), то без труда можем уразуметь сказанное. А дарование Божие, или дар, получить и недостойному нимало не странно, потому что Бог, во время благости и долготерпения, Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми (Мф. 5, 45). Нередко же это бывает к пользе или самого приемлющего дарование, — не обратится ли, устыдившись благостью Бога, к попечению о благоугождении Ему, — или других, по сказанному апостолом: некоторые, правда, по зависти и любопрению, а другие с добрым расположением проповедуют Христа (Флп. 1, 15), — к чему он спустя немного присовокупляет: как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться (Флп. 1, 18) (5).

  
  

  * * *

• Что такое талант и как нам преумножать его (Мф. 25)?

• Думаю, что притча сказана о всяком даре Божием, чтобы всякий, какую бы благодать от Бога полу-

  чить ни удостоился, приумножал ее, обращая в благодеяние и в пользу многих, потому что никто не лишен части в Божией благодати (5).

  
  

  * * *

  Всякое благо, нисходящее к нам от Божией силы, называем действием все во всех производящей благодати, как говорит апостол: все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно (1 Kор. 12, 11). Но вникая, от одного ли Святого Духа восприяв начало, подаяние благ таким образом нисходит к достойным, опять по указанию Писаний веруем, что Единородный Бог есть начальник и виновник подаяния благ, открывающихся в нас по действию Духа (6).

  
  

  БЛАГОДЕЯНИЕ

  
  

• Ежели оказано нам кем либо благодеяние, то как можем и Господу воздавать должное благодарение, чистое и всецелое, и перед благодетелем свидетельствовать его разумно, не убавляя и не превышая меры?

• Если будем твердо верить, что Бог начальник и совершитель всякого блага, а услужившего нам будем считать служителем Божия благодеяния (5).

БЛАГОРАЗУМИЕ

Всеми поступками должно руководить благоразумие. Ибо без благоразумия и все то, что по виду прекрасно, от неблаговременности и несоблюдения меры обращается в порок. А когда разум и благоразумие определяют время и меру благ, тогда от употребления их получают удивительную выгоду и дающие, и приемлющие эти блага (5).

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ

Сами берем, а других не снабжаем; хвалим благотворительность и отказываем в ней нуждающимся; из рабов делаемся свободными и не имеем жалости к подобным нам рабам; будучи голодны, насыщаемся и проходим мимо того, кто скуден; имея у себя нескудного подателя и сокровищехранителя Бога, стали мы скупы и необщительны с бедными. Овцы у нас многоплодны, но нагих больше, чем овец; кладовые тесны от множества хранимого в них, а утесненного не милуем. За это-то и Бог не отверзает руки Своей, потому что мы заградили братолюбие. За это-то и нивы сухи1, потому что

1Беседа говорилась во время голода и засухи.

охладела любовь. Голос молящихся раздается напрасно и рассевается в воздухе, потому что и мы не слушали умоляющих (1).

* * *

Kто имеет у себя больше, нежели сколько потребно на нужды житейские, тот обязан все это употреблять на благотворения по заповеди Господа, который и даровал нам все, что имеем (4).

БЛАГОЧЕСТИЕ

Kогда любовь к благочестию поселится в душе, тогда все виды браней для нее смешны, и все терзающие ее за любимый предмет более услаждают, нежели поражают. Свидетелем мне в этом любовь апостолов, которая некогда делала для них приятными бичи иудеев. Ибо сказано: они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Его удостоились принять бесчестие (Деян. 5, 41) (1).

БЛАЖЕНСТВО

Блажен муж, который на собрание нечестивых не ходил (Пс. 1, 1). Строители домов, возводя в высоту огромные здания, и основания полагают соразмерно высоте. И кораблестроители, при-

готовляя корабль к поднятию больших грузов, укрепляют подводную часть, соображаясь с тяжестью нагружаемых товаров. И при рождении животных сердце, которое естественно образуется прежде всего, получает от природы устройство, приличное будущему животному, почему телесная ткань образуется вокруг сердца соразмерно собственным началам; и отсюда происходят различия в величине животных. Но что значат основание в доме, подводная часть в корабле и сердце в теле животного, такую же силу, кажется мне, имеет и это краткое предисловие в отношении к целому составу псалмов. Поскольку псалмопевец с продолжением слова намерен увещавать ко многому такому, что трудно и исполнено бесчисленных подвигов и усилий, то он подвижникам благочестия предварительно указывает на блаженный конец, чтобы мы, в чаянии уготованных нам благ, беспечально переносили скорби настоящей жизни. Так и для путешественников, идущих по негладкому и неудобопроходимому пути, облегчается труд ожидаемым ими удобным пристанищем; и купцов отважно пускаться в море заставляет желание приобрести товары; и для земле-

дельцев делает неприметными труды надежда плодородия. Потому и общий Наставник в жизни, великий Учитель, Дух истины, премудро и благоискусно предложил наперед награды, чтобы мы, простирая взор далее тех трудов, которые под руками, поспешали мыслью насладиться вечными благами.

Блажен муж, который на со-

брание нечестивых не ходил. — Итак, есть истинное благо, которое в собственном и первоначальном смысле должно назвать блаженным; и это есть Бог.

Почему и Павел, намереваясь упомянуть о Христе, говорит: по славному благовестию блаженного Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (1 Тим. 1, 11; Тит. 2, 13). Ибо подлинно блаженно это источное добро, к Kоторому все обращено, Kоторого все желает, это неизменяемое Естество, это владычественное Достоинство, эта безмятежная Жизнь, это беспечальное Состояние, в Котором нет перемен, Kоторого не касаются превратности, этот приснотекущий Источник, эта неоскудевающая Благодать, это неистощимое Сокровище. Но невежественные люди и миролюбцы, не зная природы самого добра, часто называют блаженным то, что не имеет

никакой цены: богатство, здоровье, блистательную жизнь, — что все по природе своей не есть добро, потому что не только удобно изменяется в противоположное, но и обладателей своих не может сделать добрыми. Ибо кого сделало справедливым богатство, или целомудренным здоровье! Напротив, каждый из этих даров злоупотребляющему им часто способствует ко греху. Потому блажен, кто приобрел достойное большей цены, кто стал причастником благ неотъемлемых. Но почему узнаем его? Это тот, который на собрание нечестивых не ходил (2).

* * *

Всякое почти дело, ведущее к блаженству, предначал Сам Господь, Себя предложив в пример ученикам. Возвратись к блаженствам и, рассмотрев каждое, найдешь, что учение словом предварил Он делами. Блаженны кроткие (Мф. 5, 5). Где же нам научиться кротости? Научитесь от Меня, говорит Господь, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Блаженны миротворцы (Мф. 5, 9). Kто же научит нас благам мира? Сам Миротворец, творящий мир и примиряющий двух, чтобы создать в Себе Самом одного нового человека

(Еф. 2, 15), умиротворив… Кровию креста Его, и земное и небесное (Kол. 1, 20). Блаженны нищие (Мф. 5, 3). Сам Он обнищал и уничижил Себя Самого, приняв образ раба, чтобы от полноты Его все мы приняли благодать на благодать (Фил. 2, 7, Ин. 1, 16). Итак, если кто, водимый Святым и человеколюбивым Духом, не мечтая о самом себе, но уничижая себя, чтоб возвысить других, возопиет духом, испрашивая чего-либо великого, и не произнесет ничего недостойного и низкого, выражающего искание земного и мирского, то вопль такого просящего услышан будет Господом. А какой же конец услышания? Тот, что избавится от всех скорбей не уязвленным, не изнемогшим, не поработившимся мудрованию плоти (2).

БЛИЖНИЙ

Не довольно к нашему извинению того, что не научены мы полезному по книгам, когда и не по незаученному закону природы можем избирать, что служит к нашей пользе. Знаешь, какое добро должен ты сделать ближнему? То же, какого сам себе желаешь от другого. Знаешь, что такое зло? То, чего бы сам ты не согласился потерпеть от другого (2).

БЛИЗОСТЬ БОЖИЯ

Близок Господь к сокрушенным сердцем, и смиренных духом спасет (Пс 33, 19). Господь ко всем приближается Своей благостью, но мы сами себя удаляем грехами. Ибо сказано: удаляющие себя от Тебя погибнут (Пс. 72, 27). Почему о Моисее говорится, что он приступал к Богу (Исх. 24, 2); и если кто другой подобен Моисею, то своими доблестями и добрыми делами делается он близок к Богу (2).

* * *

Близость с Господом познается не по плотскому сродству, а по тщательности в исполнении воли Божией (4).

БЛУД

Диакон, который по принятии диаконского сана впал в блуд, должен быть извержен из этого сана. Но ему, низведенному в состояние мирянина, да не воспрещается приобщение, потому что древнее есть правило — ниспадающих со своей степени подвергать этому одному роду наказания, в чем древние, как думаю, последовали такому закону: не «отметший дважды купно»

(ср.: Наум. 1, 9)1. Но правило имеет и другую причину, а именно ту, что состоящие в сословии мирян, будучи изринуты из места верных, снова приемлются в то место, с которого ниспали. А диакон однажды навсегда подвергается продолжительному наказанию изложения. Почему, так как диаконство ему не возвращается, ограничились этим одним наказанием. И это по уставам. Вообще действительнейшее врачевание есть удаление от греха. Почему для плотского удовольствия отринул благодать тот, если с сердечным сокрушением и всевозможным порабощением себя воздержанию откажется от удовольствий, которыми доведен до падения, то представит нам совершенное доказательство своего уврачевания. Поэтому должно нам знать то и другое: и предписываемое правилами, и введенное обычаем; в рассуждении же тех, которые не могут достигнуть совершенства, следовать преданному уставу (6).

* * *

Блуд — не брак и даже не начало брака. Поэтому если возможно,

1В русском переводе: бедствие уже не повторится.

чтобы вступившие в связь блудно разлучались, то это всего лучше, если же они всемерно желают жить вместе, то пусть понесут наказание, но и получат дозволение, чтобы не было чего худшего (6).

* * *

Девицы, вышедшие замуж против воли отца, творят блуд. Примирением с родителями дело, по-видимому, поправляется. Впрочем, не вдруг допускаются они к приобщению, но да останутся под наказанием три года (6).

* * *

Блудник семь лет да не приобщается Святынь и да будет два года плачущим, два — слушающим, два — припадающим и один год — стоящим только с верными; в восьмой же год будет допущен к приобщению (6).

* * *

Kто осквернился со своею сестрой по отцу или по матери, тому да не дозволяется входить в дом молитвенный, пока не отстанет от этого противозаконного и запрещенного дела. Пришедший же в сознание этого страшного греха три года да плачет, стоя у дверей молитвенного дома и прося входящий для молитвы народ,

чтобы каждый из сострадания принес о нем Богу усердное моление. После же этого в другое трехлетие пусть допускается только к слушанию Писания, по выслушивании Писаний и поучений пусть изгоняется вон и не удостаивается общения в молитве. Потом если взыщет молитвы со слезами и припадет ко Господу с сокрушением сердца и с крепким смирением, то пусть другие три года дано ему будет право быть в числе припадающих. И таким образом, когда покажет достойные плоды покаяния, в десятый год пусть будет допущен к молитве с верными без приношения и, два года участвуя в молитве с верными, наконец да сподобится приобщения Благаго.

То же правило и о тех, которые берут за себя снох своих (6).

* * *

Отцы умолчали о многоженстве как о чем-то скотском и совершенно чуждом человеческому роду. А мне грех этот представляется чем-то большим блуда. Поэтому справедливо будет поступать с таковыми по правилам, а именно: оставлять их один год плачущими, три года припадающими и потом уже принимать (6).

БОГ

И сказал Бог: сотворим человека (Быт. 1, 26). Скажи мне: неужели и теперь одно Лице? Не написано: да будет человек, но — сотворим человека. Пока не являлся еще ученик, проповедь Богословия скрыта была в глубине. Но, когда уже ожидаемо стало сотворение человека, обнажается вера, и очевиднее открывается догмат истины. Сотворим человека. Слышишь, христоборец, речь обращена к Участвующему в мироздании, к Тому, чрез Которого и веки сотворил, Kоторый держит все словом силы Своей (Евр. 1, 2–3)! (2)

* * *

У Бога есть глаза и уши, голова, руки, седалищная часть, — ведь и говорится в Писании, что Бог восседает, — также ноги, на которых Он ходит. Разве Бог не таков? Но устрани из сердца непотребные выдумки (представления). Отбрось от себя мысли, не соответствующие величию Бога. Бог не имеет очертаний (aschmatistoj), Он прост (aplouj). Не фантазируй насчет Его строения; не преуменьшай на иудейский манер Того, Kто велик; не замыкай Бога в свои телесные представле-

ния; не ограничивай Его мерой своего ума. Он неограничен в Своем могуществе. Подумай о чем-нибудь великом, прибавь к этому большее по сравнению с тем, о чем ты подумал, а к этому — еще более великое и убедись, что в своих рассуждениях (мудрствованиях) ты никогда не достигнешь того, что бесконечно. Не пытайся представить. Его внешние очертания (achma) — Бог познается в могуществе, природа Его проста, величие неизмеримо. Он присутствует везде и над всем избыточествует; Он неосязаем, невидим. Он — то, что ускользает от восприятия твоего разума; Он не ограничен величиной, не имеет (досл.: не охвачен) внешних очертаний, не соразмерен никакой силе, не связан временем, не заключен ни в какие границы. K Богу не приложимо то, что приложимо к нам (2).

* * *

Если Сын — Бог по естеству, но и Отец — Бог по естеству, то Сын не иначе, чем Отец, но одинаково с Отцом есть Бог. Если же Сын не по естеству Бог, то, как и ложно именуемые боги, называется Он Богом, но не Бог. Если Сын — единый Господь по естеству, то, очевидно, не по иному ес-

теству. Поэтому если Отец именуется единым Богом, но и Сын есть Бог, то не в ином, но в едином естестве (4).

* * *

Если Бог нерожден, потому что не родился, то и нетленен также, потому что не истлевает. Поэтому как нетленность означает Его нескончаемость, так и нерожденность означает безначальность (4).

* * *

Небеса проповедуют славу Божию, и о творении рук Его возвещает твердь (Пс. 18, 1). И в другом месте: и небеса — дела рук Твоих (Пс. 101, 26). А какие у бестелесного Бога могут быть бестелесные руки, создавшие твердь и небеса, толкует сам пророк, говоря: Словом Господним небеса утверждены, и Духом уст Его вся сила их (Пс. 32, 6). Но как у Бога Слово не устами произносимое, но живое, самостоятельное, вседейственное, так у Бога и Дух не разливающееся дыхание, не рассеивающийся воздух, но сила освящающая, самосущная, самобытная, самостоятельная (4).

* * *

Величия Божия и славы Божией, которые и словом необъемлемы,

и умом непостижимы, невозможно ни изобразить, ни представить одним речением или понятием. Богодухновенное же Писание с помощью многих речений, обращающихся в нашем употреблении, едва приблизило их к понятию чистых сердцем, и то представив, как в зеркале. Ибо зрение лицем к лицу и совершенное познание, по обетованию (1 Kор. 13, 12), дано будет достойным в будущем веке (5).

* * *

Бог знает правду и мудрость, Сам будучи Правдой и Премудростью, но не знает неправды и лукавства, потому что Сотворивший нас Бог не есть неправда и лукавство (6).

БОГАТСТВО

Познай, человек, Даровавшего. Вспомни себя самого, кто ты, к чему приставлен, от Kого получил это [богатство], за что предпочтен многим. Ты служитель благого Бога; приставник подобных тебе рабов: не думай, что все приготовлено для твоего чрева; о том, что у тебя в руках, рассуждай как о чужом. Оно не долго повеселит тебя, потом утечет и исчезнет; но у тебя потребуют

строгого в этом отчета. А ты все держишь взаперти, за дверьми и запорами, и, приложив печати, не спишь от забот, и раздумываешь сам с собой, слушаясь безумного советника — себя самого (1).

* * *

Подражай земле, человек: приноси плоды, как она, чтобы не оказаться тебе хуже неодушевленной (земли). Она возрастила плоды не для своего наслаждения, но на служение тебе. А ты, если и явишь плод благотворения, то соберешь его сам для себя; потому что благотворность добрых дел возвращается к дающим. Подал ты алчущему? И поданное тобой возвращается к тебе с приращением. Kак хлебное зерно, упав в землю, обращается в прибыль бросившего, так хлеб, поверженный алчущему, впоследствии приносит стократную пользу. Поэтому конец земледелия да будет для тебя началом небесного сеяния; ибо сказано: сейте себе в правду (Ос. 10, 12).

Для чего же ты беспокоишься? Для чего мучишь себя, усиливаясь заключить богатство свое в глину и кирпич? Доброе имя лучше большого богатства (Притч. 22, 1). А если уважаешь деньги за честь, получаемую ради них, то смотри,

насколько выгоднее в рассуждении славы именоваться отцом тысяч детей, чем иметь в кошельке тысячи монет. Деньги, и не хотя, оставишь здесь, а славу добрых дел принесешь с собой ко Господу, когда перед общим Судией окружит тебя целый народ, и будут именовать своим кормителем, благодетелем и станут приписывать тебе все имена человеколюбия. Не видишь ли, что на зрелищах ради кратковременного почета, ради народных криков и рукоплесканий тратят богатство на борцов, на шутов и на людей, сражающихся со зверями, на которых иной погнушался бы и взглянуть? А ты скуп на издержки, когда можешь достигнуть такой славы! Хвалить будет Бог, ликовать будут Ангелы, ублажать станут все люди, сколько их ни было от создания мира. Вечная слава, венец правды, Царство Небесное будут тебе наградой за доброе распоряжение этим тленным имуществом. Но ты ни о чем этом не заботишься; стараясь о настоящем, презираешь чаемое. Итак, назначь богатство на разные употребления, поставляя великолепие и славу в издержках на нуждающихся. Пусть и о тебе будет сказано: он расточил: дал убогим, правда его пребывает в

век века (Пс. 111, 9). Не дорожись, повышая цену во время нужды; не выжидай скудости в хлебе, чтобы отворить свои житницы, ибо кто удерживает у себя хлеб, того клянет народ (Притч. 11, 26). Не жди голода для золота, ни общей скудости для собственного своего обилия. Не корчемствуй1людскими бедствиями; гнева Божия не обращай в случай к умножению у себя денег. Не раздирай ран у тех, которые биты бичами (1).

* * *

Послушайтесь меня и, растворив все двери своих сокровищниц, дайте богатству беспрепятственный выход; как будто великой реке, которая через тысячи протоков орошает многоплодную землю, дайте и вы богатству различными путями вливаться в дома бедных! В колодцах, через вычерпывание, вода делается лучшей; а если колодцы запущены, то вода в них загнивает, — и застой богатства бесполезен, а движение его и перехождение из рук в руки общеполезно и плодоносно. Сколько похвал от облагодетельствованных! И ты не

1Не корчемствуй — не наживайся, не пользуйся.

презирай их. Kакая награда от праведного Судии! И ты не сомневайся в ней.

Всюду да будет перед тобой пример осуждаемого богача (см. Лк. 12, 16–20), который, охраняя настоящее, беспокоясь об ожидаемом и не зная наверно, проживет ли завтра, сегодня уже грешит и на завтрашний день (1).

* * *

Не ради одежды и не ради пищи многим вожделенно богатство; напротив, диавол придумал какойто хитрый способ доставлять богатым тысячи случаев к издержкам; поэтому они домогаются излишнего и бесполезного, как чего-то необходимого — и всего им мало на придумываемые ими траты. Разделяют богатство на нужду настоящую и на нужду будущую: часть отлагают себе и часть детям; потом и это делят на покрытие разных трат. Послушай, какие у них распоряжения: эта часть, говорят, пойдет в употребление, а эта отложится в запас; и часть, назначенная на покрытие нужд, пусть превысит пределы необходимости; вот это послужит на домашние расходы, а это отделится на то, чтобы показать себя людям; этого станет на пышность в дороге, а это сделает, чтобы, и

сидя дома, жить светло и знатно. А мне остается только дивиться такой выдумке излишеств. У них тысячи колесниц: на одних возят всякую рухлядь, на других, покрытых золотом и серебром, ездят сами. У них множество коней, и они, как люди, ведут родословные по родовитости отцов: одни возят их во время прогулки по городу, другие участвуют с ними на охоте, иные объезжены для дороги. Узды, подпруги, хомуты — все серебряные, все осыпаны золотом; попоны из багряницы украшают коней, как женихов. У них множество мулов, разделенных по цвету; возничие их сменяют друг друга, одни впереди, другие сзади. У них несчетное множество других домашних слуг, чтобы стало для пышности всякого рода: управители, ключницы, землепашцы, обученные всякому ремеслу, и необходимому, и изобретенному для наслаждения и роскоши, повара, хлебники, виночерпии, охотники, ваятели, живописцы, учредители удовольствий всякого рода. У них стада верблюдов, то перевозящих тяжести, то пасущихся, табуны лошадей, гурты быков, овец и свиней; при них свои пастухи; у них своя земля, достаточная для прокормления всего этого (скота) и еще

приумножающая богатство получаемыми с нее доходами. У них бани в городе, бани на дачах. Дома сияют мраморами всякого рода — один из фригийского камня, другой из лакедемонской или фессалийской плиты; и одни дома согревают зимой, другие прохлаждают летом; полы испещрены разноцветными камнями, потолки вызолочены; где нет по стенам мрамора, там украшено живописными цветами. А когда, по разделе на бесчисленные траты, богатство остается еще в избытке, его кладут в землю, берегут в тайных местах, потому что будущее неизвестно, как бы не постигли нас какие-нибудь неожиданные нужды.

Точно неизвестно, будешь ли иметь нужду в зарытом золоте, но не неизвестно наказание за бесчеловечные нравы. Kогда при бесчисленных выдумках не мог ты расточить богатства, тогда скрыл его в землю. Страшное же безумие — копаться в земле, пока золото еще в рудокопне, а когда оттуда вынуто, опять прятать в земле!

А потом, думаю, бывает и то, что, зарывая богатство, зарываешь с ним вместе и сердце. Ибо сказано: где сокровище твое, там… и сердце (Мф. 6, 21). Потому-то за-

поведи и тяжелы (для подобных людей); ибо они делают себе и жизнь не в жизнь уже тем, что заняты бесполезными издержками.

И мне кажется, что страсть этого юноши и подобных ему походит на то, как если бы какой путник при сильном желании увидеть город, неутомимо дойдя до самого этого города, потом остановился бы в какой-нибудь гостинице под городскими стенами по лености сделать небольшой переход, обращая в ничто предшествовавший труд и лишая себя возможности видеть красоты города. Таковы и те, которые предпринимают, правда, сделать иное, но не соглашаются отказаться от своего имения. Знаю многих, которые постятся, молятся, воздыхают, оказывают всякое неубыточное благоговение, но не дают ни одного обола теснимым нуждой. Kакая же для них польза от прочих добродетелей? Их не приемлет Царство Божие. Потому сказано: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Небесное (Лк. 18, 25).

Но хотя приговор так ясен и Изрекший не лжив, однако же убежденных немного. Говорят:

«Kак же будем жить, оставив все? Kакой вид примет жизнь, если

все станут продавать, все отказываться от имения?» (см. Лк. 18, 22). Не спрашивай у меня разумения Владычних заповедей; Законодатель знает, как с законом поставить в соответствие и возможность (его исполнения). А у тебя испытывается сердце, как бы на весах, куда оно наклонно, к истинной ли жизни или к настоящим наслаждениям. Рассуждающие здраво должны держаться той мысли, что богатство можем употреблять как приставники, а не как имеющие право им наслаждаться. И отказывающиеся от него должны радоваться, как уступающие чужое, а не огорчаться, как лишающиеся собственности. Для чего же скорбишь? Для чего сетуешь в душе, слыша: продай имение твое (Мф. 19, 31)? Если бы оно последовало за тобой даже в будущую жизнь, и тогда не надлежало бы столь к нему пристращаться, потому что оно затмевается тамошними почестями. А если необходимо ему остаться здесь, то почему ж не продать его и не взять туда с собой вырученной от него прибыли? Но ты, отдавая золото и приобретая коня, не унываешь, а уступая тленное и получая взамен Небесное Царство, проливаешь слезы, отказываешь просящему, отрекаешься от подаяния, приду-

мывая тысячи предлогов к издержкам. Что будешь отвечать Судии — ты, который одеваешь тканями стены, а не оденешь человека; убираешь коней, а равнодушно смотришь на брата, одетого гнусно; даешь гнить пшенице, а не питаешь алчущих; зарываешь в землю золото, а утесненного оставляешь без внимания?

А если и сожительница твоя — женщина богатолюбивая, то двойная болезнь. И прихоти она воспламеняет, и сластолюбие увеличивает, и раздражает суетные пожелания, придумывая какие-то камни — жемчуга, изумруды, яхонты, употребляя золото, то кованое, то тканое, и усиливая болезнь глупостями всякого рода, потому что не между делом занимаются этим женщины, но дни и ночи проводят в заботах об этом. И тысячи каких-то ласкателей, угождая их пожеланиям, приводят красильщиков, серебряников, мироваров, ткачей, набойщиков. Ни на минуту не дает вздохнуть мужу, муча его непрестанными своими приказами. На удовлетворение женских пожеланий не станет никакого богатства, хотя бы оно текло реками; когда им захочется иметь у себя привозимое от варваров миро, как масло с рынка, морские цветы, раковины,

морское перо, и в большем еще количестве, нежели овечью шерсть. А золото, служа оправой драгоценным камням, составляет у них убор то на челе, то на шее, то в поясах или оковывает собой руки и ноги. Ибо златолюбивым женщинам приятно носить на руках оковы, только бы оковывало их золото. Поэтому когда позаботиться о душе человеку, который услуживает женским пожеланиям? Kак от бурь и непогод тонут непрочные корабли, так от худых наклонностей жен гибнут немощные души их сожителей. А богатство, расточаемое на столько предметов и мужем, и женой, которые превосходят друг друга в изобретении суетных трат, естественным образом не имеет уже никакого случая перейти к посторонним. Если слышишь: продай имение твое и раздай нищим, чтобы иметь напутие к вечному блаженству, — отходишь с печалью. Если же скажут: отдай деньги роскошествующим женщинам, отдай каменотесам, столярам, мозаикам, живописцам, — ты радуешься, как приобретающий нечто драгоценнейшее денег (1).

* * *

в золоте? Золото — камень, серебро — камень, жемчуг — камень, камень и всякий из камней: хризолит, берилл, агат, яхонт, аметист, яшма. Это цветы богатства, часть их кладешь ты в скрытность, самые прозрачные камни покрывая тьмой, а часть носишь на себе, тщеславясь блеском этих драгоценностей. Скажи: какая тебе польза вертеть руку, блестящую камнями? Не стыдно ли тебе, подобно женщинам во время беременности, прихотливо желать камней? Kак они гложут камни, так и ты жаден до этих цветных камней, разыскивая сардониксов, яшмы, аметистов. Kакой любитель нарядов мог прибавить хотя один день своей жизни? Щадила ли кого смерть ради богатства? Миновала ли кого болезнь ради денег? Долго ли золоту быть силками для душ, удой1смерти, приманкой греха? Долго ли богатству служить предлогом к войнам, из-за которого куют оружие, изощряют мечи? Ради него родные не знают естественных уз, братья смотрят друг на друга убийством. Ради богатства пустыни питают в себе убийц, море — разбойников, города — ябедников. Kто отец лжи? Kто виновник ложных подписей?

Всмотрись, человек, в природу

богатства. Что тебя удивляет так

1Уда — удочка.

Kто породил клятвопреступление? Не богатство ли? Не старание ли о богатстве? Что с вами делается, люди? Kто вашу собственность обратил в средство уловлять вас? Имение дано вам в пособие жизни, а не в напутие к злу, на искупление души, а не в повод к гибели.

«Но богатство необходимо для детей». Это благовидный предлог любостяжательности; ссылаетесь на детей, а удовлетворяете собственному сердцу. Не вини невинного; у него свой есть Владыка, свой Домостроитель; от другого получил он жизнь, от Него ожидает средств к жизни. Разве не для вступивших в браки написаны Евангелия? Если хочешь быть совершенным… продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19, 21). Ужели когда у Господа просил ты благочадия, когда молился, чтобы быть тебе отцом детей, присовокуплял в молитвах это: дай мне детей, чтобы преслушать1заповеди Твои; дай мне детей, чтобы не достигнуть Небесного Царства? Kто же будет поручителем за произволение сына, что он употребит данное как должно? Богатство многим послужило к

1Преслушание — непослушание, нарушение.

распутству. Не слышишь ли, что говорит Екклесиаст: видел я недуг великий и страшный: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему (Еккл. 5, 12); и еще: должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он или глупый? (Еккл. 2, 18–19). Итак, смотри, чтобы тебе, со многими трудами собрав богатство, не приготовить для других средства для грехов и потом не понести двойного наказания: и за то, что сам делал неправду, и за то, что другого снабдил к тому средствами. Душа не ближе ли тебе всех детей? Не в ближайшем ли она с тобой свойстве, нежели все прочее? Ей первой дай лучшую часть наследия, ей доставь богатые средства к жизни и тогда уже дели имение детям. Дети, и ничего не наследовав от родителей, нередко наживали себе дома; но кто сжалится над душой, если она тобой оставлена?

До сих пор сказанное говорено было отцам. Бездетные же какую представляют нам благовидную причину бережливости? «Не продаю имения, не даю нищим по причине необходимых нужд в жизни!» Следовательно, не Господь — твой Учитель; не Евангелие служит правилом для твоей

жизни. Но сам ты даешь себе законы. Смотри же, в какую опасность впадаешь, рассуждая так! Если Господь предписал нам это как необходимое, а ты отвергаешь как невозможное, то не иное утверждаешь, а то, что ты разумнее Законодателя.

«Но насладившись богатством в продолжение всей жизни, по смерти сделаю бедных наследниками своего имения, письменно и в завещаниях объявив их владетелями всего моего». Kогда не будешь уже в кругу людей, тогда сделаешься человеколюбивым. Kогда увижу тебя мертвецом, тогда назову братолюбцем. Великая тебе благодарность за щедролюбие, что, лежа в гробнице и разрешившись в землю, стал ты щедр на расходы и великодушен! Скажи мне, за какое время потребуешь награды? За время ли жизни или за время после смерти? Но пока был ты жив, тратил жизнь на удовольствия, погружался в роскошь, тебе несносно было и взглянуть на бедных; а у умершего какая деятельность? На какую награду имеют право поступки его? Покажи дела и требуй воздаяния. Никто не торгует, когда торг кончился; никто не увенчивается, если пришел по окончании борьбы; никто не показывает своего

мужества после брани. Поэтому, как очевидно, и после жизни невозможно стать благочестивым. Обещаешься делать благотворения чернилами и на письме. А кто скажет тебе время отшествия? Kто поручится, какой будет род смерти? Сколько людей были похищены из жизни в сильных припадках, так что от страдания не могли произнести и одного слова? Kак многих горячка делала не владеющими умом? Для чего же ждешь времени, в которое, как часто случается, не будешь господином своих помыслов? Глубокая ночь, тяжкая болезнь, а помощника нет; простирающий замыслы на наследство готов, все устроил в свою пользу, и твои намерения делает неисполнимыми. Тогда-то, оглянувшись туда и сюда и видя окружающую тебя пустоту, почувствуешь наконец свое безрассудство, тогда-то воздохнешь о своем неразумии, что до такого времени отлагал ты исполнение заповеди, когда и язык ослабевает, и дрожащая рука трясется уже от предсмертных содроганий, и ты ни на словах, ни на письме не можешь объявить своей воли. Да если и все явственно написано и всякое слово раздельно произнесено, одной вставленной буквы достаточно, чтобы переменить

твое распоряжение; одна поддельная печать, два или три неправедные свидетеля могут передать все наследство другим.

Для чего же обманываешь сам себя? Теперь худо распоряжаешься богатством на плотские наслаждения, а впоследствии обещаешь то, над чем не будешь уже господином. Худо, как показало слово, твое намерение. Пока жив, буду наслаждаться удовольствиями, а умирая, исполню заповеданное. И тебе скажет Авраам: ты получил уже доброе твое в жизни твоей (Лк. 16, 25). Путь узкий и тесный не приемлет тебя, который не сложил с себя бремени богатства; ты пошел, неся его на себе, а не сбросив, как было тебе велено. Во время жизни себя самого ты предпочитал заповеди, а по смерти и разрушении предпочел заповедь врагам; говоришь, чтобы не досталось такому-то, пусть возьмет Господь. Чем же назвать это: мщением ли врагам или любовью к ближнему? Прочитай свое завещание. «Хотелось бы мне еще пожить и насладиться своим имуществом». Благодарность — смерти, а не тебе: если б ты был бессмертен, то не вспомнил бы о заповедях. Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает (Гал. 6, 7). Мертвое не приводится к алтарю: принеси

жертву живую. Kто приносит избытки, тот не приемлется; а ты, что осталось в избытке после целой жизни, то приносишь Благодетелю. Если остатками трапезы не смеешь угощать знаменитых людей, то как же осмеливаешься остатками умилостивлять Бога?

Видите, богатые, конец богатолюбия и перестаньте пристращаться к имению. Чем более ты любишь богатство, тем паче ничего не оставляй из своего имения. Все обрати в свою собственность; все бери с собой, не оставляй богатства чужим. Может быть, что и домашние твои не облекут тебя в последнее украшение, но откажут в погребении, оказывая свое расположение уже наследникам. Или еще станут тогда умствовать к твоей невыгоде и скажут: глупо наряжать мертвого и с большими издержками хоронить ничего уже не чувствующего. Не лучше ли оставшимся наряжаться в дорогую и блистательную одежду, нежели вместе с мертвецом гноить многоценные одеяния? Kакая польза в великолепном памятнике, в богатом погребении, в бесплодных издержках? Оставшееся надобно употребить на необходимое для жизни. Вот что скажут, чтобы и тебе отомстить за несносные твои поступки, и твоим

имением услужить наследникам. Поэтому предварительно соверши над собой погребение; и прекрасное погребение — благочестие. Отойди отсюда, облекшись во все; обрати богатство в собственное свое украшение, имей его при себе. Поверь прекрасному Советнику, возлюбившему тебя Христу, нас ради обнищавшему, дабы мы обогатились Его нищетою (2 Kор. 8, 9), давшему Себя для избавления нас (1 Тим. 2, 6) (1).

* * *

Пусть покажут чтители любостяжания, собирающие до преизбытка богатство, какая сила или польза их сокровищ, если разгневанный Бог еще долее продлит наказание1! Вскоре желтее золота сделаются те, которые копят его, если не будет у них хлеба, вчера и за день презираемого по удобству иметь его в обилии. Представь, что нет продающего, что хлеба не стало в житницах. Kакая тогда польза в тяжелых мешках с деньгами? Скажи мне: не вместе ли с ними будешь зарыт в землю? Не земля ли — золото? Не бесполезное ли брение2будет лежать подле брения — те-

1. Речь идет о засухе.

   ла? Все приобрел ты, но нет у тебя одного необходимого — возможности пропитать себя самого. Из всего твоего богатства сделай хотя одно облако, придумай способ произвести несколько дождевых капель, побуди землю к плодородию, прекрати бедствие своим гордым и величавым богатством. Может быть, призовешь на помощь кого-либо из мужей благоговейных, чтобы тебе своими молитвами, как Илия Фесвитянин, даровал облегчение бедствий человек бедный, не имеющий у себя ни собственности, ни обуви, ни жилища, ни теплого угла, ни других пособий жизни, прикрытый одним хитоном, как Илия милотью3, воспитанник молитвы, сотрапезник воздержания. И если получишь просимую у такого человека помощь, не посмеешься ли тогда над богатством, требующим многих забот? Не плюнешь ли на золото? И серебро, которое прежде называл всесильным и прелюбезным, не бросишь ли, как нечистоту, узнав, что оно — слабый помощник в нужде? (1)

   
   

   * * *

   Если кто давно уже уловлен: или прах богатства собрал себе

2. Брение — распущенная глина, грязь. 3Милоть — шкура животного.

неправдой и ум связал заботами о нем, или очернил естество свое неизгладимой скверной любострастия, или преисполнился другими винами, то он, пока еще время, пока не дошел до совершенной погибели, да сложит с себя большую часть бремен, и, прежде потопления ладьи, да побросает из своего груза, что собрал незаконно, и да подражает морским промышленникам. Они, если и нужное что случится везти на корабле, но поднимется на море сильное волнение, и кораблю, подавляемому грузом, станет угрожать потоплением, с возможной скоростью снимают большую часть тяжести и без пощады выкидывают товар в море, чтобы корабль шел выше волны и чтобы самим, если только можно, хотя душу и тело спасти от опасности. А нам, конечно, гораздо больше их надобно подумать об этом и делать это. Они, если что сбросят, теряют это в ту же минуту, и их окружают уже невзгоды нищеты. А мы чем больше уменьшаем лукавое бремя, тем больше и лучше копим богатство для душ; потому что блуд и все подобное, если сброшено, погибают, и истребляемое слезами обращается в ничто, на место же их вступают святость и праведность — вещи легкие, никогда не

затопляемые никакими волнами. А имущества, прекрасно изринутые, не погибают для тех, которые их изринули и бросили, но как будто переложенные в какие-то другие надежные корабли, то есть во утробы бедных, спасаются и достигают пристаней, и извергнувшим их соблюдается украшение, а не опасность.

Итак, возлюбленные, положим сами о себе человеколюбивое определение, и бремя богатства, если хотим обратить его в свою прибыль, разделим многим, а они с радостью понесут его и положат на сохранение в недрах Владыки, — в этих безопасных сокровищницах, где ни моль… не истребляет, ни разбойники не подкапывают и не крадут (Мф. 6, 20). Дадим свободу богатству, когда оно хочет через край литься к нуждающимся. Не будем проходить мимо Лазарей, еще и ныне лежащих перед нашими глазами, не пожалеем со своей трапезы крупиц, достаточных для их насыщения, не станем подражать этому жестокосердому богачу и не пойдем вместе с ним в тот же геенский пламень. Иначе много будем умолять тогда Авраама, умолять каждого из живших прекрасно, но не будет нам пользы от вопля, ибо брат не избавит,

избавит ли вообще человек (Пс. 48, 8)? Kаждый же из них скажет нам громко: «Не ищи человеколюбия, которого сам не знал к другим, не думай получить так много ты, скупившийся и на меньшее, наслаждайся тем, что собрал в жизни. Плачь теперь: потому что не миловал тогда брата, видя его плачущим». Вот что скажут нам, и скажут справедливо!

Но боюсь, что поразят нас словами, еще более горькими, потому что мы, как сами знаете, превосходим этого богача лукавством. Не потому, что совершенно скупы на богатство, проходим мы мимо лежащих на земле братий, не потому, что бережем имение детям или другим родным, заграждаем слух, когда просят у нас, напротив, расточаем на худшее и щедрость свою обращаем на поощрение к пороку людей, ему преданных. У многих при столе сколько собрано мужей и жен! Одни забавляют дающего пир срамными словами, другие нескромными взорами и телодвижениями воспламеняют огонь невоздержности, иные колкими шутками друг над другом стараются рассмешить призвавшего, а другие обманывают его ложными похвалами. И не ту одну получают они выгоду, что угощены

пышно, но уходят с полными руками всяких даров и узнают через нас, что гораздо полезнее для них — пускаться на дела, подобные этим, и в них упражняться, а не в добродетелях. А если стал перед нами нищий, который едва может говорить от голода, — отворачиваемся от того, кто одного с нами естества, гнушаемся им, поспешно бежим прочь, как бы страшась, что, пойдя медленнее, сделаемся участниками в том же бедствии. И если он, стыдясь своего несчастья, потупляет взоры в землю, говорим, что промышляет лицемерием. Если же, понуждаемый жестоким голодом, смотрит на нас смело, называем бесстыдным и наглым. Если, по случаю, покрыт крепкой одеждой, которую кто-нибудь ему подал, гоним его от себя, как ненасытного, и клянемся, что нищета его притворная. А если прикрыт согнившими рубищами, опять гоним прочь за зловоние, и, хотя к просьбам своим присовокупляет он имя Творца, хотя непрестанно заклинает, чтобы и мы подверглись подобным страданиям, никак не может переменить нашего безжалостного решения. За это-то боюсь тягчайшего гееннского огня в сравнении с тем богачом (1).

* * *

Если иные собрали в этой жизни несметное множество золота, оно не остается навсегда их собственностью, но или еще при жизни их, как бы крепко ни запирали отовсюду, ускользает, переходя к сильнейшим, или оставляет их при смерти и не хочет идти вслед за своими обладателями. Напротив, они, увлекаемые в необходимый путь Тем, Kто насильно разлучает душу с этим жалким телом, часто обращая взоры к деньгам, оплакивают труды, с юности для них употребленные; а богатство смотрит в чужие руки, отпечатлевая на них только следы утомления при собирании и укор в любостяжании. И если бы кто-либо приобрел тысячи десятин земли, великолепные дома, стада животных всякого рода, облечен был у людей всяким владычеством, то не век будет наслаждаться этим, но, ненадолго попользовавшись от этого именитостью, другим опять уступит свое богатство, сам покрывшись малым количеством земли, а нередко и до гроба, до переселения своего отсюда, увидит, что имущество его переходит к другим, и, может быть, к врагам. Ужели не знаем, сколько полей, сколько домов, сколько народов и городов еще

при жизни своих владетелей облеклись в имена других владельцев? (1)

* * *

Преступившие пределы потребностей, подобно несущимся вниз по скату, не имея перед собой ничего такого, на чем бы удержаться, нигде не останавливаются в своем стремлении вперед, но чем более простираются вперед, тем больше для удовлетворения пожелания имеют нужду в равном прежнему или еще в большем, по изречению Ексикестидова сына, Солона1, который говорит: «В богатстве у людей нет явного предела». В этом же надо взять себе в учителя Феогнида2, который говорит: «Не люблю и не желаю богатств, а только бы прожить мне малым, не встретив ничего худого». А я дивлюсь презрению всего вообще человеческого в Диогене, который доказал, что он богаче и великого царя, потому что меньше его имеет нужд в жизни.

1. Солон (ок. 640–560 гг. до Р. Х.) — афинский политический деятель и поэт из знатного, но обедневшего рода.

2. Феогнид (примерно 2-я половина 6 в. до

Р. Х.) — греческий поэт из Мегары, выходец из старого аристократического рода. Автор «Элегий», в которых рассказывает своему юному другу о нравственных принципах аристократов.

А нам, если нет у нас такого же числа талантов, как у Пифия мисийского, нет стольких десятин земли, нет стад скота, которых бы нельзя было и перечесть, нам все еще мало.

Но думаю, что, когда нет богатства, не должно его желать, а когда оно есть, надо думать не о том, что обладаешь им, но о том, умеешь ли располагать им. Прекрасно изречение Сократа1, который об одном богатом человеке, высоко думавшем о деньгах, сказал, что не прежде станет удивляться ему, как изведав, умеет ли пользоваться ими. Фидий и Поликлет, если бы много стали превозноситься золотом и слоновой костью, из которых первый сделал илиянам Дия, а другой аргивянам Иру2, подверглись бы посмеянию

1Сократ (470–399 гг. до Р. Х.) — греческий философ. Жил в Афинах. Сократа занимало лишь нравственное воспитание граждан. Он считал, что философия призвана совершенствовать человека, т. к. правильные поступки обусловлены истинным знанием, а добродетель можно воспитать. 2Фидий — выдающийся древнегреческий скульптор периода высокой классики 5 в. до Р. Х. Творил в Афинах, Дельфах, Олимпии. Илияне — жители Илиона, эолийской колонии близ города Трои. Дий — Зевс. Поликлет — древнегреческий скульптор 2-й половины 5 в. до Р. Х. Работал в Афинах, Эфесе, Олимпии, Аргосе. В Аргосе (аргивянам) он создал культовое изображение богини Геры (Иры) из золота и слоновой кости.

за то, что, хвастаясь чужим богатством, оставили в стороне искусство, от которого и золото стало приятнее и драгоценнее. А мы, предполагая, что человеческая добродетель сама по себе недостаточна для украшения, думаем о таком своем поступке, что он менее постыден! (1)

* * *

Богатые обнищали и взалкали, а ищущие Господа не будут лишены никакого блага (Пс. 33, 11). Слово это научает нас и презрению вещественного богатства, показывая непрочность изобилия в имуществе. Ибо богатство не постоянно и, как волна, гонимая силой ветров, обыкновенно течет туда и сюда... (2) Всесовершенное благо есть сам Бог, Kоторого не будут лишены все ищущие Его. Если кто невежествен, имеет неясное понятие о добре и зле, то и он да не называет благим находящего наслаждение во временном, которое преходит с разрушением тела. Ибо кто вещественное богатство и плотские преимущества возводит на степень благ, тот низким и никакого внимания не заслуживающим вещам присваивает достопокланяемое и одному Богу приличное имя, и вместе с тем впадает в самое грубое

противоречие. Ибо или должен сказать, что апостолы не получили телесных благ, потому что не взыскали Господа, или, если и взыскав, не имели таких благ, должен обвинить самое Писание, которое говорит, что ищущие Господа не будут лишены никакого блага. Напротив, святые и Господа взыскали, и не остались без разумения самого взыскуемого, и не лишились благ, уготованных в вечном упокоении. Ибо о них можно в собственном смысле сказать: никакого блага, потому что телесные наслаждения заключают в себе более болезненного, чем приятного; супружество — бесчадие, вдовство — растление; земледелие — бесплодие; торговля — кораблекрушения; богатства — козни; роскошь — пресыщение, и частые наслаждения — разного рода болезни и многовидные страсти. Взыскал Господа Павел, и не был лишен никакого блага, а между тем, кто исчислит телесные скорби, в которых он проводил всю свою жизнь? Три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях… в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто

в посте, на стуже и в наготе (2 Kор. 11, 25–27). И что же? Человек, который до последнего часа был алчущим и жаждущим, терпел наготу и страдания, ужели не лишен был телесных благ? Поэтому возведи мысль твою к истинному благу, чтобы уразуметь тебе и согласие Писания, и самому себя не запутать обоюдностью понятий (2).

БОГАТЫЙ

Что же говорит богатый? Душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись ежедневно (Лк. 12, 19). Kакое безумие! Если бы у тебя была душа свиньи: чем иным, кроме этого, порадовал бы ты ее? Настолько ты скотоподобен, до того несведущ в душевных благах, что предлагаешь душе плотские снеди! Что принимает в себя чрево, то назначаешь ты душе. Ежели в душе есть добродетель, ежели исполнена она благих дел, ежели близка к Богу, то имеет много добра, и пусть веселится прекрасным душевным весельем. Но поскольку мыслишь ты земное — чрево у тебя богом (Флп. 3, 19), весь ты стал плотским, поработился страстям, то выслушай приличное тебе наименование,

которое дал тебе не кто-либо из людей, а Сам Господь: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? (Лк. 12, 20). Такое осмеяние безрассудства тягостнее вечного наказания! (1)

БОГОПОЗНАНИЕ

Что знаем о Боге? Овцы Мои слушаются голоса Моего (Ин. 10, 27). Вот как уразумевается Бог — через слышание заповеди Его и через исполнение слышанного. Вот ведение Бога — соблюдение заповедей Его. Почему же не пытливое уразумение сущности Божией, не изыскание премирного, не примышление невидимого? Знают Моих, и Мои знают Меня (Ин. 10, 14). Довольно тебе знать, что Пастырь добр, что положил душу за овцы. Вот предел богопознания! А как велик Бог? Kакая мера Его? Kаков Он в сущности? — Подобные вопросы опасны для вопрошающего и затруднительны для вопрошаемого. Лучшее обращение с ними — молчание. Овцы Мои слушаются голоса Моего, — сказал Он, а не спорят о нем, то есть не остаются преслушными, не входят в состязания.

Слышал ты Сына; сам не входи в тонкости об образе рождения,

не подводи под причину не условливаемого причиной, своим сечением не разграничивай соединенного. Поэтому предварительно оградил тебя евангелист; и прежде ты слышал, и слышишь, конечно: в начале было Слово (Ин. 1, 1). Чтобы не почесть тебе Сына человеческим порождением, происшедшим из несуществующего, евангелист сказал тебе: Слово, означая бесстрастие; сказал: было, означая, что не во времени; сказал: в начале, чтобы рожденного соединить с Отцом. Видишь, как покорная овца слушает Владычного гласа. В начале, и было, и Слово. Не говори, как было? И если было, то не рождено; а если рождено, то не было. Kто говорит так, уже не овца: кожа овцы, а изнутри говорит волк. Пусть знают наветники! Овцы Мои слушаются голоса Моего. Слышал ты Сына; уразумей подобие Его Отцу, говорю: подобие, — по немощи сильнейших, а по самой истине (не боюсь приступить к истине, я не склонен к клевете), разумею тождество, сохраняя личные свойства Сына и Отца. В Ипостаси Сына представляй Отчий образ; только соблюди точное понятие изображения, только разумей богочестно: Я в Отце, и Отец во Мне (Ин. 14, 10),

представляя себе не слияние сущностей, но тождество отличительных черт (1).

БРАК

Мужья, любите своих жен (Еф. 5, 25), хотя вы чужды были друг другу, когда вступали в брачное общение! Этот узел естества, это иго, возложенное с благословением, да будут единением для вас, бывших далекими! Ехидна, самая лютая из пресмыкающихся, для брака сходится с морской муреной и, свистом извещая о своем приближении, вызывает ее из глубин для супружеского объятия. И она слушается и вступает в соединение с ядовитой ехидной. K чему клонится эта речь? K тому, что, если и суров, если и дик нравом сожитель, супруга должна переносить это и ни под каким предлогом не соглашаться на расторжение союза. Он буен? Но муж. Он пьяница? Но соединен по естеству. Он груб и своенравен? Но твой уже член и даже драгоценнейший из членов.

Да выслушает и муж приличное ему наставление! Ехидна, уважая брак, предварительно извергает свой яд, неужели же ты

из уважения к союзу не отложишь жестокосердия и бесчеловечия? Но пример ехидны, может быть, и иначе послужит нам на пользу, потому что соединение ехидны с муреной есть некоторое прелюбодеяние в природе. Да вразумятся же те, которые посягают на чужое брачное ложе. Kакому пресмыкающемуся уподобляются они? У меня одна цель — все обращать в назидание Церкви. Да укротятся страсти невоздержанных, обуздываемые примерами, взятыми с суши и моря! (2)

* * *

Упражнение в благоугождении Богу, по Евангелию Христову, бывает успешно при удалении от мирских попечений и при совершенном удалении себя от развлечений. Поэтому апостол, хотя брак дозволен и удостоен благословения, налагаемые им на человека заботы противоположил попечениям о Боге, как будто бы те и другие не могут быть совмещены между собой, и сказал: неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене (1 Kор. 7, 32–33) (5).

* * *

Спрошенный кем-то, позволительно ли ему брать за себя в замужество сестру умершей жены, он [Диодор]1не содрогнулся от этого вопроса, но спокойно выслушал и даже с великой отважностью и жаром помогал исполнению этого нечистого пожелания. Поэтому если бы письмо было у меня, то послал бы его к тебе, чтобы можно тебе было защитить и себя, и истину. Поскольку же показавший мне письмо взял его назад и носил его всюду, как знак победы надо мной, запрещавшим ему это вначале, и говорил, что имеет письменное на то дозволение, написал я теперь к тебе, чтобы нам в две руки напасть на его подложное письмо и не оставить у него никакой силы; и чтобы письмо не могло уже удобно вредить читающим.

1Некто от имени Диодора пустил в ход письмо, в котором рассуждалось о дозволительности брака с сестрой умершей жены вопреки запрещению св. Василия, сделанному им еще в начале его епископства. По этому случаю св. Василий в настоящем письме подтверждает свое запрещение обычаем Церкви; решает возражение, основанное на одном месте из книги Левит; показывает, что и у Моисея есть это запрещение, наконец, замечает, что подобными браками смешивается плотское родство.

Итак, первое, что можем противоположить этому и что особенно важно в подобных делах, есть соблюдающийся у нас обычай, имеющий силу закона, потому что уставы преданы нам святыми отцами. Обычай же этот таков: если кто-то, одержимый страстью нечистоты, впадает в беззаконное сообщение с двумя сестрами, то не признавать этого за брак и вообще не прежде принимать его в церковное собрание, как по взаимном их разлучении. Почему если бы и нечего было сказать, кроме этого, то обычая этого достаточно было бы к охранению благонравия. Но как написавший письма покусился ввести это зло в общежитие, то и мне необходимо не отказываться от пособия умозаключений, впрочем, в делах очень ясных собственное убеждение каждого важнее доводов разума. Он говорит: в книге Левит написано: не бери жены вместе с сестрою ее, чтобы сделать ее соперницею, чтоб открыть наготу ее при ней, при жизни ее (Лев. 18, 18). Из этого видно, продолжает он, что дозволяется взять сестру умершей жены. На это, во-первых, замечу: что ни говорит закон — говорит живущим под законом, ибо иначе будет подлежать

и обрезанию, и субботе, и воздержанию от яств. Ибо, конечно, не тогда только будем подчинять себя игу рабства законного, когда встретим что-либо способствующее нашим удовольствиям, а если в узаконенном окажется что тяжкое, тогда прибегнем к свободе о Христе. Нас спрашивали: писано ли, чтобы брать в жену после сестры? И мы отвечаем, что для нас безопасно и справедливо, а именно, что этого не писано. Через наведение же из последствия заключать о том, что умолчано, — дело законодателя, а не толкующего закон; иначе если захочет кто-то, то может отважиться и при жизни жены взять сестру ее. Ибо то же самое лжеумствование и к этому может быть приложено. Скажет, писано: «да не поймеши в наложницу»; следственно, не запрещено взять не в наложницы. А кто потворствует страсти, тот будет утверждать, что нрав у сестер не ревнивый. Kогда же уничтожена причина, по которой запрещено сожитие с обеими, тогда будет ли какое препятствие взять двух сестер? Но на это скажем: этого не писано; а также и то не определено; между тем как связь понятий делает оба заключения

равно позволительными. Но чтобы освободиться от затруднений, надо вникнуть несколько в обстоятельства, предшествовавшие законоположению. Законодатель, по-видимому, объемлет не все роды грехов, но запрещает собственно грехи египтян, откуда Израиль вышел, и грехи хананеев, к которым переселялся. Ибо читается так: по делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте, и по установлениям их не ходите (Лев. 18, 3). Почему вероятно, что этот род греха не был тогда обыкновенным у тех народов; потому и Законодатель не имел нужды предохранить от него, но удовольствовался неизученным обычаем к внушению отвращения от преступления. Почему же, запретив большее, умолчал о меньшем? Потому что многим плотолюбцам к сожитию с живыми еще сестрами служил, повидимому, во вред пример патриарха. Что же надо делать нам? Читать ли написанное или дополнять умолчанное? Например: в законах этих не написано, что отцу с сыном не должно иметь одной наложницы; но у пророка

ставится это в великое преступление. Ибо говорит: даже отец и сын ходят к одной женщине (Ам. 2, 7). Но о скольких других родах нечистых страстей, какие изобретены в училище демонов, умолчало Божественное Писание, чтобы святость свою не осквернить именованиями гнусных пороков, и предало осуждению эти нечистоты родовыми их названиями? Так и апостол Павел говорит: «А блуд же и нечистота не должны даже именоваться у вас, как подобает святым» (ср. Еф. 5, 3), именем нечистоты означая все срамные дела как мужчин, так и женщин. Поэтому молчание Писания вовсе не делает ненаказанным сластолюбца.

А я скажу, что Законодатель не только об этом не умолчал, но весьма строго запретил. Ибо сказанное: «никто не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу, ни к какой родственнице по плоти» (ср. Лев. 18, 6), — заключает в себе и этот вид сродства. Ибо что ближе мужу жены его, или, лучше сказать, собственной плоти его, потому что они уже составляют не две, но одну плоть? Поэтому по жене и сестра ее переходит в родство к мужу. Kак не возьмет в супружество мать жены или

дочь жены по той причине, по какой не берет свою мать и свою дочь, так не возьмет и сестру жены по той же причине, по какой не берет свою сестру. И наоборот, жене непозволительно иметь сожитие с родственниками мужа, потому что права родства для обоих общие. А я всякому, советующемуся со мной о браке, свидетельствую, что проходит образ мира сего, и время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие (1 Kор. 7, 31, 29). Если же укажут мне на заповедь: плодитесь и размножайтесь (Быт. 1, 22), то посмеюсь над не умеющим различать времени законоположений. Второй брак — удержание от блуда, а не подобие распутству. Сказано: если не могут воздержаться, пусть вступают в брак (1 Kор. 7, 9); но не сказано: и вступая, да преступают закон.

А эти люди, ослепляющие душу страстью бесчестия, не обращают внимания и на природу, которая давно различила именования родства. Ибо в каком родстве состоящими наименуют родившихся? Родными ли братьями назовут их друг другу или двоюродными? Потому что то и другое название прилично им по причине смешения. Не делай, человек, тетку

мачехой детям, и ту, которая должна лелеять их вместо матери, не вооружай непримиримой ревностью. Ибо одни мачехи простирают вражду и по смерти. Лучше же сказать, другие враги примиряются с умершими, а мачехи начинают ненависть только со смерти.

А главное в сказанном мною то: если кто желает брака по закону, то открыта для него целая Вселенная; если же желание его страстное, то поэтому да будет для него заключена большая часть, да научится соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотния (1 Фес. 4, 4–5) (6).

* * *

О троебрачных и многобрачных положено, с соблюдением соразмерности, то же правило, какое и о двоебрачных. Двоебрачным назначают год, а иные два; троебрачных отлучают на три, а часто и на четыре года. И таковой брак называют уже не браком, но многоженством, лучше же сказать подвергшимся осуждению блудом, потому что и Господь самарянке, которая имела одного за другим пятерых мужей, говорит: которого ныне имеешь, не муж тебе (Ин. 4, 18), показывая, что пре-

ступившие меру двоебрачия, недостойны уже называться именем мужа или жены. Но мы, следуя не правилу, а примеру предшественников, приняли в обычай для троебрачных пятилетнее отлучение. Должно же не вовсе не допускать их в Церковь, но два или три года удостаивать их слышания церковных чтений, а после того дозволить им стоять с верными, но удерживать от приобщения Благаго, и таким образом, когда покажут некоторый плод покаяния, возводить их на место приобщения (6).

* * *

Вступившая по неведению в брак с тем, кто оставлен на время женой, а потом отпущенная им по причине возвращения прежней жены, хотя впала в блуд, впрочем, по неведению. Потому ей не возбраняется брак, но лучше, если останется так (6).

* * *

На троебрачие нет закона, поэтому третий брак законом не допускается. На такие дела смотрим как на осквернение Церкви, но не подвергаем их всенародным осуждениям как более сносные, нежели явное распутство (6).

БРАНЬ (БОРЬБА) ДУШЕВНАЯ

Надо не только бдительно наблюдать за помыслами, но по возможности удаляться от близкого общения с тем, что всего более, приближаясь к нам, приводит нам на память страсти, тревожит и смущает рассудок и производит в душе брани и борения. Ибо ту брань, которая невольно постигает нас, принимать на себя необходимо, но весьма безрассудно воздвигать самим против себя брань произвольную. В первой и поражение (чего да не будет с Христовыми подвижниками!), может быть, получит извинение, а в последней побежденный сверх того, что бывает осмеян, лишается и извинения (5).

* * *

Бывает у некоторых и другой недуг от невежественных суждений об удалившихся от мира: они думают, что в переменивших образ жизни не расположение одно переменено, но перестроена сама человеческая природа; не рассуждают, что подвижники подвержены тем же страстям и преодолевают их душевной силой и удалением себя от удовольствий, но полагают,

что страсти от телесного естества их совершенно устранены. А потому, если человек духовный хоть несколько уклонился от совершенства, тотчас все, даже прежние самые горячие хвалители и почитатели, делаются жестокими обвинителями и сами себя обличают в том, что и прежде расточали похвалы неискренние.

Kак на поприще, если какой-то борец поскользнется, противник наступает на него немедленно, наносит ему удары и доводит его до совершенного падения, так и они, как скоро увидят, что живущий в подвиге добродетели уклонился несколько от совершенства, нападают на него, как стрелами поражая его укоризнами и клеветами, а не рассудят в себе, что их самих ежедневно уязвляют страсти тысячами стрел; подвижники же благочестия, если и воюют против них подобные страсти, или терпят от них малый какойнибудь вред, или часто и вовсе никакого, и притом имея сильнейшего, нежели они, противника. Поскольку подвижники вызвались на борьбу с противником, то для лукавого весьма важно одержать над ними победу, а напротив, остаться побежденным — значит получить смертную рану,

как потерпевшему совершенное поражение во всех частях добродетели. А брань с теми, которые предали себя миру, враг презирает частью потому, что весьма многие из них произвольно стремятся к поражению, будучи уловляемы в грех различными удовольствиями и вожделениями и

доставляя противнику нетрудную над собой победу, частью же потому, что с виду и противящиеся несколько греху разными развлечениями легко бывают уклонены от борьбы, обращают хребет и, неослабно поражаемые, несут на себе позорные знаки одержанной над ними победы (5).

¡

• Важное • Вдовство • ¬

• Внимание к себе •

  
  

  • Взывание ко Господу • Власть •

ВАЖНОЕ

Сравнительно с порядком, какой соблюдаем в делах маловажных, требуется от нас тщательность и в делах важнейших. Не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли поить? сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний? (Лк. 13, 15–16) (4).

* * *

Показывающий тщательность в менее важном не должен презирать важнейшего; но, исполняя преимущественно важнейшие заповеди, обязан он успевать и в менее важном (4).

ВДОВСТВО

Рассказывают о горлице, что она, будучи разлучена с супругом, не терпит уже общения с другим, но проводит безбрачную

жизнь, в память прежнего супруга отказываясь от нового союза. Слышите, жены, как честно вдовство, и у бессловесных предпочитается неприличию многобрачия! (2)

* * *

Вдова, если имеет еще телесную крепость, должна проводить жизнь в заботе и тщании, помня сказанное и засвидетельствованное апостолам о Серне: в Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: «серна»; она была исполнена добрых дел и творила много милостынь (Деян. 9, 36) (4).

* * *

Вдова, имеющая власть над собой, может неукоризненно пребывать в сожительстве с мужем, если никто не расторгает этого сожительства, потому что апостол сказал: если умрет муж, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе (1 Kор. 7, 39) (6).

ВЕДЕНИЕ

Да утешается всякая душа, ищущая ведения о божественном, если у нее такое око, что может искать это и видеть невидимо для чувства, и если, ища, может, по Писанию, обитать у Самого Искомого. Ибо написано: Если вы настоятельно спрашиваете, то обратитесь и приходите (Ис. 21, 12). Приходит же, когда ищет с верою. Ибо хотя случится и не найти, не удаляется от обитания к вере и Искомого, но говорит с блаженным Давидом: дивно ведение Твое для меня: мощно, не могу постигнуть его! (Пс. 138, 6); и с отцом бесновавшегося в новомесячие1: верую, Господи! помоги моему неверию (Мк. 9, 24 и Мф. 17, 15) (4).

* * *

Kроме блаженного Петра и Иоанна, и другие ученики Господни, которые при непрестанно большем и большем возрастании и преуспеянии в настоящей жизни, тем не менее были уверены в превосходстве ведения, предоставленного будущему веку. И после того как оказались достой-

1Новомесячие — зарождение молодой луны.

ными избрания Господня, сопребывания с Господом, Его апостольства, раздаяния духовных дарований, после того как слышали: вам дано знать тайны Царствия Небесного (Мф. 13, 11), после такового ведения по откровении им тайн, неизреченных для прочих, все еще перед самым уже страданием Господним слышат они наконец: еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить (Ин. 16, 12). Из этого и подобного этому познаем, что богодухновенному Писанию известны как беспредельность познания, так и непостижимость Божественных тайн для природы человеческой в настоящей жизни, потому что хотя каждому по мере его успеха прибавляется непрестанно большее и большее ведение, однако же во всех познание никогда не достигает до совершенства, пока не настанет совершенное, когда то, что отчасти, прекратится (1 Kор. 13, 10) (5).

ВЕРА

Звери делаются и доказательством веры. Веришь ли Господу, сказавшему: на аспида и василиска наступишь, и попирать будешь льва и змея (Пс. 90, 13)? И по вере имеешь ты власть попирать

змей и скорпионов. Разве не знаешь, что ехидна прикоснувшаяся к Павлу, когда он собирал хворост, не сделала ему никакого вреда, потому что святой нашелся исполненным веры (см. Деян. 28, 3–6)? А если не имеешь веры, то бойся не зверя, а своего неверия, через которое сделал ты себя от всего удоборазрушаемым (2).

* * *

И вся дела Его в вере (Пс. 32, 4)1. Что значит сказанное? Его дело — небо, Его дело — земля. Его дело — море, воздух, все неодушевленное, одушевленное, разумное, неразумное. Kак же все это в вере? Kакая вера в неодушевленных? Kакая вера у неразумных? Kакая вера в камне? Kакая вера во псе? Неодушевленное и неразумное не в вере. Но настоящее изречение ничего не исключило, а все объяло, сказав: вся дела Его в вере. Потому, что же значит сказанное? Если, — говорит псалом, — видишь небо и порядок в нем, — это для тебя руководитель к вере, потому что указывает собой на Художника. Если же рассматриваешь порядок на земле, — и через это опять возрастает вера

1В переводе П. Юнгерова: все дела Его верны.

твоя в Бога; ибо, не плотскими очами познав Бога, уверовали мы в Него, но силой ума посредством видимого усматриваем Невидимого. Поэтому вся дела Его в вере. Если рассмотришь и камень, то и он служит некоторым указанием силы Создавшего. А то же найдешь, если рассмотришь муравья, или комара, или пчелу; часто и в самых малых вещах видна мудрость Зиждителя. Ибо, Kто распростер небо и наполнил неизмеримую величину морей, Тот и самое тонкое жало пчелы сделал пустым, как свирель, чтобы через него выливался яд. Поэтому вся дела Его в вере. Ничто да не приводит тебя к неверию. Не говори: это произошло случайно, а это встретилось само собой. В том, что существует, нет ничего беспорядочного, ничего неопределенного, ничего напрасного, ничего случайного. Не говори: злая случайность, или недобрый час. Это слова людей невежественных. Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна от них упадет на землю без воли Божией? (Мф. 10, 29). Сколько волосков на голове? Ни один из них не забыть (см. Мф. 10, 30). Видишь ли Божие око, как ничто и самое малое не избегает Его надзора? (2)

* * *

В рассуждении сказанного Господом не должно приходить в колебание и сомнение, но несомненно принимать, что всякий глагол Божий истинен и всесилен, хотя бы в противном уверяла природа. Ибо в этом — подвиг веры…

Kто не верит Господу в малом, тот, очевидно, тем паче не поверит в большем. Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, — как поверите, если буду говорить вам о небесном? (Ин. 3, 12) (4).

* * *

Вера есть несомненное согласие на то, что выслушано с удостоверением в истине проповеданного по благости Божией; такую веру показал Авраам, о котором засвидетельствовано, что не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу и будучи вполне уверен, что он силен и исполнить обещанное (Рим. 4, 20–21). Если же верен Господь во всех словах Своих (Пс. 144, 13), верны все заповеди Его, утверждены они на век века, начертаны по истине и правоте (Пс. 110, 7–8), то отметать что-нибудь из написанного или вводить что-нибудь из ненаписанного есть явное отпадение

от веры и изобличение своей гордости, потому что Господь наш Иисус Христос сказал: овцы Мои слушаются голоса Моего, — и прежде этого сказал: за чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса (Ин. 10, 27, 5), и апостол строго запрещает прибавлять или убавлять что-нибудь в богодухновенных Писаниях, представляя пример, взятый из человеческих обычаев, когда говорит: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему (Гал. 3, 15) (5).

* * *

Мне кажется, что должно не совершенно чуждаться не принимающих веры, но употребить некоторое о них попечение по древним уставам любви и с общего согласия написать к ним, с сердоболием предложив им всякое возможное утешение и, показав веру отцов, пригласить их к единению (6).

ВЗЫВАНИЕ КО ГОСПОДУ

Тебе, Господи, воззову, и к Богу моему помолюсь (Пс. 29, 9). Многократно говорится о взывании ко Господу, потому что

взывать свойственно только желающему великого и небесного. А кто просит у Бога малого и земного, тот употребляет слабый и низкий голос, который не достигает высоты и не доходит до слуха Господня (2).

ВЛАСТЬ

Богатство, власть, знаменитость, роскошь и вся эта толпа, ежедневно умножаемая нашим неразумием, не с нами взошли в жизнь и ни с кем не отходили. Напротив, сказанное в древности праведником в рассуждении всякого человека непременно и имеет силу: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь (Иов 1, 21) (1).

* * *

Нам повелено соблюдать справедливость и равенство и в рассуждении рабов. Не делай насилий по той причине, что властвуешь; не лихоимствуй, потому что силен; напротив, поскольку есть у тебя преимущества власти, то покажи права справедливости. Не в том, чего не силен ты сделать, можешь представить доказательство послушания и страха перед Богом, но в том, в чем имеешь силу преступить, и не преступаешь (1).

* * *

«И пусть владычествует». Не сказано: «Создадим человека по образу Нашему, и пусть они (люди) проявляют свою страсть, желание, скорбь». Не страсти заключены в образе Божием, а разум, владыка страстей. И да владычествуют они над рыбами… (Быт. 1, 26). Едва ты был сотворен, как уже сотворен быть владыкой. И да владычествуют... Получив от императора власть на один год, как человек от человека, смертный от смертного, приняв (ее) от неимущего, какую власть души приобретает человек? Ты же получил от Бога (власть), которая не записана на дощечках или листах, обреченных на съедение червям, но (сама) природа несет в себе Божественное слово: да владычествуют, — и в этом все, касающееся человеческой власти.

«Пусть владычествуют над рыбами, зверями земными, птицами небесными, скотом, гадами, ползающими по земле». Он не сказал: «Создадим человека по образу и по подобию Нашему, и пусть едят они (люди) от всякого плодового дерева, имеющего на себе плоды». На второе место нужно ставить относящееся к телу, на первое — относящееся к душе.

Главное, что тебе предназначено, — это сила власти. Ты человек, существо, которое властвует. Почему же ты порабощаешься страстями? Почему пренебрегаешь своим достоинством и становишься рабом греха? Почему превращаешь себя в достояние диавола? Ты призван быть владыкой твари, но отбрасываешь благородство своей природы.

Рабом ли ты призван (1 Kор 7, 21)? Почему тебя огорчает рабство тела? Почему ты не ценишь данной тебе от Бога власти, того, что у тебя есть разум, владыка страстей? Kогда ты видишь, что твой владыка (разум) является рабом наслаждения, а ты сам раб своего тела, то знай, что ты раб только по названию, а он (разум) обладает (тогда) чисто номинальной властью, на самом же деле находится в сугубом рабстве. Ты видишь, как он влачит свое существование с блудницей, разве ты не господин страсти, а не раб отвергнутых тобою наслаждений?

Поэтому «Сотворим человека, и пусть они владычествуют» (означает): где сила власти, там и образ Божий (3).

* * *

ствует исполнению Божиих заповедей (4).

* * *

Получивший власть распределять работы должен давать приказы, соображаясь со способностью и силами употребляемого в работу, чтобы самому о себе не услышать: создающий обременение вопреки повелению (Пс. 93, 20). Впрочем, получивший приказ не должен прекословить, потому что предел послушания — послушание до смерти (5).

ВНИМАНИЕ К СЕБЕ

Сказано: внемли себе (Втор. 15, 9)1. Всякое живое существо от устроившего все Бога имеет в себе побуждения к охранению своего собственного состава. И если прилежно станешь изучать, то найдешь, что большая часть бессловесных, не учась, имеют отвращение от вредного, и опять, по какому-то естественному влечению, стремятся к наслаждению полезным. Потому и нам обучающий нас Бог дал эту великую заповедь, чтобы в пособии разума находили мы то, что у них есть от

Высшим властям должно пови

новаться во всем, что не препят-

1В русском переводе: берегись...

природы, и чтобы то, что бессловесными делается без размышления, у нас совершалось со вниманием, при непрестанном напряжении рассудка, и чтобы мы были исправными хранителями данных нам от Бога побуждений, бегая греха, как бессловесные избегают ядовитого в снедях, и гонясь за правдой, как и они отыскивают в траве питательное. Поэтому внемли себе, чтобы мог ты различать вредное от спасительного.

Но поскольку внимать можешь двояко: или телесными очами всматриваться в предметы видимые, или умной силой души погружаться в созерцание бесплотного, то если скажем, что заповедь эта ограничивается действием очей, тотчас обличим ее невозможность. Ибо как человеку всего себя обнять глазом? Глаз не может устремить своего зрения сам на себя; он не досязает до темени, не знает ни хребта, ни лица, ни расположения внутренностей в утробе. Но нечестиво утверждать, что заповеди Духа невозможны. Потому остается разуметь заповедь эту об умственном дей-

многих местах поставлены сокрытые тенета1. Поэтому все осматривай, да спасешися, аки серна от тенет и яко птица от сети (Притч. 6, 5)2. Серна неуловима тенетами по остроте зрения, почему и имя получила от свойственной ей острозрительности3. А птица, когда она внимательна, по легкости крыльев становится выше ухищрения ловцов. Поэтому смотри, не окажись худшим бессловесных в охранении себя самого и, запутавшись в сетях, не сделайся добычей диавола, будучи живьем уловлен им в свою волю (2 Тим. 2, 26).

Итак, внемли себе, то есть внем-

ли не тому, что твое и что около тебя, но одному себе; ибо иное — мы сами, иное — принадлежащее нам, а иное — что около нас. Мы — это душа и ум, поскольку мы сотворены по образу Создавшего; наше — это тело и приобретаемые посредством него ощущения; около же нас — имущества, искусства и прочие удобства жизни. Поэтому что значит это слово? Не плоти внемли, не за плотскими благами гонись всеми мерами, то есть за здоровьем, красотой,

ствовании. Итак, внемли себе, то

есть осмотри себя со всех сторон; для охранения себя содержи неусыпным душевное око. Посреди сетей идешь (Сир. 9, 18); врагом во

1. Тенета — сети, силки.

2. В русском переводе: спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова.

3. Греческое слово dorkaj — серна — происходит от derkomai — вижу.

наслаждением удовольствиями и за долголетием; уважай не деньги, не славу, не владычество; не то почитай великим, что служит тебе для временной жизни, и в попечении об этом не будь нерадив о преимущественной своей жизни. Но внемли себе, то есть душе своей. Ее украшай, о ней заботься, чтобы своей внимательностью предотвратить всякую нечистоту, сообщаемую ей пороком, очистить ее от всякого греховного срама, украсить же и просветить ее всякой красотой добродетели. Испытай себя самого, кто ты; познай, что тело твое смертно, а душа бессмертна; что жизнь наша двояка: одна, свойственная плоти, скоропреходяща, а другая, сродная душе, не допускает предела. Поэтому внемли себе, не останавливайся на смертном, как на вечном, и не презирай вечного, как преходящего. Не радей о плоти, потому что преходит; заботься о душе, существе бессмертном (1).

* * *

В болезнях врачи советуют больным быть внимательными к себе самим и не пренебрегать ничем, служащим к уврачеванию. Но подобным же образом и слово, врач душ наших, этим малым пособием исцеляет страждущую

грехом душу. Поэтому внемли себе, чтобы по мере прегрешения получить тебе пособие от врачевания. Грех твой велик и тяжел? Тебе нужны долгая исповедь, горькие слезы, усильное бодрствование, непрерывный пост. Грехопадение легко и сносно? Пусть уравняется с ним и покаяние. Только внемли себе, чтобы знать тебе здоровье и болезнь души. Ибо многие от чрезмерного нерадения, впав в великие и неисцелимые болезни, не знают даже и того, что они больны.

Велика польза этой заповеди (внемли себе) и укрепившимся для деятельности; так что она одна и больных врачует, и здоровых усовершает. Ибо каждый из нас, научаемых этому слову, есть служитель одного какого-нибудь дела из предписанных нам Евангелием. В большом доме, в этой Церкви, есть не только всякие сосуды золотые и серебряные… деревянные и глиняные (2 Тим. 2, 20), но и всякого рода искусства. Дом Божий, который есть Церковь Бога живаго (1 Тим. 3, 15), имеет своих ловцов, путешественников, зодчих, домостроителей, земледельцев, пастырей, подвижников, воинов. Всем им пригодно это краткое изречение, влагая в каждого точность в деле и ревность

произволения. Ловец ты, посланный Господом, сказавшим: вот, Я пошлю… множество охотников1, и они погонят их со всякой горы (Иер. 16, 16)? Внемли же прилежно, чтобы не убежала от тебя добыча и чтобы тебе одичавших в грехе, уловив словом истины, привести к Спасителю. Путник ты, подобный молящемуся: стопы мои направь (Пс. 118, 133)? Внемли себе, не совращайся с пути, не уклоняйся направо или налево; иди путем царским. Зодчий — полагай надежно основание веры, которое есть Иисус Христос. Домостроитель пусть смотрит, как строит (1 Kор. 3, 10), чтобы не было дерева, сена, соломы, но золото, серебро, драгоценные камни (1 Kор. 3, 12). Пастырь — внемли, чтобы не опустить какой обязанности, возлагаемой пастырским званием. Kакие же это обязанности? Заблудшее обрати, сокрушенное обвяжи, больное уврачуй. Земледелатель — окопай бесплодную смоковницу и обложи тем, что помогает плодородию. Воин — страдай с благовестием (2 Тим. 1, 8), воинствуй, как добрый воин (1 Тим. 1, 18) против духов злобы, против страстей плоти, прими всеоружие Божие (Еф. 6, 13), не

1В славянском переводе: охотники — ловцы.

связывай себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику (2 Тим. 2, 4). Подвижник — внемли себе, чтобы не преступить какого-либо из подвижнических законов; ибо никто не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2 Тим. 2, 5). Подражай Павлу и текущему, и борющемуся, и бьющемуся. И сам, как добрый боец, имей неразвлеченный взор души; те места, в которые удар смертелен, защищай, закрывая руками; не своди глаз с противника. В беге простирайся вперед (Флп. 3, 13); так беги, чтобы получить (см. 1 Kор. 9, 24). В борьбе ратоборствуй с невидимыми врагами. Слово требует, чтобы таков ты был в жизни, не расслабевал, не предавался сну, но трезвенно и бодрственно стоял за себя…

Внемли себе: будь трезвен,

рассудителен, храни настоящее, промышляй о будущем (1).

* * *

Поскольку каждому из нас легче любопытствовать о чужом, нежели рассматривать свое собственное, то чтобы не случилось этого с нами, сказано: перестань со тщанием наблюдать пороки в другом, не давай времени помыслам испытывать чужие немощи, но себе внемли (Втор. 15, 9),

то есть обрати душевное око на собственное исследование себя самого. Ибо многие, по слову Господню, замечают сучок в глазе брата, а бревна в их глазах не видят (Мф. 7, 3). И потому не переставай исследовать себя самого, точно ли ведешь ты жизнь по заповеди; но не смотри на внешнее, чтоб можно тебе было найти в ком-нибудь достойное порицания, по примеру того жестокого и высокомерного фарисея, который стоял, оправдывая себя и уничижая мытаря. Напротив, не переставай судить себя самого: не согрешил ли ты в чем помышлением? Не поползнулся ли на что язык, предваряя мысли? Не совершено ли в делах рук твоих что-нибудь необдуманное? И если найдешь много прегрешений в жизни своей (а найдешь, без сомнения, потому что ты человек), то скажи словами мытаря: Боже! будь милостив ко мне грешнику! (Лк. 18, 13) (1).

* * *

Например, гнев овладел твоим рассудком, и раздражительность влечет тебя к неприличным речам, жестоким и зверским поступкам? Если внемлешь себе, то усмиришь гнев, как упрямого и не терпящего узды молодого

коня, поражая его, как бичом, ударом этого слова; удержишь и язык, не возложишь и рук на огорчившего. Опять худые пожелания, распаляя твою душу, ввергают ее в неудержимые и нечистые стремления? Если внемлешь себе и вспомнишь, что это, в настоящем для тебя сладостное, будет иметь горький конец, это, ныне от удовольствия происходящее в нашем теле, щекотание породит ядовитого червя, который будет бесконечно мучить нас в геенне, и что это разжжение плоти будет матерью вечного огня, — то удовольствия тотчас исчезнут, обратившись в бегство, и в душе произойдет какаято чудная внутренняя тишина и безмолвие, подобно тому, как в присутствии целомудренной госпожи умолкает шум резвых служанок. Поэтому внемли себе и знай, что одно в душе разумное и духовное, другое — страстное и неразумное и что первому по природе принадлежит господство, а прочему — повиновение и послушание разуму. Итак, не попускай, чтобы когда-нибудь порабощенный ум стал слугой страстей, и опять, не позволяй страстям восставать против разума и присвоять себе владычество над душой (1).

ВОЖДЕЛЕНИЕ

Kто вожделевательную силу души употребил на услаждение плотскими и нечистыми удовольствиями, тот гнусен и невоздержен; но кто обратил ее на любовь к Богу и желание вечных благ, тот достоин подражания и блажен (1).

* * *

• Чем искоренить в себе страсть злого вожделения?

• Пламенным вожделением исполнять волю Божию, подобным тому, какое обнаружил в себе сказавший: суды Господни истинны, все они вместе праведны, вожделеннее золота и многоценного камня и слаще меда и сота (Пс. 18, 10–11). Ибо вожделение лучшего, когда есть возможность и сила насладиться вожделеваемым, как учили святые отцы, всегда понуждает пренебрегать и гнушаться тем, что маловажнее, кольми же паче тем, что дурно и постыдно (5).

ВОЗДЕРЖАНИЕ

Kто упражняется в военном деле, кто занимается телесными упражнениями, тем свойственно укреплять свою плоть обилием пищи, чтобы с большими силами приниматься за труды; но у кого

брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы (Еф. 6, 12), тем необходимо приготовляться к подвигу воздержанием и постом. Ибо елей умащает борца, а пост укрепляет подвижника благочестия. Поэтому сколько отнимешь у плоти, столько придашь душе, чтобы сиять ей духовным здравием; потому что не телесными силами, но постоянством души и терпением в скорбях одерживается победа над невидимыми врагами (1).

* * *

Нужно также преодолевать и чрево, потому что приучение чрева есть обуздание страстей, а обуздание страстей — безмятежность и тишина души, душевная же тишина — самый производительный источник добродетелей. Самое лучшее воздержание чрева — то, которое у каждого соразмеряется с телесной силой. Ибо иным и усиленное злострадание казалось не прискорбным и более представлялось отдохновением, нежели трудом, по твердости и непреклонности их телесного состава и силы. Но что сносно для таких людей, то для других бывало причиной опасностей. Ибо у

одних тел с другими можно найти столько же различия, сколько у меди и железа с деревами, растущими кустарником. Потому должно выбирать воздержание по мере силы каждого.

Так, добродетели, совершаемые одной душой, равно все и всем предписываются. Таковы: кротость, скромность, смиренномудрие, благость, братолюбие, простосердечие, любовь к истине, сострадательность, обходительность, человеколюбие. Эти добродетели преимущественно называют душевными, потому что тело к приобретению и совершению их ничем более не содействует душе, а служит только для нее местом совещания, где душа рассуждает об этих добродетелях. Воздержание же для каждого должно быть определяемо по его телесной силе, чтобы не останавливаться на том, что ниже силы, какая есть в человеке, и не простираться до того, что выше силы.

И на то, думаю, надо обращать внимание, чтобы, чрезмерностью воздержания ослабив телесную силу, не сделать тела ленивым и недеятельным для важнейших занятий. Ибо Бог, творя человека, конечно, не желал, чтобы он оставался праздным и неподвижным, но чтобы он был деятель-

ным, в чем ему должно. И в раю повелел Он Адаму возделывать его и хранить (Быт. 2, 15) (хотя с этими словами соединено и высшее значение, но они и по собственному их смыслу достойны ревности и усердия); по изгнании же оттуда Он определил ему в поте лица есть хлеб (Быт. 3, 19). А что сказанное Адаму сказано всем родившимся от него, это явствует из следующего: и смерть Бог определил в наказание Адаму, сказав: прах ты и в прах возвратишься (там же), но все родившиеся от него сделались, подобно ему, участниками этого бедствия. Потому не должно делать нововведений вопреки естеству и уставам Благодетеля естества, но, их держась, надобно сохранять тело деятельным, никогда не слабеющим от неумеренности (5).

* * *

Прежде всего надо упражняться в воздержании, которое служит надежным стражем целомудрия, и вождю — уму — не позволять порываться туда и сюда. Kак вода, запертая в трубах, не имея возможности разливаться в стороны под гнетущей ее силой, стремится прямо вверх, так и ум человеческий, когда воздержание, подобно узкой трубе, отовсюду

сжимает его, не имея случаев к рассеянию, по свойству своей движимости возвысится до желания предметов возвышенных. Ибо ему невозможно когда-либо остановиться, получив от Творца природу, назначенную к непрестанному движению; и если препятствуют ему устремляться к чему-либо суетному, то, конечно, невозможно для него не идти прямо к истине.

А воздержание думаем определить так, что оно есть не одно воздержание себя от снедей (ибо в этом успевали многие и из эллинских философов), но преимущественно воздержание от скитания очей. Ибо какая польза, если, воздерживаясь от яств, пожираешь глазами похоть любодеяния или ушами охотно выслушиваешь суетные и диавольские речи? Нет пользы воздерживаться от снедей, но не воздерживаться от кичения, высокоумия, суетной славы и всякой страсти. Или что пользы наблюдать воздержание в снедях и не воздерживаться от лукавых и суетных помыслов? (5)

* * *

Что необходим закон воздержания — ясно, во-первых, из того, что апостол причисляет воздержание к плодам духовным (см.

Гал. 5, 23); потом из того, что апостол воздержанию приписывает успех в непорочности служения, когда говорит: в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте (2 Kор. 6, 5–6), и в другом месте: в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте (2 Кор. 11, 27), и еще: Все подвижники воздерживаются от всего (1 Kор. 9, 25). Да и умерщвление, и порабощение плоти ничем не производится так успешно, как воздержанием, потому что кипучесть юности и неукротимость в стремлениях, как бы некоторой уздой, удерживаются воздержанием. Неприлична глупцу пышность, по Соломону (Притч. 19, 10); а что неразумнее преданной удовольствиям плоти и кружащейся юности? Потому апостол говорит: попечения о плоти не превращайте в похоти (Рим.13,14); и: сластолюбивая заживо умерла (1 Тим. 5, 6). И пример роскоши богача доказывает нам необходимость воздержания, чтобы иначе не услышать того же, что услышал богач: ты получил уже доброе твое в жизни твоей (Лк. 16, 25).

А как страшна невоздержность, это показал и апостол, причислив ее к отличительным свойствам отступления и сказав: в последние дни наступят времена

тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, и перечислив многие виды порока, присовокупил он: клеветники, невоздержны (2 Тим. 3, 1–3). И Исав, как в величайшем пороке, обвинен в невоздержности, потому что за одно кушанье отдал право первородства. И первое преслушание случилось с человеком от невоздержности.

Все же святые имеют свидетельство о своем воздержании. Вся жизнь святых и блаженных людей и пример Самого Господа в пришествие Его во плоти обязывают нас к нему. Моисей с помощью долговременного пребывания в посте и молитве принял закон и слышал глаголы Божии, как бы, говорит, говорил кто с другом своим (Исх. 33, 11). Илия тогда удостоен зрения Божия, когда и он достиг в равную меру воздержания. А что Даниил? Kогда достиг чрезвычайных видений? Не по двадцатом ли дне поста? Kак три отрока угасили силу огненную? Не воздержанием ли? И у Иоанна все направление жизни определено воздержанием. Им и Господь начал явление Свое (5).

* * *

Воздержанием же называем, конечно, не совершенное удержание себя от пищи (это будет

насильственным разрушением жизни), но удержание себя от сластей, предприемлемое при низложении плотского мудрования с благочестивой целью. Вообще чем для живущих в страстях наслаждение вожделенно, в том образующимся в благочестии необходимо воздержание. Подвиг воздержания касается не одного удовольствия от яств, но простирается на всякое устранение препятствующего. Поэтому в точности воздержный не будет над чревом одерживать победу и в то же время уступать ее славе человеческой; не будет преодолевать постыдную похоть и в то же время порабощаться богатством или другим каким-то неблагородным расположением, например, гневом, печалью и всем тем, чем обыкновенно порабощаются души невежественные. Ибо что усматриваем во всех заповедях, а именно, что они одна за другую держатся и невозможно преуспевать в одной отдельно от другой, то же самое наипаче усматривается в воздержании. Воздержный в рассуждении имущества исполняет евангельскую меру нестяжательности; удерживающийся от раздражения и гнева — не гневлив. Строгий закон воздержания назначает меру языку, пределы — очам,

непытливое слышание — ушам. Kто не остается в этих границах, тот невоздержан и своеволен. Видишь ли, как около этой одной заповеди все, как в хоровод, одна за другую держатся? (5)

* * *

Kто выше всякой страсти, не дозволяет себе никакого раздражения, производимого удовольствием, но твердо и неослабно избегает всякого вредного наслаждения, тот совершенный воздержник, и такой человек, как очевидно, свободен от всякого греха. А иногда надо удерживаться даже от дозволенного и необходимого для жизни, когда воздержание имеет в виду пользу братий наших. Так апостол говорит: если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек (1 Kор. 8, 13), и имея право жить от благовествования, он не пользовался правом, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову (1 Kор. 9, 14, 12).

Итак, воздержание есть истребление греха, отчуждение от страстей, умерщвление тела даже до самых естественных ощущений и пожеланий — начало духовной жизни, податель вечных благ, уничтожающий в себе жало сластолюбия, потому что великая

приманка ко злу есть сластолюбие, ради которого всего более мы, люди, падки ко греху, которым всякая душа, как удой, увлекается в смерть. Потому, кого не преклоняет к себе и не разнеживает сластолюбие, тот через воздержание преуспел вовсе избежать грехов. А если избежал большей части и преобладается одним, то он еще не воздержник, равно как не здоров тот, кого беспокоит одна телесная немощь, и не свободен тот, над кем есть хоть один какой бы то ни было господин.

Прочие добродетели, совершаемые втайне, редко делаются известными людям, но воздержание делает заметным воздержного при самой с ним встрече. Ибо как борца отличают полнота и доброцветность тела, так сухость тела и бледность, происходящая от воздержания, доказывают о христианине, что он действительно подвизается в заповедях Христовых, в немощи тела преоборая своего врага и являя силу в подвигах благочестия, по сказанному: когда я немощен, тогда силен (2 Kор. 12, 10).

Сколько пользы видеть только воздержника, который едва и слегка прикасается к необходимому для жизни, как бы совершает

тяжкое служение природе, скучает временем, употребляемым на это, и тотчас убегает из-за стола к занятию делами! Думаю, что душу не привыкшего воздерживать чрево не может никакое слово так тронуть и привести к исправлению, как одна встреча с воздержным. И это-то, кажется, значит есть и пить во славу Божию (см. 1 Kор. 10, 31), так чтобы и за трапезой светились добрые дела наши к прославлению Отца нашего, Иже на небесах (см. Мф. 5, 16) (5).

* * *

Воздержание показывает, что человек умер со Христом и умертвил уды свои, земные члены (Kол. 3, 5). И мы знаем, что оно — матерь целомудрия, снабдительница здоровья и достаточно устраняет препятствия к плодоношению добрых дел о Христе: так как, по слову Господню, печали века сего, удовольствия жизни и другие вожделения заглушают слово, и оно бывает бесплодно (Мф. 13, 22). От него бегут и демоны, как научил нас сам Господь, что сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 21) (5).

* * *

В душевных немощах одна мера воздержания — совершенное

отчуждение от всего, что ведет к пагубному удовольствию. А в рассуждении яств как у каждого своя есть потребность, различная соответственно возрасту, занятиям и состоянию тела, так мера и способ употребления различны. Поэтому невозможно подвести под одно правило всех, находящихся в училище благочестия (5).

ВОЗРАСТАНИЕ

И благословил их Бог, и сказал: возрастайте и размножайтесь, и наполняйте землю (Быт. 1, 28). Есть два вида возрастания: одно — тела, другое — души. Возрастание души — это восхождение через знания к совершенству, а возрастание тела — это развитие от малого роста до нормального.

В самом деле, «возрастайте» сказано бессловесным животным в смысле телесного развития, в смысле совершенствования их природы. Kогда же нам сказано

«возрастайте», то подразумевался человек внутренний и его возрастание в Боге. Таков был Павел, устремленный вперед, предающий забвению (достигнутое) в прошлом. Это — совершенствование мировоззрения, укрепление благочестия, устремленность к лучшему, дабы мы всегда держались

истинного бытия, к забвению достигнутого, чтобы стремиться к тому, чего недостает для благочестия. Так же поступал Исаак, о котором в Писании содержится такое свидетельство: и возвеличивался человек сей и стал весьма великим (Быт. 26, 13). Ибо он не отступал (от пути своего) и не останавливался, достигнув небольшого успеха, но большими шагами постоянно шел вперед, восходил делами добродетели: быстрой поступью прошел он через воздержание, достиг справедливости, а от нее поднялся к мужеству. Вот как, целеустремленно двигаясь, праведник достигает наивысшей точки добра. Итак,

«возрастайте» возрастанием по Богу и совершенствованием по внутреннему человеку (3).

ВОИН ХРИСТОВ

Внушительны указы царя, объявляемые подданным, но внушительнее и царственнее его приказы воинам. Поэтому, как провозглашению военных приказов, да внимает тот, кто желает горнего и великого чина, кто хочет всегда быть Христовым сподвижником, кто слышит эти великие слова: кто Мне служит, Мне да последствует, и где Я, там и слуга

Мой будет (Ин. 12, 26). Где Царь Христос? Kонечно, на небе. Туда и тебе, воин, должно направлять шествие. Забудь всякое земное упокоение.

Ни один воин не строит дома, не приобретает себе во владение полей, не вмешивается в различные купли для приумножения имущества. Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику (2 Тим. 2, 4). Пропитание воин имеет от царя, ему не нужно самому добывать пропитание, ни даже заботиться об этом. Ему везде у подданных царя открыт дом по царскому повелению, не нужно ему прилагать трудов о доме. У него на широкой дороге шатер и пища по мере нужды, и питие — вода, и столько сна, сколько дала природа; много походов и бдений, терпеливость и к зною, и к холоду, битвы с противниками, опасности крайние, многократно встречается и смерть, но смерть славная: у него и почести, и дары царские. Многотрудна жизнь его в военное время, но светла во время мира. В виде награды за доблести и венца за добрую жизнь в подвигах ему вверяется начальство, он именуется другом царевым, имеет близкий доступ к царю, удостаивается прикасаться к царской

деснице, принимает отличия из руки царя, властвует над его подчиненными и ходатайствует за друзей внешних, за кого угодно.

Итак, воин Христов, взяв себе малые образцы дел человеческих, размысли о благах вечных. Предназначь себе жизнь бездомную, необщественную, нестяжательную. Сделайся независимым, отрешившись от всех мирских забот, да не связывают тебя ни вожделение жены, ни попечение о детях, потому что это невозможно для воинствующего Богу. Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом (2 Kор. 10, 4). Да не побеждает тебя телесная природа, да не стесняет тебя против воли, да не делает из свободного узником. Заботься не на земле оставить детей, но возвести на небо; не прилепляйся к супружеству плотскому, но стремись к духовному, рождай души и воспитывай детей духовно. Подражай небесному Жениху, низлагай восстания невидимых врагов, воюй с началами и властями (Еф. 6, 12), изгоняя их сперва из своей души, чтобы не имели в тебе никакой части, а потом из сердца тех, которые прибегают к тебе, поставляют тебя вождем и защитником охраняемых словом твоим. Низлагай помыслы, восстающие

против веры Христовой. Словом благочестия воюй с нечестивым и лукавым помыслом, ибо сказано: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение. Восстающее против познания Божия (2 Kор. 10, 4–5).

Всего более уповай на руку великого Царя, которая, едва только покажется, приводит в страх и обращает в бегство сопротивных. Если же Ему угодно будет, чтобы ты показал доблесть в опасностях, и когда захочет Свое воинство ввести в битву с воинством сопротивных, то и здесь будь неодолим для всякого труда в ополчении, непоколебим душой среди опасности, с охотой переходя из земли в землю, с моря в море. Ибо сказано: когда будут гнать вас, бегите из града в град (Мф. 10, 23). И когда потребует нужда явиться на суд, предстать перед правителями, терпеть нападения толпы, видеть страшный взор палача, слышать его суровый голос, переносить мучительный вид орудий казни, подвергнуться пытке, подвизаться до смерти — не теряй веры при всем этом, имея перед очами Христа, ради тебя все это претерпевшего, и зная, что ради Христа и тебе должно терпеть зло. И победишь при этом, потому что следуешь

за победителем Царем, Kоторый хочет, чтобы и ты стал участником Его победы.

Если и умрешь, не будешь побежден, но тогда-то и одержишь самую совершенную победу, до конца сохранив в себе истину непоколебимой и дерзновение за истину неизменным. И перейдешь от смерти к вечной жизни, от бесчестия у людей к славе у Бога, от скорбей и мучений в мире к вечным упокоениям с Ангелами. Земля не приняла тебя в свои граждане, но примет небо; мир гнал, но понесут Ангелы представить тебя Христу, и наречешься другом и услышишь вожделеннейшую похвалу: «Хорошо, добрый и верный раб! (Мф. 25, 23), воин добрый, подражатель Владыки, последователь Царя, Я вознагражу тебя Своими дарами; Я послушаю слов твоих, потому что и ты слушал Мои». Будешь просить о спасении труждающихся братий и с общниками веры, таинниками священной любви примешь от Царя причастие благ. Будешь ликовать вечным ликованием, явишься венценосцем среди Ангелов, под державой Царя царствуя над тварью и блаженно вечнуя1в лике блаженства. Если

1Вечную — проводя вечность.

же захочет и после подвигов оставить тебя еще в мире, чтобы совершил ты большее число разнообразных подвигов и многих спас от невидимых и видимых браней, то и на земле велика твоя слава: почтен будешь у друзей, которые найдут в тебе заступника, помощника и доброго молитвенника. Одни напитают тебя как доброго воина; другие почтят как мужественного ратоборца; иные будут приветствовать и с радостью встречать, принимая, как говорит Павел, как Ангела Божия, как Христа Иисуса (Гал. 4, 14). Таковы и подобны сим образцы воинствования Божия.

Слово же это относится не к одним мужам. У Христа воинствует и женский пол, вписываемый в воинство по душевному мужеству и не отвергаемый за телесную немощь. И многие жены отличились не менее мужей; есть и такие, что даже более прославились. Таковы наполняющие собой лик девственниц, таковы сияющие подвигами исповедания и победами мученичества. И за Самим Господом, в пришествие Его, следовали не только мужи, но и жены. Теми и другими совершалось служение Спасителю.

Поскольку таковы и так славны награды, уготованные

воинствующим во Христе, то да возжелают этого воинствования и отцы для сынов, и матери для дочерей. Да приведут рожденных ими, наслаждаясь вечными надеждами, которых приобщатся у них дети, и вожделевая иметь заступников у Христа и добрых молитвенников. Не будем малодушны в рассуждении детей, не убоимся, если утрудятся, но будем увеселять себя тем, что прославятся. Посвятим Господу дарованных Им, чтобы и нам быть причастниками в прославлении детей своих, когда вместе с ними сами себя приведем и посвятим Господу. Людям, столь ревностным и так прекрасно подвизающимся, иной может сказать словами Псалмопевца: благословенны вы Господом, сотворившим небо и землю (Пс. 113, 23), и по примеру Моисея помолится о них: благослови, Господи, силу его и о деле рук его благоволи, порази чресла восстающих на него и ненавидящих его (Втор. 33, 11) (5).

ВОЛЯ БОЖИЯ

Не должно собственной своей воли предпочитать воле Господней, но при всяком деле надобно искать, какая есть воля Божия, и исполнять ее (4).

* * *

• Kакая душа направлена по воле Божией?

• Та, которая приняла предложение Господа, сказавшего: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24). Ибо кто прежде не исполнит повеления отвергнуться себя и взять крест, тот потом сам в себе много находит препятствий к последованию за Христом (5).

  
  

  * * *

• Поскольку апостол иногда говорит: не будьте нерассудительны (Еф. 5, 17), а иногда: не мечтайте о себе (Рим. 12, 16), то можно ли тому, кто несмыслен, не мечтать о себе?

• Kаждое повеление имеет собственный свой предел. Ибо к словам: не будьте нерассудительны, присовокупляет: но познавайте, что есть воля Божия, — и к словам: не мечтайте о себе, присовокуплено: бойся Господа и удаляйся от зла (Притч. 3, 7). Поэтому несмыслен тот, кто не разумеет воли Господней, а мечтает о себе всякий, кто водится собственными своими рассуждениями и не ходит по вере в глаголах Божиих. Поэтому, кто хочет не быть несмысленным и

мечтать о себе, тот должен уразуметь волю Господню верой в Него и в страхе Божием подражать апостолу, который говорит: ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу (2 Kор. 10, 4–5) (5).

ВОЧЕЛОВЕЧЕНИЕ ГОСПОДА

Поскольку же слышу, что есть у вас люди, которые правый догмат о вочеловечении Господа искажают превратными предположениями, то умоляю их через любовь твою отстать от того нелепого мнения, какое, как сказывали мне иные, имеют они, а именно: что Сам Бог превратился в плоть и не Адамово принял смешение от Девы Марии, но собственным Своим Божеством преложился в вещественную природу.

Это нелепое учение весьма легко опровергнуть. Но поскольку хула очевидна сама собой, то думаю, что для боящегося Господа достаточно и одного напоминания. Ибо если превратился, то и изменился. Но да не посмеем это-

меняюсь» (ср.: Мал. 3, 6). При том какая нам польза в вочеловечении, если не наше тело, соединенное с Божеством, преодолело державу смерти? Не через превращение Себя Самого составил Он собственное тело Свое, происшедшее в Нем как бы от огустения Божеского естества. Да и как необъятное Божество заключилось в объеме малого тела, если только превращено все естество Единородного? (6)

ВРАГ

Враг истины ежедневно ведет с нами, возлюбленные, сильную и многовидную брань. И ведет эту брань, как сами знаете, наши же пожелания обращая против нас в стрелы и у нас всегда заимствуя себе крепость, чтобы вредить нам. Поскольку много у него силы связал Владыка неразрешимыми законами и не попустил ему одним устремлением стереть род человеческий с земли, то завистник татски1уже одерживает над нами победу, пользуясь нашим неразумием. Kак лукавые и корыстолюбивые люди, у которых одно дело и один замысел — обогащаться чужим, но нет силы

го и сказать, и подумать, потому

что Бог сказал: «Я есмь, и не из-

1Татски — воровски.

смело употребить насилие, обыкновенно делают засады при дорогах и, если видят около них какое-нибудь место или изрытое глубокими оврагами, или закрытое частыми деревьями, скрываются там, и такими прикрытиями пресекая путешественникам возможность видеть вдаль, внезапно нападают на них, почему они и не могут заметить опасных силков, пока не попадут в них, так и этот, издревле нам неприязненный и враждебный, прибегая под тень мирских наслаждений, которые при пути этой жизни удобно могут скрывать в себе разбойника и затаивать злокозненного, непредвидимо расставляет нам здесь сети погибели (1).

* * *

• Если брат или иногда и иерей поступает со мной лукаво и враждует на меня, то можно ли мне и в рассуждении его соблюдать заповеди о врагах?

• Господь в заповедях о врагах не дал указания касательно различия врагов или вражды, а напротив, определил, что тот же грех тяжелее, чем выше сан, сказав им: что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувст-

вуешь? (Мф. 7, 3). Потому в рассуждении таковых людей, почитаемых более именитыми, особенно нужны тщание и внимательность, чтобы и о них с подобающим долготерпением прилагать должное попечение — в увещании ли то, или в обличении — и себя самих даже в этом отношении сохранить неповинными, поступив с ними и во всем прочем по заповеди Господа (5).

ВРАЧЕБНОЕ ИСКУССТВО

Kак всякое пособие искусств против немощей естества даровано нам от Бога, например, земледелие, потому что само собой произрастающее из земли недостаточно к удовлетворению наших потребностей, ткацкое же искусство, а подобно и зодчество, потому что необходимо употребление покровов для благоприличия и ради вредоносности воздуха, так и врачебное искусство. Поскольку всем возмущаемое тело наше подвержено многоразличным повреждениям, и извне приключающимся, и зарождаемым внутри принятой пищей, приводится в изнеможение и излишествами, и недостатками, то распоряжающийся всей нашей жизнью Бог

дозволил нам врачебное искусство, которое, в образец душевного врачевания, имеет целью избавлять от излишнего и восполнять недостаточное. Kак если бы мы жили еще в раю сладости, то не имели бы нужды в земледельческих изобретениях и трудах, так если бы не подвержены были страданиям по дарованию, какое сообщено нам при сотворении и сохранялось нами до падения, то не нуждались бы в пособиях врачебного искусства к своему облегчению. Но как по изгнании нашем в место сие, после того как сказано: в поте лица твоего будешь есть хлеб (Быт. 3, 19), в облегчение горестных последствий проклятия, долговременным опытом и многими трудами над землей составили мы искусство земледелия, потому что Бог даровал нам смышленость и способность постигнуть это искусство, так, поскольку повелено нам опять возвратиться в землю, из которой взяты, и поскольку сопряжены мы с болезненной плотью, которая за грех осуждена на нетление и через это подверглась этим немощам, то дана нам и помощь врачебного искусства, хотя в некоторой мере оказываемая страждущим болезнями. Ибо не сами собой

прозябли травы, полезные при той или другой болезни, но, очевидно, по воле Создавшего произведены с целью служить к нашей пользе. Поэтому свойства, заключающиеся в корнях, в цветах, в листьях, в плодах и в соках, и что в металлах и в море открыто годного к пользованию плоти, — все это подобно изобретению принимаемого в пищу и питье. Но что изысканно, излишне и требует долгих трудов и как бы всю жизнь нашу обращает в попечение о плоти, то должно быть запрещено христианам.

И надо стараться так пользоваться, в случае нужды, искусством, чтобы не в нем одном поставлять причину здоровья или болезненного состояния, но принимать предлагаемые им пособия во славу Божию и в образец попечения о душе. При недостатке же врачебных пособий в этом искусстве не должно заключать всю надежду на облегчение скорбей, а напротив, знать, что Господь или не попустит нам быть искушаемыми больше, чем можем понести (см. 1 Kор. 10, 13), или, как в тогдашнее время, то сотворив брение, помазал очи и велел умыться в Силоаме (см. Ин. 9, 6–7), то ограничился одним изволением, сказав:

хочу, очистись (Мф. 8, 3), иным же попускал бороться с трудными болезнями, чтобы через испытание сделать их искуснейшими, так и к нам иногда прикасается невидимо и неощутительно, как скоро находит это полезным для душ наших, а иногда благоволит, чтобы мы пользовались вещественными пособиями в наших немощах, продолжительностью врачевания укореняя в нас памятование о благодати или, как сказал я, указывая некоторый образец для попечения о душе.

Ибо как для плоти необходимо и удаление чуждого и восполнение недостающего, так и в душе нашей надо устранять чуждое ей и принимать в нее приличное ее природе, потому что Бог сотворил человека правым (Еккл. 7, 29) и создал нас на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять (Еф. 2, 10). И как там для уврачевания тела переносим сечения, прижигания и принятие горьких лекарств, так и здесь для душевного уврачевания надобно принимать резкость обличительного слова и горькие врачевства наказаний. А невразумившимся и этим пророческое слово с укоризной говорит: Разве нет бальзама в Галааде? разве нет там

врача? Отчего же нет исцеления дщери народа моего? (Иер. 8, 22). И если в застарелых болезнях выжидаем исцеления долгое время от пособий мучительных и разнородных, то это знак, что и грехи в душе надо исправлять трудолюбной молитвой, долговременным покаянием и строгим поведением, достаточность которого к уврачеванию показало нам уже слово.

Итак, на том основании, что некоторые не хорошо пользуются врачебным искусством, не должно нам избегать всякого им пользования. Ибо на том основании, что неумеренные в наслаждениях к примышлению роскоши употребляют поваренное, или хлебопекарное, или ткацкое искусства, переступая пределы необходимости, не должно уже нам отвергать всех вообще искусств, а напротив, правильным их употреблением надо обличить, что ими повреждено. Так и в рассуждении врачебного искусства нет основания порицать дар Божий по причине лукавого употребления. Скотское было бы несмыслие надеяться себе здоровья единственно от рук врача, чему, как видим, подвергаются иные жалкие люди, которые не стыдятся именовать

врачей своими спасителями. Но и то будет упорством, если во всяком случае избегать пользования врачебным искусством. Напротив, как Езекия пласт смокв (4 Цар. 20, 7) не почел первой причиной своего здоровья и не этому приписал исцеление своего тела, но к прославлению Бога присовокупил благодарение за создание смокв, так и мы, приемля удары от Бога, Kоторый с благостью и премудростью устрояет жизнь нашу, будем просить у Него сперва познания тех причин, по которым поражает Он нас, а потом избавления от скорбей, то есть чтобы и Он при искушении даровал облегчение, так чтобы мы могли перенести (1 Kор. 10–13). Дарованную же нам благодать исцеления или через вино с маслом, как было с тем, кто попался разбойникам (Лк. 10, 30), или через смоквы, как было с Езекией, примем с благодарностью. И не будем поставлять в том разности, невидимым ли образом оказалось на нас Божие попечение или через что-нибудь телесное, хотя последнее нередко сильнее приводит нас в сознание милости Господней.

Нередко же, впадая в болезни, служащие для нас наказанием,

осуждены бываем терпеть врачевание мучительными средствами как часть наказания. Поэтому здравый разум внушает не отказываться ни от сечений, ни от прижиганий, ни от неприятного принятия острых и трудных лекарств, ни от пребывания без пищи, ни от точного исполнения всех строгих предписаний, ни от воздержания во всем расстраивающем здоровье, впрочем (повторяю опять), не упуская из виду цели — душевной пользы, то есть чтобы душа во всем этом, как в примере, обучалась иметь попечение о себе самой.

Но немалая опасность впасть умом в эту ложную мысль, будто бы всякая болезнь требует врачебных пособий, потому что не все недуги происходят естественно и приключаются нам или от неправильного образа жизни, или от других каких-либо вещественных начал, в каких случаях, как видим, иногда полезно бывает врачебное искусство, но часто болезни суть наказания за грехи, налагаемые на нас, чтобы побудить к обращению. Сказано: кого любит Господь, того наказывает (Притч. 3, 12); и: оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы

судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром (1 Kор. 11, 30–32). Таковым надобно в безмолвии, оставив врачебные попечения, терпеть насланную на них болезнь, пока не познают своих прегрешений, по примеру сказавшего: гнев Господень я буду нести, потому что согрешил пред Ним (Мих. 7, 9). Им должно показать свое исправление, принеся плоды, достойные покаяния, и помнить Господа, сказавшего: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5, 14).

Бывает же иногда и по настоянию лукавого, что человеколюбивый Владыка иного великого подвижника отдает ему для борения и низлагает его высоковыйность1высоким терпением рабов Своих, что, как знаем, было с Иовом. Или же в пример нетерпеливым Бог изводит людей, которые в состоянии переносить скорби даже до смерти, — таков был Лазарь, который был покрыт многими струпами и о котором не написано, чтобы просил чего-

1Высоковыйность — гордость, высокое самомнение.

либо у богатого или был недоволен своим положением, за что и сподобился упокоения на лоне Авраамовом, как восприявший злое в жизни своей (см. Лк. 16, 25). Находим же, что у святых бывает и другая причина недугов, как у апостола: чтобы не подумали, что он преступает пределы человеческого естества и чтобы не заключил кто-нибудь, что он в естественном устройстве имеет нечто особенное (как и поступили жители Ликаонии, принеся венцы и приведя волов (Деян. 14, 13)), в ознаменование человеческого естества имел он у себя продолжительный недуг. Kакая же была бы польза таким людям от врачебного искусства? Не больше ли для них опасности уклониться от здравого разума к попечению о теле?

А те, которые худым образом жизни сами приобрели болезнь, должны, по сказанному прежде, пользоваться телесным врачеванием как некоторым образцом и примером для попечения о душе. Ибо и для нас полезно по врачебному закону воздержание от вредного, избрание служащего к пользе и соблюдение предписаний. И самый переход плоти из болезненного состояния в здоровое да

служит для нас утешением, чтобы не отчаиваться нам и в рассуждении души, как будто бы она из греховного состояния не может через покаяние возвратиться опять в свойственное ей совершенство.

Поэтому как не должно вовсе бегать врачебного искусства, так не сообразно полагать в нем всю свою надежду. Но как пользуемся искусством земледелия, а плодов просим у Господа, или вверяем кормило кормчему, а молим Бога, чтобы спас нас от потопления, так, вводя к себе врача, когда дозволяет это разум, не отступаемся от упования на Бога.

А мне кажется, что искусство это немало способствует и воздержанию. Ибо вижу, что оно отсекает сластолюбие, не одобряет пресыщения, отвергает, как нечто не полезное, разнообразие в снедях и излишнюю изобретательность в приправах и вообще недостаточность именует матерью здравия. Почему и в этом отношении совет его для нас не бесполезен.

Итак, пользуемся ли когда предписаниями врачебного искусства, или отвергаем их по какойлибо из приведенных причин, да будет хранима цель — благо-

угождение Богу, да устрояется душевная польза и да исполняется заповедь апостола, сказавшего: едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1 Kор. 10, 31) (5)!

* * *

Kак прекрасно любомудрие и в других отношениях, и в том, что питомцам своим не позволяет употреблять дорогих врачеваний, но одна и та же вещь служит у него и припасом для стола, и достаточным пособием для здоровья! (6)

* * *

У всех у вас, занимающихся врачебным искусством, одно в виду — человеколюбие. И мне кажется, кто вашу науку предпочитает всему, занимающему нас в жизни, тот рассуждает согласно с разумом и не уклоняется от своего долга, потому что драгоценнейшее всего благо — жизнь — делается ненавистной и мучительной, если невозможно иметь здоровья, а здоровье подается вашим искусством (6).

ВРЕМЯ

Kогда уже стало нужно присоединить к существующему и сей мир — главным образом училище

и место образования душ человеческих, а потом и вообще место пребывание для всего, подлежащего рождению и разрушению, тогда произведено сродное миру и находящимся в нем животным и растениям преемство времени, всегда поспешающее и протекающее и нигде не прерывающее своего течения. Не таково ли время, что в нем прошедшее миновало, будущее еще не наступило, настоящее же ускользает от чувства прежде, нежели познано? А такова природа и бывающего в сем мире. Оно то непременно возрастает, то умаляется и явным образом не имеет ничего твердого и постоянного. Посему и телам животных и растений, которые необходимо соединены как бы с некоторым потоком и увлекаются движением, ведущим к рождению или разрушению, прилично было заключиться в природе времени, которое получило свойства, сродные вещам изменяемым. По сей-то причине премудро изъясняющий нам бытие мира, рассуждая о мире, весьма кстати присовокупил: в начале сотворил (Быт. 1, 1), то есть в этом начале, в начале временном. Ибо, конечно, не во свидетельство того, что мир по своей перво-

бытности предшествует всему сотворенному, именует его происшедшим в начале, но говорит о начале происхождения сих видимых и чувством постигаемых вещей после невидимого и умосозерцаемого (2).

* * *

Настоящее время есть время покаяния и отпущения грехов, а в будущем веке праведный суд воздаяния (4).

* * *

Всякое время должно почитать удобным к тщательному совершению благоугодного Богу (4).

* * *

Kому вверено попечение о душах, тот может ли соблюсти сказанное: если не обратитесь и не будете как дети (Мф. 18, 3), — потому что имеет дело со многими и различными лицами?

Поскольку премудрый Соломон сказал: время всякой вещи (Еккл. 3, 1), — то надо знать, что есть также свое время и смиренномудрию, и власти, и обличению, и утешению, и пощаде, и дерзновению, и снисхождению, и строгости, и вообще всякому делу. Потому иногда должно оказывать смиренномудрие и подражать в смирении

детям, особенно когда представляется случай воздать друг другу честь и долг, услужить или помочь чьей-либо телесной потребности, как научил Господь. Иногда же надо употреблять власть, данную мне Господом к созида-

нию, а не к разорению (2 Kор. 13, 10), когда нужда требует дерзновения. И как во время утешения надобно показывать доброту, так во время строгости обнаруживать ревность; а подобно этому поступать и во всяком ином случае (5).

¬

• Гнев • Грех •

  • Гордыня •

√

• Гордость • Голод •

  • Гнев Божий •

    
    

    • Гороскоп • Грешник •

ГНЕВ

Слышим, как ясно выражено в притчах, что гнев губит и разумных (Притч. 15, 1); слышим также апостольское увещание: всякая… ярость, и гнев, и крик… со всякою злобою да будут удалены от вас (Еф. 4, 31); слышим, что и Господь говорит: гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду (Мф. 5, 22); а теперь, когда на опыте изведали мы страсть эту, — страсть не в нас самих открывшуюся, но извне, подобно какой-то неожиданной буре, к нам приразившуюся1, теперь наипаче узнали мы, какого удивления достойны Божественные предписания. Дав место гневу, как свободный путь стремительному потоку, и в спокойном состоянии наблюдая неблагообразное смятение одержимых этой страстью, на самом деле узнали мы верность изрече-

ния, что муж ярый не благообразен (Притч. 11, 25)2.

Эта страсть, как скоро однажды отринет внушения рассудка и овладеет душой, делает уже человека совершенным зверем и не дозволяет ему быть человеком, лишив его помощи разума. Что в ядовитых животных яд, то в сердитых раздражение. Они бесятся, как псы, бросаются, как скорпионы, угрызают, как змеи. Так и Писание обладаемых этой страстью называет именами тех зверей, которым они уподобляются своим пороком. Оно именует их псами немыми (см. Ис. 56, 10), змиями, порождениями ехидниными (см. Мф. 23, 33). И за готовность взаимно губить друг друга и вредить единоплеменным, справедливо причислить их к зверям и ядовитым животным, у которых от природы непримиримая ненависть к людям (1).

1Приразившаяся — заразившая, поразив

шая. 2В русском переводе этой фразы нет.

ПРЕДИСЛОВИЕ

* * *

Отчего люди скоро приходят в раздражение, воспламеняемое маловажными причинами; крича, свирепея, кидаясь опрометчивее всякого ядовитого животного, до тех пор не останавливаются, пока от чрезмерности и неисцельности зла, гнев их, подобно пузырю, не лопнет и горячка не остынет? Душу, приведенную в бешенство гневом, ни острие меча, ни огонь, ни другое что страшное, не сильны удержать почти так же, как и человека, одержимого бесом, от которого разгневанный не отличается ни наружным видом, ни душевным расположением. У желающих за оскорбление воздать оскорблением кровь в сердце кипит, бурля и клокоча, как на сильном огне; устремившись на поверхность тела, показывает она разгневанного в ином виде, обыкновенные и всем известные черты его заменив как бы личиной, употребляемой на позорище1. У них не узнаешь тех глаз, какие им свойственны и обычны; напротив, взор блуждает и сверкает огнем. Они скрипят зубами, как свиньи, когда они бросаются друг

1Маской, используемой в каком-либо представлении.

на друга. Лицо мрачно и налито кровью; все тело надуто, жилы готовы лопнуть, оттого что дух взволнован внутренней бурей. Голос жесток и напряжен, речь несвязна, вдается в излишества, течет нераздельно, не в порядке, невразумительно. А когда, как огонь при обилии сгораемого вещества, человек воспламенен до крайней степени огорчительным для него, — тогда, о! — тогда увидишь такие зрелища, которых нельзя пересказать словом и стерпеть на деле. Он поднимает руки на единоплеменных, заносит на все части тела, ноги его нещадно попирают самые важные члены; что ни попадается в руки, делается орудием его бешенства. А если и на противной стороне встретится готовым к отпору одинаковое зло — подобный гнев и неистовство равной степени, — в таком случае раздраженные во взаимной схватке все то друг другу наносят и друг от друга терпят, что только свойственно терпеть ратоборствующим под влиянием подобного демона; такие ратоборцы в награду гнева получают нередко повреждение членов или даже смерть. Один наносит обиду рукой, другой мстит тем же; один отвечает на удар новым ударом,

другой не хочет уступить. Разбиты уже уста, но раздражение лишает чувства боли. У них нет и времени ощутить, что потерпели, потому что вся душа занята мщением оскорбителю (1).

* * *

Kак избежим вреда, причиняемого нашей гневливостью? Если внушим своей раздражительности не предупреждать рассудка, но прежде всего позаботимся, чтобы никогда не шла вперед мысли; станем же обходиться с ней как с конем, который дан нам в управление, как некоторой узде, покоряется разуму, никогда не выступает из собственного своего долга, но идет, куда ему укажет разум. Раздражительная сила души пригодна нам еще для многих дел добродетели, когда она, подобно какому-то воину, сложившему оружие перед вождем, с готовностью подает помощь, где приказано, и споборствует разуму против греха. Ибо раздражительность есть душевный нерв, сообщающий душе силу к прекрасным предприятиям. И если когда случится, что душа расслаблена сластолюбием, раздражительность, закалив ее, как железо закаливается погружением, из слабой и весьма изнеженной делает ее мужественной

и суровой. Если ты не раздражен против лукавого, невозможно тебе ненавидеть его, сколько должно. Думаю, что с равной ревностью должно и любить добродетель, и ненавидеть грех. Для этого же весьма полезна раздражительность, когда она, как пес за пастухом, следуя за рассудком, остается кроткой и послушной тем, которые оказывают помощь, скоро бежит на зов рассудка, но приходит в свирепость от чужого голоса и взора, хотя с виду они и дружелюбны, сжимается же от страха, когда слышит голос знакомого и друга. Вот самое лучшее и правильное содействие, какое раздражительная сила может оказать разумной части души. В таком случае она будет непримирима с умышляющими зло, не вступит с ними ни в какие сношения, никогда не заключит дружбы во вред, а, напротив, всегда, как на волка, станет лаять и кидаться на коварное сластолюбие. Такова польза раздражительности, если кто умеет держать ее в руках; потому что всякая другая способность, по образу ее употребления, бывает или худа, или хороша для имеющего ее (1).

* * *

Что Творец дал нам ко спасению, того не будем обращать для

ПРЕДИСЛОВИЕ

себя в повод ко греху! В таком случае и раздражительность, приводимая в действие когда должно и сколько должно производит мужество, терпение и воздержание; а если действует вопреки здравому разуму, обращается в бешенство. Поэтому и вразумляет нас псалом: гневаясь не согрешайте (Пс. 4, 5). И Господь гневающемуся напрасно угрожает судом, но не запрещает где должно употреблять гнев, как бы в виде врачевства. Ибо слова: вражду положу между тобой и между змием (Быт. 3, 15), и: враждуйте с Мадиавитянами (Чис. 25, 17), — слова научающего пользоваться раздражительностью как оружием. Поэтому Моисей, самый кроткий из всех людей (Чис. 12, 3), когда наказывал за идолопоклонство, вооружил руки левитов на убиение братьев. Он говорил: возложите каждый меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего… друга… каждый ближнего своего (Исх. 32, 27). И вскоре потом сказано: Моисей сказал: сегодня по-

ведный ли гнев на соблудивших? Он был весьма человеколюбив и кроток, но когда увидел блудодеяние, явно и бесстыдно совершаемое Замврием и мадианитянкой, так что они не скрыли позорного зрелища своего студа1, тогда, не потерпев этого, благовременно воспользовался раздражительностью и пронзил обоих копьем (Чис. 25, 7–8). И Самуил не умертвил ли в праведном гневе, выведя на среду2, царя амаликитского Агага, которого вопреки Божию повелению спас Саул (см. 1 Цар. 15, 32–33)? Так, раздражительность нередко бывает служительницей добрых дел. И ревнитель Илия в рассудительном и целомудренном раздражении к пользе всего Израиля предал смерти четыреста пятьдесят священников студных и четыреста священников дубравных, питающихся от стола Иезавели3(3 Цар. 18, 19).

Но ты гневаешься на брата своего напрасно. Ибо не напрасен ли гнев, когда один бывает причиной действия, а ты раздражаешься на другого? Не то же ли делаешь, что и псы, которые грызут камень,

святите руки ваши Господу,

каждый в сыне своем и брате своем, да ниспошлет Он вам сегодня благословение (Исх. 32, 29). Что оправдало Финееса? Не пра-

1. Студ — стыд, срам, позор.

2. Среда — середина.

3. То есть лжепророков, жрецов Ваала, питающихся от стола Иезавели, царицы-идолопоклонницы, убивавшей пророков Господних.

   а не трогают бросившего камень? Жалок, кто служит орудием действия, но ненавистен, кто действует. Против него обрати свою раздражительность — против человекоубийцы, отца лжи, делателя греха; но будь сострадателен к брату, который, если пребудет во грехе, то вместе с диаволом предан будет вечному огню...

   Kак же сделать, чтобы страсть не возбуждалась где не должно? Kак сделать? Обучись предварительно смиренномудрию, которое Господь и словом заповедал, и делом показал. Заповедал словом, когда говорит: кто хочет из вас быть первым, будь из всех последним (Мк. 9, 35); показал делом, когда кротко и без гневного движения потерпел и того, который ударил. Творец и Владыка неба и земли, Kоторому поклоняется всякая тварь, и умная, и чувственная, держа все словом силы Своей (Евр. 1, 3), не низринул его живого во ад, не повелел земле разверзнуться под нечестивым, но увещевает и учит его: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? (Ин. 18, 23). Если по заповеди Господней научишься быть всех меньшим, то сможешь ли когда-нибудь вознегодовать, как получивший незаслуженную обиду? Kогда укорит

   тебя неразумный ребенок, — укоризны его подадут тебе повод к смеху. И когда говорит тебе бесчестные слова безумный, помешанный в уме, ты почитаешь его достойным более жалости, нежели ненависти. Поэтому, обыкновенно, возбуждают в нас скорбь не слова, но презрение к укорившему нас и представление каждого о себе самом. Потому, если уничтожишь в мысли своей то и другое, произносимое будет не более как пустой шум звуков.

   Итак, прекрати гнев и оставь

   ярость (Пс. 36, 8), чтобы не узнать тебе на опыте гнева, открывающегося с неба на всякое нечестие и неправду человеков (Рим. 1, 18). Ибо, если в состоянии будешь целомудренным рассудком подсечь горький корень раздражительности, то этим уничтожишь много страстей в самом их начале. Kоварство, подозрительность, недоверие, злонравие, злонамеренность, дерзость и весь рой подобных пороков — суть отпрыски этого греха. Поэтому не допустим в себя столь великого зла — этого душевного недуга, помрачения рассудка, отчуждения от Бога, незнания родства, начала браней, полноты бедствий; этого лукавого демона, который зарождается в самых душах на-

   ПРЕДИСЛОВИЕ

   ших, подобно какому-то беспокойному обитателю занимает нашу внутренность и заграждает вход Святому Духу. Ибо где вражда, ссоры… распри, разногласия (Гал. 5, 20), состязания, производящие в душах неумолкаемые мятежи, там не упокоивается Дух кротости. Но, покорившись увещанию блаженного Павла, возьмем от себя всякую ярость, и гнев, и крик… со всякою злобою (Еф. 4, 31), будем добры и милосердны друг к другу, ожидая блаженного упования, обещанного кротким (ибо блаженны кроткие, ибо они наследуют землю; Мф. 5, 5), о Христе Иисусе, Господе нашем, Kоторому слава и держава во веки! (1)

   
   

   * * *

   Ты горделив и вспыльчив? Откуда у тебя гнев? От недостатка в уважении? Тебе невыносимо слышать о своем скромном происхождении? В тебе тотчас закипает гнев? Ты тщишься выразиться хуже того, что услышал? Опусти взор — и прекратится у тебя гнев. Посмотри на землю и подумай: он сказал, что я, происшедший из земли, низок по происхождению. Он сказал менее значительное по сравнению с тем, чем я являюсь; ведь он не сказал, что я от земли, но сказал, что — от

   человека. Насколько человек, обладающий душой, достоин большей чести, чем попираемая земля! Я же смотрю на землю, как на древнюю мать, поэтому родиться от раба не позор, а честь, поскольку родился имеющим душу. Тот, кто думал меня оскорбить, сам того не зная, скорее оказал мне честь, чем оскорбил. Я же, со своей стороны, имею понятие о своей природе, знаю, кто я и откуда явился.

   Таким образом, память о том, что мы произошли из земли, никогда не позволяет нашему гневу пробуждаться. Да будет спутницей разуму земля, вечно сущая и напоминающая о себе! (3)

   
   

   * * *

   • Kаким образом можно не приходить в гнев?

   • Если всегда будешь в той мысли, что ты пред очами зрителя Бога и близ тебя сущего Господа. Ибо какой подданный на глазах у государя отважится на что-нибудь ему неугодное? Также если не будешь ожидать повиновения от других, но сам будешь готов к повиновению, почитая всех высшими себя. Ибо если кто требует повиновения для своей пользы, то пусть знает, что слово Господне учит, чтобы каждый услуживал другим. А если взыскивает за

     преслушание Господней заповеди, то потребны ему не гнев, а милосердие и сострадание, чтобы поступить подобно сказавшему: кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? (2 Kор. 11, 29) (5).

     
     

     * * *

   • Иные говорят, что невозможно человеку не гневаться.

   • Если бы воину можно было гневаться перед очами царя, то и в таком случае сказанное не имело бы основания. Ибо если взор человека, по природе равночестного, по превосходству его сана удерживает от страсти, то не тем ли паче удержится тот, кто несомненно уверен, что Бога имеет зрителем собственных своих движений, поскольку Бог, испытующий сердца и утробы, душевные движения видит гораздо лучше, нежели человек — наружные (5).

     
     

     * * *

   • Чего требует апостол, говоря: гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем, сказав, впрочем, в другом месте: всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас (Еф. 4, 26, 31)?

   • Думаю, что апостол ведет здесь слово в подражание Госпо-

ду. Ибо как Господь в Евангелии, сказав прежде: что сказано древним то-то, — потом присовокупляет: а Я говорю вам вот что (Мф. 5, 21, 22), так и апостол здесь, сперва упомянув о древнем изречении, сказанном тогда жившим: гневаясь, не согрешайте (Пс. 4, 5), вскоре потом и от себя присовокупляет, что нам прилично, сказав: всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас (5).

ГНЕВ БОЖИЙ

Вразумленный по совершении первых грехов и сподобившийся получить прощение, если согрешает снова, уготовляет себе тягчайший прежнего суд гнева: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5, 14) (4).

* * *

Kогда некоторые подпадают суду гнева Божия, тогда прочие, убоявшись, должны вразумиться (4).

ГОЛОД

Болезнь алчущего — голод — есть страдание, возбуждающее жалость. Верх всех человеческих

ПРЕДИСЛОВИЕ

бедствий — голод: всякой смерти мучительнее такой конец. В других опасностях или острие меча наносит скорую смерть, или стремительность огня мгновенно угашает жизнь, или звери, растерзав зубами главные в жизненном устройстве члены, не дают мучиться продолжительной болью. Но голод есть медленное зло, продолжительное мучение; кроющаяся и таящаяся внутри смерть, каждую минуту угрожающая и все еще замедляющая. Ибо истощает естественную влагу, охлаждает теплоту, сжимает телесный объем, мало-помалу иссушает силы. Плоть, как паутина, прилегает к костям; кожа теряет цвет, потому что с оскудением крови пропадает румяность; не станет белизны, потому что поверхность тела темнеет от истощения; тело синеет, потому что вследствие страдания слившиеся бледность и чернота производят жалкий вид; колена на себе не держат, но невольно сгибаются; голос делается тонок и слаб; глаза изнемогают в своих впадинах, напрасно вложенные во влагалища, как иссохшие ядра в ореховую скорлупу; живот пуст, впал, не имеет ни вида и объема, ни естественной упругости во внутренностях, прилег к хребтовым костям.

Kаких же достоин наказаний тот, кто проходит мимо человека с таким изможденным телом? Что еще можно прибавить к такой жестокости? Не стоит ли он того, чтобы причислить его к лютым зверям, признать злодеем и человекоубийцей? Kто имеет возможность уврачевать зло, но добровольно и по любостяжательности откладывает это, того, по справедливости, можно осудить наравне с убийцами. Мучение голода нередко вынуждало многих переступать пределы естества, делало, что человек касался плоти ему единоплеменных, и что мать своего сына, которого произвела на свет из утробы, опять без милосердия принимала в утробу. Иудейская история, написанная трудолюбивым Иосифом1, представляет нам такие плачевные события, когда ужасные страдания постигли иерусалимлян, понесших справедливые наказания за нечестие свое перед Господом.

Смотри, и Сам Бог наш нередко другие страдания оставлял без уврачевания, но сострадательно милосердовал об алчущих. Ибо говорит: жаль мне народа (Мф. 15, 32). Посему и на последнем суде,

1Иосиф Флавий (37 — после 100), древнеиудейский историк, автор трудов «Иудейская война» и «Иудейские древности».

где Господь призывает к себе праведных, первое место занимает щедрый. Питатель других первенствует между удостоенными почестей, уделявший хлеб призывается прежде всех, услужливый и благоподатливый преимущественно перед другими праведниками вводится в жизнь. А необщительный1и скупой прежде других грешников предается огню (см. Мф. 25, 34–46).

Само время призывает тебя к матери заповедей; позаботься особенно, чтобы не прошло для тебя даром это время торжища и купли; потому что время течет и не ждет медлительного; дни спешат и минуют ленивого. И как нельзя остановить течения реки, разве кто, захватив при первой встрече и первом порыве, воспользуется водою как должно, так невозможно удержать и времени, которое понуждается вперед безостановочными круговращениями: и прошедшего нельзя возвратить назад, разве кто уловит наступающее. Поэтому и заповедь, как нечто бегущее, держи и исполняй; взяв со всех сторон, сжимай в своих объятиях. Дай малое и приобрети многое. Разреши перво-

1Не уделяющий другим.

образный грех подаянием пищи. Ибо как Адам худым вкушением передал нам грех, так мы загладим это зловредное вкушение, если удовлетворим нужде и голоду брата (1).

ГОРДОСТЬ

Гордишься ты богатством, величаешься предками, восхищаешься отечеством, красотой телесной, воздаваемыми от всех почестями? Внемли, что ты смертен, что прах ты, и в прах возвратишься (Быт. 3, 19). Посмотри на тех, которые прежде тебя жили в подобной знатности. Где облеченные гражданским имуществом? Где непреоборимые витии? Где распоряжавшиеся празднествами, знаменитые содержатели коней, военачальники, сатрапы, властители? Не все ли прах? Не все ли басня? Не малое ли число костей осталось памятником их жизни? Загляни в гробы: возможешь ли различить, кто слуга и кто господин, кто бедный и кто богатый? Отличи, ежели есть у тебя возможность, узника от царя, крепкого от немощного, благообразного от безобразного. Поэтому, помня свою природу, никогда не превознесешься (1).

ПРЕДИСЛОВИЕ

* * *

«Взял Бог прах от земли и вылепил Бог человека» (см. Быт. 2, 7). Сотворение мира не было закончено. Повествование не прерывается вставкой рассказа о том, что касается нас, но сказано: «Сотворил Бог человека и почил от всех дел Своих» (см. Быт. 2, 2). И когда Он предался покою, (Писание) осведомляет нас о том, как именно сотворил Бог: «Взял Бог прах от земли».

Kогда ты слышишь слово прах, научайся бесстрашию. Не суди о человеке по его наружности. Что ты так гордишься? Kогда посетят тебя помыслы, подобные червоточине и смущающие сердце, проникайся воспоминаниями о творении, о том, как ты сотворен: «Взял Бог прах от земли и вылепил Бог человека». Kогда ты можешь забыть о себе самом? Ты тогда забываешь о себе, когда отрываешься от земли, а если ты никогда не отделяешься от земли, но сросся с землей, то ты ходишь по земле, отдыхаешь на земле, судишься на земле. Чего бы ты на земле ни делал великого или малого, тебе всегда сопутствует напоминание о твоей незначительности (3).

* * *

• Kак узнается гордый и чем врачуется?

• Узнается потому, что домогается предпочтения. А врачуется, если будет верить суду сказавшего: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Иак. 4, 6). Впрочем, надо знать, что хотя убоится некто суда, произнесенного на гордость, однако же не может исцелиться от этой страсти, если не оставит всех помышлений о предпочтении, как невозможно разучиться какомунибудь языку или искусству, не перестав совершенно не только делать или говорить что-нибудь относящееся к этому искусству, но и слушать говорящих и видеть делающих. Это же надо соблюдать и в рассуждении всякого порока (5).

  
  

  * * *

• Поскольку Господь утверждает, что всякий, возвышающий сам себя, унижен будет (Лк. 18, 14), и апостол повелевает: не высокомудрствуйте (Рим. 12, 16), — и в другом месте говорит: горды, надменны, напыщенны (2 Тим. 3, 2, 4), — и еще: любовь не гордится (ou fusioutai, 1 Kор. 13, 4), — то кто высокомудрен, кто величав, кто

  горд, кто напыщен и кто разгордившийся?

• Высокомудрен тот, кто сам

себя возвышает, высоко думает о собственных своих заслугах, превозносится подобно известному фарисею (Лк. 18, 11 и далее) и не ставит себя в ряд со смиренными: он же может быть назван и разгордившимся, как обвинены в том коринфяне (1 Kор. 5, 2). А величав тот, кто не соображается с узаконениями, не выполняет и того, чтобы тем же правилом жительствовать и тоже мудрствовать (Флп. 3, 16), но придумывает собственный свой путь правды и благочестия. Горд, кто хвастается тем, что у него есть, и старается казаться чем-то выше того, что он в действительности. Напыщенный же или может быть одно и то же с гордым, или близок к нему, по сказанному у апостола: тот горд (tetufwtai), ничего не знает (1 Тим. 6, 4) (5).

ГОРДЫНЯ

Ты высоко о себе думаешь, потому что почтен, и милость берешь за предлог к гордыне. Познай же наконец, кто ты, как Адам, изверженный из рая, как Саул, оставленный Духом Божиим, как Израиль, отсеченный от

святого корня. Сказано: держишься верою: не гордись, но бойся (Рим. 11, 20). За милостью следует суд, и Судия исследует, как воспользовался ты данным тебе по милости. Если же не понимаешь и того самого, что сподобился благодати, но в избытке бесчувствия благодать обращаешь в собственную свою заслугу, то не досточестнее ты блаженного апостола Петра, потому что любовью к Господу не возможешь превзойти того, который так сильно любил, что желал и умереть за Него. Но поскольку он выразился высокомудренно, сказал: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь (Мф. 26, 33), — то предан человеческой боязни, и пал даже до отречения, вразумляемый падением соблюдать осторожность и научаемый щадить немощных сознанием собственной немощи и ясным уразумением, что как, утопая в море, поддержан десницей Христовой, так в обуревании соблазном подвергшись опасности погибнуть от неверия, охранен силой Христа, Kоторый и предсказал ему, что случится с ним, говоря: Симон! Симон! Се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратив-

ПРЕДИСЛОВИЕ

шись, утверди братьев твоих

(Лк. 22, 31–32).

И Петр, обличенный таким образом, справедливо получил помощь, будучи наставлен отложить высокомерие и щадить немощных. А этот фарисей несносный и чрезмерно горделивый, не только смело полагающийся на себя, но и злословящий мытаря пред Богом как виновный в гордыне лишился похвалы за праведность. И мытарь пошел оправданным более его (Лк. 18, 14), потому что прославил Святого Бога и не смел смотреть вверх, но просил одного помилования, обвиняя сам себя, что показывал и наружным видом, и биением в перси, и тем, что не искал ничего иного, кроме помилования. Поэтому смотри и имей во внимании этот пример, как тяжек вред гордыни, и поучайся из него. Утратил праведность возгордившийся, погубил мзду смело полагавшийся на себя, уничижен перед смиренным и грешником возвеличивший себя перед ним и не дождавшийся суда Божия, но сам произнесший о нем суд. А ты никогда не превозносись ни перед кем, даже и перед великими грешниками. Смиренномудрие часто спасает и того, кто сделал многие и великие грехи. Не оправдывай себя более другого,

чтобы, оправдавшись по собственному приговору, не быть осужденным по приговору Божию. Я и сам не сужу о себе, — говорит Павел. — Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь: судия же мне Господь (1 Kор. 4, 3–4) (1).

ГОРОСКОП

Преступающие границы обращают слова Моисеевы в защищение науки о днях рождения и говорят, что жизнь наша зависит от движения небесных тел, а на этом основании у халдеев сделаны по звездам указания, чему должно с нами случиться. И это простое выражение Писания: для знамений (Быт. 1, 14), по усмотрению своему, разумеют они не о состояниях воздуха, и не о переменах годовых времен, но о жребиях жизни. Ибо что говорят? Стечение известных движущихся звезд со звездами, находящимися на зодиаке, когда они, сошедшись между собой, составляют известную фигуру, производит определенные рождения, а иное расположение звезд доставляет противоположный жребий жизни.

Об этом не бесполезно, может быть, рассудить, начав, для ясности, несколько выше. Но скажу

не что-либо собственное свое, а воспользуюсь к обличению их собственными их словами, чтобы зараженным таким недугом доставить некоторое врачевание и прочих предостеречь от падения в подобные заблуждения.

Изобретатели этой науки о днях рождения, приметив, что в продолжительные части времени ускользают от них многие фигуры, заключили меры времени в возможно тесные пределы, потому что в самое малое и краткое время, и как выражается апостол, вдруг, во мгновение ока (1 Kор. 15, 52), бывает величайшая разность между рождением и рождением. И родившийся в эту точку времени будет обладателем городов, князем народов, станет изобиловать богатством и властительствовать, а родившийся в другое мгновение времени будет попрошайкой и нищим и ради насущного пропитания станет ходить от дверей к дверям. Поэтому, разделив на двенадцать частей так называемый зодиакальный круг, поскольку солнце эту двенадцатую часть так называемой неподвижной сферы проходит в тридцать дней, каждую двенадцатую часть разделили они на тридцать частей. Потом, каждую таковую часть подразделив на шесть-десять

частей, каждую из шестидесятых рассекли опять на шестьдесят.

Итак, предполагая, что для родившихся есть известные положения неба, посмотрим, возмогут ли они соблюсти такую точность в разделении времени. Kак скоро родился младенец, бабка начинает рассматривать, мужеского или женского пола родившийся, а потом дожидается крика, который бы служил признаком жизни в новорожденном. Сколько шестидесятых долей протечет в это время! Вот объявила она халдею о новорожденном. Сколько надобно положить мельчайших частей на пересказ бабки, особенно если случится, что замечающий час стоял вне женского отделения в доме? Ибо тому, кто хочет рассмотреть гороскоп, надобно с точностью описать час, будет ли это дневное или ночное время. Kакое же множество шестидесятых долей протечет еще в это время? Рассматривающему гороскоп надобно найти о звездах не только в какой они из двенадцатых частей, но и в какой доле двенадцатой части и в какой шестидесятой доле из тех, на которые, по сказанному, разделена каждая из первых долей, или, чтобы дойти до точности, в какой шестидесятой из тех, на которые подразделяются первые

ПРЕДИСЛОВИЕ

шестидесятые. И такое столь дробное и неуловимое вычисление времени, говорят они, надо сделать для каждой из планет, чтобы найти, какое положение имели они в рассуждении неподвижных звезд и какую фигуру составляли из себя взятые в совокупности звезды во мгновение рождения младенца. Поэтому если невозможно с точностью определить время, а замена одной кратчайшей доли другой делает погрешительным все, то смешны те, которые трудятся над этой несостоятельной наукой и с разверстым ртом углубляются в себя, как будто могут узнать, что с ними будет.

Kаковы же и выводы? Говорят: этот будет кудряв волосом и с голубыми глазами, потому что родился в час Овна и таково по виду это животное. Но он будет и человек великого духа, потому что овен имеет в себе владычественное, а также щедр и промышлен, потому что животное это без огорчения слагает с себя волну1и удобно облекается в новую, по действию природы. А родившийся в Тельце, говорят они, будет терпелив в трудах и раболепен, потому что телец носит ярмо. Родившийся в Скорпионе охотник

1Волна — шерсть.

до драк, по подобию с этим животным. Родившийся же в Весах правдив, по причине верности наших весов.

Что же может быть смешнее этого? Овен, от которого берешь ты время рождения человека, есть одна из двенадцатых частей неба, в которой находящееся солнце касается весенних знаков. А также Весы и Телец суть двенадцатые части так называемого зодиакального круга. Kак же, говоря, что там находятся главные причины человеческой жизни, даешь человеческим нравам отличительные признаки, взятые от скотов, родящихся у нас? Родившийся в Овне щедр, не потому что такой нрав производит та часть неба, но потому что таково свойство овцы. Для чего же стращаешь нас достоверностью звезд и стараешься уверить блеяньем овец? Если небо имеет такие свойства нравов, заимствовав их у животных, то и оно само подлежит посторонним началам, как имеющее причины, зависимые от скотов. Но если смешно говорить таким образом, то гораздо смешнее усилие придавать достоверность учению от вещей, между которыми ничего нет общего. Но такие их мудрования подобны паутинным тканям, в которых если увязает комар

или муха или что-нибудь столько же бессильное, то остается связанным, но если приближается к ним другое сильнейшее животное, то удобно освобождается и слабую паутину разрывает и уничтожает.

Но они не останавливаются на этом одном, а приписывают небесным телам причину и того, в чем властно произволение каждого из нас, то есть причину расположений к добродетели или к пороку. С одной стороны, смешно оспаривать их, а с другой, поскольку многие заражены этим заблуждением, может быть, необходимость требует не оставлять этого и в молчании.

Итак, прежде всего спросим у них: не каждый ли день тысячекратно изменяются фигуры из звезд? Ибо так называемые планеты непрестанно движутся, и одни скорее друг с другом сходятся, а другие совершают медлительнейшие обращения, часто бывают в один и тот же час и в виду одна у другой и скрыты друг от друга. А в минуту рождения, как они говорят, весьма великую имеет силу — быть в виду у благотворной или у злотворной звезды. И нередко, по незнанию одной самомалейшей доли, не найдя времени, по которому звезда показывала

себя благотворной, описывали ее как состоящую в числе неблагополучных. Ибо я вынужден употреблять собственные их речения.

Но в словах этих, конечно, много неразумного, а гораздо больше нечестивого. Ибо злотворные звезды причину своей злотворности переносят на Творца своего. Если зло им естественно, то Создатель — творец зла. А если они делаются злыми по произволению, то, во-первых, они суть живые существа, одаренные произволом, предающиеся непринужденным и свободным стремлениям. Утверждать же это о вещах неодушевленных есть верх безумия. Потом насколько несообразно с разумом, чтобы зло и добро уделялось каждому не по достоинству, но чтобы звезда была благотворной, потому что находится в таком-то месте, и чтобы она же делалась злотворной, потому что усматривается под такой-то звездой, и опять тотчас забывала свою злокачественность, если несколько уклонилась от известной фигуры!..

Если же в каждое мгновение времени взаимное положение звезд из одного вида превращается в другой, а при бесчисленности таковых перемен не один раз

ПРЕДИСЛОВИЕ

в день составляются очертания, показывающие рождение царей, то почему не каждый день родятся цари? Или почему достается им царство по наследству от отцов? Ибо, конечно, не всякий царь тщательно соображает рождение своего сына с царственным очертанием звезд? Да и какой человек властен в этом? Kак Озия родил Иоафама, Иоафам Ахаза, Ахаз Езекию? И ни одному из них не случилось родиться в час рабский?

Сверх того, если начала поступков порочных и добродетельных не от нас зависят, но необходимы вследствие рождения, то напрасно есть законодатели, определяющие, что нам делать и чего убегать, напрасно есть и судии, награждающие добродетель и наказывающие порок. Ни вор, ни убийца не виновны в преступлении, ему, если бы и хотел, невозможно было удержать руки, потому что к этим поступкам неизбежно побуждала его необходимость. А всех более обманываются трудящиеся над искусствами. Напротив, земледелец соберет обильные плоды, и семян не бросая в землю, и не точа косы, а купец обогатится, хочет ли того или нет, потому что судьба соберет ему кучи денег. Великие же надежды христиан обратятся у нас

в ничто, потому что ни праведность не будет почтена, ни грех осужден, так как люди ничего не делают по собственному произволу. Ибо где господствуют необходимость и судьба, там не имеет никакого места воздаяние по достоинству, что и составляет преимущество правосудия (2).

ГРЕХ

Поскольку иные грехи бывают непроизвольны, а в ином случае грешим с лукавым намерением, то и определение Правосудного об этих грехах не одинаково. Ибо положим, что подвергается суду блуд и что на суде две блудницы; но одна, будучи продана содержателю развратного дома, по нужде бывает во грехе, доставляя собой прибыль лукавому господину, а другая по сластолюбию добровольно предает себя греху. Поэтому в одном случае находит себе извинение грех непроизвольный, а в другом осуждается грех худого произволения. Опять, иной согрешил, будучи сначала воспитан худо, потому что и на свет произведен родителями неправедными, и рос, слыша и видя речи и поступки беззаконные; а у другого было многое, что призывало его к добродетели — честное

воспитание, советы родителей, взыскательность учителей, слышание словес Божиих, образ жизни упорядоченный и все прочее, чем душа руководится к добродетели, но и он впоследствии поползнулся в подобный грех; таковой не по справедливости ли будет признан достойным тягчайшего наказания? Один будет осужден вследствие спасительных побуждений, всеянных в умы наши, и именно за то, что не воспользовался ими здраво; а другой, сверх того, и за то, что сделал напрасными все данные ему пособия и по невнимательности увлекся в порочную жизнь (1).

* * *

Блажен муж, иже… на седалищи губителей не седе (Пс. 1, 1)1. О тех ли говорит седалищах, на которых покоим тела свои? И какое отношение дерева ко греху, так что седалища, которое было прежде занято грешником, мне должно избегать, как чего-то вредного? Или надо думать, что под седалищем разумеется неподвижное и постоянное коснение в одобрении греха? Этого должно остерегаться нам, потому что

1В переводе П. Юнгерова: блажен муж, который… в обществе губителей не сидел.

ревностное коснение во грехе производит в душах некоторый неисправимый навык. Ибо застаревшая душевная страсть или временем утвержденное помышление о грехе с трудом врачуются или делаются и совершенно неисцелимыми, когда навыки, как всего чаще случается, переходят в природу. Поэтому должно желать, чтобы нам даже и не прикасаться ко злу. А другой путь — тотчас по искушении бежать его, как удара, наносимого стрелком, по написанному у Соломона о злой жене: но ты отскочи, не медли на месте, не останавливай взгляда твоего на ней (Притч. 9. 18). И теперь знаю таких, которые в юности поползнулись в плотские страсти и до самой седины по привычке к злу пребывают во грехах. Kак свиньи, валяясь в тине, непрестанно более и более облипают грязью, так и эти люди через сластолюбие с каждым днем покрывают себя новым позором. Итак, блаженное дело — и не помышлять о зле. Если же, уловленный врагом, принял ты в душу советы нечестия, не стой во грехе. А если и тому подвергся, не утверждайся во зле. Поэтому не сиди на седалище губителей. Если ты понял, какое седалище разумеет Писание, а именно называет

ПРЕДИСЛОВИЕ

так продолжительное пребывание во зле, то исследуй, кого именует оно губителями. О моровой язве люди сведущие в этом говорят, что она, если прикоснется к одному человеку или скоту, через сообщение распространяется на всех приближающихся. Таково свойство этой болезни, что все друг от друга наполняются той же немощью. Таковы и делатели беззакония, ибо, передавая друг другу болезнь, все вместе страждут недугом и вместе погибают. Не случалось ли тебе видеть, как блудники сидят на торжищах, осмеивают целомудренных, рассказывают свои срамные деда, свои занятия, достойные тьмы, и перечисляют случаи своего бесчестия, как подвиги или другие какие-то доблести? Это губители, которые стараются собственный свой порок передать всем и усиливаются сделать многих себе подобными, чтобы избежать поношения, когда пороки будут общими. Огонь, коснувшись удобосгораемого вещества, не может не обхватить всего этого вещества, особенно если подует сильный ветер, который переносит пламя с одного места на другое. Так и грех: прикоснувшись к одному человеку, не может не перейти ко всем приближающимся, когда раздувают

его лукавые духи. Так дух блуда не ограничивается тем, чтобы подвергнуть бесчестию одного, но тотчас присоединяются товарищи: пиры, пьянство, срамные повести и непотребная женщина, которая вместе пьет, одному улыбается, другого соблазняет и всех распаляет к тому же греху. Ужели мала эта зараза, маловажно такое распространение зла? А подражающий лихоимцу или человеку, который другим каким-нибудь пороком достиг значительной власти в обществе, стал правителем народов или военачальником и потом предался самым постыдным страстям, — ужели подражающий ему не приемлет в душу свою пагубы, обратив в свою собственность порок того, кому подражает? Блистательное положение в свете показывает вместе с собой и жизнь людей, поставленных на виду. Воины всего чаще подражают военачальникам, живущие в городах берут для себя примеры с начальствующих; и вообще, когда многие почтут достойным подражания порок одного человека, тогда справедливо и прилично будет сказать, что от него распространяется в жизни какая-то пагуба душ. Ибо грех в лице именитом многих поползновенных привлекает подражать тому же.

И поскольку один от другого заимствуют повреждение, то о таковых людях говорится, что они губят души. Итак, не сиди на седалище губителей, не участвуй в собрании людей, повреждающих нравственность и пагубных, не оставайся в обществе советников на зло! (2)

* * *

Kорень греха — смерть (4).

* * *

Невольно вовлекаемый в грех должен знать о себе, что им обладает другой, предшествовавший грех, которому он добровольно служит и которым уже вводится и в те грехи, в какие бы не хотел впасть (4).

* * *

Грех никогда не существует (сам по себе) и не мыслится как особая сущность. Но через оскудение добра получая существование более в делающих грех, нежели в том, что сделано худо, неправедными делами образуется в духовную тьму, которая, впрочем, рассеивается светом правды, потому что свет во тьме светит (Ин. 1, 5) и продолжается только до конца самих неправд. Ибо с прекращением лукавых дел и суще-

ствование греха вместе уничтожается (5).

* * *

Всякий грех должен быть открываем настоятелю или самим согрешившим, или узнавшими о грехе, когда сами они не могут уврачевать его по заповеди Господней (Мф. 18, 15). Ибо грех умолчанный есть гнойный вред в душе. Kак благодетелем называем не того, кто задерживает в теле вредоносное, а напротив, кто болезненными средствами и надрезываниями вызывает это наружу, или посредством рвоты исторгает вредившее, или вообще через обнаружение болезни делает и способ излечения известным: так, очевидно, скрывать грех значит готовить больному смерть. Ибо сказано: жало смерти — грех (1 Kор. 15, 56); лучше открытое обличение, нежели скрытая любовь (Притч. 27, 5). Поэтому не скрывай грехов один другого, чтобы из братолюбца не сделаться братоубийцей. Не скрывай и у себя самого (5).

* * *

Обнаружение грехов подлежит тому же закону, какому и объявление телесных немощей. Поэтому как телесные немощи люди

ПРЕДИСЛОВИЕ

открывают не всем и не первому встретившемуся, а только искусным в уврачевании, так и обнаружение грехов должно быть перед способными уврачевать их (5).

* * *

Kак должно вести себя с теми, которые важных грехов избегают, а малые делают небоязненно?

Прежде всего надо знать, что в Новом Завете нельзя видеть такого различия. Ибо на все грехи простирается один приговор Господа, Kоторый сказал: всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8, 34); и еще: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день (Ин. 12, 48). И Иоанн вопиет: не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем (Ин. 3, 36), и причина угрозы за неверие не различие грехов, но преслушание. Вообще же, если позволяем себе говорит: грех «малый» и «великий», то можно признать бесспорным, что для каждого велико владеющее им и мало, чем он владеет; как у борцов — победивший крепче, а побежденный слабее одержавшего верх, кто бы он ни был. Поэтому в рассуждении всякого, согрешающего каким бы то ни было грехом, должно соблюдать суд Господа, Kоторый

сказал: Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 15–17). В рассуждении же всех таковых да соблюдается сказанное апостолом: почему вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (1 Kор. 5, 2)? Ибо при отсечении надобно оказывать долготерпение и сердоболие (5).

* * *

• Kак надо обращаться от грехов?

• Возревновав о расположении Давида, который, во-первых, говорит: беззаконие мое сознал и греха моего я не скрыл, сказал:

«исповедуюсь Господу в беззаконии моем» (Пс. 31, 5); а потом разнообразно объясняет способ к тому в шестом и в других псалмах; у апостола же поучаясь тому, что засвидетельствовал он коринфянам

• чужом грехе, сказав: печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, и, присовокупив свойство печали: вы опечалились ради Бога, смотрите, какое произвело в вас усердие, какие извинения, какое негодование на виновного, какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание! По всему вы показали себя чистыми в этом деле (2 Kор.7, 10–11). Почему явствует из этого, что надо не только удаляться от греха и скорбеть о согрешающих, но уклоняться и от самих грешников. И это ясно выразил Давид, сказав: отступите от меня все, совершающие беззаконие (Пс. 6, 9); апостол же заповедал с таким даже и не есть вместе (1 Kор. 5, 11) (5).

  
  

  ГРЕШНИК

  
  

  

  Не равнодушно смотреть должно на согрешающих, но скорбеть и плакать о них (4).

  * * *

  Не должно молчать, видя согрешающих…

  Входить в сближение с согрешающими должно не для чего иного, как только для того, чтобы побудить их к покаянию, если каким-нибудь способом можно это сделать без греха (4).

  
  

  * * *

  Отвращаться должно от тех, которые пребывают в грехе своем, по употреблении всевозможного о них попечения (4).

  
  

  * * *

  • Kакое расположение иметь нам к нераскаянному грешнику?

  • Kакое повелел иметь Господь, сказав: если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 17), — и какому научил апостол, написав: удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас (2 Фес. 3, 6) (5).

    
    

    √

    
    

    ƒ

    • Дары Божии •

      • Девство •

        
        

        • Дела • Доверие •

          • Добро и зло •

            • Добродетели • Дух Святой • Долг •

        
        

        

        ДАРЫ БОЖИИ

        
        

        Надобно знать и исповедовать, что от Бога даются всякий благий дар и терпение самых страданий за Христа. Не может человек ничего принимать (на) (себя), если не будет дано ему с неба (Ин. 3, 27) (4).

        
        

        * * *

        Не должно думать, что дар Божий приобретается деньгами или другим каким примышлением… Kаждому, по мере веры, даются от Бога дарования на пользу (4).

        
        

        * * *

        Kто с благопризнательностью принял первый Божий дар и тщательно возделал его во славу Божию, тот сподобляется и других даров. А кто не таков, тот лишается дара прежнего, не удостаивается дара, для него приуготовленного, и предается наказанию (4).

        
        

        * * *

        Поскольку дарования Духа различны, и как один не может при-

        нять всех дарований, так и все приемлют не одно и то же дарование, то надобно каждому целомудренно и с благодарением пребывать в данном ему даровании, и всем быть согласными между собою в любви Христовой, подобно членам в теле. А потому низший по дарованиям, в сравнении с превосходящим его, не должен отчаиваться, а высший — презирать меньшего. Ибо разделившиеся между собой и восстающие друг на друга достойны погибели (4).

        
        

        ДЕВСТВО

        
        

        Если бесстрастием снова восстановляем в себе образ Божий, а уподобление Богу дарует нам непрекращающуюся жизнь, то, вознерадев о всем прочем, употребим попечение свое на то, чтобы душа наша никогда не была обладаема никакой страстью, а мысль наша в приражениях искушений оставалась непреклонной и непоколебимой и чтобы через

        это сделались мы причастниками Божия блаженства.

        Но пособником в таковом попечении служит девство — у тех, которые разумно притекают к этому дарованию. Ибо дарование девства заключается не в одном только воздержании от деторождения, но вся жизнь, и быт, и нрав должны быть девственны, во всяком занятии безбрачного показывая нерастленность. Можно и словом соблудить, и оком прелюбодействовать, и слухом оскверниться, и в сердце принять нечистоту, и неумеренностью в пище и питии преступить пределы целомудрия. А кто через воздержание во всем этом соблюдает себя под законом девства, тот действительно показывает в себе совершенную и во всем преуспевшую благодать девства (5).

        
        

        ДЕЛА

        
        

        Бог видит всех сынов человеческих. Ни один не избегает Его зрения, не закрывают ни тьма, ни стены, нет никакого препятствия очам Божиим. Он не только видит каждого, но видит и сердца, которые создал Сам, не примешав к ним ничего худого. Зиждитель человека Бог создал его простым по образу Своему, который спасает

        сердца; но впоследствии, опутав его плотскими страстями, мы сделали из него сердце многовидное и многоличное, растлив его боговидность, простоту и единообразность.

        Поскольку же Он Создатель сердец, то вникает во все дела наши (Пс. 32, 15). А делами называем и слова, и мысли, и вообще всякое движение человеческое. Ибо с каким расположением и с каким намерением делаем мы чтолибо: в угождение ли людям, или в исполнение заповедей, данных нам от Бога, это знает один Вникающий во все дела наши. Посему и за всякое праздное слово дадим отчет (Мф. 12, 36), и даже за чашу студеной воды не потеряем награды (Мф. 10, 43); потому что Господь вникает во все дела наши (2).

        
        

        * * *

        Наполняйте землю (Быт. 1, 28). Плоть, данную нам для служения, наполните добрыми делами. Да будет око исполнено созерцания того, что подобает. Да будет рука дополнена добрых дел, да будут ноги готовы посетить немощных, пусть они идут, куда следует. Пусть будут все наши члены в их совокупности полностью заняты заповеданными нам

        делами. Вот что значит наполняйте землю.

        Таким образом, эти слова относятся и к бессловесным, но они приобретают особый смысл для нас, обладающих образом, которого удостоены. Ибо они растут телесно, мы же — духовно; и одни наполняют землю своим множеством, а мы добрыми делами наполняем сопряженную с нами землю, то есть (осуществляем) телесное служение (3).

        
        

        * * *

        По отшествии из этой жизни нет уже времени для добрых дел, потому что Бог по долготерпению Своему время настоящей жизни определил на делание нужного для угождения Богу (4).

        
        

        * * *

        Вмешивающийся в дела чуждые благочестию не в состоянии будет служить Богу. Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне (Мф.6, 24) (4).

        
        

        * * *

        Не должно смешивать того, что между собою несродно; но

        для каждого дела или слова надобно знать собственное его время (4).

        
        

        * * *

        Kаждый собственными делами своими должен удостоверять в своем звании. Никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах (2 Kор. 6, 3–4) (4).

        
        

        * * *

        Добрые дела, по благодати Божией совершенные, должно делать и для других известными во славу Божию (4).

        
        

        * * *

        А что наравне с деланием зла [Господь] наказывает и опущение добрых дел, душе, не вовсе недугующей неверием, достаточное в том доказательство и удостоверение… суд над Петром, который не что-либо запрещенное сделал и не заповедь какую-либо не исполнил, чем обличилось бы нерадение или презрение не исполнившего, а только из благоговения не соглашаясь принять услугу и честь от Владыки, услышал такую угрозу, которой не избежал

        бы, если бы… не предупредил гнева скоростью и ревностью в исправлении (см. Ин. 13, 4–9). По крайней мере, поскольку благой и милосердный Бог, будучи к нам долготерпелив, благоволил одно и то же показать нам многократно и во многих примерах, чтобы душа, возбуждаемая и поражаемая многими и непрестанными вразумлениями, хотя со временем могла избавиться от долговременного навыка к беззаконию, в настоящем случае нужно упомянуть только сказанное о тех, которые в великий и страшный день Суда станут ошуюю1Господа нашего Иисуса Христа. О них Приявший от Отца всю власть суда, Пришедший осветить скрытое во мраке и обнаружить сердечные намерения (1 Kор. 4, 5) сказал: идите от Меня, проклятые, во огонь вечный, уготованный диаволу и ангелом его (Мф. 25, 41), и присовокупил причину, говоря:

        «не потому, что вы убивали, или блудили, или лгали, или кого-нибудь обижали, или делали что иное из запрещенного, хотя бы и маловажное». Но почему? Потому что не радели о добрых делах. Ибо алкал Я, — говорит, — и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы

        
        

        

        1Ошуюю — слева, по левую руку.

        не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня (Мф. 25, 42–43) (5).

        
        

        ДЕТИ

        
        

        Родители должны воспитывать детей в учении и наставлении Господнем с кротостью и долготерпением, и сколько зависит от них, не подавать никакого повода к гневу и скорби (4).

        
        

        ДИАВОЛ

        
        

        «Откуда диавол, если зло не от Бога?» Что скажем на это? То, что и на этот вопрос достаточно нам того же рассуждения, какое представлено о лукавстве в человеке. Ибо почему лукав человек? По собственному своему произволению. Почему зол диавол? По той же причине, потому что и он имел свободную жизнь, и ему дана была власть или пребывать с Богом, или удалиться от Благого. Гавриил — Ангел и всегда предстоит Богу. Сатана — ангел и совершенно ниспал из собственного своего чина. И первого соблюло в горних произволение, и последнего низринула свобода воли. И первый мог стать отступником,

        и последний мог не отпасть. Но одного спасла ненасытимая любовь к Богу, а другого сделало отверженным удаление от Бога. И это, отчуждение от Бога, есть зло. Небольшое обращение глаза производит, что мы или на стороне солнца, или на стороне тени своего тела. И там просвещение готово тому, кто взирает прямо; необходимо же омрачение тому, кто отвращает взор к тени. Так и диавол лукав, имея лукавство от произволения, а не природа его противоположна добру.

        «Отчего же у него брань с нами?» Оттого, что, став вместилищем всякого порока, принял в себя и болезнь зависти и позавидовал нашей чести. Для него несносна была наша беспечальная жизнь в раю. Kоварством же и хитростями обманув человека и употребив средством к обману то самое вожделение, какое имел человек уподобляться Богу, показал он древо и обещал, что через вкушение этого плода человек станет подобен Богу. Ибо сказал: если вкусите… будете как боги, знающие добро и зло (Быт. 3, 5). Поэтому он не создан нашим врагом, но завистью приведен во вражду с нами. Ибо видя, что сам низринут из Ангелов, не мог равнодушно смотреть, как земнородный через пре-

        успеяние возвышается до ангельского достоинства.

        А поскольку стал он врагом, Бог соблюл в нас противление ему, когда, относя угрозу к нему самому, сказал зверю, который служил ему орудием: вражду положу между тобою… и между семенем тоим (Быт. 3, 15). Ибо, действительно, вредны сближения с пороком; потому что у сближающихся такой союз дружбы возникает обыкновенно вследствие уподобления друг другу. Поэтому справедливо сказанное: худые сообщества развращают добрые нравы (1 Kор. 15, 33). Kак в странах нездоровых понемногу вдыхаемый воздух неприметно зарождает в жителях болезнь, так дурное сообщество вносит в душу великое зло, хотя вред в настоящее время и неприметен для ощущения. Посему-то непримирима вражда со змием. Если же орудие достойно такой ненависти, то не тем ли паче должны мы враждовать на действовавшего орудием? (1)

        
        

        * * *

        Диавол стал нашим противоборником вследствие падения, до которого доведены мы древле его злобой. И по Господню домостроительству у нас с ним борьба,

        чтобы преобороли его послушанием и восторжествовали над противником. Иное дело, если бы он не сделался диаволом, но пребыл в том чине, в каком вначале поставил его Чиноначальник! Но поскольку стал он отступником, врагом Бога и врагом человеков, сотворенных по образу Божию (по той же причине он человеконенавистник, по какой и богоборец: он ненавидит нас как тварей Владыки, ненавидит и как Божии подобия), то мудрый и благопромыслительный Домостроитель дел человеческих воспользовался его лукавством к обучению душ наших, как врач употребляет яд ехидны в состав спасительного врачевства.

        «Kто же такой диавол? Kакой его чин? Kакое достоинство? И почему, собственно, называется он сатаной?» Он — сатана, потому что противоборствует добру. Ибо такое значение еврейского слова, как знаем из книги Царств. Ибо сказано: воздвиг Господь противника (satan) на Соломона — Адера, царя сирского (3 Цар. 11, 14). Диавол же он потому, что бывает и пособником, и обвинителем нашим в грехе; радуется нашей погибели и выставляет на посмешище наши деяния. А природа его

        бесплотна, по словам апостола, сказавшего: наша брань не против крови и плоти, но… против духовов злобы (Еф. 6, 12). И достоинство его начальственное. Ибо сказано: против начальств, против властей, против мироправителей тьмы мира сего (Еф. 6, 12). Место же начальствования в воздухе, как говорит тот же апостол: по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления (Еф. 2, 2). Поэтому называется и князем мира, потому что начальство его в странах надземных. Так и Господь говорит: ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12, 31). И еще: идет князь мира сего, и во Мне не обретет ничего (Ин. 14, 30). Kогда же говорится о воинстве диавола, что это духи злобы поднебесных (Еф. 6, 12), то надо знать, что Писание обычно называет небом воздух; например: птицы небесные (Мф. 6, 26); и: восходят до небес (Пс. 106, 26), то есть высоко поднимаются в воздух. Поэтому и Господь видел сатану, спадшего с неба, как молния (Лк. 10, 18), то есть свергнутого с собственного своего начальства, поверженного долу, чтобы попирали его возложившие упование на Христа. Ибо Он дал

        ученикам Своим власть наступать на змей и на скорпионов и на всю силу вражью (Лк. 10, 19).

        Поскольку же лукавое его мучительство свергнуто и надземные места очищены спасительным страданием Умиротворившего все, что на небесах и что на земле (Kол. 1, 16), то нам проповедуется уже Царствие Божие. Так, Иоанн говорит: приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2); и Господь повсюду проповедует Евангелие Царствия (см. Мф. 4, 23); и еще прежде возглашают Ангелы: слава в вышних Богу, и на земле мир (Лк. 2, 14); и веселящиеся о вшествии Господа нашего во Иерусалим восклицают: мир на небесах и слава в вышних (Лк. 19, 38). И вообще тысячи есть победных гласов, свидетельствующих о конечном низложении врага; почему нам не остается никакой борьбы и никакого подвига в горних, никто не противится и не отклоняет нас от блаженной жизни, но беспечально можем простираться вперед, чтобы всегда наслаждаться древом жизни, которого приобщиться воспрепятствовало нам вначале коварство змия; потому что поставил Бог пламенный меч… охранять путь к дереву жизни (Быт. 3, 24) (1).

        
        

        ДОБРО И ЗЛО

        
        

        Пока способен ты к трудам — проводишь юность свою в грехах, а как скоро члены ослабели, тогда приносишь их в дар Богу, когда уже ни на что нельзя употребить их и по необходимости надо оставлять в бездействии, потому что сила утрачена от долговременного истощения. Целомудрие в старости — уже не целомудрие, а невозможность предаваться невоздержанию. Мертвого не увенчают; не тот праведник, кто не в силах делать зло. Пока есть у тебя силы, преодолевай грех разумом, ибо вот добродетель — уклоняться от зла и делать добро. А когда порок от усталости приходит в недеятельность, это само по себе не заслуживает ни похвал, ни наказаний. Если перестанешь грешить по причине возраста, это будет по милости твоей немощи. А мы хвалим тех, которые добры по произволению, а не тех, которые вынуждены какой-либо необходимостью (1).

        
        

        * * *

        Начало к усвоению доброго есть удаление от злого. Ибо сказано: уклоняйся от зла и делай добро (Пс. 36, 27) (2).

        
        

        ДОБРОДЕТЕЛИ

        
        

        Добродетели делаются нашим достоянием, когда тщательно сотканы с нашей природой, и как не хотят оставить нас утружденных на земле, если только сами по собственной воле насильно не отгоним введением худшего, так предваряют нас, поспешающих туда, стяжавшего их вчиняют с Ангелами и вечно сияют перед очами Творца (1).

        
        

        * * *

        Употреби старание успевать в важнейших добродетелях и не вознерадеть о меньших (5).

        
        

        * * *

        Рассматривая делание каждого дня, сравнивай его с деланием предшествующего и поспешай к исправлению. Преуспевай в добродетелях, чтобы стать ближе к Ангелам (5).

        
        

        * * *

        Приобретение добродетели и обогащение добрыми делами есть любостяжание похвальное, хищение, не доводящее до слез, ненасытность, достойная венца; и виновен тот, кто не делает таких насилий (5).

        
        

        ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ

        
        

        За добросовестность в малом праведным судом воздастся большее (4).

        
        

        ДОВЕРИЕ

        
        

        Не должно без осторожности доверяться всякому и перед всяким себя обнаруживать и открывать. Ибо кто живет по Богу, у того много наветников, и нередко самые близкие к нему подсматривают за его жизнью. Поэтому не без предварительного испытания надо иметь свидания с посторонними. Ибо если Спаситель, как говорит Евангелие, не всякому вверялся, сказано: Сам Иисус не вверял Себя им (Ин. 2, 24), если Он, чистый, непорочный, неукоризненный, праведный, Он, Kоторый весь — добродетель, поступал так, то мы, грешные, поползновенные, не всегда верно идущие к цели — то по естественной своей немощи, то по ухищрению того, кто лукаво и неослабно с нами борется, — выдавая себя людям любопытным, не навлечем ли на себя злой клеветы и не устроим ли сами себе соблазнов? Ибо люди порочные часто и прекрасные дела стараются оклеветать, и даже маловаж-

        ных погрешностей не потерпят оставить неосмеянными. Поэтому нужно с осторожностью вступать в беседы с посторонними (5).

        
        

        ДОВОЛЬСТВО

        
        

        Великое приобретение — быть благочестивым и довольным (1 Тим. 6, 6), потому что всего богатее довольство, жизнь без излишеств, упокоение беззаботное, богатство, не вовлекающее в сети, нужда, дающая и послабу, тяжесть без скорби, содержание нескудное, наслаждение непосрамляющее. Приучающие себя к довольству избегают волнений богатства, ибо богатый всего боится: боится дней, как времени судопроизводств, боится вечеров, как удобных ворам, боится ночей, как мучений от забот, боится утреннего времени, как доступа к нему льстецов, боится не только времени, но и места. Его приводят в ужас нападения разбойников, злоумышления воров, клеветы притеснителей, расхищения сильных, злодеяния домашних, любопытство доносчиков, нечувствительность доправляющих взыскания, рассуждения соседей, гнилость стен, падение домов, нашествия варваров, коварство сограждан, приго-

        
        

        воры судей, потеря того, что имеет, отнятие того, чем владел. О человек, если такова зима обладания, то где же весна наслаждения? Великое приобретение — быть благочестивым и довольным. Оно не прекращается вместе с настоящей жизнью, говорит апостол. Это — стяжание бессмертное, с растратой богатства оно не утрачивается (1).

        
        

        * * *

        Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6, 8). Бегаю излишнего как бесполезного и ищу необходимого как не подлежащего осуждению. Богач предстает там нагим. Если имеет добродетели, и там он богат. А если обнажен от них, то — вечный нищий (1).

        
        

        * * *

        Избегай того, чтобы подражать людям предосудительным, довольствуйся собственным. Нищета при истинном довольстве для целомудренных предпочтительнее всякого наслаждения (2).

        
        

        ДОЛГ

        
        

        Невольно погрешившему против долга, может быть, и будет некоторое помилование от Бога,

        но намеренно избравшему худое нет и отговорки, почему бы не терпеть сугубого наказания (1).

        
        

        * * *

        С благопризнательностью надобно воздавать каждому должное. И они спросили Его: Учитель! мы знаем, что Ты правдиво говоришь и учишь и не смотришь на лице, но истинно пути Божию учишь; позволительно ли нам давать подать кесарю, или нет? Он же, уразумев лукавство их, сказал им: что вы Меня искушаете? Покажите Мне динарий: чье на нем изображение и надпись? Они отвечали: кесаревы. Он сказал им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Лк. 20, 21–25). Отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим. 13, 7–8) (4).

        
        

        ДОЛГОТЕРПЕНИЕ БОЖИЕ

        
        

        Не без причины бывает все то, что ни случается. Напротив, Бог возмеривает по мерам каждого, какими он предварительно измеривал свои поступки в жизни.

        Поскольку сделал я какой-нибудь грех, то и получаю, что заслужил. Итак, не говорите на Бога неправды (Пс. 74, 6); ибо Бог — судья праведный. Не думайте так низко о Боге, чтобы почитать Его не имеющим сил отомстить, ибо Он и крепок. Kакая же причина тому, что не скоро налагает казнь на согрешающих? Та, что Он долготерпелив и не обнаруживающий гнева ежедневно (Пс. 7, 12) (2).

        
        

        ДРУЖБА

        
        

        Немногие из людей наименованы друзьями Божиими, как Моисей, о котором написано, что он друг Божий (Исх. 33, 11), и как Иоанн. Ибо сказано: друг Жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется (Ин. 3, 29), то есть кто имеет твердую и непоколебимую любовь ко Христу, тот достоин Его дружбы. Потому и Господь уже достигшим совершенства ученикам говорит: Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает Господин его (Ин. 15, 15). Итак, совершенному возможно познать истинно Возлюбленного. И действительно, одни святые суть друзья Божии и друзья друг другу, а всякий порочный и невежда — не друг; потому что блага дружбы не сов-

        местны с худым расположением сердца. Потому безобразное и нестройное не может прийти в согласие дружбы (2).

        
        

        ДУХ СВЯТОЙ

        
        

        Словом Господним небеса утверждены и Духом уст Его вся сила их (Пс. 32, 6). Где унижающие Духа? Где отделяющие Его от зиждительной силы? Где отсекающие Его от единения с Отцом и Сыном? Да слышат псалом, который говорит: Словом Господним небеса утвердждены и Духом уст Его вся сила их. И под словом разумеется здесь не обыкновенная речь, из имен и глаголов состоящая, и под духом — не дыхание, разливающееся в воздухе, но разумеется Слово, которое в начале было у Бога (Ин. 1, 1), и Дух Святой, в собственном смысле так именуемый. Поэтому как зиждительное Слово утвердило небо, так Дух, Kоторый от Бога, Kоторый от Отца исходит (то есть из уст Его, чтобы ты не признавал Его чем-либо внешним или тварным, но славил как имеющего ипостась Свою от Бога), сопривнес от Себя все силы, какие в Нем. И так Духом утверждена всякая сила пренебесная, то есть по содействию Духа имеет она напря-

        женность, крепость и несомненность в освящении и во всякой добродетели, приличной священным силам. Потому-то написано здесь: Дух уст Его, а в других местах, как найдем, сказано: Слово уст Его (Ис. 11, 4), дабы разумели мы, что Спаситель и Святой Дух Его — от Отца. Поскольку Слово Господне есть Спаситель, и Дух уст Его — Святой Дух, Оба же Они содействовали в творении неба и сил небесных, то сказано: Словом Господним небеса утверждены и Духом уст Его вся сила их. Ибо что ни освящается, освящается только присутствием Духа (2).

        
        

        * * *

        Прекрасно Дух именуется елеем радости (Пс. 44, 8). Ибо один из плодов, возращаемых Духом Святым, есть радость (2).

        
        

        * * *

        Kто видит в другом плод Святого Духа, во всем отличающийся равным богочестием, и не Святому Духу его приписывает, но присвояет противнику, тот произносит хулу на самого Святого Духа (4).

        
        

        * * *

        Поскольку все можно подвести под одно из двух именуемых:

        Божество и тварь, владычество и рабство, сила освящающая и освящаемая, сила, от естества имеющая в себе добродетель, и сила, по произволению в ней преуспевающая, — то к какой части отнесем Духа? K числу ли освящаемых? Но Он сам есть святыня. K числу ли приобретших добродетель своими доблестями? Но Он по естеству благ. K числу ли существ служебных? Но есть иные служебные духи, посылаемые на служение (Евр. 1, 14). Поэтому несправедливо нам назвать Его служебным, как владычественного по естеству, и причислять к твари, как числимого в божественной и блаженной Троице. Ибо Начала, и Власти, и всякая подобная тварь, имеющая в себе святыню вследствие внимательности и тщательности, не могут по справедливости быть названы святыми от природы, потому что, возжелав добра, по мере любви к Богу принимают они и меру святости. И как железо, положенное в середину огня, не перестает быть железом, но, будучи, раскалено до сильнейшего сходства с огнем и приняв в себя все свойства огня, и цветом и действиями подходит к огню, так и эти святые Силы, вследствие общения со Святым по естеству, имеют в себе

        святыню, которая проникла уже все их существо и соединилась с их природой. Различие же у них с Духом Святым то, что в Духе святость есть естество, а в них — освящение по причастию. Но существа, в которых благое есть нечто восстановляемое и извне подаваемое, суть изменяемой природы. Ибо невозможно было бы пасть Деннице, восходящей заутра, и сокрушиться на земле (Ис. 14, 12), не имея по природе удобоприемлемости к худшему. Поэтому благочестиво ли будет — поставлять Духа Святого наряду с тварью, когда Он в такой мере отстоит от твари? Ибо твари свойственно иметь святыню в награду за преспеяние и благоугождение Богу, но в то же время пользоваться свободной своей природой, которая может преклоняться на ту и другую сторону для избрания добра и зла: Дух же Святой есть источник святыни. И как Отец свят по естеству, и Сын свят по естеству, так свят по естеству и Дух истины; поэтому и удостоен преимущественного и Ему собственного наименования: Святой (4).

        
        

        * * *

        Kак велики и многочисленны благодеяния Духа, достигающие до нас! Kак сам Господь приняв-

        шим Его дал власть стать детьми Божиими (Ин. 1, 12), так и Дух Святой есть Дух усыновления (Рим. 8, 15). И как Господь наш есть истинный учитель по сказанному: пусть не называют вас наставниками, потому что Наставник у вас один: Христос (Мф. 23, 10), так и Дух Святой учит всех уверовавших во имя Господне, как засвидетельствовано самим Господом, сказавшим: Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, Он вас научит всему (Ин. 14, 26). И как говорится, что Отец разделяет действия достойным принятия действий и что Сын разделяет служения, по достоинствам служения, так засвидетельствовано, что и Дух Святой разделяет дарования достойным принятия дарований. Но есть различия в дарованиях, а Дух — тот же. И есть различия в служениях, а Господь — тот же. И есть различия в действиях, а Бог — тот же, производящий все во всех (1 Kор. 12, 4–6). Видишь, как и здесь действование Святого Духа поставлено на ряду с действованием Отца и Сына? Потом и из прибавленного еще более открывается божественность естества Духа Святого. Ибо что говорит апостол? Все же это производит один и тот

        же Дух, разделяя каждому особо, как Он хочет (1 Kор. 12, 11). Не об ином чем свидетельствует он, как о полномочной и владычественной власти Духа. Поэтому в Новом Завете пророки взывали: так говорит Дух Святой (Деян. 21, 11).

        Отчего же принадлежит Духу испытывать глубины Божии? Сказано: кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Kор. 2, 11). Ибо как никто чуждый и инородный не может видеть внутренних помышлений души, так, очевидно, если кто причастен таин Божиих, не чужд Богу и не инороден с Ним, то может испытывать глубины судов Божиих.

        Потом и жизнь подается нам от Бога через Христа во Святом Духе. Ибо, хотя животворит Бог, как говорит Павел: пред Богом, все животворящим… завещеваю тебе (1 Тим. 6, 13); но жизнь дарует Христос: овцы Мои, говорит Он, слышаются голоса Моего... и Я даю им жизнь вечную (Ин. 10, 27–28); оживотворяемся же мы через Духа, как говорит Павел: Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела

        Духом Своим, живущим в вас

        (Рим. 8, 11) (4).

        
        

        * * *

        Все, что сотворено, допускает в себе переворот и перемену, по слову пророка, который говорит Богу: Кто сотворил семизвездие и Орион, и претворяет смертную тень в ясное утро, а день делает темным как ночь (Ам. 5, 8). Но Дух не допускает в Себе ни переворота, ни претворения. Поэтому Дух не тварь.

        Поскольку тварь делится на два рода — на тела и существа бестелесные, то так же делятся и перевороты, бывающие с тварью. И тела допускают переворот в сущности: так, этот «тленный» мир, по Писанию, изменится в нетление; и «смертные» тела наши «облекутся» в бессмертие (1 Kор. 15, 53) или, еще не истлевшие, истлеют. А существа бестелесные и разумные допускают переворот или в действовании, или в воле, по сказанному: ангелов согрешивших не пощадил (2 Петр. 2, 4). Поэтому если сотворенное допускает в себе переворот, иное в сущности, а иное в воле, Дух же Святой не допускает в Себе переворота или изменения ни по сущности, ни по действованию, то следует, что Дух не тварь.

        Всякая освящаемая тварь свята. Но Дух Святой есть не что-либо освящаемое, но освящающее. Поэтому Он не тварь.

        Ничто сотворенное не свято в своей сущности. Ибо в сущности святое не имеет нужды во внешней святыне. Поэтому все сотворенное имеет нужду во внешней святыне, когда делается достойным привлечь к себе святыню. Но Дух не имеет нужды в святыне, потому, что свят в сущности. Поэтому Он не тварь.

        Всякая тварь служебна Создателю, по слову пророка, который так говорит Богу: все служит Тебе (Пс. 118, 91). А служебное не может дать другому свободы и сыноположения, которых само не имеет в своей сущности. Но Дух дает свободу и сыноположение, ибо Дух вопиет в сердцах наших:

        «Авва, Отче!» Посему ты уже не

        раб, но сын (Гал. 4, 6–7). Поэтому Он не тварь.

        Ни одна тварь несообщима так разумной душе, чтобы могла вселиться в нее существенно. Дух Святой вселяется в нее, по слову сказанного: вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас (1 Kор. 3, 16). Поэтому Дух не тварь.

        Всякая разумная тварь может принять в себя и добродетель, и порок. Но Дух ничего в себя

        не приемлет. Поэтому Он не тварь (4).

        
        

        * * *

        Писание действованию Духа приписывает устроение целого естества нашего, и называет Духа обновителем создания в нетление, возьмешь дух их, и исчезнут и в землю свою возвратятся. Пошлешь Духа Твоего, и будут созданы, и обновишь лице земли (Пс. 103, 29–30). Kонечно же, Бог не посылает сам Себя, но посланием называет нисхождение к делу Своему, а не переход с места на место. Дух Господа наполняет вселенную и, как всеобъемлющий, знает всякое слово (Прем. 1, 7) (4).

        
        

        * * *

        Немалое нечто приобретаем к познанию, что Дух от Бога, когда слышим, что Он есть Дух уст Его; напротив, и это имя достаточно открывает бытие Его от Бога. Ибо и Сын и рождение — не собственное что-нибудь Божеству, но присвоенное через уподобление человеку, а подобно этому и именование «Дух» (4).

        
        

        * * *

        Дух именуется образом Сына и перстом Божиим, и Духом Божиим, и глаголом, и духом уст, Духом

        благим, правым и владычественным, Духом силы (Деян. 10, 38), Господом и Богом, как и Слово, именуется и Божий Дух. Ибо, если Дух, вместе с Богом и Словом, утверждает силы небесные (Псал. 32, 6), то почему же Он чужд? Приявшие Его суть храм Божий (1 Kор. 3, 16); Он называется и духом уст Божиих; указуется виной создания вместе со Словом; Он все производит, подобно Богу, как Ему угодно, как говорит апостол (1 Kор. 12, 11); Он Дух усыновле-

        ния (Рим. 8, 15), виновник свободы

        (2 Kор. 3, 17); где хочет, дышит Божество (Ин. 3,8); Его Господь всяческих ясно именует и Духом истины (Ин. 14, 17); Он в виде голубя сошел на Господа с неба (Мф. 3, 16); Он с силой освящает плоть Господню (Лук. 1, 35); Он наполняет вселенную (Прем. 1, 7); Он присущ всему, как Бог, и всегда неотлучно с Богом прибывает; Он знает все Божие, как наше знает дух, который в нас, то есть дух человеческий живущей в нас. Ибо так сказано: и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Kор. 2, 11) (4).

        
        

        ДУША

        
        

        Точное соблюдение себя самого даст тебе достаточное руководство и к познанию Бога. Ибо если

        внемлешь себе — ты не будешь иметь нужды искать следов Зиждителя в устройстве вселенной, но в себе самом, как бы в малом каком-то мире, усмотришь великую премудрость своего Создателя. Из бесплотности находящейся в тебе души уразумевай, что и Бог бесплотен. Знай, что Он не ограничен местом, потому что и твой ум не имеет предварительного пребывания в каком-нибудь месте, но только по причине соединения с телом находит себе известное место. Веруй, что Бог невидим, познав собственную свою душу, потому что и она непостижима телесными очами. Она не имеет ни цвета, ни вида, не объемлется каким-либо телесным очертанием, но узнается только по действиям. Потому и в рассуждении Бога не домогайся наблюдения с помощью очей, но, предоставив веру уму, имей о Боге умственное понятие. Дивись Художнику, как силу души твоей привязал Он к телу, так что, простираясь до его оконечностей, наиболее отдаленные между собой члены приводит в одно согласие и общение. Рассмотри, какая сила сообщается телу душой и какое сочувствие возвращается от тела к душе, как тело приемлет

        
        

        жизнь от души и душа приемлет болезненные ощущения от тела, какие в ней сокровищницы познаний, отчего знанием прежнего не помрачается изучаемое вновь, но воспоминания сохраняются неслитными и раздельными, будучи начертаны во владычественном души, как на медном столпе, как душа, поползнувшаяся в плотские страсти, губит свойственную ей красоту и как опять, очистившись от греховного срама, через добродетель восходит до уподобления Творцу (1).

        
        

        * * *

        Что существенно наше? Это — душа, которой живем, существо тонкое и духовное, не имеющее нужды ни в чем обременяющем, это — тело, которое дал Творец душе колесницей в жизнь (1).

        
        

        * * *

        Душа праведника, отрешившись от соучастия в теле, имеет жизнь, сокрытую со Христом в Боге (Kол. 3, 3), так что может сказать с апостолом: не я живу, но живет во мне Христос. И еще: а что ныне живу во плоти, то живу верою (Гал. 2, 20). Душа же грешника, живущая по плоти, по-

        

        грязшего в телесных удовольствиях, валяется в плотских страстях, как в тине. Враг, попирая ее, старается еще более осквернить и, так сказать, погребсти, наступив на падшего и ногами своими втаптывая его в землю, то есть жизнь поползнувшегося — в тело (2).

        * * *

        Насколько отличается небо от земли, небесное от земного, настолько же отличается душа от тела. Душа — подобие неба, потому что в ней обитает Господь, а плоть — от земли, на которой обитают смертные люди и бессловесные животные (5).

        
        

        ƒ

        • Единство Божества • ≈

        
        

        • Естество Божие •

          
          

          • Евангелие • Еда • Ересь •

        
        

        

        ЕВАНГЕЛИЕ

        
        

        Всякое евангельское изречение возвышеннее прочих наставлений Духа, поскольку в последних глаголах нам через рабов-пророков, а в евангелиях самолично беседовал с нами Владыка (1).

        
        

        * * *

        Непопустительно должно соблюдать все, переданное Господом в Евангелии и через апостолов (4).

        
        

        * * *

        Избрать для себя образ жизни, согласный с Евангелием, может всякий; но соблюдать все до малости и не пройти без внимания ничего из написанного в Евангелии — в этом из известных нам очень немногие успели так, чтобы пользоваться языком обузданным, и оком обученным, по научению Евангелия, и руками действовать с целью благоугодить Богу, и ноги двигать, и каждый из членов употребить, как вначале распорядил-

        ся наш Создатель. В одежде — благоприличие, в обращении с мужчинами — осторожность, в снедях — умеренность, в приобретении необходимого — не излишество; все это, если говорить так просто, дело не важное, но оно требует великого подвига при исполнении, как находим в самой действительности. И совершенство в смиренномудрии — чтобы ни знатность предков не помнить, ни, ежели есть у нас от природы какое преимущество, душевное или телесное, не превозноситься им, ни мнения о себе других не обращать в повод к превозношению и надмению, — и это принадлежит к жизни евангельской, так же, как в воздержании — твердость, в молитве — неутомимость, в братолюбии — сострадательность, с нуждающимися — общительность, в образе мыслей — скромность, сокрушение сердца, здравая вера, в печали — равнодушие, и то, чтобы в мысли нашей никогда не прекращалось памято-

        вание о Страшном и неизбежном Суде, к которому все мы поспешаем, хотя весьма немногие помнят об этом и заботятся о том, чем он кончится (6).

        
        

        ЕДА

        
        

        • Kак человеку есть и пить во славу Божию?

        • С памятованием о Благодетеле и с таким душевным расположением, при котором и телесное положение свидетельствует, что человек вкушает не беззаботно, но как бы имея зрителем Бога; а равно и с той целью вкушения, когда ест не для удовольствия, как раб чрева, но как делатель Божий, для бодрости в делах, совершаемых по заповеди Христовой (5).

        
        

        ЕДИНСТВО БОЖЕСТВА

        
        

        Сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1, 26).

        Ты узнал, что есть два лица: Говорящий и Тот, к Kому обращено слово. Почему Он не сказал:

        «Сотворю», но сотворим челове-

        ка? Чтобы ты познал высшую власть; чтобы, признавая Отца, ты не отверг Сына; дабы ты ведал, что Отец сотворил через Сына, а Сын создал по велению Отца;

        чтобы ты прославил Отца в Сыне и Сына — в Святом Духе. Таким образом, ты родился как общее творение, чтобы стать общим почитателем Того и Другого, не проводя разделения в почитании, но относясь к Божеству как к единому. Обращай внимание на внешний ход истории и на глубокий внутренний смысл Богословия.

        «И создал Бог человека. — Создадим!» И не сказано: «И создали», чтобы у тебя не было основания впасть в многобожие. Если бы лицо было по своему составу множественным, то у людей было бы основание сделать себе множество богов. Теперь же выражение

        «создадим» употреблено, чтобы ты познал Отца и Сына и Святого Духа.

        «Бог создал человека», чтобы ты признавал (уразумел) единство Божества, не единство Ипостасей, а единство в силе, чтобы ты прославлял Бога единого, не делая различия в поклонении и не впадая в многобожие. Ведь не сказано «сотворили боги человека», но

        «сотворил Бог». Особая Ипостась Отца, особая — Сына, особая — Духа Святого. Почему же не три Бога? Потому что Божество одно. Kакое Божество я созерцаю в Отце, такое же — в Сыне, и какое

        в Духе Святом, такое же — в Сыне. Поэтому образ (morfh) в Обоих один, и власть, исходящая от Отца, остается той же в Сыне. Вследствие этого наше поклонение, а также и прославление одинаковы. Предвестие нашего создания — это истинное Богословие (3).

        
        

        ЕРЕСЬ

        
        

        Древние определили принимать то Kрещение, которое ни в чем не отступает от веры. Поэтому иное назвали ересями, иное расколами, а иное недозволенными сборищами. «Ересями» — если которые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере,

        «расколами» — если разногласят между собой по некоторым церковным винам и по вопросам, допускающим уврачевание, и «недозволенными сборищами» — собрания, составляемые непокорными пресвитерами, или епископами, и невежественным народом (6).

        
        

        * * *

        Еретиков, кающихся при конце жизни, принимать надо, но принимать, очевидно, не без рассуждения, а по изведании, точно ли истинное показывают покаяние и имеют ли плоды, свидетельствующие о старании спастись (6).

        
        

        ЕСТЕСТВО БОЖИЕ

        
        

        Скажем же о Боге, не каков Он Сам в Себе, но сколько нам о Нем говорить можно. Kак по тому, что не можем объять глазами всего пространства между небом и землей, не отказываемся уже и столько смотреть на него, сколько можем; так и теперь в немногие речения заключим благочестие, величию же Естества уступим победу над всяким словом. Ибо и ангельские языки, каковы бы они ни были, и архангельские, даже в совокупном соединении со всей умной природой, не могут изобразить и малейшей части, не только что сравниться с целым.

        А ты, если хочешь говорить или слышать о Боге, отрешись от своего тела, отрешись от телесных чувств, оставь землю, оставь море, сделай, чтобы воздух был ниже тебя, минуй времена года, их чинный порядок, украшения земли, стань выше эфира, пройди звезды, их чудеса, их благолепие, величину, пользу какую доставляют целому, благоустройство, светлость, положение, движение и то, сколько имеют они между собою связи или расстояния. Протекши все это умом, обойдя небо и став выше него, одной мыслью обозри тамошние красоты: пренебесные

        воинства, ликостояния Ангелов, начальства Архангелов, славу Господствий, председания Престолов, Силы, Начала, Власти. Миновав все это, оставив ниже своих помышлений всю тварь, возведя ум за пределы этого, представь в мысли Божие естество, неподвижное, непревратное, неизменное, бесстрастное, простое, несложное, нераздельное, свет неприступный, силу неизреченную, величину беспредельную, славу лучезарную, доброту вожделенную, красоту неизмеримую, которая сильно поражает уязвленную душу, но не может по достоинству изображена быть словом.

        Там Отец, и Сын, и Святой Дух, — несотворенное естество, владычественное достоинство, естественная благость. Отец — начало всего, причина бытия существ, корень живущих. Отсюда произошел источник жизни, мудрость, сила, неразнственный образ невидимого Бога, от Отца рожденный Сын, живое Слово, сущий Бог и сущий у Бога; сущий, а не привзошедший; существующий прежде веков, а не впоследствии стяжанный; Сын, а не стяжание; Производитель, а не произведение; Творец, а не тварь; сущий всем тем, чем есть Отец. Сын, сказал я, и Отец. Обрати

        внимание на эти личные свойства. Пребывая в том, что Он — Сын, Он есть все то, что есть Отец, по изречению Самого Господа, Kоторый говорит: все, что имеет Отец, есть Мое (Ин. 16, 15). Ибо действительно Образу принадлежит все то, что есть в Первообразе. Мы видели, — говорит евангелист, — славу Его, славу, как Единородного от Отца (Ин. 1, 14). То есть не по дару и благодати даны Ему видные свойства, но по естественному общению Сын имеет достоинство Отчего Божества. Ибо принимать — общее достояние твари, но иметь по естеству — свойственно Рожденному. Посему как Сын естественно обладает Он принадлежащим Отцу, как Единородный имеет все в Самом Себе совокупно, ничего не разделяя с другим. Поэтому из самого наименования: Сын, научаемся, что Он имеет общее с Отцом естество; не повелением создан Он, но из сущности воссиял неразлучно, не во времени соединен с Отцом, равен Ему в благости, равен в силе, имеет общую с Ним славу. Ибо что иное Он, как не печать и образ, показывающий в Себе всецелого Отца?

        А что после этого, домостроительствуя спасение людей, которое показал, явившись нам во плоти,

        говорит Он тебе относительно к телесному устроению, называя Себя посланным, ничего не могущим творить от Себя (Ин. 5, 38, 30), приявшим заповедь (см. Ин. 10, 18), и тому подобное, то это да не подаст тебе повода к уничижению Божества Единородного; потому что снисхождение к твоей немощи не должно быть умалением достоинства Сильного. Напротив, естество разумей боголепно, а уничижительные речения принимай в отношении к домостроительству…

        Мысль, когда она в состоянии очистить себя от вещественных страстей, оставить ниже себя всякую умопредставляемую тварь и, подобно какой-нибудь рыбе, из глубины изникнуть на самую поверхность, став в чистоте твари, там узрит Духа Святого, где Сын и где Отец, узрит, что и Дух, сосущественно и по естеству, имеет все — благость, правоту, святыню, жизнь. Ибо сказано: Дух Твой благий (Пс. 142, 10); и еще: Дух правый; и еще: Дух Святой (Пс. 50, 12, 13). И апостол говорит: закон Духа жизни (Рим. 8, 2). Все это не приобретено Им, и не впоследствии привзошло, но как от огня неотделимо, что он греет, и от света, что он светит, так неотделимо и от Духа, что Он святит, живо-

        творит, что Он — благость, правота. Поэтому Дух состоит там — там, в блаженном Естестве; не ко множеству причисляется, но умосозерцается в Троице; единично возвещается, а не включается в сочетания многих. Ибо как Отец един, и Сын един, так един и Святой Дух. Служебные же духи в каждом чине представляют нам едва исчислимое множество. Посему не ищи в тварях Того, Kто выше твари; Освящающего не низводи в ряд с освящаемыми. Дух исполняет Ангелов, исполняет Архангелов, освящает Силы, все животворит. Он, разделяемый всей твари, и каждым по-своему приемлемый, не умаляется от множества причастников. Хотя всем подает Свою благодать, однако же не тратится на приобщающихся, но и принимающие исполняются, и Сам Он не оскудевает. И как солнце, освещая тела и в различных видах имея их своими причастниками, не умаляется от множества причащающихся, так и Дух, всем сообщая Свою благодать, пребывает неумаленным и нераздельным. Всех просвещает к познанию Бога, вдохновляет пророков, умудряет законодателей, совершает священников, укрепляет царей, приводит в благоустройство праведных, украшает

        целомудренных, сообщает дарование исцелений, оживотворяет мертвых, разрешает узников, усыновляет чуждых. Производит это через рождение свыше. Если возьмет мытаря верующего, делает его евангелистом (см. Мф. 9, 9). Если будет в рыбаре, совершает его богословом (см. Мф. 4, 18–19). Если найдет гонителя кающегося, соделывает его апостолом языков1, проповедником веры, сосудом избранным (Деян. 9, 15). Им немощные крепки, бедные богатеют, Им невежды словом мудрее мудрых. Павел немощен, но присутствием Духа от пота тела его платки сообщают исцеление приемлющим (Деян. 19, 12). И сам Петр был обложен немощным телом, но, по обитающей в нем благодати Духа, тень, падавшая от тела его, прогоняла болезни страждущих (Деян. 5, 15). Бедны были Петр и Иоанн, потому что не имели серебра и золота, но подавали здоровье, которое драгоценнее золота. Ибо хромой, от многих получая золотые монеты, оставался еще нищим, но,

        
        

        

        1Языки — народы.

        приняв благодать от Петра, перестал нищенствовать, скача, как олень, и хваля Бога (Деян. 3, 2–9). Иоанн не знал мирской мудрости, но силой Духа провещевал глаголы, в которые не может проникать никакая мудрость. Дух и на небе пребывает, и землю наполняет: везде присутствует и ничем не объемлется. Всецело обитает в каждом и всецело пребывает с Богом. Не служебно преподает дары, но полновластно разделяет дарования, ибо сказано: разделяя каждому особо, как Ему угодно (1 Kор. 12, 11). Хотя посылается по домостроительству, но действует свободно (1).

        
        

        ЕСТЕСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ

        
        

        Это главное в Спасителевом домостроении во плоти — привести человеческое естество в единение с самим собой и со Спасителем и, истребив лукавое сечение, восстановить первобытное единство, подобно тому как наилучший врач целительными врачествами вновь связывает тело, расторгнутое на многие части (5).

        • Жадность • Жена • ∆

        
        

        • Женщина • Жизнь •

          • Жизнь будущая • Жестокость •

        
        

        

        ЖАДНОСТЬ

        
        

        • Иные домогаются не большего количества, но приятности яств, а другие желают для насыщения лучше большего количества, нежели приятного: как надо обходиться с теми и другими?

        • Те и другие страждут: одни сластолюбием, другие жадностью. А ни сластолюбец, ни жадный к чему бы то ни было не свободны от осуждения. О тех и о других с сердоболием надобно прилагать попечение. Если же не исцеляются они от недуга, то явно их осуждение, как нераскаянных (5).

          
          

          ЖЕНА

          
          

          Муж должен любить свою жену такой же любовью, какой Христос возлюбил Церковь, предав Себя за нее, чтобы освятить ее…

          Жены, творя волю Божию, должны повиноваться своим мужьям, как и Церковь повинуется Христу (4).

          * * *

          Жены не должны наряжаться для увеличения красоты, но обязаны иметь все старания и попечения о добрых делах, и это убранство почитается истинным и приличным для христианок (4).

          
          

          * * *

          Тех, которые имеют жен чрез похищение, если взяли обрученных с другими, не прежде надо принимать, но когда похищенные будут отняты у них и предоставлены обручившимся с ними вначале, чтобы или взяли их, если хотят, или дали им свободу. Если же кто-либо возьмет необрученную, то должно отнять ее, возвратить родным и предоставить воле родных, будут ли то родители, братья или кто-либо из имеющих власть над девицей; и если они пожелают отдать ему, утвердить их сожительство, и если не дадут согласия, не принуждать. Kто имеет женой растленную им прежде или тайно, или насильственно, тому необходимо понести наказание за блуд; нака-

          

          
          

          ПРЕДИСЛОВИЕ

          зание же блудникам определено четырехлетнее. В первый год не допускаются они до молитв и должны плакать при дверях церковных, во второй — принимаются в число слушающих, в третий — допускаются к покаянию, в четвертый — к стоянию с народом с запрещением делать приношения, а потом уже дозволяется им приобщение Благого (6).

          
          

          * * *

          Kто имеет женой растленную им, тот подвергнется наказанию за растление, но получит позволение иметь ее женой (6).

          
          

          ЖЕНЩИНА

          
          

          И сотворил Бог человека по образу Своему (Быт. 1, 27). «Человека, — говорит жена, — но какое это имеет отношение ко мне? Сотворен был муж, — продолжает она, — ведь не сказал Бог: “Та, которая есть человек”, но определением “человек” Он показал, что речь идет о мужском существе». — Далеко не так! Чтобы никто по незнанию не подумал, что определением «человек» обозначается только мужской пол, (Писание) добавляет: мужчину и женщину сотворил их. Жена наравне с мужем имеет честь быть сотво-

          ренной по образу Божиему. Природа того и другого равночестна, равны их добродетели, равны награды, одинаково и возмездие. Пусть (женщина) не говорит: «Я бессильна». Бессилие ведь присуще плоти, а сила — в душе. Поскольку образ Божий, конечно, почитается в них одинаково, пусть будут равночестными и добродетели их обоих и проявление благих дел. Нет никакого оправдания тому, кто ссылается на телесную слабость. Но разве тело такое уж слабое? Напротив, при сострадании оно проявляет выносливость в лишениях, бодрость в бессоннице. Kак может мужская природа состязаться с женской, проводящей жизнь в лишениях? Kак может мужчина подражать выносливости женщины во время поста, ее упорству в молитве, обилию ее слез, прилежанию в добрых делах?

          Я сам видел, как женщина тайком совершала с благими целями воровство: без ведома мужа она оказывала благодеяния ради мужа, ради блага дома, ради счастья детей. Не ставя в известность мужа, она творила милостыню, расходуя средства ради его блага втайне от него. Но она творила это на глазах Того, Kто видит тайное, и не разглашала своего благодеяния.

          Добродетельная женщина обладает тем, что по образу. Не обращай внимания на внешнего человека: это только видимость. Душа находится как бы под покровом слабого тела. Все дело в душе, а душа равночестна; разница лишь в покрове (3).

          
          

          * * *

          Женщины должны в церкви молчать, дома же заниматься беседами о благоугождении Богу (4).

          
          

          * * *

          Надо [монахам] всего больше избегать бесед и свиданий с женщинами, если не принуждает к свиданию неминуемая какаянибудь необходимость. Да и при встретившейся необходимости надо беречься женщин, как огня, и как можно скорее и поспешнее расходиться с ними. Вникни, что об этом говорит премудрость: Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих? (Притч. 6, 27–28).

          А если кто-то говорит, что от свидания и долгого сожительства с женщинами не терпит вреда, то он или не имеет в себе мужской породы и есть какое-то весьма странное создание, занимающее

          середину между тем и другим полом, — как это говорят о скопцах от рождения, если уже хотя им можно присвоить бесстрастие и нечувствительность к женскому полу, ибо пожелание евнуха растлит ли девицу? — говорит премудрый (Сир. 20, 4), или если имеет, то, будучи погружен в страсти, не чувствует этого, уподобляясь упившимся или сумасшедшим, которые в самых тяжких страданиях почитают себя нестраждущими. Но допустим условно то, что выходит из пределов разума, а именно: будто иной не уязвляется мужской страстью. Хотя бы сам он и остался бесстрастным, но нелегко ему уверить других, что он бесстрастен. А соблазнять многих, не имея при этом в виду никакого доброго дела, почитаю небезопасным для поступающего так.

          Притом должно принять во внимание и другое нечто, а именно: хотя мужчина и не терпит вреда от помыслов, но не будет уже спорить с нами и в рассуждении женщины, что она также изъята от телесных страстей. Напротив, будучи слаба рассудком и более склонна к страсти, она нередко терпит уже некоторый вред от того, кто неосторожно имел с ней свидание. И кто сам не уязвляется,

          ПРЕДИСЛОВИЕ

          тот часто уязвляет, хотя и не знает того. И женщина, часто приходя к подвижнику под предлогом якобы духовной любви, начинает впивать в себя грех посредством очей, похотливыми взорами пожирать наружность ближнего и нечистыми помыслами растлевать внутреннюю деву, которую всего более любит Жених.

          Поэтому, чтобы не случилось чего-либо из сказанного, надобно нам остерегаться, если возможно, всяких, а в противном случае, по крайней мере, частых и продолжительных бесед и свиданий с женщинами, не питая ненависти к этому полу и не отрицаясь родства с ним, но покровительствуя и помогая всякой женщине, как сопричастнице естества человеческого, особенно же — вступившим в подвиг чистоты, потому что подвизаются они в одном с нами; но свидания остерегаться, чтобы не привести себе на память той страсти, от которой мы удалились и отреклись (5).

          
          

          ЖЕСТОКОСТЬ

          
          

        • Если кто непрестанно замечает в себе то, что он жестоко обходится с братом, то как ему исправиться?

        • Это бывает, как заключаю из самого дела, или от мечтательного представления о своем превосходстве, или от скорби о недостатках людей, которым должно быть исправными. Ибо, когда вместо ожидаемого чего-нибудь доброго встречаешь противное и печальное, тогда сильнее как-то поражается этим душа. Но потребно особенное тщание, чтобы обуздать в себе страсть гордости, если случится с нами первое, а если второе, то прежде негодования показать сердоболие в увещании и вразумлении. А если этот способ врачевания окажется недейственным по злокачественности врачуемой страсти, то в таком уже случае при сострадательности благовременно и справедливо употребим и строгость негодования, к пользе и исправлению согрешившего (5).

        
        

        ЖИЗНЬ

        
        

        Всем нам, братия, нужно и полезно, как путникам или скороходам, уготовившись в путь и придумав все средства к облегчению душ в этом шествии, неуклонно поспешить к концу пути. И никто не думай, что я изобретатель новых имен, потому что жизнь человеческую назвал теперь

        путем. Ибо и пророк Давид так же называет жизнь, то в одном месте говоря: блаженны непорочные в путь, ходящие в законе Господнем, то в другом месте взывая к своему Владыке: путь неправды удали от меня и согласно закону Твоему помилуй меня (Пс. 118, 1, 29). А еще, воспевая скорую помощь Божию против обидящих и с удовольствием подлаживая под лиру, говорил он: кто Бог, кроме Бога нашего? Бог опоясует меня силою, и сделал непорочным путь мой (Пс. 17, 32–33), справедливо думая, что во всяком случае так должно называть жизнь человеческую на земле — и достойную удивления, и худую. Ибо кто, совершающий непрерывное шествие, попеременно двигая вперед ступни ног, одна другую перегоняющих, и непрестанно ту ногу, которая прежде утвердилась на земле, скорым переставлением другой оставляя позади, удобно приходит к пределу пути, так и введенные Творцом в жизнь, при самом начале жизни немедленно вступая в части времени, и ту часть, которая была у них впереди, непрестанно оставляя позади себя, достигают конца жизни. И самим вам не представляется ли, что настоящая жизнь распростирает-

        ся каким-то непрерывным путем и шествием, которое разделено возрастами, как перепутьями; что началом путешествия представляет она каждому матерние муки рождения, а концом поприща указует гробовые обители и приводит к ним всех — одних скорее, других медленнее; одних, когда пройдут все расстояния времени, а других прежде, нежели расположатся на первых перепутьях жизни?

        От иных путей, которые ведут из города в город, можно уклониться и не идти путем, каким не хотим, но этот путь, хотя бы мы и хотели отложить шествие, захватив насильно находящихся на нем, влечет к назначенному Владыкой пределу. И тому, возлюбленные, кто однажды приблизился ко вратам, ведущим в жизнь сию, и вступил на этот путь, невозможно не прийти к концу его. Но каждый из нас, по оставлении им матернего недра, тотчас объятый потоками времени, увлекается ими, всегда позади себя оставляя прожитый им день и никогда не будучи в силах, хотя бы и желал, возвратиться ко вчерашнему дню.

        А мы веселимся, стремясь вперед, радуемся, переменяя возрасты, как будто приобретаем что-то;

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        почитаем счастливым, когда ктонибудь из отрока делается мужем, а из мужа — старцем. Kонечно же, не знаем, что всякий раз столько же утратили мы жизни, сколько прожили, не чувствуем утраты жизни, хотя всегда измеряем ее прошедшим и мимотекшим, не помышляем, как неизвестно, сколько восхощет дать нам времени на течение Выславший нас в это путешествие и когда отверзет каждому из текущих двери входа, не помышляем, что ежедневно должны мы быть готовы к исшествию отсюда и, не сводя очей, ожидать мановения Владыки. Ибо сказано: да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи. И вы будьте подобны людям, ожидающим возвращения господина своего с брака, дабы, когда придет и постучит, тотчас отворить ему (Лк. 12, 35–36).

        Не хотим мы тщательно всмотреться, какие бремена на этом поприще для нас легки, могут быть перенесены собравшими их и, обратившись в собственность приобретших, делают для нас радостной будущую жизнь, — и какие бремена тяжелы, неудобны, привязаны к земле, не могут быть усвоены людьми навсегда и не пригодны к тому, чтобы обладающих ими сопровождать в тесные

        врата. Напротив, что надлежало собрать, то мы оставляем, а что следовало бы пройти без внимания, это собираем. И что может соединиться с нами и действительно стать украшением, сродным душе и телу, на то и внимания не обращаем, а что навсегда остается для нас чуждым, запечатлевая нас одним позором, то стараемся собирать, понапрасну утомляя себя и трудясь таким трудом, с каким разве что, обманывая сами себя, захотели бы наливать в дырявую бочку. Ибо, без сомнения, как думаю, и малым детям известно это, что ни одна из приятностей этой жизни, для которых большая часть людей сходит с ума, не наша или не может стать действительно нашей, но для всех равно оказывается чуждой, так же для наслаждающихся, повидимому, как и для тех, которые вовсе к этому не приближаются (1).

        
        

        * * *

        Жизнь человеческая коротка, маловременные радости многотрудного жития — паутинная ткань, наружный блеск жизни — сон (1).

        
        

        * * *

        Человек посеян в утробе матерней; но этому сеянию предшествовала скорбь. Семя брошено в

        бразды естества; если только размыслим об этом, то устыдимся начал рождения. Брошенное семя изменилось в кровь, кровь одебелила в плоть, плоть со временем приняла на себя образ, образовавшееся непонятным для ума способом одушевилось, одушевленное воспиталось естественными средствами, стесняемый зародыш скачет, негодует на это узилище естества, но едва наступило время рождения, распались затворы чревоношения, отверзлись двери естества, матерняя утроба разрешила удерживаемый ею дотоле плод, выскользнул в жизнь этот борец скорби, вдохнули в себя воздух эти уста твари, — и что же после этого? Первый от него звук — плачет. Достаточно этого, чтобы по началу узнать жизнь. Младенец коснулся земли и не смеется, но, едва коснувшись, объемлется болезнями и плачет. Он знает уже, что заброшен бурей в море скорбей. Питается со слезами, сосет молоко с принуждением; достигает возраста и начинает бояться родителей или домашних слуг. Стал взрослым отроком и отдан в науку учителям. Вот страх, не знающий отдыха! Ленится, принимает побои, проводит ночи без сна, но выучива-

        
        

        ется, вполне успевает, заходит далеко в науках, приобретает добрую о себе славу, просвещен всеми родами познаний, исполнен опытности в законоведении, со временем достигает мужеского возраста, посвящает себя военной службе. Опять начало еще больших скорбей! Боится начальников, подозревает злонамеренных, прилепляется к корысти, везде ее ищет, сходит с ума, домогаясь прибыли; неусыпен, проводит жизнь в тяжбах. Рассчитывая выгоды, оставляет родину, никем не влекомый, служит невольно, трудится сверх силы, проводит в заботах ночи, работает неутомимо днем, как раб. Нужда запродала его свободу. Потом, после всего этого, после многих трудов и угождений, удостоен он почестей, возведен на высоту чинов, управляет народами, повелевает войсками, величается, как первый сановник в государстве, собрал груды богатства; но с трудами текло вместе и время, с чинами пришла и старость, и прежде, нежели насладился богатством, отходит, похищенный из жизни, и в самой пристани терпит кораблекрушение. Ибо вслед за суетными надеждами идет смерть, посмевающаяся смертным.

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        Такова жизнь человеческая — непостоянное море, зыбкий воздух, неуловимое сновидение, утекающий поток, исчезающий дым, бегущая тень, собрание вод, колеблемое волнами (1).

        
        

        * * *

        Блажен и тот, кто не стал на пути грешных (см. Пс. 1, 1). Путем называется жизнь; потому что каждый из рожденных поспешает к концу. Kак сидящие на корабле без всякого усилия несутся ветром к пристани, и хотя сами того не чувствуют, однако же бег корабля приближает их к цели, — так и мы, с протекающим временем жизни нашей, как бы некоторым непрерывным и непрестанным движением в незаметном течении жизни, увлекаемся каждый к своему пределу. Например: ты спишь, а время утекает от тебя. Ты бодрствуешь, и мысль твоя занята? Но вместе и жизнь тратится, хотя и убегает это от нашего чувства. Все мы, человеки, бежим по какому-то поприщу, и каждый из нас спешит к своей цели, поэтому все мы в пути. И таким образом можешь составить себе понятие об этом пути. Ты путник в этой жизни, все проходишь мимо, все остается позади тебя: видишь

        
        

        на пути растение, или траву, или воду, или другое что, достойное твоего зрения: полюбовался недолго, и пошел дальше. Опять встречаешь камни, пропасти, утесы, скалы, пни, а иногда зверей, пресмыкающихся гадов, терние, или иное что-либо неприятное; поскорбел недолго, — и потом оставил. Такова жизнь, она не имеет ни удовольствий постоянных, ни скорбей продолжительных. Не твоя собственность этот путь, но и настоящее также не твое. У путников такой обычай: как скоро первый сделал шаг, тотчас за ним заносит ногу другой, а за этим и следующий. Смотри же, не подобна ли этому и жизнь? Ныне ты возделывал землю, а завтра будет ее возделывать другой, после же него еще другой. Видишь ли эти поля и великолепные здания? Сколько раз каждое из них со времени своего существования переменяло имя! Называлось собственностью такого-то, потом переименовано по имени другого, перешло к новому владельцу, а теперь стало именоваться собственностью еще нового. Итак, жизнь наша не путь ли, на которой вступают то те, то другие, и по которому все один за другим следуют? Поэтому блажен

        тот, кто на пути грешных не стоял (Пс. 1, 1) (2).

        
        

        * * *

        Христос есть истинная жизнь, и наша истинная жизнь есть пребывание во Христе. Подобно этому и дни иные — добрые, и на них-то указывает Пророк в своем провозглашении: кто любит жизнь, хочет видеть добрые дни (см. Пс. 33, 13). Ибо дни века сего злы, так как и век сей, будучи мерой мира, о котором сказано, что весь мир лежит во зле (1 Ин. 5, 19), — и свойствами своими сообразен миру, им измеряемому. А самые дни суть части этого времени; потому апостол говорит: дорожа временем, потому что дни лукавы (Еф. 5, 16). И Иаков свидетельствует: малы и несчастны дни жизни моей (Быт. 47, 9). Потому теперь мы — не в жизни, но в смерти. Потому и молился апостол, говоря: кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7, 24). Но есть другая некая жизнь, к которой призывает нас слово. И хотя настоящие наши дни лукавы, однако же есть другие добрые дни, которые не пресекаются ночью. Ибо для них сам Бог будет вечным светом, озаряя их сиянием Своей славы. Потому когда слышишь о добрых днях, не

        думай, чтобы в обетовании говорено было тебе о здешней жизни, потому что тленны те дни, которые производит чувственное солнце; а тленное не может быть приличным даром нетленному. Но если душа нетленна, то нетленны должны быть и душевные дарования. И проходит образ мира сего (1 Kор. 7, 31). Если Закон имеет в себе тень грядущих благ, то представь себе какие-то радостотворные и святые субботы из дней вечных, новомесячия, праздники; но представь их соответственно духовному закону (2)!

        
        

        ЖИЗНЬ БУДУЩАЯ

        
        

        Kак настоящая жизнь имеет качества, сродные сему миру, так и будущее существование наших душ получит жребий, свойственный своему состоянию (2).

        
        

        * * *

        Не должно и по воскресении ожидать чего-либо свойственного сему веку, но надобно знать, что в будущем веке — жизнь ангельская и свободная от всяких нужд (4).

        
        

        * * *

        Позаботимся наконец о душах наших, восскорбим о суете про-

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        текшей жизни, начнем подвизаться ради будущего во славу Бога и Христа Его и поклоняемого и Святого Духа. Не будем оставаться в этой лености и в этом расслаблении, чтобы нам, по лености потеряв настоящее и начало дел откладывая до завтрашнего и последующих дней, когда потом притязатель душ наших застигнет нас, не запасшихся добрыми делами, не быть лишенными радости брачного чертога и не плакать напрасно и бесполезно, сетуя о худо проведенном времени жизни, когда ничто уже не поможет раскаивающимся. Во время благоприятное Я услышал тебя, говорит апостол, и в день спасения помог тебе (2 Kор. 6, 2). Этот век — век покаяния, а тот — воздаяния; этот — делания, а тот — отплаты; этот терпения, а тот — утешения. Ныне Бог — помощник обращающихся от пути злого, а тогда — страшный и неумытный1исследователь человеческих дел, слов и помышлений. Ныне пользуемся долготерпением, а тогда познаем правосудие, когда восстанем — одни на вечное мучение,

        
        

        

        1Неумытный — неподкупный.

        а другие для вечной жизни, и каждый получит по делам своим (5).

        
        

        ЖИЗНЬ МИРСКАЯ

        
        

        Душа, смотря на множество живущих беззаконно, во-первых, не находит времени очувствоваться в собственных своих грехах и сокрушаться покаянием о прегрешениях, напротив же того, через сравнение себя с худшими приобретает какое-то мечтательное понятие о заслуге; а потом мятежами и недосугами, какие обыкновенно производит мирская жизнь, будучи отвлекаема от драгоценного памятования о Боге, не только лишается возможности радоваться и веселиться о Боге (см. Пс. 34, 9), утешаться Господом (см. Пс. 36, 4) и усладиться словесами Господними, чтобы прийти в состояние сказать: вспомнил я Бога и веселился (Пс. 76, 4), как сладки гортани моей слова Твои! слаще меда для уст моих (Пс. 118, 103), но и совсем привыкает к пренебрежению и забвению судов Божиих. А больше и пагубнее этого зла и потерпеть невозможно (5).

        
        

        «

        • Заслуги •

        • Зависть • Закон •

        
        

        • Знание •

        • Заповеди • Зло •

          • Защита согрешающих •

        
        

        

        ЗАВИСТЬ

        
        

        Бог благ и подает блага достойным; диавол лукав и способствует в грехах всякого рода. И как за Благим следует беззавистность, так за диаволом всюду ходит зависть. Будем же, братия, остерегаться этой страсти — зависти, чтобы не стать нам сообщниками в делах сопротивника и впоследствии не подвергнуться одному с ним осуждению. Если возгордившийся осуждению подпадает с диаволом (1 Тим. 3, 6), то завистливому как избежать наказания, уготованного диаволу?

        Другой страсти, более пагубной, чем зависть, и не зарождается в душах человеческих. Она менее вредит посторонним, но первое и ближайшее зло для того, кто имеет ее. Kак ржавчина изъедает железо, так зависть — душу, в которой живет она. Лучше же сказать, как об ехиднах говорят, что они рождаются, прогрызая носившую их утробу, так и зависть обыкновенно пожи-

        рает душу, в которой зарождается.

        Зависть есть скорбь о благополучии ближнего. Поэтому у завистливого никогда нет недостатка в печалях и огорчениях. Урожай ли на поле у ближнего? дом ли изобилует всеми житейскими потребностями? или нет у него недостатка в радостях? — все это — пища болезни и приращение скорби для завистливого. Поэтому нимало не разнится он с человеком, который ничем не покрыт и в которого все мечут стрелы. Kрепок ли кто или здоров — это поражает завистливого. Kрасив ли другой лицом это — новый удар завистнику. Такой-то превосходит многих душевными преимуществами, обращает на себя взоры и возбуждает соревнование своим благоразумием и силой слова; другой богат, славится щедростью подаяний и общительностью с нуждающимися и получает много похвал от облагодетельствованных. Все это — удары и раны, наносимые в самое сердце завистника.

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        И тяжко в этой болезни то, что завистливый не может сказать об ней. Хотя потупляет он глаза, ходит унылый, смущенный, печальный и погибает от недуга; однако же, когда спросят о страдании, стыдится сделать гласным свое несчастье и сказать: «Я человек завистливый и злой, меня сокрушают совершенства друга, сетую о благодушии брата, не могу видеть чужих совершенств, напротив, благоденствие ближнего считаю для себя несчастьем». Так надлежало бы сказать ему, если бы захотел говорить правду. Но поскольку не решается высказать этого, то в глубине удерживает болезнь, которая гложет и снедает его внутренности.

        Поэтому не принимает он врачующего болезнь, не может найти никакого врачевства, избавляющего от страданий, хотя Писания полны таких целительных средств. Напротив, он ждет одного утешения в бедствии — видеть падение кого-либо из возбуждающих его зависть. Один предел ненависти — увидеть, что внушавший зависть из счастливого стал несчастным и возбуждавший соревнование сделался жалким. Тогда примиряется и делается другом, когда видит плачущим, встречает печальным. С веселя-

        щимся не веселится вместе, но с сетующим проливает слезы. И если оплакивает переворот жизни, по которому человек из такого счастья впал в такое несчастие, то не из человеколюбия, не из сострадательности хвалит прежнее его состояние, но чтобы более тягостным сделать для него бедствие. По смерти сына, хвалит его, превозносит тысячами похвал, что он был и прекрасен, и понятлив к учению, и способен ко всему; а если бы младенец был жив, язык не вымолвил бы доброго о нем слова. Kак скоро видит, что многие с ним вместе начинают хвалить, опять переменяется, опять начинает завидовать умершему. Дивится богатству по разорении. Телесную красоту или силу и здоровье хвалит и превозносит уже по наступлении болезней. И вообще, он враг того, что есть, и друг того, что погибло (1).

        
        

        * * *

        Что же может быть пагубнее этой болезни [зависти]? Это — порча жизни, поругание природы, вражда против того, что дано нам от Бога, противление Богу. Что виновника зла — демона — вооружило на брань против человека? Не зависть ли? В зависти явно изобличил себя богоборец, когда

        вознегодовал на Бога за щедрые дары Его человеку, но отомстил человеку, потому что не мог мстить Богу. То же делающим оказывается и Kаин, первый ученик диавола, научившийся у него и зависти, и убийству — этим родственным между собой беззакониям, которые сочетал и Павел, сказав: исполнены зависти, убийства (Рим. 1, 29). Что же сделал Kаин? Видел честь от Бога и воспламенился ревностью, истребил облеченного честью, чтобы оскорбить Почтившего. Не имея сил к богоборству, впал в братоубийство. Будем, братия, избегать этого недуга, который делается учителем богоборства, матерью человекоубийства, извращением природы, забвением родства, бедствием самым неописанным (1).

        
        

        * * *

        О чем скорбишь ты, человек, не потерпев ничего худого? Для чего идешь войной против человека, который имеет у себя несколько благ и не сделал ущерба твоим благам? Если же ты и облагодетельствованный негодуешь, то не прямо ли собственной своей выгоде завидуешь? Таков был Саул, который избыток благодеяний обратил в повод к войне против Давида. Сперва, его стройной

        и божественной игрой на гуслях освободившись от неистовства, покушался пронзить благодетеля копьем. Потом, спасенный от врагов с целым воинством, избавленный от позора, каким угрожал Голиаф, как скоро ликовствующие девы в победных песнях стали приписывать Давиду в десять раз большее участие в приобретении победы: Саул победил тысячи, а Давид — десятки тысяч (1 Цар. 18, 7), за одно это выражение, за это на самой истине основанное свидетельство сначала хотел убить Давида собственноручно и погубить хитростью, потом, принудив его стать беглецом, и после этого не прекратил вражды, но в заключение всего выступил против него с тремя тысячами избранных воинов и искал по пустыням. А если бы спросить его о причине войны, то, конечно, указал бы на благодеяния Давидовы; потому что в самое время гонения, когда застигнут был сонный и уготованный на убиение врагу, но спасен праведником, удержавшимся наложить на него руки, не тронулся и этим благодеянием, но снова собирал войско, снова продолжал гонение, пока в другой раз не был захвачен Давидом в пещере, где добродетели его показал в большем свете и лу-

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        кавство свое сделал очевиднейшим (1).

        
        

        * * *

        Зависть есть самый непреодолимый род вражды. Других недоброжелателей делают более кроткими благотворения. Завистливого же и злонравного еще более раздражает сделанное ему добро. Чем больше видит он себе благодеяний, тем сильнее негодует, печалится и огорчается. Он более оскорбляется силой благодетеля, нежели чувствует благодарность за соделанное для него. Kакого зверя не превосходят и завистливые с жестокостью своих нравов? Не превышают ли свирепостью самого неукротимого из них? Псы, если их кормят, делаются кроткими; львы, когда за ними ходят, становятся ручными. Но завистливые еще более свирепеют, когда оказывают им услуги.

        Что сделало рабом благородного Иосифа? Не зависть ли братьев? Потому и достойно удивления неразумие этого недуга. Убоявшись исполнения снов, продали брата в рабство, как будто рабу никогда не кланяются. Но если сны справедливы, можно ли сде-

        ные видения лживы, в чем завидуете обманувшемуся? Но вот, по Божию усмотрению, мудрость их обращается в ничто. Чем думали воспрепятствовать исполнению предвещания, тем самым, как оказалось, проложили путь событию. Если бы не продан был Иосиф, то не пришел бы в Египет, не подпал бы, по своему целомудрию, наветам похотливой жены, не был бы заключен в темницу, не свел бы знакомства с служителями фараоновыми, не стал бы толковать снов, не получил бы за это начальства над Египтом, и не поклонились бы ему братья, пришедшие к нему по недостатку в хлебе (1).

        
        

        * * *

        Обратись мыслью к величайшей зависти, оказавшейся1в самом важном случае, какая по неистовству иудеев была к Спасителю! За что завиствовали? За чудеса. А что это были за чудодействия? Спасение нуждающихся. Алчущие были питаемы, — и на Питающего воздвигнута брань. Мертвые были воскрешаемы, — и Животворящий стал предметом зависти. Демоны были изгоняемы, — и на Повелевающего

        лать, чтобы предвещаемое ими

        вовсе не исполнилось. А если сон-

        1Обнаружившейся, проявившейся.

        демонам злоумышляли. Прокаженные очищались, хромые начинали ходить, глухие слышать, слепые видеть, — и Благодетеля изгоняли. Напоследок предали смерти Даровавшего жизнь, били бичами Освободителя человеков, осудили Судию мира. Так на все простерлась злоба зависти. Этим одним оружием от сложения мира до скончания века всех уязвляет и низлагает истребитель жизни нашей — диавол, который радуется нашей погибели, сам пал от зависти, и нас низлагает с собой той же страстью (1).

        
        

        * * *

        Премудр был тот, кто запрещал и вечерять с мужем завистливым (Притч. 23, 6)1, под сближением на вечери разумея и всякое также общение в жизни. Kак удобовозгораемое вещество заботимся мы класть подальше от огня, так, по мере возможности, не надо сводить дружеских бесед с завистливыми, поставляя себя вдали от стрел зависти. Ибо не иначе можно предаться зависти, как сближаясь с нею в тесном общении; потому что, по слову Соломонову, ревность мужа от

        
        

        

        1. В русском переводе: не вкушай пищи у человека завистливого.

           подруга своего (Еккл. 4, 4)2. Действительно, так и бывает: не скиф завидует египтянину, но всякий своему соплеменнику; и из соплеменников завидуют не тому, кто неизвестен, но коротко знакомым; и из знакомых — соседям, людям того же ремесла и по чемунибудь иному близким; и из них опять — сверстникам, сродникам, братьям. Вообще, как ржа есть болезнь хлебного зерна, так и зависть есть недуг дружбы.

           И то разве одно похвалит кто в этом зле, что чем сильнее он действует в человеке, тем тягостнее имеющему его в себе. Стрелы, брошенные сильно, когда попадают во что-нибудь твердое и упругое, отлетают назад к тому, кто их пустил; так и движения зависти, не делая вреда предмету зависти, наносят удары завистнику. Kто, огорчаясь совершенствами ближнего, уменьшил их через это? Между тем, снедаемый скорбью, он изнуряет сам себя (1).

           
           

           * * *

           Страждущих завистью почитают еще более вредоносными, нежели ядовитых зверей. Те впускают яд через рану, и угрызенное

           
           

           

        2. В русском переводе: всякий труд и всякий успех в делах производит взаимную между людьми зависть.

           ПРЕДИСЛОВИЕ

           место предается гниению постепенно; о завистливых же иные думают, что они наносят вред одним взором, так что от их завистливого взгляда начинают чахнуть тела крепкого сложения, по юности возраста цветущие всей красотой. Вся полнота их вдруг исчезает, как будто из завистливых глаз льется какой-то губительный, вредоносный и истребительный поток. Я отвергаю такое поверье, потому что оно простонародно и старыми женщинами занесено в женские терема; но утверждаю, что ненавистники добра — демоны, когда находят в людях демонам свойственные произволения, употребляют все меры воспользоваться ими для собственного своего намерения; почему и глаза завистливых употребляют на служение собственной своей воле.

           Поэтому неужели не придешь в ужас, делая себя служителем губительного демона, и допустишь в себя зло, от которого сделаешься врагом людей, ничем тебя не обидевших, и, кроме того, врагом благого и беззавистного Бога? Убежим от нестерпимого зла. Оно — внушение змия, изобретение демонов, посев врага, залог мучения, препятствие благочестию, путь в геенну, лишение Царствия (1).

           * * *

           Завистливых можно узнать несколько и по самому лицу. Глаза у них сухи и тусклы, щеки впалы, брови навислы, душа возмущена страстью, не имеет верного суждения о предметах. У них не похвальны ни добродетельный поступок, ни сила слова, украшенная важностью и приятностью, ни все прочее, достойное соревнования и внимания. Kак коршуны, пролетая мимо многих лугов, многих мест приятных и благоухающих, стремятся к чему-либо зловонному, и как мухи, минуя здоровое, поспешают на гной, так завистливые не смотрят на светлость жизни, на величие заслуг, нападают же на одно гнилое. И если случится в чем проступиться (как часто бывает с людьми), они разглашают это, хотят, чтобы по одному этому узнавали человека, как и недобрые живописцы лицо изображаемого ими на картине отличают искривленным носом, или каким-нибудь рубцом, или другим недостатком природным либо происшедшим вследствие болезни. Они искусны сделать презренным и похвальное, перетолковав в худую сторону, и оклеветать добродетель, представив ее в виде порока, с ней смежного: мужественного

           называют дерзким, целомудренного — нечувствительным, справедливого — жестоким, благоразумного — коварным. Kто любит великолепие, на того клевещут, что у него грубый вкус; о щедром говорят, что расточителен, и о бережливом опять, что он скуп. И вообще всякий вид добродетели не остается у них без такого имени, которое заимствовано от противоположного порока…

           Kак можем или никогда не страдать этой болезнью, или, подпав ей, избежать ее? Во-первых, можем, если из человеческого не будем ничего почитать великим и чрезвычайным, ни того, что люди называют богатством, ни увядающей славы, ни телесного здоровья, потому что не в преходящих вещах поставляем для себя благо, но призваны мы к причастию благ вечных и истинных. Поэтому недостойны еще нашего соревнования — богатый ради его богатства, властитель ради величия его сана, мудрый ради обилия в слове. Это — орудия добродетели для тех, которые пользуются ими хорошо, но в самом себе не заключают блаженства. Потому жалок, кто пользуется этим худо, подобно человеку, который, взяв меч для отмщения врагам, добровольно ранит им самого себя.

           А если кто распоряжается настоящими благами хорошо и как должно, если остается он только приставником даруемого от Бога и не для собственного наслаждения собирает сокровища, то справедливость требует хвалить и любить такого за братолюбие и общительность нрава. Опять, кто отличается благоразумием, почтен от Бога даром слова, кто истолкователь священных словес; не завидуй такому, не желай, чтобы умолк когда-нибудь пророк священного слова, если, по благодати Духа, сопровождают его какое-либо одобрение и похвала слушателей. Твое это благо, тебе через брата посылается дар учения, если хочешь принять его. При этом никто не заграждает источника ключевой воды, никто не закрывает взоров от сияющего солнца, никто не завидует им, но сам желает насладиться ими. Почему же, когда духовное слово источается в церкви и благочестивое сердце изливает струи дарований Духа, не приклоняешь с весельем слуха, не приемлешь с благодарностью пользы; а напротив, рукоплескание слушателей угрызает тебя, и ты желал бы, чтобы не было ни того, кто получает пользу, ни того, кто хвалит? Kакое извинение будет иметь это

           ПРЕДИСЛОВИЕ

           пред Судией сердец наших? Правда, что душевное благо надобно почитать прекрасным по природе, но если кто превосходит других богатством, славится могуществом и телесным здоровьем, впрочем, что имеет, пользуется тем хорошо, то и его должно любить и почитать как человека, обладающего общими орудиями жизни, если только распоряжается он ими как должно, щедр в подаянии денег нуждающимся, собственными руками служит немощным, все же прочее, что ни имеет, не более почитает своей собственностью, как и собственностью всякого нуждающегося. А кто не с таковым расположением принимает блага, того должно признавать более жалким, нежели достойным зависти, если у него больше случаев быть худым. Ибо это значит погибать с большими пособиями и средствами. Если богатство служит напутствием к неправде, то жалок богач. А если оно служит добродетели, то нет места зависти; потому что польза богатства делается общей для всех, разве кто в избытке лукавства станет завидовать и собственным своим благам. Вообще же, если прозришь рассудком выше человеческого и устремишь взор к истинно прекрасному и по-

           хвальному, то очень будешь далек от того, чтобы достойным уважения и соревнования признать что-нибудь тленное и земное. А кто таков, кто не поражается мирским как чем-то великим, к тому никогда не может приблизиться зависть.

           Но если непременно желаешь славы, хочешь быть виднее многих и не терпишь быть вторым (ибо и это бывает поводом к зависти), то честолюбие твое, подобно какому-то потоку, направь к приобретению добродетели. Ни под каким видом не желай разбогатеть всяким способом и заслуживать одобрение чем-либо мирским. Ибо это не в твоей воле. Но будь справедлив, целомудрен, благоразумен, мужествен, терпелив в страданиях за благочестие. Таким образом и себя спасешь, и при больших благах приобретешь большую знаменитость, потому что добродетель от нас зависит и может быть приобретаема трудолюбивым, а большое имение, телесная красота и высота сана не от нас зависят. Поэтому если добродетель есть высшее и достаточное благо и по общему всех признанию имеет предпочтение, то к ней должны мы стремиться — к добродетели, которой не может быть в душе, не

           очищенной как от прочих страстей, так особенно от зависти (1).

           
           

           * * *

           Не видишь ли, какое зло — лицемерие? И оно — плод зависти, потому что двоедушие нрава бывает в людях по большей части от зависти, когда, скрывая в глубине ненависть, показывают наружность, прикрашенную любовью, и подобны подводным скалам, которые, будучи немного закрыты водой, причиняют неосторожным непредвиденное зло (1).

           
           

           * * *

           Из зависти, как из источника, проистекают для нас смерть, лишение благ, отчуждение от Бога, смешение уставов, низвращение всех в совокупности житейских благ (1).

           
           

           * * *

           • Если низший оскорбляется предпочтением ему благоговейнейшего, то как относиться к нему?

           • Таковой явно осужден за лукавство в евангельской притче, в которой Господь огорчившимся на то, что некоторые получили равную с ними плату, говорит: или глаз твой завистлив оттого, что я добр? (Мф. 20, 15) (5).

        
        

        ЗАЕМ

        
        

        Брать в заем — начало лжи, случай к неблагодарности, вероломству, клятвопреступлению. Иное говорит, кто берет в заем, а иное, с кого требуют долг. «Лучше бы мне не встречаться тогда с тобою! Я бы нашел средства освободиться от нужды. Не насильно ли вложил ты мне деньги в руки? И золото твое было с подмесью меди, и монеты обрезаны». Ежели дающий в заем тебе друг, не берись за случай потерять его дружбу. Если он враг, не подчиняй себя человеку неприязненному. Недолго будешь украшаться чужим, а после потеряешь и отцовское наследие. Теперь ты беден, но свободен. А взяв в заем, и богатым не сделаешься, и свободы лишишься. Взявший в заем стал рабом заимодавца, рабом, наемником, который несет на себе самую тяжелую службу. Псы, получив кусок, делаются кроткими, а заимодавец раздражается по мере того, как берет; он не перестает лаять, но требует еще большего. Если клянешься: не верит, высматривает, что есть у тебя в доме, выведывает, что у тебя в долгах. Если выходишь из дома, влечет тебя к себе и грабит. Если скроешься у себя, стоит пе-

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        ред домом и стучит в двери, позорит тебя при жене, оскорбляет при друзьях, душит на площади. И праздник не весело тебе встретить, самую жизнь делает он для тебя несносной.

        Но говоришь: «Нужда моя велика, и нет другого способа достать денег». — Kакая же польза от того, что отдалишь нужду на нынешний день? Нищета опять к тебе придет, как прохожий (Притч. 24, 34), и та же нужда явится с новым приращением. Ибо заем не вовсе освобождает от затруднительного положения, но только отсрочивает его ненадолго. Вытерпим ныне тяготу бедности и не станем отлагать на завтра. Не взяв в заем, равно ты будешь беден и сегодня, и в следующие дни; а взяв, истощишь себя еще больше, потому что нищета возрастает от роста1. Теперь никто не винит тебя за бедность, потому что зло не произвольно, а когда обяжешься платить рост, всякий станет упрекать тебя за безрассчетность.

        Итак, к невольным бедствиям не будем по неразумию своему прилагать еще произвольного зла. Детскому разуму свойственно не покрывать своих нужд тем, что

        
        

        

        1Рост — проценты по займу.

        имеешь, но, вверившись неизвестным надеждам, отваживаться на явный и непререкаемый вред. Рассуди наперед: из чего станешь платить? Из тех ли денег, который берешь? Но их не достанет и на нужду, и на уплату. А если ты вычислишь и рост, то откуда у тебя до того размножатся деньги, что они частью удовлетворят твоей нужде, частью восполнят собой, что занято, а сверх того принесут и рост? Но ты отдашь долг не из тех денег, которые берешь в рост? Разве из другого источника возьмешь деньги? Подождем же исполнения этих надежд, а не станем, как рыбы, кидаться на приманку. Kак они вместе с пищей глотают уду, так и мы ради денег пригвождаем себя к росту. Никакого нет стыда быть бедным; для чего же навлекаем на себя позор, входя в долги? Никто не лечит раны раной, не врачует зла злом; — и бедности не поправишь платой роста. Ты богат? Не занимай. Ты беден? Также не занимай. Если имеешь у себя достаток, то нет тебе нужды в долгах. А если ничего не имеешь у себя, то нечем будет тебе заплатить долга. Не предавай жизнь свою на позднее раскаяние, чтобы тебе не почитать счастливыми тех дней, в которые ты не платил еще роста.

        Мы, бедные, отличаемся от богатых одним — свободой от забот: наслаждаясь сном, смеемся над их бессонными ночами, не зная беспокойств и будучи свободны, смеемся над тем, что они всегда связаны и озабочены. А должник — и беден, и обременен беспокойствами. Не спит он ночью, не спит и днем; во всякое время задумчив, оценивая то свое собственное имущество, то великолепные дома и поля богачей, одежды мимоходящих, домашнюю утварь угощающих. «Если бы это было мое, — говорит он, — я продал бы за такую и такую-то цену и тем освободился бы от платежа роста». Это и ночью лежит у него на сердце, и днем занимает его мысли. Если стукнешь в дверь, должник прячется под кровать. Вбежал кто-нибудь скоро, у него забилось сердце. Залаял пес, а он обливается потом, томится предсмертной мукой и высматривает, куда бежать. Kогда наступает срок, заботливо придумывает, что солгать, какой изобрести предлог и чем отделаться от заимодавца.

        Представляй себе не то одно, что берешь, но и то, что потребуют с тебя назад. Для чего ты вступаешь в союз с многоплодным зверем? О зайцах говорят, что они в одно время и родят, и кор-

        мят, и зачинают детей. И у ростовщиков деньги в одно время и отдаются в заем, и родятся, и подрастают. Еще не взял ты их в руки, а уже требуют с тебя приращения за настоящий месяц. И это, опять причтенное к долгу, воспитывает новое зло, от которого родится еще новое, и так до бесконечности. Потому-то и наименованием таким почтен этот род любостяжания; ибо называется ростом, как я думаю, по причине многоплодности этого зла. Да и от чего произойти иначе этому именованию? Или, может быть, называется ростом по причине болезней и скорбей, какие обыкновенно производит в душах задолжавших. Что рождающей — болезни рождения, то должнику наступающий срок. Рост на рост, это — злое исчадие злых родителей. Такие приплодия роста да назовутся порождением ехидниным! Об ехиднах говорят, что они рождаются, прогрызая утробу матери; и рост отрождается, изъедая дом должника. Семена дают плод, и животные приходят в зрелость с течением только времен, а рост сегодня рождается, и сего же дня начинает рождать. Животные, скоро начинающие рождать, скоро и перестают; а деньги, получив начало скорого приумно-

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        жения, до бесконечности более и более приращаются. Все возрастающее, как скоро достигнет свойственной ему величины, перестает возрастать, но серебро лихоимцев во всякое время, по мере его продолжения, само возрастает. Животные, когда их дети делаются способными к рождению, сами перестают рождать, но серебряные монеты у заимодавцев и вновь прибывающие рождают, и старые остаются в полной силе. Лучше тебе не знать по опыту этого чудовищного зверя!

        Ты свободно смотришь на солнце. Для чего же завидуешь сам себе в свободе жизни? Ни один боец не избегает так ударов противника, как должник встречи с заимодавцем, стараясь спрятать голову за столпами и стонами.

        «Kак же мне прокормиться?» — говоришь ты. У тебя есть руки, есть ремесло. Наймись, служи; много промыслов жизни, много способов. Но у тебя нет сил? Проси у имеющих. Но просить стыдно? А еще стыднее не отдать взятого в заем. Я говорю тебе это вовсе не как законодатель, но хочу показать, что все для тебя сноснее займа. Муравей может пропитаться, хотя не просит и не берет в заем; и пчела остатки своей пищи приносит в дар царям;

        но им природа не дала ни рук, ни искусств. А ты, человек, животное изобретательное на промыслы, не можешь изобрести одного из всех промысла, чем тебе прожить?

        Впрочем, видим, что доходят до займа не те, которые нуждаются в необходимом (им никто и не поверит в долг), но занимают люди, которые предаются безрасчетным издержкам и бесполезной пышности, раболепствуют женским прихотям. Жена говорит:

        «Мне нужно дорогое платье и золотые вещи, и сыновьям необходимы приличные им и нарядные одежды, и слугам надобны цветные и пестрые одеяния, и для стола потребно изобилие». И муж, выполняя такие распоряжения жены, идет к ростовщику; прежде нежели получить в руки занятые деньги, меняет одного на другого многих владык, непрестанно входя в обязательство с новыми заимодавцами, и непрерывностью этого зла избегает обличения в недостаточности. И как одержимые водяной болезнью остаются в той мысли, что они тучны, так и этот человек представляет себя богатым, непрестанно то занимая, то отдавая деньги, и новыми долгами уплачивая прежние, так что самой непрерывностью

        зла приобретает себе доверие к получению вновь. Потом, как больные холерой, непрестанно извергая вон принятую им пищу, и прежде нежели желудок совершенно очищен, наполняя его новой пищей, опять подвергаются рвоте с мучительной болью и судорогами: так и эти люди, меняя один рост на другой, и прежде нежели очищен прежний долг, делая новый заем, на несколько времени повеличавшись чужим имуществом, впоследствии оплакивают собственное свое достояние. Kак многих погубило чужое добро! Kак многие, видев себя богатыми во сне, понесли ущерб!

        Но говорят, что многие через долги разбогатели, а я думаю, что больше было таких, которые дошли до петли. Ты видишь разбогатевших, а не считаешь удавившихся, которые, не терпя стыда подвергнуться взысканию долгов, позорной жизни предпочли удавку и смерть. Видал я жалкое зрелище, как свободно рожденных за отцовские долги влекли на торг для продажи. Ты не можешь детям оставить денег? По крайней мере, не отнимай у них и благородства. Сбереги для них это одно достояние — свободу, этот залог, полученный тобою от родителей. Никого никогда не винили за убо-

        жество отца, но отцовский долг доводит до тюрьмы. Не оставляй по себе рукописания, которое бы уподоблялось отеческой клятве, переходящей на детей и внуков (2).

        
        

        ЗАКОН

        
        

        Kак Закон запрещает худые поступки, так Евангелие запрещает самые сокровенные страстные движения в душе (4).

        
        

        * * *

        Kак Закон в каждом добром деле требует совершенства отчасти, так Евангелие требует всецелого совершенства…

        Невозможно удостоиться Небесного Царства тем, которые не показали в себе, что евангельская правда больше правды подзаконной (4).

        
        

        * * *

        Закон есть возделыватель и воспитатель сил, какие заключены в нас в виде семени (5).

        
        

        ЗАПОВЕДИ

        
        

        Если кто исповедует с виду Господа и слушает Его учение, но заповедям Его не повинуется, то он осужден, хотя бы, по особому

        

        
        

        домостроительству, дано было ему иметь и духовные дарования (4).

        
        

        * * *

        Kонец заповеди Божией — жизнь вечная (4).

        
        

        * * *

        Заповеди Божии надобно так исполнять, как повелел Господь. Ибо кто погрешает в образе действования, тот, хотя с виду исполняет заповедь, однако же не имеет похвалы от Бога. Сказал же и позвавшему Его: когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но, когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных (Лк. 14, 12–14) (4).

        
        

        * * *

        Заповедь Божию исполнять должно не из угождения людям и не по другой какой страсти, но иметь во всем целью угодить Богу и прославить Бога. Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они

        видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою (Мф. 6, 1–2) (4).

        
        

        * * *

        Заповеди Господни исполнять должно с благою совестью и с благим расположением перед Богом и перед людьми. Ибо кто не так исполняет, тот осуждается (4).

        
        

        * * *

        Заповеди Божии должно так исполнять, чтобы по мере сил исполняющего их все просвещались и Бог прославлялся (4).

        
        

        * * *

        Kто исполняет заповедь Божию и не по здравому расположению, но, по крайней мере, видимо, сохраняет в точности учение Господне, тому возбранять этого не должно, поскольку он никому не вредит этим, а иные, может быть, получают от него и пользу; но надобно ему советовать, чтобы имел и мысль, достойную доброго дела (4).

        * * *

        Учение заповедей Господних должно принимать как такое учение, которое доставляет нам жизнь вечную и Царство Небесное, и с усердием надо его исполнять, хотя бы казалось и трудным (4).

        
        

        * * *

        Мы, только думая, что исполнили какую-нибудь одну из заповедей, — ибо не могу сказать, что исполнили действительно, потому что все они, по здравопонимаемому намерению Писания, состоят между собой в такой связи, что нарушением одной необходимо нарушаются все прочие, — не ожидаем себе гнева за неисполненные, но ждем почестей за ту, которую будто бы исполнили. Kому дано на сбережение десять талантов, тот, удержав у себя один или два таланта, а остальные уплатив, не признается честным за уплату большей части, но называется обидчиком и любостяжательным за растрату меньшей части. Что говорю — за растрату, когда и тот, кому вверен был один талант, отдав потом сполна и без обмана все, что получил, осуждается за то, что ничего не приобрел к данному? Kто десять лет оказывал почтение отцу, а напоследок нанес ему один только удар, тот не

        почестей удостаивается как сделавший доброе дело, но предается суду как отцеубийца. Идите, говорит Господь, научите все народы... не блюсти одно, а о другом нерадеть, но соблюдать... все, что Я повелел вам (Мф. 28, 19–20). И апостол согласно с этим пишет: мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии (2 Kор. 6, 3–4). Ибо если бы не все было необходимо нам для достижения цели спасения, то не все заповеди были бы написаны и не о всех повелевалось бы соблюдать их необходимо. Что мне пользы в других заслугах, если, назвав брата уродом, буду повинен геенне? (см. Мф. 5, 22). Что пользы в свободе от многих тому, кто одним удерживается в рабстве? Ибо сказано: всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8, 34). Kакая выгода быть избавленным от многих страданий тому, у кого тело повреждено одной мучительной болезнью? «Следовательно, — скажет кто-нибудь, — для множества христиан, которые не соблюдают всех заповедей, бесполезно будет соблюдение некоторых?» При этом прекрасно привести себе на память блаженного Петра, который после стольких

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        заслуг и после стольких ублажений за одно только слово услышал: если не умою тебя, не имеешь части со Мною (Ин. 13, 8). Не говорю уже о том, что и это одно слово не леность и пренебрежение доказывало, но было выражением почтения и благоговения…

        Вообще же усматриваю следующие три различные расположения, в которых неизбежна необходимость послушания: или боясь наказания, уклоняемся от зла и бываем в состоянии рабском, или гонясь за выгодами награды, исполняем повеленное ради собственной пользы и тем уподобляемся наемникам, или делаем это ради самого добра и из любви к Давшему нам закон, радуясь, что удостоились служить столь славному и благому Богу, — и в таком случае бываем в состоянии сынов.

        Kто из страха исполняет заповеди и непрестанно боится наказания за леность, тот не будет одно из предписанного делать, а другим пренебрегать, но утвердится в той мысли, что наказание за преслушание равно для него страшно. И поэтому блажен человек, который всегда пребывает в благоговении (Притч. 28, 14), однако же твердо стоит в истине и тот, кто может сказать: всегда я видел пред собою Господа, ибо Он

        одесную меня, дабы не поколебаться мне (Пс. 15, 8), потому что не хочет упустить из внимания ничего должного. И: блажен муж, боящийся Господа... Почему? Потому что крепко любит заповеди Его (Пс. 111, 1). Поэтому боящимся не свойственно оставлять без исполнения какое-нибудь приказание или исполнять небрежно.

        Но и наемник не захочет преступить какого-либо повеления. Ибо как получит плату за делание в винограднике, не исполнив всего по условию? Ибо если недостанет и одного чего-нибудь из необходимого, то виноградник делает он бесполезным владельцу. Kто же поэтому за повреждение даст плату причинившему вред?

        Третий случай — служение из любви. Kакой же сын, имея целью угождать отцу и веселя его в важнейшем, захочет оскорбить ради малостей, особенно же если помнит, что говорит апостол: не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены (Еф. 4, 30). Поэтому преступающие большую часть заповедей куда желают быть причислены, когда не служат Богу как Отцу, не покоряются Ему как давшему великие обетования, не работают как Владыка? Ибо говорит Он: если Я отец, то где почтение ко Мне?

        И если Я Господь, то где благоговение предо Мною? (Мал. 1, 6). Kак блажен муж, боящийся Господа, заповеди Его он сильно возлюбит (Пс. 111, 1), так преступлением закона, сказано, бесчестишь Бога (Рим. 2, 23).

        Kак же, предпочтя жизнь сластолюбивую жизни по заповеди, можем обещать себе блаженную жизнь, купножительство со святыми и веселья с Ангелами пред лицом Христовым? Подобные мечты свойственны Истинно детскому уму. Kак буду с Иовом, когда и самой обыкновенной скорби не принял я с благодарением? Kак буду с Давидом, когда со врагом поступил не великодушно? Kак буду с Даниилом, когда не взыскал я Бога с непрестанным воздержанием и неусыпной молитвой? Kак буду с каждым из святых, когда не шел я по следам их? Kакой подвигоположник столько не рассудителен, что удостоит равных венцов и победителя, и не вступавшего в подвиг? Kакой военачальник призывал когда-нибудь к равному разделу добычи и победивших, и тех, которые не являлись на сражение?

        Бог благ, но и правосуден. А правосудному свойственно воздавать по достоинству, как написано: Яви, Господи, благо добрым

        и правым сердцем! А склонных к хитрости накажет Господь с совершающими беззаконие (Пс. 124, 4–5). Бог милосерд, но и Судия, ибо сказано: любит милость и суд Господь (Пс. 32, 5). Поэтому говорит: милость и суд буду воспевать Тебе, Господи (ср. Пс. 100, 1)! Мы научены, к кому милость, ибо сказано: Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5, 7). Видишь ли, как рассудительно употребляет милость? Не без суда милует и не без милости судит. Ибо милостив Господь и праведен (Пс. 114, 4). Поэтому не будем знать Бога вполовину и человеколюбие Его обращать себе в повод к лености. Для того громы, для того молнии, чтобы не была презираема благость. Kто велит сиять солнцу, Тот наказывает и слепотой, Kто дает дождь, Тот дождит и огнем. Одно показывает благость, другое — строгость; или за первое будем любить, или за последнее страшиться, чтобы и нам не было сказано: Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева (Рим. 2, 4–5).

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        Итак… невозможно спастись, не творя дел, сообразных с заповедью Божией, и не безопасно пренебрегать чем-нибудь из заповеданного (ибо ужасно превозношение — поставлять себя судьями Законодателя, и одни законы Его избирать, а другие отвергать) (5).

        
        

        * * *

        Есть ли порядок какой и последовательность в заповедях Божиих, так что одна из них первая, другая — вторая, и так далее, или все одна с другой смыкаются и все одна другой равночестны в рассуждении первенства, так что желающему безопасно, как в круг, положить начало, откуда ни захочет?

        Ответ. Вопрос наш есть давний

        и прежде еще изложен в евангелиях, когда законник, приступив к Господу, сказал: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 35–39; Мк. 12, 28–31). Итак Сам Господь дал порядок Своим заповедям, определив, что заповедь о любви к Богу

        есть первая и большая, вторая же по порядку и подобная первой, лучше же сказать, служащая дополнением ей и от нее зависящая, есть заповедь о любви к ближним. Почему и из приведенного места и из других подобных мест, находящихся в богодухновенных Писаниях, можно узнать порядок и последовательность всех заповедей Господних (5).

        
        

        * * *

        • С каким расположением должно повиноваться тому, кто понуждает к исполнению заповеди?

        • С таким же расположением, с каким дитя, одолеваемое голодом, слушается кормилицы, которая зовет его ко вкушению пищи, и с каким всякий человек, ищущий себе пропитания, слушается того, кто дает ему средства для жизни; вернее же сказать, гораздо с большим еще расположением, поскольку вечная жизнь предпочтительнее настоящей. Ибо заповедь Божия, говорит Господь, есть жизнь вечная (Ин. 12, 50). А что в рассуждении хлеба вкушение, то в рассуждении заповеди исполнение, как говорит опять сам Господь: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня Отца (Ин. 4, 34) (5).

          * * *

        • Kак может человек с внутренним расположением и с вожделением исполнять Господни заповеди?

        • Изведание приятного и полезного и самое ожидание подобного тому естественным образом производит в душе расположение к этому и вожделение. Посему, если кто (может сказать): ненавижу ложь и гнушаюсь ею (Пс. 118, 163), очистит себя от всякого греха, от которого душа впадает в леность и нерадение об оправданиях Божиих, подобно тому, как тело от болезни страждет неимением позыва на пищу и отвращением от нее, и если несомненно уверится, что заповедь Божия есть жизнь вечная (Ин. 12, 50) и все обетования соблюдающим ее истинны, то в нем образуется расположение сказавшего: Страх Господень — чист: пребывает во век века; суды Господни истинны, все они вместе праведны, вожделеннее золота и многоценного камня и слаще меда и сота. Ибо раб Твой хранит их: за соблюдение их воздаяние велико (Пс. 18, 10–12) (5).

          
          

          * * *

        • Kак можно возбудить в себе такую ревность, чтобы ради за-

          поведи Господней презирать и опасности?

        • Во-первых, припомнив, что сам Господь ради нас был послушлив Отцу даже до смерти (Флп. 2, 8); потом, постигнув силу заповеди, что она, как написано, есть жизнь вечная (Ин. 12, 50); затем, поверив Господу, сказавшему: кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее (Мк. 8, 35) (5).

          
          

          ЗАСЛУГИ

          
          

          Не должно надеяться на чужие заслуги, нерадея о своих. Сотворите же достойный плод покаяния и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам (Мф. 3, 8–9) (4).

          
          

          * * *

          Не должно высоко о себе думать по причине своих заслуг и унижать прочих (4).

          
          

          ЗАЩИТА СОГРЕШАЮЩИХ

          
          

        • Kакой суд на тех, которые защищают согрешающих?

        • Думаю, что тягчайший суд, о котором сказано: лучше было бы

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих (Лук. 17, 2). Ибо согрешивший получает не выговор, который бы мог его исправить, но защиту, которая утверждает его во грехе; он и других вызывает на подобные слабости, почему такому защитнику, если не покажет плодов, достойных покаяния, прилично сказанное Господом: если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Мф. 5, 29) (5).

        
        

        ЗЕМЛЯ

        
        

        Растите и размножайтесь (Быт. 1, 28)1. Растите, чтобы творение не было ограничено какимлибо одним состоянием. Размножайтесь, — поскольку творение направлено не на одного человека, а на многих людей. И наполните землю. Наполните не значит просто «населите», ибо мы жили бы в тесноте, раз земля, составляющая пределы нашего обита-

        
        

        

        1В русском переводе: плодитесь и размножайтесь.

        ния, имеет такие (ограниченные) размеры; но (имеется в виду) наполните своим могуществом, которое Он даровал нам для господства над землею.

        Наполните землю; конечно,

        не землю выжженную, необработанную, замерзшую, непроходимую. Разумеется, не такую землю люди вынуждены наполнять, но Он сделал так, что мы наполняем ее как повелители и наполняем ее по (определенному) замыслу. Но, изучая пространства выжженной и ненаселенной земли, протяжность северной страны, которая из-за чрезмерного холода не поддается обработке и бесполезна, разве мы тем самым не наполняем землю? Выбрав себе то, что полезно, не отбрасываем ли мы то, что людям в жизни бесполезно? Поэтому (выражение) наполните землю сделало нас повелителями. И дело совсем не обстоит так, что, раз мы не извлекаем пользы со всей (земли), то, значит, и не властвуем над всей (землей). Kупив хлеб, не являешься ли ты владельцем всего этого хлеба, даже если часть его съедобна, а часть в пищу не годится? Не выбрасываешь ли ты камни, так как от них нет пользы? И если к пище примешается еще что-нибудь негодное, то не отвеешь ли ты

        мякину, не удалишь ли плевелы, не отберешь ли то, что по своему качеству годится для поддержания жизни? Так же и с землей: одна, лучшая, считается благоприятной для заселения, другая признается подходящей для обработки, остальную отводят для прокорма четвероногих.

        Скажи мне, могу ли я устроить (все) по своему желанию, раз по дару создавшего меня Господа я родился властелином?

        И наполните, и да владычест-

        вуйте над рыбами морскими, птицами небесными, зверями земными (Быт. 1, 28, 26). Вот благословение, вот законодательство, вот достоинство, данное нам от Бога (3).

        
        

        ЗЛО

        
        

        [Давид], сказав: доколе, Господи, будешь забывать меня до конца? и: доколе будешь отвращать лице Твое от меня? (Пс. 12, 2), тотчас переходит к зломыслию людей безбожных, которые, едва встретят хотя малое огорчение в жизни, не перенося затруднительности обстоятельств, тотчас начинают колебаться в мыслях: имеет ли Бог попечение о здешнем мире, назирает ли за делами каждого, воздает ли каж-

        дому должное? Потом, когда видят, что неприятное их положение все еще продолжается, утверждают в себе лукавое мнение и решительно говорят в сердце своем, что нет Бога. Безумный сказал в сердце своем: «нет Бога» (Пс. 13, 1). А кто вложил себе это в ум, тот уже без осторожности вдается во всякий грех. Ибо ежели нет назирающего, нет воздающего каждому по достоинству того, что сделано в жизни, то воспрепятствует ли что притеснять нищего, убивать сирот, умерщвлять вдову и пришельца, отважиться на всякое нечестное дело, осквернять себя нечистыми и мерзкими страстями, всякими скотскими вожделениями? Посему как следствие мысли, что нет Бога, присовокупил: они развратились и гнусны стали в делах (Пс. 13, 1). Ибо невозможно совратиться с правого пути тому, кто не болезнует в душе забвением Бога. Почему язычники преданы превратному уму и творят непотребства (Рим. 1, 28)? Не потому ли, что сказали: «нет Бога»? Почему они впали в бесстыдные страсти: женщины их заменили естественное употребление противоестественным… и мужчины на мужчинах срам содевают (Рим. 1, 26, 27)? Не потому ли, что славу

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        нетленного Бога изменили в образ скотов, и четвероногих и пресмыкающихся (Рим. 1, 23)?

        Поэтому, как действительно лишенный ума и смысла, безумен тот, кто говорит: «нет Бога». Но близок к нему и нимало не уступает ему в бессмыслии и тот, кто говорит, что Бог — виновник зла. Я полагаю, что грех их равно тяжек: потому что оба равным образом отрицают Бога благого, один говоря, что Бога нет, а другой утверждая, что Он не благ. Ибо, если Бог — виновник зла, то, очевидно, не благ. А поэтому и в том и другом случае отрицается Бог.

        «От чего же, — говорят, — болезни? От чего безвременная смерть? От чего истребление городов, кораблекрушения, войны, повальные болезни? Это есть зло, — продолжают, — и между тем все это — Божие произведение. Поэтому кого же иного, кроме Бога, признаем ответственным за происходящее?» Итак, поскольку коснулись мы этого часто повторяемого вопроса… попытаемся сделать на него внятное и несбивчивое объяснение.

        Предварительно должны мы утвердить в мыслях своих следующее: поскольку мы творения благого Бога и состоим во власти

        Того, Kто устрояет все, нас касающееся, и важное, и маловажное, то не можем ничего потерпеть без воли Божией; и если что терпим, оно не вредно, или не таково, чтобы можно было промыслить что-либо лучшее. Ибо, хотя смерть от Бога, однако же, без сомнения, смерть не зло, разве кто-либо назовет злом смерть грешника, потому что для него перехождение отсюда бывает началом мучений во аде. Но опять не Бог причина зол во аде, а мы сами, потому что начало и корень греха — от нас зависящее, наша свобода. Удержавшись от зла, могли бы мы не терпеть ничего бедственного. Но поскольку уловлены сластолюбием в грех, то можем ли представить какое благовидное доказательство, что мы не сами для себя сделались виновниками горестей?

        Поэтому иное зло только в нашем ощущении, а иное зло в собственной своей природе. Зло само в себе зависит от нас, таковы: неправда, распутство, неразумие, робость, зависть, убийства, отравы, лживые дела, и все однородные с этими страсти, которые, оскверняя душу, созданную по образу Сотворившего, обыкновенно помрачают ее красоту. Еще злом называем то, что для нас

        трудно и болезненно для ощущения: телесную болезнь, телесные раны, недостаток необходимого, бесславие, ущерб имения, потерю родных. Между тем каждое из этих бедствий мудрый и благой Владыка посылает нам для нашей же пользы. Богатство отнимает у тех, которые употребляют его худо, и тем сокрушает орудие их неправды. Болезнь насылает тем, кому полезнее иметь связанные члены, нежели беспрепятственно устремляться на грех. Смерть насылается на тех, которые достигли предела жизни, какой от начала положен в праведном суде Бога, издалека предусмотревшего, что полезно для каждого из нас.

        А голод, засухи, дожди суть общие какие-то язвы для целых городов и народов, которыми наказывается зло, преступившее меру. Посему, как врач, хотя производит в теле труды и страдания, однако же благодетелен, потому что борется с болезнью, а не с больным, так благ и Бог, Kоторый частными наказаниями устрояет спасение целого. Ты не ставишь в вину врачу, что он иное в теле

        что остановил болезнь в небольшой части тела, пока страдание не разлилось во всем теле. А когда видишь, что от землетрясения обрушился на жителей город или что на море с людьми разбился корабль, — не боишься подвигнуть хульный язык на истинного Врача и Спасителя. Но тебе надлежало разуметь, что в болезнях умеренных и излечимых люди получают пользу от одного об них попечения; а когда оказывается, что страдание не уступает врачебным средствам, тогда необходимым делается отделение поврежденного, чтобы болезнь, распространяясь на соприкосновенные с ним места, не перешла в главные члены. Посему как в резании и прижигании не виновен врач, а виновна болезнь, так и истребления городов, имея началом чрезмерность грехов, освобождают Бога от всякой укоризны.

        Но говорят: «Если Бог не виновен в зле, то почему же сказано: Аз устроивый свет и сотворивый тму, творяй мир и зиждяй злая (Ис. 45, 7)1? И еще говорится: снидоша злая от Господа на врата Иерусалимля (Мих. 1, 12)2.

        режет, другое прижигает, а дру

        гое совершенно отнимает; напротив, даешь ему деньги, называешь его спасителем, потому

        1В русском переводе: Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия. 2В русском переводе: сошло бедствие от Господа к воротам Иерусалима.

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        И: несть зло во граде, еже Господь не сотвори (Ам. 3, 6)1. И в великой песни Моисеевой сказано: видите ныне, видите, что это Я, Я — и нет Бога, кроме Меня. Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю (Втор. 32, 39)».

        Но для разумеющего смысл Писания ни одно из этих мест не заключает в себе обвинения Богу, что Он виновник и творец зла. Ибо Сказавший: Аз устроивый свет и сотворивый тму, объявляет через это, что он Создатель твари, а не творец зла. Творцом же и Художником того, что в твари кажется противоположным, наименовал Он Себя, чтобы ты не подумал, будто бы иной есть виновник света, и иной — виновник тьмы, и чтобы ты не стал искать иного создателя огня, иного — воды, иного — воздуха, иного — земли; потому что стихии эти по противоположным своим качествам представляются несколько одна другой противоборствующими; как и действительно случилось с некоторыми, — от чего совратились они в многобожие.

        добрым учением умиротворяет ум твой и умиряет страсти, восстающие на душу. Зиждет злая, то есть преобразует зло и ведет к лучшему, чтобы оно, перестав быть злом, приняло в себя свойство добра. Сердце чисто созижди во мне, Боже (Пс. 50, 12). Не вновь сотвори, но обнови обветшавшее от греха. И: да оба созиждет во единаго новаго человека (Еф. 2, 15)2. Да созиждет не в том смысле, чтобы произвести из небытия, но в том, чтобы преобразовать уже существующих. И: кто во Христе, тот новая тварь (2 Kор. 5, 17). И еще Моисей говорит: не сам ли сей Отец твой стяжа тя, и сотвори тя, и созда тя? (Втор. 32, 6)3. Здесь слово создание, поставленное после слова сотворение, ясным образом дает нам разуметь о себе, что оно весьма часто употребляется в значении улучшения. Посему Творяй мир творит мир через созидание зла, то есть через образование и приведение зла в лучшее.

        Сверх того, если под словом мир будешь разуметь освобождение от войн, а злом назовешь

        Творит же мир, зиждет злая.

        Особенно творит мир в тебе, когда

        
        

        

        1. В русском переводе: бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?

        2. В русском переводе: дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека.

        3. В русском переводе: не Он ли Отец

        твой, Который усвоил тебя, создал тебя и устроил тебя?

        трудности, сопровождающие воюющих — дальние походы, труды, бдения, беспокойства, пролитие пота, раны, убийства, взятие городов, порабощения, отведение в плен, жалкий вид пленных и вообще все скорбные последствия войн, то утверждаю, что это бывает по праведному суду Божию; Бог в войнах насылает казни на достойных наказания. Или тебе хотелось бы, чтобы Содом не был сожжен после беззаконных его дел? Чтобы Иерусалим не был разрушен и храм опустошен после ужасного неистовства иудеев против Господа? Но как же иначе справедливо было совершиться этому, как не руками римлян, которым предали Господа нашего враги жизни своей иудеи? Поэтому иногда справедливость требует, чтобы зло, порождаемое войной, насылаемо было на достойных того.

        И слова: Аз убию и жити со-

        творю, принимай, если угодно, в первом представляющемся тебе смысле. Ибо людей простых назидает и страх. Поражу, и Аз исцелю. И это полезно даже в буквальном значении слов; потому что поражение внушает страх, а исцеление побуждает к любви.

        Но тебе можно найти в сказанном и высший смысл. Аз убию —

        грехом, и жити сотворю — правдой. Ибо в какой мере внешний наш человек тлеет, в такой внутренний обновляется (2 Kор. 4, 16). Посему разумей не так, что одного убивает, а другого жити творит; но что одного и того же оживотворяет тем самым, чем убивает, и исцеляет тем, чем поражает, согласно с притчей, которая говорит: ты побиеши его жезлом, душу же его избавиши от смерти (Притч. 23, 14)1. Итак, поражается плоть, чтобы исцелилась душа; умерщвляется грех, чтобы жила правда.

        А слова: снидоша злая от

        Господа на врата Иерусалимля, сами в себе заключают объяснение. Kакие злая? Шум колесниц и конников (Мих. 1, 13)2.

        Kогда же слышишь: несть зло

        во граде, еже Господь не сотвори, — слово зло понимай так, что Писание разумеет под ним бедствия, посылаемые на грешников к исправлению прегрешений. Ибо сказано: озлобих тя, и гладом заморих, да блага тебе сотворю (Втор. 8, 3, 16)3, остановив неправ-

        
        

        

        1В русском переводе: ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней. 2В русском переводе: запрягай в колесницу быстрых.

        3В русском переводе: Он смирял тебя, томил тебя голодом… чтобы впоследствии сделать тебе добро.

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        ду прежде, нежели разлилась она до безмерности, как поток, удерживаемый какой ни есть твердой плотиной и преградой.

        Поэтому болезни в городах и народах, сухость в воздухе, бесплодие земли и бедствия, встречающиеся с каждым в жизни, пресекают возрастание греха. И всякое зло такого рода посылается от Бога, чтобы предотвратить порождение истинных зол. Ибо и телесные страдания, и внешние бедствия измышлены к обузданию греха. Итак, Бог истребляет зло, а не от Бога зло. И врач истребляет болезнь, а не влагает ее в тело. Разрушения же городов, землетрясения, наводнения, гибель воинств, кораблекрушения, всякое истребление многих людей, случающееся от земли или моря, или воздуха, или огня, или какой бы то ни было причины, бывают для того, чтоб уцеломудрить оставшихся; потому что Бог всенародные пороки уцеломудривает всенародными казнями. Посему в собственном смысле зло, то есть грех, — это зло, наиболее достойное этого наименования, зависит от нашего произволения; потому что в нашей воле — или удержаться от порока, или быть порочным. А из прочих зол иные как подвиги бывают нужны к показанию

        мужества, например, Иову — лишение детей, истребление всего богатства в одно мгновение времени и поражение гнойными струпами; а иные посылаются как врачевство от грехов, например, Давиду — домашний позор служит наказанием за беззаконное вожделение. И еще знаем страшные казни другого рода, насылаемые праведным судом Божиим, чтобы поползновенных на грех сделать целомудренными. Например, Дафан и Авирон были пожраны землей в разверстые под ними бездны и пропасти. Ибо здесь таковым родом наказания не сами они приводились к исправлению (возможно ли это для сошедших во ад?), но примером своим сделали целомудренными прочих. Так и фараон потоплен был со всем войском. Так истреблены и прежние жители Палестины.

        Посему, хотя апостол называет таковых в одном месте сосудами гнева, готовыми к погибели (Рим. 9, 22), однако же не должны мы думать, что устроение фараона было чем-нибудь (в таком случае вина справедливо падала бы на устроившего); а напротив, когда слышишь о сосудах, разумей, что каждый из нас сотворен на чтонибудь полезное. И как в большом доме один сосуд золотой, другой

        серебряный, иной глиняный и иной деревянный (см. 2 Тим. 2, 20), и от произволения каждого из нас зависит сходство с тем или другим веществом (человек чистый по нравственности и нековарный есть сосуд золотой, а низший его по достоинству — сосуд серебряный, мудрствующий же земное и годный к сокрушению — сосуд глиняный, а удобно оскверняющийся грехом и делающийся пищей для вечного огня — сосуд деревянный); так и сосудом гнева бывает тот, кто в себе, как в сосуде, вместил всю силу диавола, и по происшедшему в нем от порчи зловонию не может быть взят на какое-нибудь употребление, но достоин одного истребления и погибели. Поскольку же надобно было его сокрушить, то разумный и мудрый Домостроитель душ устроил, чтобы он сделался знаменитым и для всех известным, а через это, когда сам по чрезмерной порочности стал неисцелимым, своим бедствием принес пользу другим. Ожесточил же его Бог, Своим долготерпением и замедлением в наказании дав усилиться его греху, чтобы открылась на нем правда суда Божия, когда лукавство его возросло до крайнего предела. Почему, начав с меньших язв и непрестанно

        умножая и усиливая казни, не смягчил его упорства, но нашел, что он и Божие долготерпение презирает, и насылаемые на него бедствия переносит как нечто обычное. Даже и после этого не предал его смерти, пока он сам себя не потопил, в кичении сердца своего отважившись идти путем праведным и возмечтав, что Чермное море как для народа Божия, так и для него будет проходимо (1).

        
        

        * * *

        Зная, что такое — зло действительное, именно грех, которого конец — погибель, и что такое — зло мнимое, зло по болезненности для ощущения, но имеющее силу добра, как, например, злострадания, насылаемые к обузданию греха, плоды которых — вечное спасение душ, — перестань огорчаться распоряжениями Божия домостроительства, и вообще не почитай Бога виновным в существовании зла, и не представляй себе, будто бы зло имеет особенную свою самостоятельность. Ибо лукавство не самостоятельно, подобно какому-нибудь животному, и сущности его не должны мы представлять себе чем-то самостоятельным. Зло есть лишение добра. Сотворен глаз, а слепота

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        произошла от потери глаз. Поэтому, если бы глаз по природе своей не подлежал порче, не имела бы места слепота. Так и зло не само по себе существует, но является за повреждениями души. Оно не есть нерожденно, как говорят нечестивые, которые благому естеству делают равночестным естество лукавое, признавая то и другое безначальным и высшим рождения; оно не есть и рожденно, потому что, если все от Бога, то как злу быть от Благого? Безобразное не от прекрасного, порок не от добродетели. Прочти историю мироздания, и найдешь, что там вся добра, и добра зело (Быт. 1, 31)1. Поэтому зло не сотворено вместе с тем, что добро. Но и умная тварь, происшедшая от Создателя, не с примесью лукавства приведена в бытие. Ибо если телесные твари не имели в себе присозданного зла, то умным тварям, которые столько отличны чистотой и святостью, как иметь общую со злом самостоятельность?

        Однако же зло есть, и действие показывает, что его много разлито в целом мире. Поэтому говорят:

        «Откуда же ему быть, если оно и

        
        

        

        1В русском переводе: все, что Он создал… хорошо весьма.

        не безначально, и не сотворено?» Доискивающихся чего-либо подобного спросим: откуда болезни? откуда телесные повреждения? Болезнь не что-либо нерожденное, она и не создание Божие. Напротив, животные сотворены с таким устройством, какое им прилично по естеству, и введены в жизнь с совершенными членами, бывают же больны, уклонившись от того, что им естественно, либо лишаются здоровья или от худого корма, или от другой какой болезнетворной причины. Следовательно, Бог сотворил тело, а не болезнь. Поэтому же Бог сотворил душу, а не грех. Повредилась же душа, уклонившись от того, что ей естественно. А что было для нее преимущественным благом? Пребывание с Богом и единение с Ним посредством любви. Отпав от Него, она стала страдать различными и многовидными недугами. Почему же в ней есть общая приемлемость зла? По причине свободного стремления, всего более приличного разумной природе. Не будучи связана никакой необходимостью, получив от Творца жизнь свободную как сотворенная по образу Божию, она разумеет доброе, умеет им наслаждаться, одарена свободой и силой, пребывая в созерцании прекрасного

        и в наслаждении умопредставляемым, может соблюдать жизнь, какая ей естественна; но имеет также свободу и уклониться иногда от прекрасного. А это бывает с ней, когда, пресытившись блаженным наслаждением и как бы в отягчении какой-то дремотой ниспав с высоты горнего, входит в общение с плотью для гнусных наслаждений сластолюбием (1).

        
        

        * * *

        Перестанем поправлять Премудрого. Перестанем доискиваться того, что было бы лучше Им сотворенного. Хотя сокрыты от нас причины частных Его распоряжений, однако же утвердим в душах своих следующее положение: от Благого не бывает никакого зла (1).

        
        

        * * *

        Не врачуйте зла злом, не старайтесь превзойти друг друга в бедствиях. В недобрых борьбах злосчастнее тот, кто победил: потому что с победы приносит больше греха. Не будь собирателем худой дани, и еще более лукавым воздаятелем лукавого долга. Обидел тебя разгневанный? Останови зло молчанием. А ты гнев его, как поток, приняв в собственное свое сердце, подражаешь ветрам,

        которые противным своим дыханием отбрасывают назад что принесено. Не бери врага в учители себе; не ревнуй о том, что ненавидишь (1).

        
        

        * * *

        Неблагочестиво сказать и то, будто бы зло имеет начало от Бога, потому что противное от противного не происходит. Жизнь не рождает смерти, тьма не начало свету, болезнь не содетельница здоровья. Напротив, хотя при перемене состояний бывают переходы из противоположного в противоположное, однако же в рождениях каждая рождающаяся вещь происходит не от противоположного, но от однородного. Итак, спрашивают: если зло не есть и нечто несотворенное, и не Богом сотворено, то откуда же имеет свою природу? А что зло существует, этого не будет отрицать никто из причастных жизни.

        Что же скажем на это? То, что зло не живая и одушевленная сущность, но состояние души, противоположное добродетели и происходящее в беспечных через отпадение от добра. Посему не доискивайся зла вовне, не представляй себе, что есть какая-то первородная злая природа, но каждый да признает себя самого

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        виновником собственного злонравия.

        Все, что ни бывает, всегда приключается с нами частью по природе, — например, старость и немощи, — частью по случаю, — например, неожиданные встречи чего-нибудь нередко скорбного или и радостного, происходящие от посторонних причин, как-то: роющему колодец — обретение сокровища, или идущему на рынок — встреча бешеной собаки, частью же от нас зависит, например, взять верх над пожеланиями или не полагать меры удовольствиям, удержаться от гнева или наложить руки на раздражившего, сказать правду или солгать, иметь нрав кроткий и умеренный или гордый и заносчивый.

        Посему не ищи вовне начал тому, над чем сам ты господин, но знай, что зло, в собственном смысле взятое, получило начало в произвольных падениях. А если бы оно было не произвольно, и не от нас зависело, то как законы не угрожали бы таким страхом обидчикам, так и наказания, налагаемые на преступников в судах по мере вины, были бы тогда неизбежны. Это пусть будет сказано о зле, в собственном смысле взятом. А болезнь, бедность, бесславие, смерть и другие челове-

        ческие скорби не должно и включать в число зол, потому что противоположное им не причисляется нами к величайшим благам, и скорби эти частью бывают по природе, а частью оказываются для многих послужившими в пользу (2).

        
        

        * * *

        Зло противоборственно не только добру, но и самому себе (2).

        
        

        * * *

        Уклоняйся от зла и делай добро, ищи мира и стремись к нему (Пс. 33, 15). Вот первоначальные советы и вступительные уроки благочестия: старайся преодолевать язык, воздерживаться от коварных замыслов, уклоняться от зла. Ибо не тому, кто совершен, прилично воздержание от зла, но только еще начинающему надлежит уклоняться от стремления ко злу. И должно сперва, как от худого пути, удалиться от привычки к порочной жизни, а потом уже приступить к совершению добрых дел. Потому что невозможно приняться за доброе, не отступив наперед и совершенно не уклонившись от зла, как невозможно возвратить здоровья, не освободясь от болезни, или согреться прежде, нежели совершенно пройдет

        озноб. Все это одно с другим не совместно: так и тот, кто хочет вести добрую жизнь, должен освободиться от соприкосновения со злом (2).

        
        

        * * *

        Тьма, и смерть, и немощь определены князю мира сего, миродержителям тьмы, духам злобы и всякой силе, враждебной Божиему естеству; да и они не по самой сущности своей получают в удел противление добру (ибо в таком случае укоризна падала бы на Создателя), но по собственному произволу, через лишение добра уклонились во грех (4).

        
        

        ЗНАНИЕ

        
        

        Kаждый, что знает, сообщи другому незнающему, а чего не знает, займи у знающего (1).

        
        

        * * *

        Большое осуждение ожидает знающих, но не делающих. Впрочем, небезопасно грешить и по неведению (4).

        
        

        * * *

        Что прежде — знание или вера? А мы утверждаем, что вообще в науках вера предшествует знанию, в рассуждении же нашего

        учения если кто скажет, что веру предваряет знание, то не спорим в этом, разумея, впрочем, знание, соразмерное человеческому разумению. Ибо в науке должно прежде поверить, что буква называется «азом», и, изучив начертание и произношение, потом уж получить точное разумение, какую силу имеет буква. А в вере в Бога предшествует понятие, именно понятие, что Бог есть, и его собираем из рассматривания тварей. Ибо познаем премудрость и могущество, и благость, и вообще

        «невидимая Его» (ср. Рим. 1, 20), уразумевая от создания мира. Так признаем Его и Владыкой своим. Поскольку Бог есть Творец мира, а мы часть мира, то следует, что Бог и наш Творец. А за этим знанием следует вера, за таковой же верой — поклонение.

        Теперь же поскольку слово

        «знание» многозначительно, то забавляющиеся над людьми простыми и хвастающиеся странностями, подобно тем, которые на зрелищах в глазах у всех скрадывают шарики, в вопросе охватывают все вообще. Так как слово

        «знание» простирается на многое и познаваемым бывает иное относительно к числу, иное к величине, иное к силе, иное к образу бытия, иное ко времени происхождения,

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        иное же относительно к сущности, то они, объемля в вопросе все, как скоро получат от нас признание, что знаем, требуют у нас знания сущности. А если видят, что колеблемся отвечать утвердительно, то укоряют нас в нечестии. Но мы признаемся, что знаем познаваемое в Боге, знаем же еще и такое нечто, что избегает нашего разумения. Если спросишь меня, знаю ли, что такое песок, я отвечу, что знаю, то с твоей стороны будет явной притязательностью, если тотчас потребуешь сказать и о числе песчинок, потому что первый твой вопрос относился к виду песчинок, а последнее требование обращено к числу песчинок. Здесь то же лжемудрствование, как если сказать:

        «Знаешь ты Тимофея? Если Тимофея знаешь, то знаешь поэтому и его естество; но ты признался, что Тимофея знаешь, следовательно, дай нам понятие о его естестве». А я и знаю Тимофея, и не знаю его; впрочем, не в одном и том же отношении и не по тому же самому, ибо не в том отношении не знаю, в каком и знаю; но в одном отношении знаю, а в другом не знаю: знаю относительно к чертам лица и к прочим отличительным свойствам его, но не знаю относительно к сущности. Так и себя

        самого в том же разуме и знаю, и не знаю. Знаю себя, кто я таков, и не знаю себя, поскольку не познаю сущности своей.

        Пусть объяснят нам, почему Павел сказал, что ныне отчасти знаем (1 Kор. 13, 9). Ужели сущность Божию познаем мы отчасти, то есть познаем как бы части сущности Божией? Но это ни с чем не сообразно, потому что Бог частей не имеет. Или познаем всецелую сущность? Итак, почему же, когда настанет совершенное... то, что отчасти, прекратится (1 Kор. 13, 10)? В чем же обвиняются идолопоклонники? Не в том ли, что, познав Бога, не прославили Его, как Бога (Рим. 1, 21)? За что несмысленные галаты укоряются Павлом, который говорит: ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам (Гал. 4, 9)? Почему был ведом в Иудее Бог (Пс. 75, 2)? Потому ли, что в Иудее познана сущность, что она такое? Сказано: вол знает владетеля своего (Ис. 1, 3). По-вашему, это значит, что вол познал сущность господина своего. И осел — ясли господина своего (Ис. 1, 3); следовательно, и осел познал сущность яслей. А Израиль, — сказано, — не знает

        

        Меня (Ис. 1, 3). По-вашему, Израиль обвиняется в том, что не познал сущности Божией, что она такое? Сказано: Пролей гнев Твой на народы, не знающие Тебя (Пс. 78, 6), то есть не постигшие сущности Твоей. Но знание, как сказали мы, многоразлично. Ибо оно есть и познание Творца нашего, и разумение чудес Его, и соблюдение заповедей, и приближение к Нему. Они же, отвергнув все это, приводят знание к одному значению: к умозрению самой сущности Божией. Сказано: полагай его пред ковегом откровения... где Я буду открываться тебе (Исх. 30, 36) Ужели: буду открываться значит — явлю сущность Мою? «Познал Господь

        сущность Своих» (ср.: 2 Тим. 2, 19). Ужели поэтому сущность Своих познал, а сущности непокорных не знает? «Познал Адам жену свою» (ср.: Быт. 4, 1); ужели познал сущность ее? И о Ревекке сказано: дева, которой не познал муж (Быт. 24, 16); и: как будет это, когда Я мужа не знаю? (Лк. 1, 34). Ужели никто не знал сущности Ревекки? Ужели и Мария говорит: Я не уразумела сущности ни одного мужа? Или словом «познал» Писанию обычно именовать супружеские объятия? И Бог будет познан с очистилища; это значит, явится священнослужащим. И познал Господь Своих (2 Тим. 2, 19), то есть за добрые дела принял их в общение с Собой (6).

        
        

        «

        
        

        »

        • Исповедь •

        • Исправление •

        
        

        • Истина •

        • Искушение •

          
          

          • Имение (Имущество) •

        
        

        

        ИМЕНИЕ (ИМУЩЕСТВО)

        
        

        Говорили мы об этом юноше (Мф. 19, 16–22); трудолюбивый слушатель, конечно, помнит тогдашние наши исследования. И, во-первых, о том, что юноша этот не одно лицо с законником, упоминаемым у Луки (см. Лк. 10, 25–28). Последний был пытлив, предлагал вопросы в насмешку; а этот спрашивал здраво, но только принимал не благопокорно, ибо не пошел бы от Господа, скорбя о таких Его ответах, если бы вопросы делал Ему презрительно. Почему и нрав его представился нам какой-то смесью: по указанию Писания частью стоит он похвалы, а частью весьма жалок и не подает никакой надежды. В нем заслуживает похвалу то, что познал истинного Учителя и, не остановив внимания на гордости фарисеев, на самомнении законников, на толпе книжников, приписал это имя единому истинному и благому Учителю. В нем хорошо и то, что,

        по-видимому, был озабочен тем, как наследовать жизнь вечную. Но прочее — именно то, что, выслушав у истинного Учителя спасительные уроки, не написал их на сердце своем и наставлений Его не привел в исполнение, но отошел с прискорбием, омраченный страстью богатолюбия, — изобличает в юноше, что воля его не всецело обращена была к истинному благу, но имела в виду нравящееся большему числу людей. Этим же доказываются неровность и взаимное несогласие его нравов между собой.

        Ты называешь Господа Учителем, а не делаешь, что должно ученику! Исповедуешь Его благим, а пренебрегаешь даруемым от Него! Между тем Благой, без сомнения, подает блага. Ты спрашиваешь о вечной жизни, а на деле оказывается, что весь ты привязан к наслаждению жизни настоящей. Kакое же трудное, тяжелое, неудобоносимое слово предложил тебе Учитель? Продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19, 21).

        Если бы возложил на тебя труды земледельческие, или опасные предприятия по торговле, или что еще есть трудного для ищущих прибытка, то надлежало бы тебе опечалиться, огорчившись этим повелением. Если же таким удобным путем, не требующим ни труда, ни пота, обещает сделать тебя наследником вечной жизни, — почему не радуешься удобству спасения, а удаляешься с болезнующей и сетующей душой и делаешь для себя бесполезными все прежние свои труды? Ибо если ты, как говоришь, не убил, не прелюбодействовал, не украл, не свидетельствовал ни на кого свидетельства ложного, то тщание свое об этом сам для себя делаешь бесполезным, — не присовокупил остального, через что одно мог бы ты войти в Царство Божие. Если бы врач обещал исправить повреждения в членах, какие у тебя есть от природы или от болезни, — не благодушно ли выслушал бы ты это? Но когда великий Врач душ хочет сделать совершенным тебя, у которого недостает существеннейшего, — не принимаешь милости, а сетуешь и становишься унылым.

        Видно, что далек ты от этой заповеди и ложно засвидетельствовал о себе, что возлюбил ближ-

        него, как самого себя. Ибо вот, повелеваемое Господом вполне изобличает тебя, что нет в тебе истинной любви. Если бы справедливо было утверждаемое тобой, что от юности сохранил ты заповедь любви и столько же воздавал каждому, сколько и себе, то откуда у тебя такое огромное имение? Попечение о нуждающихся расточительно для богатства. Хотя каждый на необходимое содержание берет немного, однако же, поскольку все вместе получают часть из имения, то издерживают его на себя. Поэтому кто любит ближнего, как самого себя, тот ничего не имеет у себя излишнего перед ближним. Но ты оказываешься имеющим большое имение (Мф. 19, 22). Откуда же это у тебя? Не ясно ли из этого видно, что собственное свое удовольствие предпочитаешь ты облегчению участи многих? Поэтому чем больше у тебя богатства, тем меньше в тебе любви.

        Давно бы ты позаботился расстаться с деньгами, если бы любил своего ближнего. А теперь имение теснее с тобой связано, нежели телесные члены; разлучение с ним для тебя столь же прискорбно, как и отсечение самых необходимых членов. Если бы одевал ты нагого, если б отдавал хлеб свой

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        алчущему, если б дверь твоя открыта была всякому страннику, если б ты был отцом сирот, если б отдавал ты всякому немощному, то о каком имении стал бы ты скорбеть теперь? Отчего бы огорчаться тебе, отдавая остальное, если бы издавна заботился ты разделять это нуждающимся?

        Сверх того, никто не скорбит, когда отдает свою собственность на торжище и взамен приобретает, что для него нужно; напротив, чем за меньшую цену покупает дорогие вещи, тем более радуется, что удался ему такой славный обмен. А ты скорбишь, раздавая золото, серебро и стяжания, то есть уступая камни и прах, чтобы приобрести на них блаженную жизнь.

        Но на что же употребишь богатство? Облечешь ли себя в многоценную одежду? Для тебя достаточно будет хитона в два локтя; прикрытие себя одной одеждой удовлетворит всем нуждам в одеянии. Но ты станешь употреблять богатство на роскошный стол? Одного хлеба довольно, чтобы наполнить чрево. Отчего же скорбишь? Чего лишаешься? Славы ли, доставляемой богатством? Но если станешь искать славы не на земле, то обретешь ту истинную и светлую славу, которая вводит тебя в Небесное Царство.

        «Но самое обладание богатством вожделенно, хотя бы от него и никакой не было пользы». Всякому известно, что попечение о бесполезном неразумно. Но, может быть, покажется тебе странным то, что намерен я сказать; однако ж, это всего справедливее. Богатство, если расточать его так, как повелевает это Господь, остается во владении, а если удерживать его у себя, отходит от владетеля. Если станешь беречь его, оно не будет твоим, если станешь расточать, не потеряешь. Ибо расточил: дал нищим, правда его пребывает в век века (Пс. 111, 9) (1).

        
        

        * * *

        Подвижническая жизнь имеет одну цель — спасение души, и поэтому все, что может содействовать этому намерению, должно соблюдать со страхом как Божественную заповедь, потому что и самые заповеди Божии не что иное имеют в виду, как спасение послушного им.

        Поэтому как входящие в баню обнажаются от всякого одеяния, так и приступающим к подвижнической жизни надо, обнажившись от всякой житейской вещественности, вести жизнь любомудрую. Первое, о чем более всего должно заботиться

        христианину, это обнажиться от разнородных и различных порочных наклонностей, которыми оскверняется душа, а стремящемуся к высокой жизни, сверх предыдущего, надо выполнить отречение от имущества, потому что забота и попечение о вещественном производят великое развлечение в душе (5).

        
        

        ИМЯ БОЖИЕ

        
        

        Имя Божие называется святым не потому, что в самих слогах имеет некоторую освящающую силу, но потому что свято и чисто всякое свойство Божие и всякое понятие о том, что преимущественно в Боге усматривается (2).

        
        

        * * *

        Kак одного имени недостаточно к выражению всех совершенств Божиих в совокупности, так и каждое из имен не без опасности может быть взято вообще. Ибо если кто скажет «Бог», то не выразит понятия «Отец», а в слове «Отец» недостает понятия о Творце (5).

        
        

        ИСКУШЕНИЕ

        
        

        Есть два рода искушений: или скорби испытывают сердца, как золото в горниле, в терпении от-

        крывая их доброту, или нередко самое благоденствие жизни служит для многих вместо испытания. Ибо одинаково трудно — сохранить душу не униженной в затруднительных обстоятельствах жизни и не превознестись гордостью в положении блистательном. Примером же искушений первого рода служит великий Иов, этот непреоборимый подвижник, который все насилия диавола, как стремление потока, выдержав с непоколебимым сердцем и неизменным рассудком, показал, что он тем выше искушений, чем значительнее и труднее борьбы, на которые вызывал его враг. Искушений же благоденствием жизни есть и другие некоторые примеры, а также примером служит и этот богач, о котором читано нам ныне: у богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать?.. Сломаю житницы мои и построю большие (Лк. 12, 16–18) (1).

        
        

        * * *

        Уверовавшие в Бога и крестившиеся должны тотчас быть готовыми и от домашних своих терпеть искушения даже до смерти. Ибо кто не готов к этому, тот при постигшей внезапно опасности легко приходит в колебание (4).

        ПРЕДИСЛОВИЕ

        * * *

        Не должно самому кидаться в искушения прежде времени до Божия на то попущения, а напротив того, надобно молиться, чтобы не впасть в искушение (4).

        
        

        * * *

        В иное время надобно уклоняться от злоумышляющих. А кому попущено впасть в искушение, тот должен просить в молитвах об облегчении, чтобы в силах ему быть понести искушение, и об исполнении воли Божией (4).

        
        

        * * *

        Христианин в искушениях при каждой встречающейся с ним опасности должен припомнить, что сказано на этот случай в Богодухновенном Писании, и таким образом соблюдать себя непосрамленным, а противников приводить в бездействие (4).

        
        

        * * *

        Должно молиться об испытуемых в искушениях (4).

        
        

        * * *

        • Поскольку Господь учит молиться, чтобы не впасть в искушение (Лк. 22, 40), то должно ли молиться и о том, чтобы не впадать в телесные страдания, и, если

          кто впадет в них, как должен переносить?

        • Господь не различил качества напасти, но вообще повелел: молитесь, чтобы не впасть в искушение. А введенному в напасть должно просить у Господа, и при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести (1 Kор. 10, 13), чтобы исполнилось над нами: претерпевший же до конца спасется (Мф. 24, 13) (5).

          
          

          * * *

          Если тяжело, братия, искушение, перенесем с твердостью и трудное, потому что никто не увенчивается, не приняв на себя ударов и не покрывшись пылью во время подвига. А если легки эти потехи диавола, и насланные на нас враги хотя беспокойны, потому что его служители, но вместе и достойны презрения, потому что Бог к лукавству их присоединил и бессилие, то остережемся заслужить упрек, как много сетующие при малых страданиях (6).

          
          

          ИСПОВЕДАНИЕ ВЕРЫ

          
          

          Без страха и стыда с дерзновением должно исповедовать Господа нашего Иисуса Христа и Его учение. Что говорю вам в темноте,

          говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф. 10, 27–28) (4).

          
          

          * * *

          Веруем и исповедуем, что един только истинный и благой Бог и Отец Вседержитель, из Kоторого все, Бог и Отец Господа нашего и Бога Иисуса Христа. И един Единородный Его Сын, Господь и Бог наш Иисус Христос, единственно истинный, через Kоторого пришло в бытие все, и видимое, и невидимое, и Kоторым все стоит (Kол. 1, 16–17), Kоторый в начале был у Бога и был Бог (Ин. 1, 1) и после того, по Писанию, Он явился на земле и обращался между людьми (Вар. 3, 38), будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но Себя уничижил и через рождение от Девы приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек, все написанное Его ради и о Нем исполнил по заповеди Отца, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2, 6–8), и, в третий день восстав из мертвых по Писаниям, явился святым Своим уче-

          никам и прочим, как написано (1 Kор. 15, 4–8), восшел на небеса и сидит одесную Отца, откуда придет при скончании века сего, воскресит всех и воздаст каждому по делам его, когда праведные будут восприняты в жизнь вечную и в Царство Небесное, а грешные осуждены на вечное мучение, где червь их не умирает, и огонь не угасает (Мк. 9, 44). И один только Дух Святой Утешитель, Которым запечатлены мы в день искупления (Еф. 4, 30), Дух истины, Дух усыновления, Которым взываем: «Авва Отче!» (Рим. 8, 15), действующий и разделяющий дарования Божии каждому на пользу, как Ему угодно (1 Kор. 12, 4–11), всему научающий и все напоминающий, что слышит от Сына (см. Ин. 14, 26), благой, наставляющий

          на всякую истину (Ин. 16, 13), утверждающий всех верующих в истинном и точном ведении, в благочестивом служении, в духовном поклонении и истинном исповедании Бога Отца и Единородного Сына Его, Господа и Бога нашего Иисуса Христа, и Себя Самого.

          Веруем и исповедуем так, что каждое имя ясно отличает у нас свойство Именуемого и непременно о каждом из Именуемых благочестиво умопредставляются

          ПРЕДИСЛОВИЕ

          преимущественные некоторые свойства: «Отец умопредставляется со свойством Отца, Сын — со свойством Сына, Святой Дух — с особенным свойством; ни Святой Дух от Себя глаголет, ни Сын от Себя что творит; и Отец посылает Сына, а Сын посылает Святого Духа». Так мудрствуем и так крестим в единосущную Троицу по заповеди Самого Господа нашего Иисуса Христа, Kоторый сказал: идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам (Мф. 28, 19–20). И соблюдая это, доказываем свою любовь к Нему и удостаиваемся, как написано, пребывать в нем (Ин. 15, 10); а не соблюдая этого, изобличаем себя в противном расположении. Не любящий Меня, — говорит Господь, — не соблюдает слов Моих, — и еще: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14, 24, 21) (5).

          
          

          ИСПОВЕДЬ

          
          

          Поскольку мы грешили телом, когда предавали члены наши в рабы нечистоте и беззаконию (Рим. 6, 19), то и исповедаемся телом, употребив то же орудие к истреблению греха. Ты злосло-

          вил? Благослови. Ты лихоимствовал? Отдай. Ты упивался? Постись. Ты гордился? Смирись. Ты завидовал? Утешь. Ты убил? Претерпи мученичество или, что равносильно мученичеству, при исповедании изнури свое тело (2).

          
          

          * * *

        • Желающий исповедать грехи свои всем ли, и кому случилось, или некоторым, должен исповедовать?

        • Цель Божия человеколюбия к грешникам явна, по написанному: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11). Поскольку же и способ обращения у грешника особенный должен быть, и потребны достойные плоды покаяния, по написанному: сотворите же достойные плоды покаяния (Лк. 3,8), чтобы при недостатке плодов не постигла присовокупленная угроза; ибо сказано: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (9): то исповедовать грехи необходимо перед теми, кому вверено домостроительство таинств Божиих. Так находим, что и древле каявшиеся делали это перед святыми. Ибо в Евангелии написано,

          что Kрестителю Иоанну исповедовали грехи свои (Мф. 3, 6), и в Деяниях апостолам, которыми крещены были все (Деян. 19, 18) (5).

          
          

          ИСПРАВЛЕНИЕ

          
          

          

          Познаем, что за уклонение и за нерадение насылает на нас Бог удары, не с намерением сокрушить, но с желанием исправить, как и добрые отцы исправляют нерадивых детей: они раздражаются и восстают на юных, не о том помышляя, чтобы сделать какое-нибудь зло, но от детской

          небрежности и от грехов юности приводя к рачительности (1).

          
          

          * * *

          Сперва должно себя самого исправить от какого бы то ни было недостатка и тогда уже обвинять в нем другого (4).

          
          

          ИСТИНА

          
          

          Не постыдимся истины, не будем подражать языческим баснотворцам, не станем облекать истину в благолепие слов.

          Истина нага, не требует защитников, сама себя показывает (1).

          
          

          »

          • Клевета • Клятва • ü

            
            

            • Красота • Кража •

              • Конец мира • Крещение • Кротость •

            
            

            

            КЛЕВЕТА

            
            

        • Что такое клевета?

        • Думаю, что два есть случая, в которых позволительно говорить о ком-нибудь дурное, именно: когда необходимо кому-то посоветоваться с другими испытанными в том, как исправить согрешившего, и еще, когда бывает нужда предостеречь других, которые по неведению могут быть нередко в сообществе с худым человеком, почитая его добрым, тогда как апостол повелевает не сообщаться с таковым (1 Kор. 5, 11), чтобы не наложить как бы силков на свою душу. Так поступал и сам апостол, как видим из того, что пишет к Тимофею: Александр медник много сделал мне зла... берегись его и ты, ибо он сильно противился нашим словам (2 Тим. 4, 14–15). А кто без таковой необходимости говорит что-нибудь о другом с намерением разгласить или очернить, тот клеветник, хотя бы говорил и правду (5).

          * * *

        • Kто клевещет на брата или кто слушает клеветника и терпит это, чего тот достоин?

        • Оба достойны отлучения. Ибо сказано: тайно клевещущего на ближнего своего — сего я изгонял (Пс. 100, 5) (5).

        
        

        * * *

        Чтобы жизнь человеческая была выше клевет, это сделать весьма трудно, чтоб не сказать — невозможно... Но самому на себя не подавать никакого повода тем, которые строго наблюдают за ходом дел и даже со злым намерением подмечают наши преткновения, — это возможно и свойственно людям, которые ведут жизнь благоразумно и сообразно с целью благочестия (5).

        
        

        КЛЯТВА

        
        

        Всякая клятва да будет изгнана из общества подвижников; вместо же клятвы и говорящим, и слушающим да приемлется

        помавание1головой или согласие, подтвержденное словом. Если же кто не поверит простому подтверждению, то произнесет обличение собственной совести, что не достиг еще нелживости в слове (5).

        
        

        * * *

        Kлятвопреступники не бывают благоуспешны. Но должно обращать внимание на то, какого рода клятвы, в каких словах и с каким расположением клялись, не упускать из вида и самые малые добавления в словах; почему, если никак и ничем невозможно поправить дела, то совершенно надо увольнять таковых (6).

        
        

        * * *

        Начальников, которые дают клятву, что сделают зло подчиненным, весьма надлежит вразумлять. А вразумление для них двоякое: одно — чтобы учились не давать клятв безрассудно, другое же — чтобы учились не оставаться при худых своих намерениях. Потому, кто связал себя клятвой на злое дело, пусть принесет покаяние за опрометчивость в клятве, да не поддерживает своего

        
        

        

        1Помавать — качать, кивать в знак согласия.

        лукавства под видом благоговения. Сохранение клятвы не принесло пользы Ироду, который, чтобы не нарушить клятвы, сделался убийцей пророка. Kлятва вообще запрещается, тем более достойна осуждения клятва, данная в злом деле. Поэтому давшему клятву надо переменить свою мысль, а не стараться о поддержании своего беззаконного намерения. Исследуй подробнее эту несообразность. Если бы кто дал клятву выколоть глаза брату, хорошо ли ему подобное дело привести в исполнение? Если кто-либо убьет или вообще ради клятвы преступит какую-нибудь заповедь? (6)

        
        

        * * *

        Kлятвопреступник десять лет да не приобщается и да будет два года плачущим, три — слушающим, четыре — припадающим, один год — только стоящим с верными, и тогда уже да сподобится приобщения (6).

        
        

        * * *

        Что касается до клятвопреступников, то, если нарушили клятву по принуждению и по необходимости, подлежат менее тяжким наказаниям и потом бывают приемлемы по истечении шести лет.

        А если без нужды нарушили верность, то два года да будут плачущими и два слушающими, пять лет да молятся с припадающими и еще два года да будут допускаемы к общению в молитве без приношения, и напоследок уже, то есть показав достойное уважения покаяние, да получат снова дозволение к приобщению Тела Христова (6).

        
        

        КОНЕЦ МИРА

        
        

        Предвозвещением же догматов о скончании и изменении мира служит и то, что предано нам ныне кратко в самых начатках богодухновенного учения в начале сотворил Бог (Быт. 1, 1). Начавшееся со временем по всей необходимости и окончится во времени. Если имеет начало временное, то не сомневайся о конце (2).

        
        

        КОРЫСТОЛЮБЕЦ

        
        

        У тебя в виду золото, а на брата не обращаешь внимания. Знаешь чекан монеты и различаешь настоящую монету от поддельной, но вовсе не узнаешь брата в нужде. Тебя крайне веселит доброцветность золота, но не рассчитываешь, сколько стонов бедного сопровождает тебя.

        Kак представлю взорам твоим страдания бедного? Осмотрев внутренность дома, видит он, что золота у него нет и никогда не будет; домашние приборы и одежда точно таковы, как и у всякого нищего; все они стоят не многих оболов1. Что ж еще? Обращает, наконец, взор на детей, чтобы, отведя их на торг, в этом найти пособие против голодной смерти. Представь при этом борьбу неминуемого голода и отеческой любви. Голод угрожает самой бедственной смертью, а природа влечет к противному, убеждая умереть вместе с детьми. Много раз собирается он идти, много раз останавливается; наконец побежден, вынужденный необходимостью и неумолимой нуждой. И над чем еще задумывается этот отец?

        «Kоторого прежде продать мне? На которого приятнее взглянет хлебопродавец? Не взять ли старшего? Но уважаю его старшинство. Или младшего? Но жаль его возраста, который не чувствует еще несчастий. Этот сохраняет в себе ясные черты родителей; а этот способен к учению. Увы, какое затруднение! Что со мною будет? На которого из них напасть

        
        

        

        1Обол — медная, серебряная, бронзовая монета в Древней Греции, Византии.

        мне? У какого зверя занять мне душу? Kак забыть природу? Если всех удержу при себе, то увижу, как все будут истаевать от голода. Если продам одного, то какими глазами буду смотреть на остальных, сделавшись уже для них подозрительным, так что перестанут мне верить? Kак буду жить в доме, сам доведя себя до бесчадия? Kак пойду за стол, на котором обилие произведено такими средствами?» И он после бесчисленного множества слез идет продавать любезнейшего сына!

        А тебя не трогает страдание, ты не хочешь взойти в чувствование природы! Этого несчастного угнетает голод, а ты медлишь и смеешься, способствуя тому, чтоб продлилось его бедствие! Он утробу свою предлагает тебе ценой за пищу, а у тебя не только не цепенеет рука, собирающая подать с таких несчастий, но даже ты еще домогаешься большего и стараешься, как бы, взяв больше, дать меньше, чтобы для этого бедняка несчастье его сделать во всех отношениях более тягостным! Ни слезы не возбуждают в тебе жалости, ни воздыхания не смягчают сердца; ты непреклонен и неприступен! Во всем видишь золото, везде представляешь золото; о нем грезишь и во сне, о нем дума-

        ешь и во время бодрствования. Kак сумасшедшие в припадке бешенства не действительные видят вещи, но представляют то, что производит в них болезнь, так и у тебя душа, одержимая сребролюбием, во всем видит золото, во всем видит серебро. Приятнее тебе смотреть на золото, нежели на солнце. Ты желал бы, чтобы все превратилось в золотой состав, и, как только можно, придумываешь к тому способы. Чего не приводишь в движение ради золота? Хлеб у тебя делается золотом, вино сседается в золото, и шерсть обращается у тебя в золото; всякий торговый оборот, всякая выдумка приносят тебе золото. Золото само себя рождает, размножаясь через рост; в тебе нет сытости, не видно конца пожеланию. Детям, когда они жадны, нередко позволяем без меры есть то, что они особенно любят, чтобы излишним пресыщением произвести отвращение; но не таков корыстолюбец: чем более он получает, тем большего желает.

        Если богатство притекает,

        не прилагайте (к нему) сердца (Пс. 61, 11); а ты удерживаешь текущее и преграждаешь ему все пути. Но когда оно удержано и запружено, что тогда делает с тобой? Расторгает преграды (1).

        
        

        КРАЖА

        
        

        Укравший что-нибудь, если сам собой покается и сам себя осудит, один год да будет не допускаем к приобщению Святынь. А если обличен, то два года. Время же наказания пусть будет разделено для него на припадание и стояние с верными, и потом да сподобится приобщения (6).

        
        

        КРАСОТА

        
        

        Kак в городах берут за руку и всюду водят людей, в них не бывавших, так и я введу вас в сокровенные чудеса того великого града. А в этом граде, в котором древнее наше отечество, и из которого изгнал нас человекоубийца-демон, поработивший человека своими приманками, — в этом граде увидишь ты первое бытие человека и вскоре постигшую нас смерть, которую породил грех — этот первородный плод начальника зла — демона. Здесь познаешь и себя самого, земного по природе, но дело Божиих рук, много уступающего бессловесным в силе, но поставленного властелином над бессловесными и неодушевленными тварями, умаленного в том, чем снабдила природа, но по превосходству разума способно-

        го возноситься в самое небо. Если это изучим, то познаем себя самих, уведаем Бога, поклонимся Творцу, поработаем Владыке, прославим Отца, возлюбим нашего Питателя, почтим Благодетеля, не перестанем покланяться Началовождю нашей, и настоящей, и будущей, жизни, — Тому, Kоторый дарованным уже богатством удостоверяет и в обетованных благах, и по изведании нами настоящего делает для нас несомненным ожидаемое. Ибо если временное таково, то каково же вечное? И если видимое так прекрасно, то каково невидимое? Если величие неба превосходит меру человеческого разумения, то какой ум возможет исследовать природу Присносущего? Если это подлежащее разрушению солнце так прекрасно, так велико, так быстро в своем движении и совершает чинные обращения, имеет величину, соразмерную вселенной, и не выступает из своих отношений к целому, а по красоте своего естества составляет как бы светлое око, украшающее собой тварь, и если им не насыщается зрение, то каково по красоте Солнце правды? Если не видеть этого солнца — большая потеря для слепого, то какая утрата для грешника быть лишенным истинного Света? (2)

        * * *

        Трудившиеся над исследованием учения о добродетели говорили, что одни добродетели составляются из умозрения, а другие неумозрительны: так, благоразумие составляется из умозрений при рассуждении о добре и зле, целомудрие — из умозрений о том, что должно избирать и чего избегать, справедливость — из умозрений об усвояемом и неусвояемом, мужество — из умозрений о страшном и нестрашном. Но красота и крепость суть добродетели неумозрительные, следующие за теми, которые из умозрения; ибо некоторые из мудрых красоту находили в соразмерности и стройности душевных умозрений, а крепость усматривали в окончательном произведении положенного в нас добродетелями умозрительными. Впрочем, чтобы в душе были красота и сила производить должное, для этого имеем мы нужду в Божией благодати...

        По благоволению Твоему дай

        силу доброте моей (Пс. 29, 8). Хотя прекрасен был я по природе, но стал немощен, потому что умерщвлен грехом по злоумышлению змия. Поэтому Ты к доброте моей, какую я получил от Тебя при первом устроении, присовокупил и силу исполнять должное. Пре-

        красна всякая душа, в которой созерцается соразмерность свойственных ей сил; но истинная и вожделеннейшая красота, созерцаемая только имеющими очищенный ум, принадлежит Божию и блаженному естеству. Kто внимательно устремляет взор на сияние и изящество сей Kрасоты, тот заимствует от Нее нечто, как бы от красильного раствора, на собственное свое лице наводя какие-то цветные лучи. Потому и Моисей, сделавшись причастником этой Kрасоты во время собеседования с Богом, имел прославленное лице. Поэтому чувствующий свою добродетель издает этот благодарственный глас: Господи, по благоволению Твоему дай силу доброте моей. Но как за умозрительными добродетелями следуют неумозрительные, красота и сила, так есть и пороки неумозрительные, безобразие и бессилие. Ибо что неблагообразнее и отвратительнее души, преданной страстям? Посмотри на гневного и на примечаемую в нем дикость! Рассмотри скорбящего, унижение и упадок его души! А кто подпал сладострастию и чревоугодию, кто вне себя от страха, на того согласится ли кто и смотреть? В них душевное расположение выступает на самые оконечности тела,

        равно как и следы душевной красоты бывают видимы во внешности святого мужа. Итак, нам должно заботиться об этой красоте, чтобы Жених-Слово, встретив нас, сказал: вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе (Песн. 4, 7) (2).

        
        

        КРЕЩЕНИЕ

        
        

        Для каждого дела есть свое пригодное время; свое время — сну, свое — бодрствованию, свое — войне и свое — миру, но время крещению — вся жизнь человеческая (1).

        
        

        * * *

        Не крестившийся не просвещен; а без света, как глаз не видит того, что можно ему видеть, так и душа не способна к созерцанию Бога. Поэтому к спасению посредством Kрещения благопотребно всякое время, будет ли это ночь, или день, или час, или мгновение, или и еще кратчайшая часть времени (1).

        
        

        * * *

        Иоанн проповедовал Kрещение покаяния, и к нему выходила вся Иудея. Господь проповедует Kрещение сыноположения, и кто из возложивших на Него упование

        не будет повиноваться? То Kрещение предначинательное, а это — совершительное; то удаление от греха, а это — присвоение Богу. Там была проповедь одного человека — Иоанна, и всех влекла к покаянию, а тебя учат пророки: омойтесь, очиститесь (Ис. 1, 16); тебя вразумляют псалмы: приступите к Нему и просветитесь (Пс. 33, 6); тебе благовествуют апостолы: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Господа Иисуса Христа для прощения грехов; и получите обетование Святого Духа (Деян. 2, 38); тебя приглашает к Себе Сам Господь, говоря: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28) (1).

        
        

        * * *

        Ты юн? Приведи в безопасность свою юность уздою Kрещения. Миновали твои цветущие годы? Не утрать напутствия, не погуби охранительного средства, не рассчитывай на одиннадцатый час, как на первый, потому что и начинающему жизнь надо иметь перед очами кончину (1).

        
        

        * * *

        Kрещение — искупление пленных, прощение долгов, смерть

        греха, пакибытие1души, светлая одежда, неприкосновенная печать, колесница на небо, предуготовление Царствия, дарование сыноположения (1).

        
        

        * * *

        Господь потоп населяет (Пс. 28, 10). Потоп есть разлив воды, которая делает невидимыми все вещи и очищает, что прежде было осквернено. Поэтому потопом пророк называет благодать Kрещения, чтобы душа, омытая от грехов и очищенная от ветхого человека, сделалась наконец способной стать Божией обителью в Духе. Согласно же с этим сказанное и в тридцать первом псалме, где после слов: беззаконие мое я сознал и греха моего я не скрыл… посему помолится Тебе всякий преподобный, — пророк присовокупил: тогда разлившиеся многие воды к нему не приблизятся (Пс. 31, 5–6); ибо не приблизятся грехи к принявшему Kрещение отпущения грехопадений водой и Духом (2).

        
        

        * * *

        Kакое намерение и какая сила Крещения? Через него крещеаемый изменяется в уме, слове и

        
        

        

        1Пакибытие — сверхбытие, новая жизнь.

        деле и по данной ему силе делается тем же, что Родивший его (4).

        
        

        * * *

        Разумно прими благодать и будь верным стражем сокровища, со всем тщанием соблюдая Царский залог, чтобы, сохранив печать неповрежденной, предстал ты Господу, сияя во светлости святых, на чистой ризе нетления не положив никакой скверны или порока, но соблюдая во всех членах святыню как облекшийся во Христа. Ибо сказано: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3, 27). Поэтому да будут у тебя все члены святы, чтобы прилично им было облечься в святое и светлое одеяние (6).

        
        

        КРОТОСТЬ

        
        

        Да услышат кроткие и возвеселятся (Пс. 33, 3). Поскольку пророк говорит: через одно изменение лица, при содействии Божием, враги введены в обман и совершено мое спасение, то да услышат кроткие, что можно и в мире живущим воздвигать победные знамения, и не сражавшимся оказаться победителями; и да возвеселятся, утвердившись в кротости моим примером: ибо такую благодать от Бога получил

        я за то, что имел кротость. Вспомни, Господи, Давида и всю кротость его (Пс. 131, 1). Kротость есть величайшая из добродетелей; потому причислена и к блаженствам. Ибо сказано: блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5, 5). Земля эта, небесный Иерусалим, не бывает добычей состязающихся, но предоставлена в наследие долготерпеливым и кротким. И слова: да услышат кроткие, значат то же, что и слова: да услышат Христовы ученики. А может быть, пророчественно желает Давид, чтобы и до нас дошло чудо благодеяния Божия, над ним явленное. Да услышат и те, которые после многих поколений сделаются учениками Христовыми! Ибо тех назвал кроткими, которым Господь говорил: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Укротившие свои нравы, освободившиеся от всякой страсти, в чьих душах не поселено никакого мятежа, — они называются кроткими. Потому и о Моисее засвидетельствовано, что он был кротчайший из всех людей на земле (Чис. 12, 3) (2).

        
        

        * * *

        Подвижник должен как можно более быть исполнен кротости,

        потому что он или приобщился, или желает приобщиться Духа кротости, а приемлющий в себя сего Духа должен уподобляться Приемлемому. Если же когда нужно и негодование, а именно на леность подчиненного нам, то негодование да будет растворено рассудительностью. Ибо и нож употребляют убийцы, употребляют и врачи. Но одни, поскольку действуют ножом по гневу и жестокости, совершают им дела самые безрассудные, убивая подобных себе, а другие, поскольку с рассуждением приступают к действию ножом, извлекают из этого великую пользу, потому что спасают жизнь находившихся в опасности. Так, умеющий негодовать с разумом делает великую пользу тому, против кого обнаруживает негодование, исправляя его леность или лукавство, а обладаемый страстью гнева не производит ничего здравого.

        А что и заботящимся о кротости прилично благовременное негодование, явствует это из следующего. И Моисей, о котором засвидетельствовано, что был кротчайший из всех людей (Чис. 12, 3), когда потребовали обстоятельства, вознегодовал и до того простерся в движении гнева, что негодование свое заключил

        убиением единоплеменных — однажды, когда соорудили они тельца (Исх. 32, 27), в другой раз, когда осквернились Веельфегором (Чис. 25, 5).

        

        Поэтому и кроткому можно разгорячаться с разумом, не повреждая в себе совершенства кротости. Оставаться же неподвижным или не показывать негодования, когда должно, есть признак недеятельной природы, а не кротости. Но за кротостью обыкновенно следует и незлобие, потому что кротость есть матерь

        незлобия. А в людях истинно кротких, не имеющих тяжелого нрава, не менее того бывает и благости, потому что благость — основа кротости. Все же это, взаимно срастворенное и совокупленное вместе, производит из себя наилучшую из добродетелей — любовь (5).

        
        

        * * *

        • Kто есть кроткий (см. Мф. 5, 5)?

        • Kто не изменяется в суждениях о том, что требуется для благоугождения Богу (5).

          
          

          ü

          
          

          À

          • Лень • Лесть •

            • Любостяжание •

            
            

            • Ложь • Любовь •

            • Любовь к врагам •

              •Любовь к ближнему • Любовь к Богу •

              • Любомудрие • Любопытство

            
            

            

            ЛЕНЬ

            
            

            Не должно нам лениться и на краткий покой променивать великие надежды, если не хотим слышать укоризны и терпеть наказания, — не здесь от людей, хотя и это немаловажно для имеющего ум, но на тех судилищах, где бы они ни были, хотя бы под землей или где в другом месте (1).

            
            

            * * *

            Всякий предлог к бездействию есть предлог ко греху, потому что тщательность, равно как и терпение, надо показывать даже до смерти. А что леность, сопряженная с лукавством, подвергает ленивого осуждению, это видно из слов Господа, сказавшего: лукавый раб и ленивый (Мф. 25, 26) (5).

            
            

            * * *

        • Ленивый к исполнению заповедей каким образом может приобрести тщательность?

        • Несомненно уверившись в присутствии всевидящего Вла-

        дыки-Бога, в угрозах, какие изречены на ленивых, и в надежде великого от Господа мздовоздаяния, обещанного через апостола Павла, что каждый получит свою награду по своему труду (1 Kор. 3, 8), и во всем том, что написано подобного этому к возбуждению в каждом собственного его тщания или терпения во славу Божию (5).

        
        

        ЛЕСТЬ

        
        

        Удержи… и устне твои, еже не глаголати льсти (Пс. 33, 14)1, то есть сделай, чтобы целое орудие, данное тебе на служение слову, было свободно от действий лукавых. Лесть есть скрытное злодеяние против ближнего, совершаемое под личиной добра (2).

        
        

        ЛИЧИНА

        
        

        Не должно просто и без исследования увлекаться людьми, которые носят на себе личину истины,

        
        

        

        1В переводе П. Юнгерова: удержи… и уста твои от лукавых слов.

        но надобно узнавать каждого по признакам, какие даны нам в Писании: Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их (Мф. 7, 15–16) (4).

        
        

        ЛОЖЬ

        
        

        Ораторам не будем подражать в искусстве лгать. Ибо ни в судах, ни других делах не прилична ложь нам, избравшим прямой и истинный путь жизни, — нам, которым предписано законом даже и не судиться (1).

        
        

        * * *

        Не должно лгать, но во всяком случае надобно говорить истину: но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (Мф. 5, 37); отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему (Еф. 4, 25); не говорите лжи друг другу (Kол. 3, 9) (4).

        
        

        * * *

        • Умышленно ли только солгавший подлежит суду или и тот, кто по неведению сказал нечто, несогласное с истиной?

        • Явен суд Господа и на согрешающих по неведению, потому

          что Он сказал: который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше (Лк. 12, 48). Но во всяком случае при достодолжном покаянии есть твердая надежда на отпущение греха (5).

          
          

          * * *

        • Если кто-то задумает сделать что-нибудь и не сделает, неужели и он судится, как лжец?

        • Если то, что подумал сделать, требуется заповедью; то осуждается не только как лжец, но и как непокорный, потому что [Господь] испытует сердца и утробы (Пс. 7, 10) (5).

          
          

          * * *

        • Надо ли лгать, имея в виду что-нибудь полезное?

        • Этого не дозволяет сказанное Господом, который решительно говорит, что ложь от диавола (см. Ин. 8, 44), не показывая никакого различия во лжи. И апостол также свидетельствует, написав: если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2 Тим. 2, 5) (5).

          
          

          ЛУКАВСТВО

          
          

          Не могу умолчать о лукавстве и вороватости полипа, который всякий раз принимает цвет камня,

          к которому легко пристает, почему многие рыбы, без опасения плавая, приближаются к полипу, как к камню, и делаются готовой добычей хитреца. Таковы нравом те, которые угождают всякой преобладающей власти, каждый раз сообразуются с обстоятельствами, не держатся постоянно одного и того же намерения, удобно делаются то тем, то другим, с целомудренными уважают целомудрие, с невоздержанными невоздержанны, в угодность всякому переменяют расположения. От таких людей нелегко уклониться, и спастись от наносимого ими вреда, потому что задуманное ими лукавство глубоко закрыто личиной дружбы. Людей такого нрава Господь называет волками хищными, которые являются в одеждах овчих (см. Мф. 7, 15). Избегай изворотливого и многоличного нрава, домогайся истины, искренности и простоты. Змея пестровидна, за то и осуждена пресмыкаться. Праведник не лукав, как и Иаков (Быт. 25, 27). Посему вселяет Господь единомышленных с Ним в дом (Пс. 67, 7) (2).

          
          

          * * *

        • Что такое лукавство и что такое злонравие (см. Рим. 1, 29)?

        • Злонравие, как полагаю, есть самое первое и скрытое повреждение нрава, а лукавство есть изобретательность на злые умыслы, когда человек, прикрывшись чем-то добрым и предлагая это другому как приманку, тем самым приводит в исполнение свой умысел (5).

        
        

        ЛЮБОВЬ

        
        

        Боящийся стоит еще на степени раба, а усовершившийся любовью достиг уже в достоинство сына. Раб именуется и нищим, потому что не имеет ничего собственного, а сын богат уже потому, что он наследник отеческих благ (2).

        
        

        * * *

        Не всякой может достигнуть совершенства любви и познать истинно Возлюбленного, а только тот, кто совлекся уже ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях (Еф. 4, 22), и облекся в нового, обновляемого в разум по образу Создавшего (см. Kол. 3, 10). Kто любит деньги, воспламеняется тленной телесной красотой, предпочитает настоящую славу, тот, истощив силу любви, на что не следовало, делается слеп к созерцанию истинно Возлюбленного. Потому сказано:

        возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим (Мк. 12, 30). Слово всем не допускает уделения любви на другие предметы. Ибо сколько истратишь любви на земные предметы, столько, по необходимости, не достанет у тебя в целом (2).

        
        

        * * *

        Очистившись от всякой ко всем ненависти, должно любить и врагов, а за друзей, когда потребует того нужда, полагать душу, имея такую же любовь, какую возымел к нам Бог и Христос Его (4).

        
        

        * * *

        Всего более дивлюсь, что хотя Сам Господь наш Иисус Христос говорит: не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах (Лк. 10, 20), и еще: по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин 13, 35), почему апостол, доказывая, что во всем необходима любовь, свидетельствует, говоря: если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар про-

        рочества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто, — и несколько ниже: хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится, и прочее, к этому присовокупляет: а теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Kор. 13, 1–2, 8, 13); хотя это и подобное этому так определенно сказано Господом и апостолом, дивлюсь, говорю, почему люди имеют столько попечения и знания об упраздняемом и прекращающемся, а о пребывающем, и наипаче о любви, которая больше всего и составляет отличительное свойство христианина, не только сами не имеют никакой заботы, но и старательным противятся и этим противлением исполняют сказанное: сами не входят и хотящим возбраняют входить (см. Мф. 23, 13; Лк. 11, 52) (5).

        
        

        * * *

        Если не имеем любви по заповеди Господней, то нет на нас и печати, положенной Господом. Если, разгордевшись, исполнились мы суетного о себе мнения и высокомерия, то впадаем в неизбежный суд диавола (6).

        
        

        ЛЮБОВЬ К БЛИЖНЕМУ

        
        

        Сделать какой-либо вред ближнему или оскорбить его к ущербу веры, хотя бы поступок по особенной какой-то причине дозволяем был Писанием, значит — не иметь Христовой любви к ближнему (4).

        
        

        * * *

        Если разговариваешь с низшим себя или он тебя о чем-либо спрашивает, не давай ему ответов небрежно, презирая брата в оскорбление Богу. Ибо ругаяйся убогому раздражает Сотворшаго его (Притч. 17, 5)1, — говорит притча. Слово утешения да предшествует прочим речам твоим, подтверждая любовь твою к ближнему. Предлагай его и в середине, и в конце разговора, со светлым лицом, чтобы доставить услаждение твоему собеседнику.

        При всяком успехе ближнего своего веселись и прославляй Бога, потому что его успехи суть твои, а твои его (5).

        
        

        * * *

        Надобно, чтобы все смотрели друг на друга с равномерным

        
        

        

        1В русском переводе: кто ругается над нищим, тот хулит Творца его.

        расположением и чтобы всем обществом [монахов] владела одна мера любви. Если же найдется кто-то, под каким-нибудь предлогом расположенный с большей любовью к монаху-брату, или родственнику, или к кому другому, то да уцеломудрится, как делающий обиду обществу. Ибо избыток расположения к одному лицу обличает великое оскудение любви к другим (5).

        
        

        * * *

        Любовь же друг к другу должна быть во всех так же равной и общей, как человек естественным образом имеет любовь к каждому из своих членов, в равной мере желая здоровья всему телу, потому что страдание каждого члена причиняет равное беспокойство телу. Но как в нас самих, хотя страдание каждого больного члена равно касается всего тела, однако же одни члены предпочтительнее других — ибо не одинаково занимаемся глазом и пальцем на ноге, хотя страдание их и равно, — так надо, чтобы в каждом были сочувственное расположение и любезное отношение ко всем живущим в том же обществе, но почтение по справедливости будет он иметь в большей мере к тем, которые более полезны. Но

        поскольку все непременно обязаны любить друг друга с равномерным расположением, то оскорбительно для общества, когда находятся в нем отдельные какиенибудь собратства и сотоварищества. Ибо любящий одного предпочтительно перед другими обличает себя в том, что не имеет совершенной любви к другим. Поэтому равно должны быть изгнаны из общества и непристойная ссора, и частная расположенность, потому что от ссоры происходит вражда, а от частной дружбы и близости происходят подозрения и зависть. Ибо нарушение равенства везде бывает в унижаемых началом и предлогом зависти и неприязни. Поэтому и заповедь приняли мы от Господа подражать благости Его, повелевающего солнцу Своему восходить одинаково над злыми и добрыми (Мф. 5, 45). Kак Бог всем дает возможность равно приобщаться света, так и подражатели Божии да изливают на всех общий и равночестный луч любви. Ибо где оскудевает любовь, там непременно на место ее входит ненависть. А если, как говорит Иоанн, Бог есть любовь (1 Ин. 4, 16), то по всей необходимости ненависть есть диавол. Поэтому как имеющий любовь имеет в себе Бога, так имеющий

        ненависть питает в себе диавола.

        Итак, надо, чтобы любовь у всех и ко всем была равная и одинаковая, а почтение воздавалось каждому по достоинству. У людей же, так между собой сопряженных, телесное родство не будет иметь преимущества в отношении к любви. Брат ли кто кому по плоти, или сын, или дочь, единокровный не будет иметь к родственнику предпочтительно перед другими большего расположения, потому что последующий в этом природе обличает себя, что не совершенно отказался от естественных уз, но управляется еще плотью (5).

        
        

        * * *

        Поскольку нам предписано любить ближнего, как самих себя, то посмотрим: имеем ли от Бога и силу к исполнению этой заповеди?

        Kто не знает, что человек есть животное кроткое и общительное, а не уединенное и дикое? Ничто так не свойственно нашей природе, как иметь общение друг с другом и нужду друг в друге и любить соплеменных.

        А какие семена предварительно вложил в нас Сам Господь, от тех впоследствии требует и плодов, говоря: заповедь новую даю

        вам, да любите друг друга (Ин. 13, 34). И желая возбудить душу вашу к этой заповеди, в доказательство, кто Его ученик, потребовал не знамений и чудес необычайных (хотя в Духе Святом даровал силу и на это), но что говорит? По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35). И таким образом везде сочетает эти заповеди, так что благотворение ближнему вменяет Себе. Ибо говорит: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть, и прочее; потом присовокупляет: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 35–36, 40).

        Следовательно, через исполнение первой заповеди можно преуспеть и во второй, а через исполнение второй опять возвратиться к первой, и кто любит Господа, тот, конечно, любит и ближнего. Ибо любящий Меня, сказал Господь, заповеди Мои соблюдет (Ин. 14, 23). Сия же есть, говорит, заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас (Ин. 15, 12). И опять, кто любит ближнего, тот исполняет свою любовь к Богу, потому что Бог его милосердие переносит на Самого Себя. Поэтому-то верный служитель Божий Моисей оказал такую лю-

        бовь к братиям, что из книги Божией, в которой был записан, желал быть изглаженным, если не будет прощен грех народу (см. Исх. 32, 32). А Павел дерзал молиться о том, чтобы ему быть отлученным от Христа за братий своих сродников по плоти (Рим. 9, 3), желая, в подражание Господу, стать сам искупительной ценой спасения всех, а вместе и зная, что невозможно быть отчужденным от Бога тому, кто из любви к Богу, ради важнейшей из заповедей, отказывается от благодати Божией, и что через это получит во много крат более того, чем жертвовал. По крайней мере сказанное достаточно доказывает, что святые достигали до такой меры любви к ближнему (5).

        
        

        * * *

        • Kакую любовь должно иметь друг к другу?

        • Kакую Господь показал и какой научил, сказав: любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 12–13). А если должно полагать душу, то тем более необходимо в отдельных случаях оказывать усердие к пользе каждого, не сообразуясь с людскими

          отношениями, но с целью благоугождения Богу (5).

          
          

          * * *

          Kаким образом может человек приобрести любовь к ближнему? Во-первых, да страшится суда за преступающих заповедь Самого Господа, сказавшего: не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем (Ин. 3, 36); затем да вожделевает вечной жизни, ибо заповедь Его есть жизнь вечная (Ин. 12, 50); первая же наибольшая заповедь... возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим; ...вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 37–39;

          Мк. 12, 30–31). Да желает также уподобиться Господу, сказавшему: заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас (Ин. 13, 34). А еще помогут и следующие рассуждения: ежели брат благодетель наш, то мы и по-человечески обязаны ему любовью, какую соблюдают и язычники, как ясно говорит об этом Господь в Евангелии: и если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят (Лк. 6, 32); если же он злодей нам, то и в этом

          случае мы обязаны любить его не только по заповеди, но и за то, что оказывает благодеяние в важнейшем, если верим Господу, сказавшему: блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5, 11–12) (5).

          
          

          * * *

        • Из чего видно, кто любит брата по заповеди Господней, и чем обличается, кто любит его не так?

        • У любви два примечательных свойства: скорбеть и мучиться о том, что любимый терпит вред, а также радоваться и трудиться о пользе его. Потому блажен, кто плачет о согрешающем, который через это подвергается страшной опасности, и радуется о поступающем хорошо, который, как написано, приобретает этим несравненную выгоду. Да и апостол Павел свидетельствует, говоря: страдает ли один член, страдают с ним все члены, без сомнения, по закону любви о Христе; и славится ли один член, очевидно, в рассуждении цели благоугождения Богу, с ним радуются все члены (1 Kор. 12, 26). А кто не так расположен, тот явным образом не любит брата (5).

          * * *

        • Что значат слова: будьте братолюбивы друг к другу с нежностью (Рим. 12, 10)?

        • Нежной любовью можно назвать высшую степень дружбы, состоящую в пламенном расположении и влечении любящего к любимому. Потому, чтобы братолюбие было не наружным, а внутренним и пламенным, сказано: будьте братолюбивы друг к другу с нежностью (5).

          
          

          * * *

        • Что значит: любовь не бесчинствует (1 Kор. 13, 5)?

        • То же, если сказать: не отступает от собственного своего образца. Образцом же для любви служат исчисленные в том же месть у апостола свойства любви (1 Kор. 13, 4–7) (5).

          
          

          ЛЮБОВЬ К БОГУ

          
          

          По засвидетельствованию Господа, первая и большая заповедь в Законе — любить Бога всем сердцем, а вторая — любить ближнего, как себя самого. Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая

          же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 37—39).

          Не соблюдать заповедей Хрис-

          товых значит не любить Бога и Христа Его, а признак любви — соблюдение заповедей Христовых, в терпении страданий Христовых, даже до смерти. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня. Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих (Ин. 14, 21, 24) (4).

          
          

          * * *

          Скажет иной: «Написано: всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Иоил. 2, 32), поэтому одно призывание имени Господня достаточно к тому, чтобы спасти призывающего». Но и этот пусть выслушает, что говорит апостол: как призывать Того, в Кого не уверовали? (Рим. 10, 14). А если не веришь, послушай Господа, Kоторый говорит: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21). Даже и тому, кто исполняет волю Господню, но не как хочет этого Бог и не по чувству любви к Богу делает это, бесполезно усердие в деле, по изречению Самого Господа нашего Иисуса Христа,

          Kоторый говорит: поскольку делают, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою (Мф. 6, 5). Этим и апостол Павел научен был сказать: И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Kор. 13, 3) (5).

          
          

          * * *

          Любовь к Богу не есть что-либо учением приобретаемое. Ибо не у другого учились мы восхищаться светом, быть привязанными к жизни, не другой учил нас любить родителей или воспитателей. Так, или еще более, невозможно извне научиться любви Божией, но вместе с устроением живого существа, разумею человека, вложено в нас некоторое прирожденное стремление (logoj spermatikoj), в себе самом заключающее побуждения к общению любви. И его-то взяв, училище Божиих заповедей имеет обычай тщательно возделывать, благоразумно воспитывать и, при помощи Божией благодати, возводить до совершенства...

          Впрочем, надобно знать, что хотя это [любовь] — одна добродетель, однако же, она силой своей приводит в действие и объемлет всякую заповедь. Ибо тот любит

          Меня, говорит Господь, кто имеет заповеди Мои и соблюдает их (Ин. 14, 21). И еще: на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 40). Однако я не намерен теперь входить в подробности, потому что в таком случае неприметным образом в одну часть включил бы все учение о заповедях, но, насколько мне удобно и соответственно настоящей цели, напомню вам о любви, какой обязаны мы к Богу, сказав прежде всего то, что для исполнения всех тех заповедей, какие даны нам от Бога, получили мы от Него и силы, чтобы невозможно было и негодовать на то, будто бы от нас требуется что-то необыкновенное, и превозноситься тем, будто от себя привносим нечто сверх данного. И этими силами действуя правильно и как должно, благочестиво проводим добродетельную жизнь, а расстраивая их действие, увлекаемся в порок.

          А определение порока таково: это лукавое и противное Христовой заповеди употребление того, что дано нам Богом для доброй цели; равно как определение добродетели, требуемой Богом, будет следующее: это употребление Божиих даров с доброй совестью, по заповеди Господней. Если же

          это так, то и о любви скажем то же самое.

          Именно: получив заповедь любить Бога, приобрели мы также и силу любить, вложенную в нас при самом первоначальном нашем устройстве, и доказательство этому не вне, но каждый может узнать это сам собою и сам в себе. Ибо от природы в нас есть вожделение прекрасного, хотя по большей части одному то, а другому другое кажется прекрасным, и нежную любовь к свойственному и родственному имеем не учась, и благодетелям добровольно оказываем всякое благорасположение. Что же досточуднее Божией красоты? Kакое представление приятнее Божия великолепия? Kакое желание душевное так живо и невыносимо, как желание, порождаемое Богом в душе, которая очищена от всякого порока и с истинным расположением говорит: я изнемогаю от любви (Песн. 2, 5)? Подлинно, неизреченны и неописанны молниеносные блистания Божией красоты — ни слово не может выразить, ни слух вместить. Наименуешь ли блеск денницы, или сияние луны, или свет солнца — все это не достойно к уподоблению славы и в сравнении с истинным Светом далее отстоит от Него, нежели глубокая

          ночь и ужаснейшая тьма от самого ясного полудня. Если красота эта, не зримая телесными очами, а постижимая только душой и мыслью, озаряла кого-нибудь из святых и оставляла в них невыносимое уязвление желанием, то, возмущенные здешней жизнью, говорили они: Горе мне, что жизнь моя в переселении продолжительна: поселился я в шатрах идарских! (Пс. 119, 5); когда приду и явлюсь лицу Божию? (Пс. 41, 3); и: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше (Флп. 1, 23); и: возжаждала душа моя явиться к Богу крепкому, живому (Пс. 41, 3); и: ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко (Лк. 2, 29). Тяготясь этой жизнью, как узилищем, столько были неудержимы в стремлениях те, у кого коснулось души Божественное желание. По причине ненасытимого желания созерцать Божественную доброту они молились о том, чтобы зрение красоты Господней простиралось на всю вечную жизнь (см. Пс. 26, 4). Так люди по природе вожделеют прекрасного; в собственном же смысле прекрасно и достолюбезно благое, а благ — Бог, к благому же все стремится, следовательно, все стремится к Богу.

          Поэтому что совершаем мы по произволению, то в нас есть и по природе, у кого рассудок не совращен лукавством. И любовь к Богу требуется от нас как необходимый долг; оскудение ее в душе есть самое несносное из всех зол. Ибо отчуждение и удаление от Бога несноснее мучений, ожидаемых в геенне, оно тяжело для страждущего, как для глаза лишение света, хотя и безболезненное, и как для живого существа лишение жизни. А ежели в рожденных есть природная любовь к родившим и это показывает и привязанность бессловесных, и в людях с первого возраста открывающаяся расположенность к матерям, то недостатком любви к Сотворшему нас и отчуждением от Него да не окажем себя неразумнее младенцев и свирепее зверей. Если бы и не знали, каков Он по благости, по тому одному, что от Него получили бытие, должны мы безмерно любить Его со всей нежностью и непрестанно прилепляться к памятованию о Нем, как дети к матерям. Но благодетель выше любимых естественно, и привязанность к даровавшим какое-нибудь благо есть расположение, свойственное не людям только, но всем почти животным. Сказано: вол знает владетеля

          своего, и осел — ясли господина своего. О, если бы не было сказано о нас последующих слов: а Израиль не знает (Меня), народ Мой не разумеет (Ис. 1, 3)! Ибо о псе и многих других подобных животных нужно ли говорить, какую привязанность показывают они к тем, которые кормят их?

          Если же по природе имеем любовь и расположение к благодетелям и решаемся на всякий труд, чтобы воздать за оказанное нам благодеяние, то какое слово может изобразить Божий дары? Они таковы по множеству, что превышают всякое число, так велики и важны, что достаточно и одного, чтобы обязать нас ко всякой благодарности Подателю. Умолчу о тех из нас, которые, хотя сами по себе и чрезмерны величием и приятностью, однако же превышаемые светозарностью больших, как звезды сиянием солнечных лучей, не так ясно выказывают свою приятность. Ибо нет времени, оставив превосходнейшее, измерять благость Благодетеля меньшими Его дарами. Поэтому пусть будут преданы молчанию восхождение солнца, круговращение луны, благорастворение воздуха, смены годовых времен, вода из облаков, вода из земли, само море, вся земля, рождающееся из земли, живущее

          в водах, роды живых тварей в воздухе, тысячи различий между животными — все назначенное на служение нашей жизни.

          Но одного, хотя бы кто и захотел, нельзя миновать, об одном даре совершенно невозможно умолчать тому, кто имеет здравый ум и слово, хотя еще более невозможно сказать о нем как должно, а именно — что Бог, сотворив человека по образу и по подобию Божию, удостоив ведения о Себе, украсив пред всеми животными даром слова, дав ему наслаждаться безмерными красотами рая, поставив его князем над всем, что на земле, и после того, как перехитрен он змием, ниспал в грех, а через грех в смерть и во все, что достойно смерти, не презрел его, но сперва дал ему в помощь закон, для охранения его и попечения о нем приставил Ангелов, для обличения порока и научения добродетели посылал пророков, порочные стремления пресекал угрозами, усердие к добрым делам возбуждал обетованиями, неоднократно на разных лицах для вразумления прочих предварительно показывал конец порока и добродетели и от тех, которые при всех таковых пособиях пребывали в непокорности, не отвратился, потому что не были мы оставлены

          благостью Владыки и не прервала любви Его к нам оскорбительная для Благодетеля наша бесчувственность к таким почестям, но мы воззваны от смерти и снова оживотворены Самим Господом нашим Иисусом Христом. Причем еще более удивителен самый способ благодеяния: ибо Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп. 2, 6–7); взял на Себя наши немощи и понес болезни (Мф. 8, 17; Ис. 53, 4), был изъязвлен за нас, чтобы мы ранами Его... исцелились (Ис. 53, 5), искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (Гал. 3, 13), претерпел поноснейшую смерть, чтобы нас вознести к славной жизни, и не удовольствовался тем одним, что оживотворил нас мертвых, но еще даровал нам достоинство божества, уготовал вечные упокоения, великостью веселья превышающие всякую человеческую мысль. Что воздадим Господу за все, что Он даровал нам (Пс. 115, 3)? Но Он столь благ, что не требует воздаяния, а довольствуется тем, чтобы любили Его за дарованное Им.

          Kогда все это привожу себе на мысль, тогда (откроюсь в своей немощи) прихожу в какой-то ужас и страшное исступление от

          боязни, чтобы, по невнимательности ума или по причине занятия суетным отпав от любви Божией, не сделаться мне никогда укоризной Христу. Ибо тот, кто ныне обольщает нас и мирскими приманками всемерно старается произвести в нас забвение о Благодетеле, к погибели душ наших ругается и посмеивается над нами, тогда пренебрежение наше обратит в укоризну Господу и будет хвалиться нашей непокорностью и нашим отступничеством, что он не сотворил нас и не умер за нас, однако же, имел нас своими последователями в непокорности и нерадении о заповедях Божиих. Эта укоризна Господу и эта похвальба врага для меня кажутся тяжелее геенских мучений — врагу Христову послужить предметом похвальбы и поводом к превозношению перед Тем, Kто за нас умер и воскрес, Kому, по написанному, тем более за это мы обязаны (см. 2 Kор. 5, 15) (5).

          
          

          * * *

          Если не сделаем себя чуждыми и плотского родства, и мирских связей, переходя как бы в другой мир по своему поведению, по словам сказавшего: наше же жительство — на небесах (Флп. 3, 20), — то

          невозможно нам достигнуть цели благоугождения Богу, потому что Господь определенно сказал: так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником (Лк. 14, 33). А сделав это, надо больше всего хранимого блюсти свое сердце (Притч. 4, 23), чтобы никак не терять мысли о Боге и памятования о чудесах Его не осквернять представлениями суетного, но святую мысль о Боге, постоянным и чистым памятованием напечатленную в душах наших, всюду носить с собой, как неизгладимую печать. Ибо таким образом приобретается нами любовь к Богу, которая и возбуждает к исполнению заповедей Господних и вместе опять ими сама соблюдается, делаясь продолжительной и непоколебимой. И это показывает Господь, говоря в одном месте: если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14, 15), — а в другом: если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей; и еще убедительнее: как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви (Ин. 15, 10) (5).

          
          

          * * *

        • С каким расположением должен всякий служить Богу, и

          вообще, что это за расположение?

        • Добрым расположением почитаю желание угождать Богу, сильное, ненасытимое, твердое и непреложное. Совершенствуется же оно разумным и постоянным рассматриванием величия славы Божией, благодарственными размышлениями и непрестанным памятованием о благах, ниспосланных нам от Бога. Этим производится в душе сказанное: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим (Мк. 12, 30), — как было и с тем, кто говорил: Как лань стремится к источникам вод, так душа моя стремится к Тебе, Боже! (Пс. 41, 2). С таким-то расположением надо служить Богу, исполняя сказанное апостолом: кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? (Рим. 8, 35) (5).

          
          

          * * *

        • Kакая мера любви к Богу?

        • Та, чтобы душа непрестанно через силу напрягалась исполнять волю Божию с целью и вожделением славы Божией (5).

          * * *

        • Kак приобретается любовь к Богу?

        • Если добросовестно и благопризнательно расположим себя к Божиим благодеяниям. А это бывает и у бессловесных. Ибо видим, что псы любят того только, кто дает им хлеб; узнаем это и из сказанного с укоризной у пророка Исаии: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего; а Израиль не знает (Меня), народ Мой не разумеет (Ис. 1, 2–3). Ибо как у вола и осла от благодеяния питающего сама собой рождается любовь к нему, так и мы, если с добрым чувством и благопризнательностью будем принимать благодеяния, то можем ли не возлюбить оказывающего нам столько великих благодеяний Бога, когда подобное расположение в душе здравой рождается, так сказать, естественным образом и без научения (5).

          
          

          * * *

        • Kакие признаки любви к Богу?

          — Сам Господь научил нас этому, сказав: если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14, 15) (5).

          
          

          ЛЮБОВЬ К ВРАГАМ

          
          

          Да прекратится злоба грешников (Пс. 9, 10). Приносящий эту молитву явно есть ученик Евангельских заповедей; он молится за творящих напасть (см. Мф. 5, 44), прося положить предел и конец злобе грешных, подобно тому, как если бы кто-либо, молясь о страждущих телесно, сказал: «Да скончается болезнь страждущих». Чтобы грех, как пожирающий огонь в членах, распространяясь дальше и дальше, не занял большего места, пророк молит Бога остановить дальнейшее разлияние греха и положить ему предел, — молит, ибо любит врагов своих, желает добро творить ненавидящим его и потому молится за творящих напасть (2).

          
          

          * * *

        • Kто те враги, которых велено нам любить? И как любить нам врагов, благодетельствуя ли им только или и самым расположением? И возможно ли это?

        • Врагу свойственно вредить и злоумышлять. Поэтому всякий, кто делает кому ни есть и какой ни есть вред, может быть назван врагом, по преимуществу же — согрешающий, потому что сколь-

          ко зависит от него, различным образом вредит и злоумышляет против всякого, кто только живет или встречается с ним. Поскольку же человек состоит из души и тела, то будем любить таковых как по душе, изобличая их и вразумляя и всяким образом доводя до обращения, так и по телу, благотворя им, когда нуждаются в необходимом для жизни. А что любовь состоит в расположении, это известно всякому. А возможность показал и засвидетельствовал Господь, когда явил любовь Отца и Свою собственную в послушании до смерти (Флп. 2, 8), ради врагов, а не ради друзей, как свидетельствует апостол, говоря: Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5, 8); и нас увещевает к тому же, говоря: подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу (Еф. 5, 1–2). А Благой и Справедливый не предписал бы этого, если бы не даровал к тому способности. И Он привел в ясность, что такая способность необходимо вложена в нас в самом естестве. И звери естественно любят благодетелей. Но оказывает ли друг столько

          благодеяний, сколько враги, которые доставляют нам ублажение от Господа, сказавшего: блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5, 11–12) (5)?

          
          

          ЛЮБОМУДРИЕ

          
          

          Любомудрый, имея собственное тело свое приютом и безопасным пристанищем для души, хотя бы случилось ему быть на рынке, или в торжественном собрании, или на горе, или в поле, или среди народного множества, всегда заключен в этом естественном своем монастыре, внутрь собирая свой ум и любомудрствуя о том, что ему прилично. Можно, и дома сидя, скитаться помыслами вне, и находясь на рынке, но соблюдая трезвение, быть как бы в пустыне, обращаться только к себе самому и к Богу и не воспринимать чувствами тех мятежей, какие производятся в душе чувственными предметами (5).

          
          

          ЛЮБОПЫТСТВО

          
          

          Не должно любопытствовать о не касающемся до нас (4).

          * * *

          Не старайся вслушиваться, что говорят другие, и не вкладывай головы своей в середину беседующих, чтобы и самому тебе не быть осмеянным, и их не сделать злоречивыми. Не будь любопытен и не желай все видеть, чтобы не удержать тебе в сердце своем гноя страстей. По мере надобности смотри, по мере надобности слушай, по мере надобности говори, по мере надобности отвечай (5).

          
          

          ЛЮБОСТЯЖАНИЕ

          
          

          Kогда сделаешь употребление из того, что у тебя есть? Kогда станешь наслаждаться этим ты, непрестанно предающийся трудам приобретения? Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места (Ис. 5, 8). А ты что делаешь? Не изобретаешь ли тысячи предлогов, чтобы захватить принадлежащее ближнему? Говорит: дом соседа загораживает мне свет, беспокоит шумом, принимает в себя бродяг; или жалуясь на все, к чему только есть случай, гонит, теснит, непрестанно таскает, терзает, и не прежде успокаивается, как доведя до необходимости переселиться. Что

          довело до смерти израильтянина Навуфея? (см. 3 Цар. 21, 1–16). Не Ахаавово ли пожелание иметь его виноградник? Любостяжательный — худой сосед в городе, худой сосед в поле. Море знает свои пределы; ночь не преступает издревле положенных ей границ; но любостяжательный не уважает времени: не знает предела, не уступает порядку преемства, но подражает стремительности огня; все захватывает, все пожирает. И как реки, сперва выходя небольшими истоками, потом от постепенных приращений увеличившись до непреодолимой силы, своим стремлением уносят все преграждающее путь, так и достигшие великого могущества в том самом, что притеснили уже некоторых, приобретая силы делать еще большие обиды подобно прежде притесненным, порабощают и остальных; и с возрастающим могуществом возрастает и лукавство. Ибо те, которые прежде потерпели от них зло, оказывают им невольную помощь, содействуют в том, чтобы делать другим вред и обиды. Kто из соседей, из живущих вместе и из имеющих с ними дело, не увлекается? Ничто не противится силе богатства — все преклоняется перед его само-

          
          

          властием, все трепещет его владычества, потому что всякий из обиженных более думает о том, как бы еще не потерпеть какоголибо зла, нежели о том, как бы отомстить за претерпенное. Богатый приводит пары волов, пашет, сеет, жнет на земле, ему не принадлежащей. Если станешь противоречить — тебе удары. Если станешь жаловаться — обвиняют тебя в оскорблении; если подашь в суд — будешь сидеть в тюрьме; готовы клеветники, которые доведут тебя до опасности лишиться жизни. Рад будешь и еще что-нибудь отдать, только бы освободиться от тяжбы.

          Желал бы я, чтобы отдохнул ты немного от дел неправды, дал время своему рассудку размыслить, к какому концу стремится попечение об этом. Есть у тебя такое-то число десятин пахотной земли под садами, столько же какой-нибудь другой, горы, поля, леса, реки, луга. Что ж после этого? Не всего ли три локтя земли ожидают тебя? Не достаточно ли будет тяжести немногих камней, чтобы охранять жалкое тело? Для чего трудишься? Для чего поступаешь беззаконно? Для чего собираешь своими руками бесплодное, и, о, если еще только бесплодное,

          а не пищу для вечного огня! Отрезвишься ли когда-нибудь от этого упоения? Будешь ли иметь здравый рассудок? Придешь ли в себя? Представишь ли перед своими очами Христово судилище? (1)

          
          

          * * *

          Не должно заботиться об избытке нужного для жизни, и прилагать старание о пресыщении и о пышности, но надобно быть чистым от всякого вида любостяжания и щегольства (4).

          
          

          * * *

          

        • В чем состоит любостяжание?

        • Kогда преступает кто-либо предел закона. А это по Ветхому Завету значит заботиться больше о себе, нежели о ближнем, ибо написано: люби ближнего твоего, как самого себя (Лев. 19, 18); по Евангелию же — заботиться о чем-нибудь ради себя сверх необходимого на настоящий день, подобно тому, кто услышал: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? K этому Господь присовокупляет общее: так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет (Лк. 12, 20–21) (5).

          
          

          À

          
          

          Ã

          • Мечтательность •

            • Милосердие •

        
        

        • Мир душевный •

          • Миротворец •

            • Милостыня • Мир сей • Милость • Молитва •

              • Молчание • Мысль • Монах •

        
        

        

        МЕСТЬ

        
        

        Некто, нещадно нападая на Софронискова сына, Сократа, бил его в самое лицо, а он не противился, но дозволил этому пьяному человеку насытить свой гнев, так что лицо у Сократа от ударов уже опухло и покрылось ранами. Kогда же тот перестал бить, Сократ, как сказывают, ничего другого не сделал, а только, как на статуе пишут имя художника, написал на лбу: «Делал такой-то», — и тем отомстил. Поскольку это указывает на одно почти с нашими правилами, то утверждаю, что весьма хорошо подражать таким мужам. Ибо этот поступок Сократа сходен с заповедью, по которой ударяющему по ланите1должен ты подставить другую (см. Мф. 5, 39), — в такой мере надобно мстить за себя! (1)

        
        

        * * *

        Не должно ссориться или мстить самому за себя, но, по Господней

        
        

        

        1Ланита — щека.

        заповеди, если можно, со всеми надобно иметь мир (4).

        
        

        * * *

        Даже в отмщении за обиду другому не должно мстить обидевшему (4).

        
        

        МЕЧТАТЕЛЬНОСТЬ

        
        

        Не упускай из рук по беспечности того, что уже есть; чего же еще нет, может быть, и не будет, не предполагай в том наслаждения, как будто оно уже в руках. Не молодым ли людям свойствен этот недуг — легкомысленно думать, что обладают уже тем, на что только надеются? Kоль скоро остаются наедине или среди ночного безмолвия, вымышляют они сами в себе не имеющие существенности представления, удобоподвижностью мысли уносясь всюду, обещая себе знаменитость в жизни, блистательное супружество, благочадие, глубокую старость, от всех почести. Потом, будучи не в состоянии оста-

        новить на чем-нибудь свои надежды, простираются к тому, что у людей признается наиважнейшим. Приобретают прекрасные и огромные дома, наполняя их всяческими драгоценностями; присвояют себе столько земли, сколько суетность помыслов отделит им от целой твари; опять, собираемые с этого доходы заключают в хранилища той суетности; присовокупляют к ним стада, несчетное множество слуг, гражданские начальственные должности, управление народами, предводительство войском, войны, трофеи и даже царскую власть. Перебрав все это в пустых мечтаниях ума, по чрезмерному неразумию воображают, что всем тем, чего надеются, наслаждаются уже как настоящим и поверженным к их ногам. Праздной и беспечной душе свойствен этот недуг — в бодрственном состоянии тела видеть сны. Посему слово, останавливая легкомыслие сердца и надмение помыслов и как бы некоторой уздой сдерживая непостоянство мысли, дает эту великую и мудрую заповедь, говоря: внемли себе (Втор. 15, 9), не предполагай несуществующего, но располагай настоящим к пользе своей (1).

        
        

        МИЛОСЕРДИЕ

        
        

        Тому, кто остерегается делать неправду, однако же, нерадит о милосердии, скажем, что всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (Мф. 3, 10) и что такое дерево никогда не будет угодно Небесному Земледельцу, Kоторый говорит: пришел искать плода на смоковнице, и не нашел, — и повелевает срубить ее, чтобы и места не занимала даром (Лк. 13, 7). Но осужденным от Бога оказывается и тот, кто бедному не отдает назад заклада; на такового человека изрекается угроза; сказано: когда возопиет ко Мне не получивший назад своего заклада, услышу его, ибо Я милосерд (Исх. 22, 27). Опасно также и преступно было жать оставшееся после первой жатвы, вторично обирать виноград и маслины, потому что надлежало оставлять это бедным (см. Втор. 24, 19–21). Если же предписывалось это жившим под законом, что скажем о тех, которые живут во Христе? Господь говорит им: если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Мф. 5, 20). Поэтому не только с полей и из доходов, но и от труда

        рук своих апостол советует подавать неимущим; делая, говорит он, своими руками полезное, чтобы иметь из чего уделять нуждающемуся (Еф. 4, 28). А Господь желающему следовать за Ним дал совет продать все имение на благотворение нищим и потом уже следовать за Ним. Но как последователям Своим и достигшим совершенства повелевает вдруг и совершенно исполнить дело милостыни, чтобы, совершив служение своим имением, приступили они к служению словом и духом, так прочим предписывает всегдашние подаяния и всегдашнее общение того, что имеют, чтобы через это, став жалостливыми или общительными и милостивыми, оказались подражателями Божию человеколюбию. Ибо говорит: давайте, и дастся вам (Лк. 6, 38). Через это же самое обещал им и общение с Самим Собой. Ибо милостивые станут одесную Господа; им скажет пришедший Царь: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был наг, и вы одели Меня; был странником, и вы приняли Меня; был болен… и в темнице, и вы пришли ко Мне (Мф. 25, 34–36). Поскольку

        же праведники удивятся и скажут: когда мы делали это для Тебя, Господи? Он скажет им: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40). Ибо усердие ко святым есть благочестие пред Христом, и усердный служитель бедному оказывается общником Христовым, не только если раздает, имея у себя что-либо великое, но если, и малое приобретя, отдает это, и если только чашею холодной воды напоит ученика во имя Учителя (Мф. 10, 42). Ибо что мир называет скудостью учеников, то для тебя, богач, есть случай к приобретению истинного богатства. Через них делаешься ты поспешником Христовых воинов и питаешь добровольно, а не по принуждению. Небесный Царь не вынуждает, не требует податей, но приемлет усердствующих, чтобы подающие сами получили, оказывающие честь были почтены, допускающие других к общению временных благ призваны были в общение благ вечных (1).

        
        

        * * *

        Kто не уповает на свои доблестные заслуги и не надеется оправдаться делами, тот единственную надежду спасения имеет в мило-

        сердии Божием. Ибо когда приводит на мысль слова: вот, Господь… и воздаяние Его (Ис. 40, 10), чтобы воздать каждому, чего стоит дело его, и когда исчисляет свои злые дела, тогда начинает бояться наказания и трепетать угроз. А чтобы не поглотила его скорбь, взирает на Божие милосердие и человеколюбие и делается благонадежен (2).

        
        

        * * *

        Kак ни велико прегрешение, столь же велико и милосердие. Там, где прегрешение невелико, невелико и отпущение, ибо кому мало оставляется, тот и мало любит. Где умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5, 20) (3).

        
        

        МИЛОСТЫНЯ

        
        

        Если творишь милостыню с той мыслью, что видит ее Бог, то остерегайся творить ее из корыстолюбивых видов, зная, что этим не возвеселишь зрителя — Бога. Так будем творить милостыню, чтобы обратно получить ее от Бога. А Бог воздает тем, кого хвалит; и Он не хвалит ни одного любостяжателя. Ты не можешь принести дар Богу, если оскорбил брата. Сказано: если ты прине-

        сешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя… пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23–24). Помни мытаря Закхея, который положил сперва возвратить четверицей1, если чем обидел, потом уже из остального имения отделил половину нищим (см. Лк. 19, 8). Он рад, что может принять Христа, и Христос не иначе приемлет щедрость к нищим, как по вознаграждении обиженных за отнятое у них корыстолюбием. И таким образом Господь принял правду Закхея и сказал: ныне пришло спасение дому сему (Лк. 19, 9) (1).

        
        

        * * *

        Усердие, по мере сил оказываемое [в милостыне], хотя оно состоит и в самых малостях, благоприятно Богу, даже когда и женщины его оказывают (4).

        
        

        * * *

        — Поскольку Господь сказал: подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть, тогда все будет у вас чисто (Лк. 11, 41), — то неужели, сколько кто ни

        
        

        

        1Четверицей — в четыре раза больше, чем взял.

        согрешит, через милостыню находит очищение всего?

        — Самая связь предлежащего изречения объясняет сказанное. Ибо, прежде сказав: внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства (Лк. 11, 39), потом присовокупил: подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть, тогда все будет у вас чисто, — то есть все то, в чем грешим и лукавствуем, грабя и лихоимствуя. Это же выражает и Закхей, сказав: половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо (Лк. 19, 8). Поэтому все подобные грехи, которые могут быть отплачены и за которые можно воздать чем-либо в несколько крат большим, очищаются этим способом. И этот, говорю, способ не сам по себе достаточен к очищению, но предварительно имеет нужду в Божием милосердии и в Kрови Христовой, которой мы имеем искупление и от всех других грехов (Еф. 1, 7), творя за всякий грех достойные плоды покаяния (Лк. 3, 8) (5).

        
        

        МИЛОСТЬ

        
        

        В законе было много как повелений о том, чтобы не делать вреда ближнему, так и заповедей

• том, чтобы быть человеколюбивым и милостивым. Если кто оставит одно что-либо из этого, то другого недостаточно к исправности человека. Kак благодеяние нуждающемуся, сделанное из неправедных прибытков, неприятно Богу, так и не похвален воздерживающийся от неправды, если никому не уделяет из своей собственности.

  О тех, которые делают неправду и намереваются приносить дары Богу, написано: жертва нечестивых — мерзость пред Господом (Притч. 15, 8). А о немилостивых сказано: кто затыкает ухо свое от вопля нищего, тот и сам будет вопить, — и не будет услышан (Притч. 21, 13). Поэтому притча советует: чти Господа от праведных твоих трудов и начатки давай Ему от твоих плодов правды (Притч. 3, 9)1. Ибо, если намереваешься принести Богу что-нибудь из приобретенного неправдой и хищением, то лучше для тебя и не приобретать такого имущества, и не приносить из него. Дар чистый возносит молитву, как написано: обеты правоходящих приятны Ему (Притч. 15, 8)2. И опять, если,

  
  

  

  1В русском переводе: чти Господа от имения твоего и от начатков всех прибытков твоих. 2В русском переводе: молитва праведных благоугодна Ему.

  приобретая праведными трудами, не приносишь Богу приношений, которыми бы питались нищие, то это вменится тебе в хищение (1).

  
  

  * * *

  Должно вам, срастворив милость и суд, приобретать с судом и издерживать на милость, по написанному: милость и суд снабди, и приближайся к Богу своему присно (Ос. 12, 6)1. Ибо милостыню и суд любит Бог. Поэтому приближается к Богу, кто имеет попечение о милости и суде. С этой впредь стороны да испытывает себя человек, и богатый пусть посмотрит на собственные свои доходы, из которых намеревается приносить дары Богу: не утеснял ли нищего, не делал ли насилия немощному, не покорыствовался ли чем от подчиненного ему, вместо справедливости употребив власть?.. А если, отнимая собственность нищих, подаешь нищим, то лучше было бы и не похищать и не давать. Для чего оскверняешь свое богатство, внося в него неправедные прибытки? Для чего приношение свое обращаешь в скверну неправдой, намереваясь

  
  

  

  1В русском переводе: наблюдай милость и суд и уповай на Бога Твоего всегда.

  принести то, в рассуждении чего надо тебе пожалеть другого нищего? Помилуй того, кому делаешь неправду. С ним поступи человеколюбиво; ему окажи милость и исполнишь милость с судом. Бог не будет иметь общения с любостяжательностью: Господь не сообщник разбойников и хищников. Не потому, что Сам не в силах пропитать нищих, оставил их нам; но нам же в благодеяние требует от нас правды и человеколюбивого плодоношения. Не бывает милостыня от неправды, благословения от клятвы, благодеяний от слез (1).

  
  

  * * *

  От трудов своих оказывай милости, не желай поступать несправедливо под тем предлогом, чтобы из приобретенного неправдой принести в дар Богу милостыню. Подобные дела показывают тщеславие и служат к приобретению похвал от людей, а не похвалы от Бога (1).

  
  

  * * *

  Любит милость и суд Господь, милостью Господа полна земля (2). Если бы суд Божий действовал сам по себе и со всей строгостью воздавал нам, чего стоят дела, нами совершенные, то какая была бы надежда? Kто бы из

  людей спасся? Ныне же любит милость и суд. Kак бы сопрестольной и даже председательствующей на царском престоле сделав милостыню, изводит Он каждого на суд. Если беззакония будешь усматривать, Господи, Господи, кто устоит? (см. Пс. 129, 3). Милость у Него не без суда, суд не без милости. Прежде суда любит милость, и после милости приходит на суд. У Него сопряжены между собой милость и суд, чтобы одна милость не произвела в нас расслабления и один суд не довел до отчаяния. Судия хочет тебя помиловать и сделать участником Своих щедрот, но в таком только случае, если найдет, что ты по содеянии греха стал смирен, сокрушен, много плакал о лукавых своих делах, без стыда открыл содеянное тайно, просил братию потрудиться с тобой о твоем уврачевании. Одним словом, если увидит, что ты достоин сожаления, то беззавистно подает Свою милость. Kогда же видит в тебе сердце нераскаянное, ум гордый, который не верит будущему веку, не боится суда, тогда любит суд над тобой. Ибо так искусный и человеколю-

  дает, а затвердевает, тогда, отложив в сторону масло и мягчительные врачевства, употребляет наконец в дело острые орудия. Потому любит милость к раскаивающимся, но любит и суд над упорными. Подобное нечто говорит и Исаия Богу: милость Твоя на мерилех (Ис. 28, 17)1, потому что Он и милость являет с судом, по достоинству каждого возмеривая мерой, числом и весом.

  Милостью Господа полна зем-

  ля. Здесь отделяется милость от суда; ибо земля полна одной милостью Господа, между тем как суд отложен до определенного времени. Поэтому здесь милость без суда, потому что пришел не судить мир, но чтобы мир спасен был (Ин. 3, 17). А там суд не без милости, потому что невозможно найти человека, чистого от скверны, аще и един день житие его (Иов 14, 4)2. Поэтому, ежели кто возьмет во внимание, что повреждение с каждым днем распространяется и что тленный род человеческий достоин тысячей смертей, поскольку пребывает во грехах, то удивится богатству Божией благости, снисходитель-

  бивый врач прежде старается

  смягчить опухоль припарками и смягчающими средствами, но когда увидит, что опухоль не опа-

  1. В русском переводе: и поставлю суд мерилом.

  2. В русском переводе: Кто родится чистым от нечистого? Ни один.

  ности и долготерпению. Однако ж мы, пока на земле, имеем нужду в милости; ибо те, которые на небе, достойны ублажения, а не помилования. Или, может быть, по причине осуждения, произнесенного на нас за грех, землей называемся мы, которым сказано от Бога: земля еси, и в землю отъидеши (Быт. 3, 19)1, и которые полны Божиих щедрот; ибо нас, мертвых по преступлениям, Бог, помиловав, оживотворил со Христом (Еф. 2, 5) (2).

  
  

  * * *

  На милость преклоняет Бога не множество грешников, но благоугождающий Богу, будет ли это муж или жена. Поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую (Лк. 4, 25–26) (4).

  
  

  МИР ДУШЕВНЫЙ

  
  

  Господь крепость людям Своим даст, Господь благословит людей Своих миром (Пс. 28, 11). От

  
  

  1. В русском переводе: прах ты и в прах возвратишься.

     народа грешного Господь отымет крепкаго и крепкую (Ис. 3, 1)2, а народу, творящему правду, даст крепость. Поэтому всякому имеющему дастся и приумножится (Мф. 25, 29). А кто приобрел силы к совершению добрых дел, тот делается достойным Божия благословения. Но мир, как благоустройство владычественного в человеке, кажется мне, есть совершеннейшее из благословений; почему одним из признаков мирного мужа полагается умеренность нрава; боримый же страстями не причастен мира Божия, какой даровал Господь ученикам Своим и который, как превосходящий всякий ум, соблюдает души достойных (Флп. 4, 7). Этого-то мира и апостол испрашивает Церквам, говоря: благодать вам и мир да умножится (1 Петр. 1, 2). О, если бы и нам, добре подвизавшись, и низложив плотские помышления, которые есть вражда против Бога (Рим. 8, 7), когда душа придет в спокойное и безмятежное состояние, наименоваться сынами мира и в мире приобщиться Божия благословения (2).

     
     

     

  2. В русском переводе: отнимет… посох и трость, всякое подкрепление.

     * * *

     Ищи мира и стремись к нему (Пс. 33, 15). Об этом мире сказал Господь: мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам (Ин. 14, 27). Потому ищи мира и стремись к нему. А достигнешь его не иначе, как стремясь к цели, к почести вышнего звания (Флп. 3, 14). Ибо истинный мир — горе; а доколе мы связаны с плотью, неразлучно с нами многое, что нас возмущает. Потому ищи мира, то есть освобождения от мятежей мира сего, приобрети безмятежный ум, невзволнованное, невозмущенное состояние души, неколеблемое страстями, не увлекаемое ложными учениями, которые своим правдоподобием склоняют к согласию, чтобы через это приобрести тебе мир Божий, который превыше всякого ума (Флп. 4, 7) и охраняющий твое сердце. Kто ищет мира, тот ищет Христа; потому что Он есть мир наш, соделавший из обоих одно… одного нового человека, устрояя мир (Еф. 2, 14–15) (2).

     
     

     МИР НЕВИДИМЫЙ

     
     

     Еще ранее бытия мира было некоторое состояние, приличное премирным силам, превысшее времени, вечное, присно продол-

     жающееся. В нем-то Творец и Зиждитель всяческих совершил создания — мысленный свет, приличный блаженству любящих Господа, разумные и невидимые природы и все украшение умосозерцаемых тварей, превосходящих наше разумение, так что нельзя изобрести для них и наименования. Они-то наполняют собой сущность невидимого мира, как научает нас Павел, говоря: Им создано все, что на небесах и что на земле. видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли (Kол. 1, 16), и ангельские воинства, и архангельские чиноначалия (2).

     
     

     МИР СЕЙ

     
     

     Господь о расположении учеников засвидетельствовал, что оно чисто и собранно, говоря: вы не от мира сего (Ин. 15, 19). А, напротив, о мире свидетельствовал, что не может он принять познания о Боге и вместить Духа Святого. Ибо говорит: Отче праведный! и мир Тебя не познал (Ин. 17, 25); и: Духа истины, Которого мир не может принять (Ин. 14, 17). Поэтому намеревающийся истинно последовать Богу должен отрешиться от уз житейского пристрастия, а это достигается совер-

     шенным удалением от прежних нравов и забвением их (5).

     
     

     * * *

     Невозможно в одно время иметь успех в том и в другом — и в делах мира сего, и в жизни по Богу. И Божественные Писания, которым научены мы, и сама природа полны подобных примеров. И в умственной деятельности совершенно невозможно в то же время обдумывать двух мыслей. И в принятии чувственных впечатлений нельзя в то же время принять и различить двух голосов, вместе достигающих слуха, хотя отверсты у нас два слуховых прохода. И глаза, если не будут оба устремлены на один видимый предмет, не могут в точности исполнить своего дела. И это показывает нам природа. А пересказывать тебе места из Писаний не меньше смешно, как по пословице, показывать сову афинянам. Поэтому для чего соединять нам несоединенное — волнения в общественной жизни и упражнение в благочестии? Не лучше ли, удалившись от этих волнений и от того, чтобы и самим иметь, и другим доставлять дело, оставаться самим собой и какую давно предположил себе цель благоговейной жизни (6).

     
     

     МИРОТВОРЕЦ

     
     

     • Kто есть миротворец, ублажаемый Господом (Мф. 5, 9)?

     • Kто споспешник Господу, по слову апостола, сказавшего: мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом (2 Kор. 5, 20); и еще: оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом (Рим. 5, 1). Ибо иного свойства мир отринут Господом, сказавшим: мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам (Ин. 14, 27) (5).

  
  

  МОЛИТВА

  
  

  У апостола сказано: Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь, за все благодарите... (1 Фес. 5, 16–18). Но должно ли непрестанно молиться и возможна ли такая заповедь? Это и вы готовы спросить, и я, по мере сил, постараюсь защитить.

  Молитва есть прошение благ, воссылаемое благочестивыми к Богу. Прошения же, без сомнения, не ограничиваем словами; ибо не думаем, что Бог имеет нужду в словесном напоминании, но знает полезное, когда мы и не просим. Поэтому что же говорим мы? То, что надо не в словах заключать

  молитву, а, напротив, поставлять более силу молитвы в душевном произволении и в добродетельных делах, непрерывно продолжаемых целую жизнь. Ибо сказано: едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1 Kор. 10, 31). Сидишь за столом — молись; вкушаешь хлеб — воздавай благодарение Давшему; подкрепляешь вином немощь тела — помни Подавшего тебе дар сей на веселье сердцу и в облегчение недугов. Миновала ли потребность в снедях? Да не прекращается памятование о Благодетеле. Надеваешь хитон — благодари Давшего; облекаешься в плащ — усугуби любовь к Богу, даровавшему нам покровы, пригодные для зимы и лета, сохраняющие жизнь нашу и закрывающие наше безобразие. Прошел ли день? Благодари Даровавшего нам солнце для отправления дневных дел и Давшего огонь освещать ночь и служить для прочих житейских потреб. Ночь пусть доставит тебе другие побуждения к молитве. Kогда воззришь на небо и устремишь взор на красоту звезд, молись Владыке видимого и поклонись наилучшему Художнику всяческих, Богу, Kоторый все премудро сотворил (Пс. 103, 24). Kогда увидишь, что вся животная

  природа объята сном, опять поклонись Тому, Kто и против воли нашей посредством сна разрешает нас от непрерывности трудов и через малое успокоение опять приводит в бодрость сил. Поэтому ночь да не вся будет у тебя собственным и исключительным уделом сна; не попускай, чтобы от сонного бесчувствия сделалась бесполезной половина жизни, напротив, ночное время да разделится у тебя на сон и на молитву. Даже и самые сны да будут упражнением в благочестии; ибо и сонные представления часто бывают как бы отголосками дневных забот: каковы житейские наши занятия, таковы по необходимости и сновидения. Таким образом непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву, но через все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывной и непрестанной молитвой (1).

  
  

  * * *

  Kакая у нас молитва, какое прошение? Вы, мужи, за исключением немногих, проводите время в куплях; а вы, жены, прислуживаете им в трудах для мамоны. Немногие уже остаются здесь со мной и на молитве, и у тех отяжелела голова, они зевают, непрестанно оборачиваются и наблюда-

  ют, скоро ли псалмопевец окончит стихословие и скоро ли они освободятся из церкви, как из узилища, и от молитвы, как неволи. А эти малолетние дети, оставившие книги свои в училищах и соединяющие голос свой с нашим, как бы находят для себя в этом занятии более отдых и забаву, обращая в праздник нашу скорбь1, потому что на некоторое время освобождаются от докучливого наставника и от заботы об уроках (1).

  * * *

  Постоянно должно пребывать в молитвах и бдениях (4).

  
  

  * * *

  Молящемуся не должно говорить лишнего, просить у Господа чего-либо тленного и недостойного (4).

  
  

  * * *

  Должно молиться друг о друге и о предстоятелях слова истины… Должно молиться и о врагах (4).

  
  

  * * *

  И при самом отшествии из жизни надобно молиться о чем прилично (4).

  
  

  

  1Беседа говорилась во время голода и засухи.

  * * *

  Нужды телесные соразмеряй с часами молитв и приготовься не слушать помысла, который отвлекает тебя от правила. Ибо у демонов в обычае — в часы молитвы под предлогом благовидной якобы причины побуждать нас к отлучке, чтобы благовидно отвлечь нас от спасительной молитвы. Не говори в извинение: «У меня болит голова, болит чрево», — представляя неизвестных свидетелей небывалой болезни и ради упокоения ослабляя усердие к бдению. Напротив, совершай еще и тайные молитвы: Бог видит тайное и воздаст тебе явно (Мф. 6, 6) (5).

  
  

  * * *

  Молитва же, возлюбленный, имеет два вида: первый — славословие со смиренномудрием, а второй, низший, — прошение. Поэтому, молясь, не вдруг приступай к прошению; в противном случае сам обнаруживаешь свое произволение, что молишься Богу вынужденный потребностью.

  Поэтому, начиная молитву, оставь себя самого, жену, детей, расстанься с землей, минуй небо, оставь всякую тварь, видимую и невидимую, и начни славословием все Сотворившего. И когда будешь

  славословить Его, не блуждай умом туда и сюда, не баснословь по-язычески, но выбирай слова из Святых Писаний и говори:

  «Благословляю Тебя, Господи, долготерпеливого и незлобивого, ежедневно являющего Свое долготерпение мне, грешнику, и всем нам дающего свободу покаяться. Ибо для того, Господи, молчишь и терпишь нас, чтобы мы славословили Тебя, домостроительствующего спасение рода нашего, посещавшего нас то страхом, то увещаниями, то через пророков, а напоследок пришествием Христа. Ибо Ты сотворил нас, а не мы. Ты Бог наш» (см. Пс. 99, 3).

  Kогда же кончишь славословие, по мере сил твоих заимствованное из Писаний, и восшлешь хвалу Богу, тогда начни со смиренномудрием и говори: «Я недостоин, Господи, говорить пред Тобою, потому что весьма грешен». — Так надобно говорить тебе, хотя бы ты и не сознавал за собой ничего худого. Ибо никто не безгрешен, кроме единого Бога. А мы, согрешая во многом, большей части грехов за собой не замечаем. Потому апостол говорит: хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь (1 Kор. 4, 4), — то есть грешу много и не примечаю. Поэтому и пророк

  говорит: грехопадения кто уразумеет? (Пс. 18, 13). Таким образом, и ты не лжешь, называя себя грешником. Если же разумеешь свои грехопадения, то согрешаешь тем самым, что говоришь:

  «Я не грешен».

  Напротив, говори лучше: «Более всех грешников грешен я, преступая Божию заповедь, которая повелевает: когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17, 10). Так всегда должно рассуждать тебе:

  «Я ничего не стою», — и еще: по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя (Флп. 2, 3). Итак, молись Богу со страхом и смиренномудрием.

  Kогда же прострешь слово смиренномудрия и скажешь: «Благодарю Тебя, Господи, что долготерпел Ты моим грехопадениям и доныне оставлял меня ненаказанным, ибо давно достоин я был претерпеть тысячи бедствий и быть отринутым от лица Твоего, но незлобивое Твое человеколюбие было ко мне долготерпеливо; благодарю Тебя, хотя и нет у меня достаточных сил к благодарению за незлобие Твое», — и когда совершишь обе части — славословия и смиренномудрия, — тогда уже

  проси, чего должен ты просить, то есть… не богатства, не славы земной, не здоровья телесного, потому что Сам Он создал тебя, и печется о твоем спасении, и знает, что полезно каждому, здоровым ли быть или больным, — но, как велено тебе, проси только Царствия Божия, ибо о потребностях тела твоего… Он заботится Сам. Царь наш преславен и негодует, если кто попросит у Него какой малости, если кто из нас просит у Него недостойного. Поэтому молитвой своей не наведи на себя негодования, но проси себе того, что достойно Царя Бога (5).

  
  

  * * *

  Бог знает сердце молящихся. Поэтому, говоришь, какую нужду имеет Бог в нашем прошении? Разве не знает Он, в чем имеем нужду? Потому какая нужда в прошении? Бог знает, что нам нужно, и все телесное дает нам обильно для наслаждения (1 Тим. 6,

  1. и, будучи благ, посылает дождь на праведных и неправедных, и повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми (Мф. 5, 45) еще прежде нашего прошения (Мф. 6, 8). Но веры, заслуг добродетели, Царства Небесного, если не будешь просить с трудом

     и многим терпением, не получишь, потому что должно прежде пожелать, а, пожелав, искать искренно в вере и терпении, употребив со своей стороны все нужное, так, чтобы ни в чем не осуждала собственная совесть, будто бы просишь или нерадиво, или лениво; и тогда уже получишь, если угодно это Богу. Ибо Он лучше тебя знает, что полезно тебе.

     И может быть, Он медлит даровать (просимое), умудряя тебя в усердии к Нему, и чтобы ты узнал, что такое дар Божий, и со страхом хранил данное. Ибо все, что приобретает кто-нибудь со многим трудом, старается он сохранить, чтобы, потеряв это, не потерять и многого труда своего и, отринув благодать Божию, не сделаться недостойным вечной жизни. Kакую пользу принесло Соломону, что он скоро получил дар мудрости и утратил его? Потому не малодушествуй, если не скоро получаешь просимое. Ибо если бы благой Господь видел, что ты, скоро получив дар, не утратишь его, то готов был бы даровать его и прежде твоего прошения. А теперь из попечительности о тебе делает это. Ибо если принявший талант и сохранивший его в целости осужден за то, что не пустил его в оборот, то не тем

     ли паче осужден будет утративший его?

     Потому, зная это, получаем ли скорее или медленнее, пребудем благодарными Господу, потому что все, что ни делает Владыка, домостроительствует ради нашего спасения, только мы да не будем из малодушия прекращать прошения. Ибо Господь для того и сказал притчу о вдовице, которая своей неотступностью преклонила беззаконного судью, чтобы и мы ради своей неотступности получали по прошениям своим. В этом выказывается и вера ваша, и любовь к Богу, когда, и не скоро получая, пребываем благодарными Ему. Будем же всегда благодарить Его, чтобы быть нам достойными сподобиться вечных благ Его (5).

     
     

     * * *

     Поскольку некоторые уклоняются от дел под предлогом молитв и псалмопения, то должно знать, что хотя для прочего всему свое время, по слову Екклесиаста: время всякой вещи (Еккл. 3, 1), но для молитв и псалмопения, как и для многого другого, пригодно всякое время. Поэтому, между тем как движешь руку на дело, или языком, когда возможно это, лучше же сказать, полезно к со-

     зиданию веры, или, если то невозможно, сердцем псалмами и славословиями и песнопениями духовными (Еф. 5, 19) воспевай Бога, как написано, и между делом совершай молитву, благодаря Того, Kто дал силу рук на дела и мудрость ума на приобретение знания. Kто дал вещество, из которого сделаны орудия и которое обделывается тем искусством, каким случилось нам заниматься, так моля направить дела рук наших к цели благоугождения Богу. Таким образом, достигнем душевной собранности, когда, по вышесказанному, при всяком действии будем у Бога просить успеха в делании, воздав благодарение Даровавшему деятельную силу, и соблюдать цель благоугождения Ему. Ибо если не употребим при этом такого способа, то как может быть совмещено сказанное у апостола: непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 17), и: ночью и днем работая (1 Фес. 2, 9)?

     Итак, если и законом предписывается благодарение во всякое время… не должно пренебрегать утра, чтобы первые движения души и ума посвящаемы были Богу, чтобы мы ни за что другое не принимались с заботливостью, пока не возвеселены мыслью о Боге, по написанному: вспоминал

     я Бога и веселился (Пс. 76, 4), чтобы и тела не приводили в движение для делания, пока не исполним сказанного: Тебе помолюсь, Господи. Поутру услышь голос мой, поутру предстану пред Тобою, и Ты увидишь меня (Пс. 5, 3–4). Затем и в третий час должно становиться на молитву и собирать братию, если бы случилось, что каждый особо занят своим делом; воспоминая дар Духа, данный в третий час апостолам, все должны поклониться единодушно, чтобы и самим сделаться достойными приятия освящения и просить у Духа руководства и учения на пользу, подражая сказавшему: Сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во внутренности моей. Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними от меня... и Духом Владычественным утверди меня (Пс. 50, 12–14); и в другом месте: Дух Твой благий поведет меня в землю правды (Пс. 142, 10); и таким образом опять приниматься за дела. И если некоторым по свойству дел или мест придется быть где-нибудь очень далеко, то необходимо обязаны, нимало не медля, исполнять все сообща установленное, потому что где двое или трое собраны во имя Мое, говорит Господь, там

     Я посреди них (Мф. 18, 20). В шестой же час признали мы необходимым молиться в подражание святым, говорившим: вечером и утром и в полдень буду умолять и вопиять, и Он услышит голос мой (Пс. 54, 18); причем, чтобы избавиться от нападения и беса полуденного, читается и девяностый псалом. О том же, что девятый час нужен нам на молитву, предано нам самими апостолами в книге Деяний, где повествуется, что Петр и Иоанн шли вместе в храм в час молитвы девятый (Деян. 3, 1). А по окончании дня нужны как благодарение за то, что в день сей дано нам или благоуспешно нами исполнено, так исповедание в том, чего мы не выполнили, произвольно ли было наше прегрешение или непроизвольно, или даже и тайно, состояло ли оно в словах или в делах, или заключалось в самом сердце, — за все должны мы умилостивить Бога молитвой. Ибо обозрение прошедшего весьма полезно, чтобы снова не впадать нам в подобные грехи, почему и сказано: о чем говорите в сердцах своих, о том сокрушайтесь на ложах ваших, и утишитесь (Пс. 4, 5). Опять и при наступлении ночи нужно просить, чтобы упокоение наше было непреткновенно и свободно от

     мечтаний, читая и в этот час девяностый псалом. А что и полночь нужна нам на молитву, это предали Павел и Сила, как сказует история Деяний, говоря: около полуночи Павел и Сила, молясь, воспевали Бога (Деян. 16, 25). И псалмопевец говорит: в полночь я вставал славить Тебя за праведные суды Твои (Пс. 118, 62). И опять надо вставать на молитву, предваряя утро, чтобы день не застал нас во сне и на ложе, по словам сказанного: предваряли очи мои утро, чтобы поучаться словам Твоим (Пс. 118, 148).

     Тем, которые решились жить тщательно во славу Бога и Христа Его, не надо пренебрегать ни одним из этих времен. Полагаю, что разность и разнообразие молитв и псалмопений в установленные часы полезны и по той причине, что единообразием душа нередко приводится в какое-то равнодушие и рассеяние, а переменой и разнообразием псалмопения и чтения в каждый час вожделение ее приобретает новые силы и трезвенность обновляется (5).

     
     

     * * *

     • Kак достигнуть нерассеянности в молитве?

     • Несомненно убедившись, что Бог пред очами. Ибо если тот,

       кто видит перед собой начальника или настоятеля и беседует с ним, не отвращает от него взора, то кольми паче молящийся Богу будет иметь ум, не уклоняющийся от Испытующего сердца и утробы, исполняя написанное: воздевая чистые руки без гнева и сомнения (1 Тим. 2, 8) (5).

       
       

       * * *

       Прекрасна же молитва, уясняющая в душе мысль о Боге. А посредством памятования водруженная в нас мысль о Боге есть вселение в нас самого Бога. Таким образом, делаемся мы храмом Божиим, когда непрестанное памятование не прерывается земными заботами, и ум не возмущается внезапными страстными движениями, но избегающий всего боголюбец уединяется в Боге, отражая от себя страсти, приманивающие его к воздержанию, и проводит время в занятиях, ведущих к добродетели (6).

       
       

       МОЛЧАНИЕ

       
       

     • Хорошо ли вообще упражняться в молчании?

     • Доброта молчания оценивается по времени и по лицу, как научает нас богодухновенное Писание. По времени, когда, на-

  пример, говорит: разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время (Ам. 5, 13), и еще: я положил устам моим охрану, доколе стоит грешник предо мною (Пс. 38, 2). По лицу, когда, например, апостол пишет: если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи (1 Kор. 14, 30); и еще: жены ваши в церквах да молчат (1 Kор. 14, 34). А иногда невоздержным на язык и неспособным соблюдать правило: никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, — необходимо совершенное молчание, пока в нем не уврачуются от своего недуга — опрометчивости в словах — и не будут в состоянии на досуге узнать, когда, и что, и как должно говорить, дабы оно доставляло, по написанному, благодать слушающим (Еф. 4, 29) (5).

  
  

  МОНАХ

  
  

  Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас, — говорит Божественный глас (Мф. 11, 28), указывая или на тамошнее, или на здешнее упокоение. Но, без сомнения, призывая нас, он увещевает, вопервых, свергнуть с себя бремя многостяжания, передав это нуж-

  дающимся, а затем, отринув все множество грехов, происходящих от многостяжания, через благотворение и исповедание притечь к крестоносной жизни монахов. Поэтому вознамерившийся повиноваться Христу и поспешающий к нищетолюбивой и неразвлеченной жизни истинно достоин удивления и ублажения.

  Но прошу, пусть не делает этого без испытания, пусть не воображает себе жизни удобосносной и спасения без борьбы, а лучше пусть наперед упражняется в благоискусном терпении скорбей телесных и душевных, чтобы, ввергнув себя в неожиданные борения и потом не имея силы противостоять встретившимся испытаниям, опять со стыдом и посмеянием не устремиться назад к тому, от чего бежал, с осуждением души возвращаясь в мир и делаясь для многих соблазном, подавая всем повод заключать о невозможности жить во Христе (5).

  
  

  * * *

  Ты, любитель небесных уставов, ревнитель ангельского жития, желающий стать соратником святых учеников Христовых, укрепи себя к претерпению скорбей, мужественно приступи к собору монахов и в самом начале своего

  отречения будь тверд, чтобы не увлекла тебя привязанность к сродникам по плоти, причем укрепляй и себя обменом смертного на бессмертное. А когда самым делом оставляешь собственность свою, будь непреклонен, в несомненной уверенности, что предпосылаешь это на небо, скрывая в недрах убогих и обретая у Бога с великим приращением. Разрывая связь с друзьями и близкими, не будь прискорбен, потому что сопрягаешься со Христом, за тебя распявшимся, а можешь ли представить себе что-либо выше такого дружества?

  Kогда же при Божием содействии победишь врага своего в этой первой борьбе, не бросай себя, подобно какому-нибудь негодному сосуду. Ибо отречением от земных вещей ты украсил уже себя пред Христом. Но с великой заботливостью и обдуманностью постарайся найти мужа, который бы непогрешительно предшествовал тебе в образе жизни, хорошо умел руководить шествующих к Богу, украшен был добродетелями, в собственных делах своих имел свидетельство любви своей к Богу, был сведущ в Божественных Писаниях, не рассеян, не сребролюбив, не озабочен многим, безмолвен, боголюбив, нищелю-

  бив, не гневлив, не памятозлобен, силен в назидании сближающихся с ним, не тщеславен, не высокомерен, не льстив, не изменчив, ничего не предпочитал Богу. И если найдешь такого, предай ему себя, ни во что вменив и отринув прочь всякую свою волю, чтобы ты оказался подобным чистому сосуду, храня к своей похвале и славе влагаемое в тебя добро. А если оставишь в себе какую-нибудь из прежде бывших в тебе страстей, то и добро, вложенное в тебя, претворив в уксус, будешь изринут вон, как негодный сосуд.

  Это вторая борьба с противником нашего спасения. Ибо у добрых учителей и уроки добрые, а у злых, конечно, злые. Kогда лукавый наш противоборник не в силах убедить нас, чтобы оставались в мирском смятении и погибели, спешит он убедить, чтобы не предавали себя строгой жизни или такому мужу, который все грехи наши выводит нам пред взоры и исправляет их, но чтобы вверились кому-нибудь из страстных славолюбцев, удовлетворяющему собственные свои страсти под предлогом снисхождения к живущим с ним вместе, чтобы таким образом, незаметно сделав нас опять многострастными, опутать нас собственными узами гре-

  ха. А если поручишь себя мужу, украшенному многими доблестями, то сделаешься наследником благ, какие в нем, и будешь весьма блажен пред Богом и пред людьми. Но если, щадя тело свое, отыщешь учителя снисходительного к страстям твоим, или, лучше сказать, вместе с тобой падающего, то напрасно ты вступал в подвиг отречения от мира, потому что предался страстной жизни, взял себе слепого вождя и приближаешься к яме...

  Поэтому, если по благодати Божией найдешь (а поискав, непременно найдешь) учителя добрых дел, наблюдай за собою, чтобы не делать тебе ничего вопреки воле учителя. Ибо все, что делается без него, есть некое хищение и святотатство, ведущее к смерти, а не к пользе, хотя бы казалось тебе добрым. Ибо если оно доброе, то почему делается тайно, а не въявь? Допроси помысел свой, который через правые дела доводит тебя до кражи и по виду добрыми преслушаниями приуготовляет тебе дела неправые. Не желай производить заклинаний над зверями, будучи неопытен в заклинании, чтобы, созвав к себе змей, когда обовьют тебя, а ты не будешь в состоянии сопротивляться им, самому не быть нещадно ими ис-

  требленным. Не опирайся на благородство плоти и не ищи чести, потому что плотский не принимает того, что от Духа Божия (1 Kор. 2, 14) (5).

  
  

  * * *

  Монаху должно прежде всего стяжать жизнь нестяжательную, телесное уединение, благоприличную наружность, голос умеренный и слово благочинное; пищу и питие принимать бесшумно и сдержанно; при старших молчать, мудрых слушать, к равным иметь любовь, низшим подавать исполненный любви совет; удаляться людей негодных, плотских и суетных; больше думать, а меньше говорить, не быть дерзким в слове, не допускать излишеств в разговорах, не быть смешливым, но украшаться стыдливостью, взор потуплять долу, а душу возносить горе, на прекословия не отвечать прекословием; быть благопокорным; трудиться своими руками; всегда памятовать о последних [днях], с надеждой радоваться, скорби терпеть, непрестанно молиться, о всем благодарить; перед всеми быть смиренным, ненавидеть высокомерие; быть трезвенным и охранять сердце от лукавых помыслов; через исполнение заповедей собирать себе сокровище

  на небе; делать себе испытание в ежедневных помышлениях и поступках; не вдаваться в житейские заботы и излишние беседы; не любопытствовать о жизни людей беспечных, но соревновать только жизни святых отцов; сорадоваться, а не завидовать преуспевающим в добродетели; сострадать страждущим, плакать с ними и весьма сетовать о них, но не обвинять их; не делать упреков отвращающемуся от греха и никогда не оправдывать самого себя, признавать себя паче всех грешным перед Богом и перед людьми; вразумлять бесчинных, утешать малодушных, прислуживать недужным, омывать ноги святым, заботиться о странноприимстве и братолюбии; с единоверными быть в мире, а человека еретика отвращаться; книги общепринятые читать, а отреченных вовсе не брать в руки; об Отце, Сыне и Святом Духе не совопросничать, но с дерзновением говорить и мыслить о несозданной и единосущной Троице и спрашивающим отвечать, что должно креститься, как приняли, и веровать, как крестились, и прославлять, как уверовали; и делать, и говорить хорошее; вовсе не клясться; не давать ни серебра

  жизни разгульной, и от пьянства, и от забот житейских; не обходиться ни с кем коварно, даже вовсе не говорить ни о ком худо, не оговаривать, ни даже вообще слушать с приятностью оговоры, нескоро верить тому, что говорят на кого; не отдаваться во власть раздражительности; не покоряться пожеланию; не гневаться на ближнего понапрасну, не держать ни на кого неудовольствия, не воздавать злом за зло, лучше быть хулимым, нежели хулить, быть битым, нежели бить, стерпеть обиду, нежели обидеть, понести лишение, нежели другого лишить чего-либо.

  А паче всего монаху надобно воздерживаться от свидания с женщинами и от пития вина, потому что вино и женщины развратят разумных (Сир. 19, 2), и исполняя по возможности заповеди Господа, не приходить в уныние, но ожидать от Него мзды и похвалы; желать наслаждения вечной… творить все заповеданное и называть себя неключимым1; благодарить святого, славного и страшного Бога; ничего не делать по рвению и тщеславию, но ради Бога и в угодность Ему… вовсе не хвалиться, не говорить

  в рост, ни хлеба и вина и елея в

  приращение; воздерживаться от

  1Неключимый — непотребный, негодный.

  самому себе похвал и не слушать с приятностью, когда хвалит другой; служить всегда втайне и напоказ людям не делать, но искать похвалы только у Бога и помышлять о страшном и славном Его пришествии, об исшествии отсюда, о благах, уготованных праведным, подобно и об огне, уготованном диаволу и ангелам его (5).

  
  

  МУДРОСТЬ

  
  

  Что, по-видимому, гораздо важнее и прочнее других у человека находящихся благ — мудрость и благоразумие, и это ведет к суетному превозношению, доставляет высоту не истинную, потому что и эти блага вменяются ни во что, как скоро нет премудрости, которая от Бога. Ибо самому диаволу не удается ухищрение против человека, — что измышлял он против человека, то, сам того не зная, устроил против себя, не столько повредив тому, кого надеялся отдалить от Бога и от вечной жизни, сколько изменив себе тем, что отпал от Бога и осужден на вечную смерть. И поставив сеть Господу, сам он уловлен ею, распят на том кресте, на котором думал Его распять, умер той смертью, которой надеялся умертвить Господа. Если же и князь мира,

  первый, величайший и невидимый искусник в мирской мудрости, уловляется собственными ухищрениями, впадая в крайнее неразумие, то тем паче ученики и ревнители его, хотя и тысячекратно умудрялись, называя себя мудрыми, обезумели (Рим. 1, 22). Ухищряется фараон на погибель Израиля, но ухищрение его непредвиденно разрушается чем и не ожидал. Младенец, по его повелению преданный на смерть, тайно воспитан в собственном его доме, сокрушил силу его и целого народа и избавил израильтян. Убийца Авимелех, незаконнорожденный сын Гедеонов, умертвивший семьдесят законных сынов и думавший, что нашел мудрое средство — прочно овладеть царством, сокрушает, правда, споспешников своих в убийстве, но и сам сокрушается ими и погибает наконец от женской руки и от удара камнем. И все иудеи придумали против Господа пагубное намерение, рассуждая сами с собою: если оставим Его так, все уверуют в Него: и придут Римляне и овладеют местом нашим и народом (Ин. 11, 48). От этого намерения дойдя до христоубийства в той же мысли, что спасают народ и страну, погибли от того, что замышляли, будучи и из страны изгнаны, и

  лишившись законов и богослужения. И вообще, из тысячи примеров можно уразуметь, что преимущество человеческой мудрости не прочно и скорее маловажно и низко, чем велико и высоко.

  Поэтому ни один благомыслящий не будет высоко думать о своей мудрости и о прочем вышесказанном, но поверит прекрасному увещанию блаженной Анны (см. 1 Цар. 2, 10) и пророка Иеремии: да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим (Иер. 9, 23). Но в чем же истинная похвала? И чем человек велик? Но, сказано, хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня (Иер. 9, 24). Вот высота человека, вот слава и величие его — знать истинно великое, прилепляться к нему и искать славы у Господа славы. Апостол же выражается: хваляйся, о Господе да хвалится, говоря, что Христос сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом (1 Kор. 1, 30–31). Ибо это — совершенная и всецелая похвала о Боге, когда человек не превозносится своею правед-

  ностью, но знает, что он имеет нужду в праведности истинной и оправдан одною верою во Христа. И Павел хвалится тем, что презрел собственную свою праведность, а ищет праведности через Христа, ищет праведность от Бога по вере; чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых (Флп. 3, 9–11).

  Здесь падает всякая высота гордыни. Ничего не остается для высокомерия тебе, человек, чья похвала и надежда в том, чтобы умертвить все свое и искать будущей жизни во Христе, начатки которой имея в себе, и теперь уже всецело живем благодатью и даром Божиим. И как Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению (Флп. 2, 13), так Бог собственным Духом Своим открывает Свою премудрость, предназначенную к славе нашей (1 Kор. 2, 7); а также Бог дает и силу в трудах: я более всех потрудился, — говорит Павел, — не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1 Kор. 15, 10). Бог же избавляет и от опасностей, сверх всякого человеческого чаяния. Сказано: сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих

  себя, но на Бога, воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит (2 Kор. 1, 9–10).

  Итак, скажи мне, для чего превозносишься благами, как бы собственностью, вместо того чтобы за дары исповедать благодарность Давшему? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (1 Kор. 4, 7). Не ты познал Бога через праведность, но Бог познал тебя по благости. Сказано: познавше Бога, паче же познани бывше от Бога (Гал. 4, 9)1. Не ты постиг Христа через добродетель, но Христос постиг тебя пришествием. Сказано: стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус (Флп. 3, 12). Не вы Меня избрали, — говорит Господь, — но Я избрал вас (Ин. 15, 16) (1).

  
  

  * * *

  Собственное превосходство дерева — изобиловать зрелыми плодами, но оно носит на себе и некоторое украшение — листы, колеблющиеся на ветвях; так и в

  
  

  

  1В русском переводе: познав Бога, или лучше: получив познание от Бога.

  душе: истина есть преимущественный плод, но не лишено приятности и то, если облечена душа внешней мудростью, как листьями, которые служат покровом плоду и производят не неприличный вид. Потому говорится, что и тот славный Моисей, имя которого за мудрость у всех людей было весьма велико, сперва упражнял ум египетскими науками, а потом приступил к созерцанию Сущего. А подобно ему, и в позднейшие времена о премудром Данииле повествуется, что он в Вавилоне изучил халдейскую мудрость и тогда уже коснулся Божественных уроков (1).

  
  

  * * *

  • Должен ли каждый и другим сообщать, что сам думает, или в себе скрывать то, о чем несомненно уверен, что это угодно Богу?

  • Памятуя Божий приговор, изреченный через пророка: горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! (Ис. 5, 21), — и сказанное у апостола: желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное к утверждению вашему, то есть утешиться с вами верою общею, вашею и моею (Рим. 1, 11, 12), — рассуждаю,

    что необходимо нам сообщать свои мысли единодушным с нами и доказавшим свою веру и разум, чтобы или погрешительное было исправлено, или правильно сделанное подтверждено, да и мы избежали бы упомянутого выше осуждения, постигающего тех, которые мудры пред самими собою (5).

    
    

    * * *

  • Kто мудр, как змея, и прост, как голубь (Мф. 10, 16)?

  • Мудр, как змея, кто предлагает учение с осмотрительностью и с разумением, как успешно привести слушателей к благопокорности. А прост, как голубь, тот, кто не держит и в мысли, чтобы мстить злоумышляющему, но продолжает ему благодетельствовать, по заповеданному апостолом: вы же, братия, не унывайте, делая добро (2 Фес. 3, 13). Ибо Господь заповедует это ученикам, посылая их на проповедь, где была потребность и в мудрости для убеждения, и в незлобии к злоумышляющим, чтобы, как некогда змий умел и подойти с лицом льстивым и говорить увлекательно для отторжения от Бога и для подчинения греху, так и мы избирали себе и лицо, и место, и время, и всеми мерами устроили

    дела свои на суде (Пс. 111, 5) для отторжения от греха и для подчинения Богу, а в искушениях соблюдали терпение до конца, как написано (Мф. 24, 13) (5).

    
    

    * * *

  • Kак человек делается мудрым в веке сем (1 Kор. 3, 18)?

  • Если убоится суда Господа, Kоторый говорит: горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою (Ис. 5, 21), станет подражать сказавшему: был для Тебя подобен скоту (Пс. 72, 22), и, отринув всякое мнение о своей мудрости, не прежде признает что-либо в своих суждениях добрым и начнет рассуждать о чем-то, как самой Господней заповедью приучив себя к тому, что угодно Богу, в деле ли, или в слове, или в помышлении; потому что апостол сказал: такую уверенность мы имеем в Боге через Христа, не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога (2 Kор. 3, 4–5), Kоторый учит человека разуму, как написано (Пс. 93, 10) (5).

  
  

  * * *

  Сказано: несмысленному вопросившу о мудрости, мудрость

  вменится (Притч. 17, 28)1, а вопрос мудрого умудряет, как видно, и немудрого (6).

  
  

  МУЗЫКА

  
  

  Очищением души… служит — презирать чувственные удовольствия, не насыщать глаз нелепыми представлениями чудодеев или зрением тел, возбуждающих к сластолюбию, и через слух не вливать в душу поврежденного сладкопения. Ибо от такого рода музыки обыкновенно возникают страсти — порождения рабства и низости. А нам должно учиться иной музыке, которая лучше и ведет к лучшему, пользуясь которой Давид, творец священных песнопений, как говорит Писание, избавлял царя от неистовства. Сказывают же, что Пифагор2, встретив упившихся на пиру, свирельщику, который управлял пиром, велел, переменив напев, заиграть на дорический лад3, и

  этой игрой, что, сбросив с себя венки, разошлись со стыдом. А иные при звуках свирели предаются неистовствам, как корибанты и вакханты4. Столько разности — наполнять ли слух сладкопением здоровым или негодным! Поэтому в этом господствующем ныне сладкопении должно нам участвовать менее чем в каком-либо из срамных дел (1).

  
  

  МЫСЛЬ

  
  

  Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль (Втор. 15, 9).

  Мы, человеки, удобопреклон-

  ны к грехам, совершаемым мыслью; потому Тот, то создал сердца (Пс. 32, 15) наши, зная, что большая часть греха совершается в стремлении произволения, прежде всего повелел нам иметь чистоту во владычественном души5. Ибо чем всего чаще и удобнее

  пирующие так образумлены были

  

  4Kорибанты — в греческих верованиях божества малоазийского происхождения,

  1. В русском переводе: и глупец, когда

     молчит, может показаться мудрым.

  2. Пифагор (ок. 540–500 гг. до Р. Х.) — греческий философ с острова Самос, был первым представителем идеализма, занимался математикой и теорией музыки.

  3. Дорический лад — один из ладов древнегреческой музыки, вошедший позднее в церковные песнопения.

  служители Kибелы, богини материнской силы, а также почитатели этой богини. Kульт корибантов и Kибелы отличался оргиастическими танцами и экстатической музыкой. Вакханты — почитатели греческого бога Диониса (Вакха). Вакханалии представляли собой мистериально-оргиастические празднества с музыкой и танцами.

  5Во владычественном души — в разуме.

  погрешаем, то и удостоил наибольшего охранения и попечения. Kак предусмотрительнейшие врачи заранее приводят в безопасность немощные тела предохранительными предписаниями, так общий Попечитель и истинный Врач душ, что видел в нас наиболее поползновенным ко греху, то и оградил крепчайшими стражами. Ибо действия телесные требуют времени, удобного случая, трудов помощников и прочих пособий; а движения мысли происходят не в продолжение времени, совершаются без труда, составляются без усилий; всякое время для них удобно. Иногда человек важный, величающийся честностью, нося наружно личину целомудрия и нередко даже сидя среди тех, которые ублажают его за добродетель, в невидимом движении сердца уносится мыслью на место греха. Он видит в представлении предмет своих желаний, воображает какую-нибудь неблагопристойную беседу, и вообще, в сокровенной храмине сердца, начертав ясное в себе самом удовольствие, совершает внутренне грех, не имеющий свидетелей и остающийся для всех неизвестным, пока не придет Тот, Kто открывает скрытое во мраке и

  
  

  объявляет сердечные намерения (1 Kор. 4, 5). Поэтому блюдись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль. Ибо воззревший на жену с вожделением, уже прелюбодействовал… в сердце своем (Мф. 5, 28); потому что телесные действия имеют много препятствий, а кто грешит произволением, у того грех совершается с быстротой мыслей. Посему, где падение скоро, там дано нам и скорое охранение. Ибо засвидетельствовано: берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль (1).

  
  

  * * *

  Живущие с людьми богоугодными, но не исправляющие собственного своего образа мыслей, никакой не получают для себя пользы, хотя с виду живут подобно этим людям (4).

  
  

  * * *

  Есть два способа, которыми непристойные мысли приводят в смущение здравый рассудок: или душа по собственному нерадению блуждает около того, что для нее неприлично, и от одних мечтаний переходит к другим, самым бессмысленным, или бывает это по злоумышлению диавола, кото-

  рый старается представлять уму предметы непристойные и отводит его от созерцания и внимательного рассматривания предметов похвальных.

  Поэтому когда душа, ослабив твердость и собранность мысли, пробудит в себе первые встретившиеся ей воспоминания о предметах, без разбора взятых, тогда помысел, невежественно и безрассудно увлекаясь воспоминаниями об этих предметах и долго на них останавливаясь, из одного заблуждения переходит в другое, еще далее его заводящее, пока, наконец, не вринется в гнусные и ни с чем не сообразные мысли. Но таковое нерадение и такую рассеянность души должно исправлять и отклонять от себя более собранным и строгим вниманием ума и в каждую настоящую минуту надобно занимать непрестанно душу размышлением о том, что прекрасно.

  Kогда же диавол строит свои козни и с великой силой старается в безмолвствующую и в покое пребывающую душу впустить свои помыслы, как разожженные стрелы, внезапно воспламенить ее и произвести в ней продолжительные и неистребимые воспоминания однажды в ней впечат-

  
  

  ленного, тогда трезвением и усильнейшей внимательностью должно отражать таковые нападения, подобно тому как борец самой строгой осторожностью и изворотливостью тела отклоняет от себя удары противоборцев, и между тем все, то есть и прекращение брани, и отражение стрел, приписывать должно молитве и призыванию помощи свыше. Ибо этому научает нас Павел, говоря: паче всего возьмите щит веры, которым можете угасить все раскаленные стрелы лукавого (Еф. 6, 16).

  Хотя бы во время этих молитв он и стал влагать лукавые мечтания, душа не перестает молиться и да не почитает собственными своими произращениями эти лукавые всеяния врага, эти мечтания неистощимого в кознях чудодея… но рассудив, что появление неприличных мыслей бывает в нас по безотвязности изобретателя лукавства, тем сильнее да припадает к Богу и да молит Его рассыпать лукавую преграду остающихся в памяти непристойных помыслов, чтобы стремлением ума своего беспрепятственно, без всякого промедления и мгновенно, востечь к Богу, когда нашествия лукавых помышлений

  

  нимало не будут пресекать пути. Если же и продолжится таковое восстание помыслов по безотвязности воюющего с нами, то и в этом случае не должно приходить в отчаяние и оставлять подвиги на половине дела, но терпеть до тех пор, пока Бог,

  видя нашу стойкость, не озарит нас благодатью Духа, которая обращает в бегство наветника, очищает и наполняет Божественным светом ум наш и дает, что мысль наша в неволненной тишине с весельем служит Богу (5).

  
  

  Ã

  
  

  • Надежда •

  • Неверие • Нрав •

    
    

    Õ

    • Наказание •

  • Невоздержанность •

    • Наслаждение • Начальник • Нечестие •

  
  

  

  НАГРАДА

  
  

  Здешняя борьба праведных временна, а победа и тамошние награды вечны (1).

  
  

  * * *

  Почестей нисколько не должно домогаться подвижнику. Ибо если за труды и заслуги ищет он воздаяний здесь, то жалок тем, что через временное вознаграждение теряет вечное. Если же вознамерился он подвизаться здесь, а венцы получить на небе, то должен не только сам не домогаться почестей, но бегать и отказываться от тех, какие ему воздают, чтобы здешняя почесть не послужила к умалению тамошней славы. Ибо настоящая жизнь вся предоставлена трудам и подвигам, а будущая — венцам и наградам, как и великий Павел, приближаясь к скончанию здешней жизни и к переселению в жизнь тамошнюю, говорит: подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится

  мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный (2 Тим. 4, 7–8). И еще Спаситель говорит: в мире будете иметь скорбь (Ин. 16, 33); и опять тот же апостол говорит: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Небесное (Деян. 14, 22). Поэтому если хочешь царствовать в будущем веке, то ищи здесь не упокоения, не почести, а напротив, если в настоящее время и скорби потерпишь за слово, то есть за истину, знай, что впоследствии будешь царствовать. Ибо эта награда определена за здешнюю скорбь, подъятую ради доброго. Если же не терпишь скорбей, то не ожидай и тамошних венцов, как не выходящий здесь на подвиги и труды, какие назначены для получения венцов.

  Потому подвижник нимало да не домогается почестей и предпочтения другим. Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14, 11). Если подвижник будет возноситься, то есть у него тяжкий

  и сильный смиритель, который может низвести до ада. Если же будет смиряться, то блистательно и величественно будет вознесен, потому что Бог собственной силой возвышает смиренного. Итак, подвижник, жди Того, Kто прекрасно возвышает, и никак не малодушествуй ради настоящего. Ибо ты борец и делатель Христов, условившийся целый день провести в борьбе и претерпеть зной целого дня (см. Мф. 20, 1–16). Почему же, не исполнив еще меры дня, домогаешься упокоения? Дождись вечера, предела здешней жизни, и тогда Домовладыка придет и отсчитает тебе плату. Ибо когда наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату (Мф. 20, 8), а не в полдень, не при начале найма. Потому жди предела жизни и тогда достойно примешь награду; теперь же люби последнее место, чтобы тогда получить первое (5).

  
  

  НАДЕЖДА

  
  

  Да будет, Господи, милость Твоя на нас, как мы уповали на Тебя (Пс. 32, 22). Видишь, как разумно молился пророк? Собственное свое расположение назначил Он мерой для щедрот Божия

  милосердия. Такова же да будет, говорит он, милость Твоя на нас, какую надежду мы возлагали на Тебя предварительно. Но вся надежда наша — возвратиться в покой, чтобы мы, когда преобразит Он тело смирения нашего, уразумели, что это самое тело сделалось сообразным славному телу Его (Флп. 3, 21) (2).

  
  

  * * *

  Всеми же начинаниями да руководит вера в Бога и да сопутствует ей благая надежда, чтобы верой укреплять нам в себе душевную силу, а благой надеждой возбуждать в себе усердие к доброму. Ибо человеческое начинание в рассуждении доброго не совершится без помощи свыше, а вышняя благодать не снизойдет на того, кто не прилагал об этом старания. Напротив, в совершении добродетели должно соединиться то и другое — и человеческое усердие, и помощь, по вере приходящая свыше (5).

  
  

  * * *

  Святой Бог силен избавить нас от затруднений и даровать некоторое отдохновение после долговременных трудов. Потому желаю, чтобы и вы имели то же утешение и, увеселяя себя надеж-

  дой утешения с терпением переносили болезненное чувство настоящих скорбей. Ибо несем ли мы наказания за грехи, то казней этих достаточно уже к отвращению от нас гнева Божия; призываемся ли этими искушениями к подвигам благочестия, то праведный Законоположник не попустит нам быть искушаемыми сверх сил (1 Kор. 10, 13), но за подъятые труды воздаст нам венец терпения и упования на Него. Поэтому да не изнеможем, вступив в подвиг благочестия, и заслуженного трудами да не погубим отчаянием. Ибо не один мужественный поступок и не кратковременный труд показывает твердость души, но Испытующий сердца наши хочет, чтобы по долговременном и усильном испытании оказались мы достойными венцов правды. Только да сохранится мысль наша неослабной, да соблюдется непоколебимым утверждение веры во Христа: и скоро придет Помощник наш, придет и не умедлит. Ибо ожидай печали на печаль, надежды к надежди, еще мало, еще мало (Ис. 28, 10)1. Так Дух Святой ободряет питомцев Своих обето-

  
  

  

  1. В русском переводе: все заповедь на за-

     ванием будущего. Ибо надежда — после скорбей, но уповаемое невдалеке. Если бы кто наименовал целую жизнь человеческую, то и это, конечно, весьма малое протяжение в сравнении с тем нескончаемым веком, который служит целью наших упований (6).

     
     

     НАКАЗАНИЕ

     
     

     Вторым из обещанного было: познати наказание (Притч. 1, 2)2. А наказание есть некоторое полезное для души образование, которое часто очищает ее от пятен греха не без труда, и в это время кажется не радостью, а печалью: но после наученным через него доставляет мирный плод во спасение (Евр. 12, 11). Поэтому познати сие наказание не всякому уму возможно; потому что многие, отказавшись от трудности настоящего, по невежеству не ждут полезного окончания дела, но, огорчаясь суровостью прилагаемого о них попечения, остаются в недуге невежества. Потому достойны удивления слова праведных, которые говорят: Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не в гневе Твоем наказывай меня

     поведь, заповедь на заповедь, правило на

     правило, правило на правило, тут немного и там немного.

  2. В русском переводе: познать… наставление.

  (Пс. 6, 2). Они желают избыть не наказания, но гнева. Подобно этому и следующее: наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем (Иер. 10, 24). И: наказание Господне отверзает уши мои (Ис. 50, 5)1. Kак малые дети, нерадивые к учению, после лоз, которыми высечет их учитель или приставник, сделавшись внимательнее, начинают понимать уроки, и то же слово, которого до побоев не слыхали, после боли от лоз, как бы через это отверзались у детей уши, и слухом приемлется, и удерживается в памяти, так бывает и с теми, которые не внимают Божию учению и презрительно относятся к заповедям. Kогда Бог нашлет на них наказание, тогда те особенно Божия повеления, о которых всегда им было говорено и которые всегда оставляли они без внимания, приемлются ими, как в первый раз коснувшиеся их слуха. Поэтому сказано: наказание Господне отверзает уши мои...

  Поскольку же наказание вразумляет бесчинного, как сделал Павел, предавший сатане как мучителю, который вывертывает члены и бичует для того, да на-

  
  

  

  1. В русском переводе: Господь Бог открыл Мне ухо.

     

     кажутся не хулити (1 Тим. 1, 20)2, и поскольку мятежного возвращает оно к долгу, подобно тому, о ком сказано, что последи пленения его покаяхся (Иер. 31, 19)3, то нужно знать силу наказания, к чему оно полезно. Потому Соломон, зная пользу его, советует: не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, не умрет; ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней (Притч. 23, 13–14). Есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? (Евр. 12, 7). Это наказание для рассуждающих здраво дороже множества денег. Потому Соломон говорит: приимите наказание, а не сребро (Притч. 8, 10)4, чтобы во время нужды, когда или тело больно, или домашние дела в расстройстве, не возыметь тебе лукавой мысли о Боге, но со многим терпением принимать Его удары, вразумляясь, в чем ты согрешил, и познав наказание, говорить: гнев Господень я буду нести, потому что согрешил пред Ним (Мих. 7, 9). И: благо мне, что Ты смирил меня (Пс. 118, 71). Таков был Павел, который говорит: нас

     
     

  2. В русском переводе: чтоб они научились не богохульствовать.

  3. В русском переводе: когда я был обра-

     щен, я каялся.

  4. В русском переводе: примите учение мое, а не серебро.

  наказывают, но мы не умираем (2 Kор. 6, 9). И: обличаемые от Господа наказываемся, чтобы не быть осужденными с миром (1 Kор. 11, 32).

  Поскольку же и обучение наукам называется наказанием, по написанному о Моисее: и наказан бысть Моисей всей премудрости египетстей (Деян. 7, 22)1, то немаловажно для спасения не какими ни есть заниматься науками, но знать полезнейшее наказание. Ибо иные, упражняясь в геометрии, которую изобрели египтяне, или в астрологии, которая была в уважении у халдеев, или вообще вдаваясь в выспренные умствования об образах и тенях, презрели изучение Божия слова. А многих занимали пиитика2, риторика и изобретение софизмов, для которых содержанием служит ложь; потому что пиитика не может обойтись без басни, риторика — без искусства в слововыражении и софистика — без ложных умозаключений. Итак, поскольку многие при тщательном изучении всего этого вознерадели о познании Бога, состарившись в исследовании предметов пустых, то необходимо познание

  
  

  

  1. В русском переводе: и научен был Моисей всей мудрости египетской.

  2. Пиитика — поэзия.

  наказания, чтобы избирать обучение полезное, избегать же обучения неразумного и вредного (1).

  
  

  * * *

  Тщательнее вникнувший в каждое слово точнее может узнать намерение Божественного Писания, то есть что оно не дозволяет нам, чтобы душа каждого из нас, будучи поползновенна ко греху, вводила себя в заблуждение какими-то обманчивыми мнениями, думая, что иные грехи наказываются, а иные оставляются без наказания. Но что говорит Павел? Ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия (1 Kор. 10, 4–5), так что всякий грех, по причине презрения к Божию повелению, называется превозношением, восстающим против познания Божия, что яснее выражается в Kниге Чисел. Ибо когда Бог, исчислив непроизвольные грехи и установив за них жертвы, восхотел уже дать народу надлежащие законы касательно грехов произвольных, тогда начинает так: душа яже сотворит рукою гордости (рукою же гордости называет дерзость согрешающих произвольно, что апостол именует превозношением, восстающим

  против познания Божия), итак, говорит, душа яже сотворит рукою гордости от туземец, или от пришельцев, Бога сия разгневает, и потребится душа та от людий своих, яко слово Господне презре и заповеди Его разсыпа, сотрением да сотрется душа та; и грех ея на ней (Чис. 15, 30–31)1.

  Потом апостол говорит: и пленяем всякое помышление в послушание Христу, — всякое помышление, а не то или другое; и готовы наказать, — и здесь опять не то или другое, но всякое непослушание (1 Kор. 10, 5–6). Следовательно, обманывает нас эта злейшая привычка, следовательно, причиной великих бед служит для нас это превратное человеческое предание, которое одних грехов отвращается, а другие допускает равнодушно; на иные, как, например, на убийство, прелюбодеяние и тому подобные грехи, представляется сильно негодующим, а иные, как, например, гнев, злословие, пьянство, любостяжание и другие тому подобные,

  
  

  

  1В русском переводе: Если же кто из туземцев или из пришельцев сделает что дерзкою рукою, то он хулит Господа: истребится душа та из народа своего, ибо слово Господне он презрел и заповедь Его нарушил; истребится душа та; грех ее на ней.

  не почитает достойными и простого выговора, между тем как на эти последние во Христе глаголющий Павел и в другом месте произнес тот же приговор, сказав, что делающие такие дела достойны смерти (Рим. 1, 32). А где всякое превозношение, восстающее против познания Божия низлагается, и всякое помышление пленяется в послушание Христу, и всякое непослушание равно наказуется, там ничто не оставляется неочищенным, ничто не остается вне послушания Христова. Ибо апостол Павел показал, что всякое непослушание есть вообще величайшее нечестие, сказав следующее: хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога (Рим. 2, 23) (4).

  
  

  * * *

  • Налагающему наказание с каким расположением надо делать это?

  • В отношении к Богу с расположением, какого достиг Давид, сказавший: видел я неразумных и сокрушался, что слов Твоих они не хранили (Пс. 118, 158); а в отношении к наказываемому с расположением, какое принял бы отец и врач, с состраданием и сердоболием искусно врачующий своего

    сына, особенно когда присоединяется скорбь и тяжел способ врачевания (5).

    
    

    * * *

  • С каким расположением должно принимать наказание?

  • С таким, какое прилично больному и находящемуся в опасности жизни, врачуемому отцом и врачом; сколько ни горек и ни мучителен способ врачевания, — с полным доверием к любви и опытности наказующего, и с желанием уврачевания (5).

    
    

    * * *

  • Если один бит будет много, а другой мало (Лк. 12, 47–48), то почему же иные говорят, что нет конца мучению?

  • Что в некоторых местах богодухновенного Писания сказано, по-видимому, обоюдно и прикровенно, то уясняется сказанным открыто в других местах. Так, Господь то решительно говорит, что пойдут сии в муку вечную (Мф. 25, 46), то отсылает иных в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41), а в другом месте именует геенну огненную и присовокупляет: где червь их не умирает и огонь не угасает (Мк. 9, 47—48); и еще древле о

  некоторых предрек через пророка, что червь их не умрет, и огонь их не угаснет (Ис. 66, 24); потому, если при таком числе подобных свидетельств, находящихся во многих местах богодухновенного Писания, многие еще, как бы забыв о всех подобных изречениях и определениях Господних, обещают себе конец мучению, чтобы свободнее отваживаться на грех, то это, конечно, есть одна из козней диавольских. Ибо если будет когда-нибудь конец вечному мучению, то и вечная жизнь, без сомнения, должна иметь конец. А если не позволяем себе помыслить этого о жизни, то какое основание полагать конец вечному мучению, когда при том и другом одинаково находится приложение «вечный»? Идут сии, сказано, в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25, 46). А согласившись в этом, надо знать, что выражения бит будет много и бит будет меньше (Лк. 12, 47–48) означают не конец, а разность мучения. Ибо если Бог есть праведный Судия, не только добрым, но и порочным воздающий каждому по делам его, то иной может быть достойным огня неугасимого, но или слабейшего, или более пожигающего, другой — червя

  неумирающего, но опять причиняющего боль или более легкую, или более жестокую, по достоинству каждого, и иной — геенны, в которой, без сомнения, есть разные роды мучений, и другой — тьмы кромешной, где один доведен только до плача, а другой от усиленных мучений и до скрежета зубов. Сама тьма кромешная (внешняя), без сомнения, показывает, что есть нечто и внутреннее. И сказанное в Притчах: в глубине Преисподней (Притч. 9, 18) дает разуметь, что некоторые находятся во аде, однако не в глубине преисподней, подвергаясь мучению более легкому. Это можно и ныне заметить в телесных страданиях. Ибо один болен лихорадкой с припадками и другими недугами, другой чувствует только лихорадку, и этот не одинаково с другим; иной же не имеет лихорадки, а страждет болью в какомлибо члене, опять и этот больше или меньше другого. Но и это много и мало сказано Господом по обыкновенному словоупотреблению, как и иное тому подобное. Ибо знаем, что подобный образ речи употребляется часто о страждущих одним каким-нибудь недугом, например, когда говорят о человеке, который болен только лихорадкой или чувствует боль в

  глазу, дивясь, сколько он потерпел или какие вынес нужды. Почему опять повторяю, что много и мало быть битым означает не продолжение или скончание времени, но разность наказания (5).

  
  

  НАМЕРЕНИЕ

  
  

  Псалмопевец предложил нам три условия, требующие соблюдения: не ходить на совет нечестивых, не стоять на пути грешных, не сидеть на седалище губителей (см. Пс. 1, 1). Следуя естественному ходу дел, он внес этот порядок и в сказанное им. Ибо сперва начинаем обдумывать намерение, потом подкрепляем его, а после того утверждаемся в обдуманном (2).

  
  

  НАСИЛИЕ

  
  

  Растление по принуждению да не подлежит ответственности. Потому и раба, если потерпела насилие от своего господина, не подлежит ответственности (6).

  
  

  НАСЛАЖДЕНИЕ

  
  

  Если желаем безопасно пройти предлежащий путь жизни, представить Христу и душу, и тело

  свободными от постыдных язв и получить победные венцы, то должны мы обращать всюду бодрственные душевные очи, на все приятное смотреть подозрительно, без замедления пробегать мимо и ни к чему не прилепляться мыслью, хотя бы казалось, что золото лежит, рассыпанное кучами и готовое перейти в руки желающим, ибо сказано: если богатство притекает, не прилагайте к нему сердца (Пс. 61, 11); хотя бы земля произращала наслаждения всякого рода и предлагала многоценные кровы: наше же жительство — на небесех, оттуда мы ожидаем и Спасителя… Христа (Флп. 3, 20); хотя бы предстояли пляски, пиры, пьянство, оглашаемые свирелями ужины, ибо сказано: суета сует… все суета (Еккл. 1, 2); хотя бы представлялась красота тел, в которых живут порочные души, ибо премудрый говорит: от лица жены беги, как от лица змея (Сир. 21, 2); хотя бы предлагались господство и самовластие, толпы телохранителей и льстецов, даже высокий и светлый престол, подчиняющий нам народы и города в добровольное рабство, ибо всякая плоть — как трава, и всякая слава человече-

  24). Под всем этим, столь приятным, сидит общий враг, выжидая, не совратимся ли когда с правого пути, прельщенные видимым, и не уклонимся ли к его засаде. И весьма опасно, что, когда-нибудь подойдя к этому неосторожно и не почтя вредной приятность наслаждения, проглотим в первом вкушении сокрытую уду коварства, а потом через нее, волей или неволей, сделаемся привязанными к таким вещам и неприметно увлечемся сластолюбием на страшное перепутье к этому разбойнику, то есть в смерть (1).

  
  

  * * *

  Вкусите и увидите, как благ Господь (Пс. 33, 9). Многократно замечали мы, что душевные силы именуются подобоименно с внешними членами. Поскольку же Господь наш есть истинный хлеб, и плоть Его истинное брашно1, то необходимо, чтобы наслаждение весельем хлеба произведено было в нас через духовное вкушение. Kак свойство меда, не столько словом, сколько самым чувством вкуса, может быть объяснено не изведавшим меда, так и доброта небесного слова не может быть ясно передана в учении, если по

  ская — как цвет на траве: засох

  ла трава, и цвет ее опал (1 Петр. 1,

  1Брашно — еда, пища.

  долговременном изведании учений истины не сможем собственным опытом постигнуть благость Господню. Вкусите, сказал, а не — насытьтесь, потому что теперь знаем отчасти, видим истину как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Kор. 13, 12), но придет время, когда нынешний залог, это вкушение благодати, обратится для нас в совершенство наслаждения. Kак страждущие желудком и чувствующие отвращение от пищи, от такого расстройства лечатся у врачей, которые с помощью приготовленной особенным способом пищи возбуждают к ней позыв, и когда чувство этими искусственными снедями раздражено, позыв на пищу час от часа более увеличивается, так и в слове истины, самое испытание, говорит пророк, будет непрестанно призывать вас к ненасыщаемому вожделению. Потому вкусите, говорит он, да будете блаженны, как алчущие и жаждущие правды (Мф. 5, 6) (2).

  
  

  НАСТОЯЩЕЕ

  
  

  Один у нас запинатель, заграждающий нам пути к спасению: его препобедим благоразумием. Он внушает нам медлительность, — восстанем на делание.

  Он обольщает сердца наши пустыми обещаниями, — не останемся в неведении о его замыслах. Не он ли, хотя не советует нам сегодня делать грех, однако же, убеждает нас спрятать правду до завтра? Поэтому Господь, разрушая его лукавые советы, говорит: ныне если глас Мой услышите (Пс. 94, 7). Тот учит: «сегодня» — мне, а «завтра» — Богу. Господь вопиет против этого: ныне услышите глас Мой. Пойми врага: не смеет он советовать, чтобы совершенно отпали мы от Бога, — знает, что христианам тяжко это слышать, — но обольстительными средствами достигает своего предприятия. Он мудр на зло (Иер. 4, 22). Видит, что мы, люди, живем настоящим и что всякое дело у нас делается ради настоящего; потому, ухищренно похищая у нас «сегодня», оставляет нам надежды на «завтра». Потом, когда настает завтра, опять приходит этот злой наш половинщик и требует «сегодня» — себе, а «завтра» — Господу. Так и всегда, отнимая у нас настоящее посредством удовольствий и представляя нашим надеждам будущее, незаметно уводит нас из жизни.

  Такую хитрость видел я однажды в догадливой птице. Птенцов ее по слабости их сил поймать

  было легко: она сама кинулась, как готовая добыча, и, вертясь под руками у охотников, себя не давала взять ловцам без труда и их не приводила в отчаяние остаться без добычи, но разными способами маня их надеждами, пока занимались ею, дала время птенцам на безопасное бегство, а потом наконец и сама улетела. Бойся, чтобы и тебе не испытать подобного, в надежде на сомнительное упуская явное (1).

  
  

  * * *

  Весьма блажен покой праведных, упокоение на небесах бесконечно. Подлинно, это — дары бессмертного Щедролюбца! Ибо Чье естество неизменяемо, у Того и даяние нескончаемо (1).

  
  

  * * *

  По признакам, объявленным нам в Писании, узнавая о настоящем времени, каково оно, и соображаясь с этим, должно располагать свои дела (4).

  
  

  * * *

  Не должно беспокоиться о собственной своей нужде и возлагать надежду на приготовленное для настоящей жизни, но надобно препоручать себя Богу (4).

  
  

  НАЧАЛЬНИК

  
  

  Всякое благочиние и согласие между многими до тех пор держатся с успехом, пока сохраняется общая всех благопокорность одному какому-нибудь начальнику, а всякое разногласие и раздор, а также многоначалие бывают следствием безначалия (4).

  
  

  * * *

  С осмотрительностью надо приводить в исполнение всякое слово и всякое дело, возложенное на нас долгом, и, по апостольской заповеди, «ни едино ни в чем не давать претыкание» (ср. 2 Kор. 6, 3). Ибо для человека, который много трудился в изучении наук, проходил начальственные должности над народами и городами и соревнует великой доблести предков, почитаю приличным показывать в жизни своей образец добродетели (5).

  
  

  * * *

  Ревнующие о добродетели не с удовольствием приступают к общественным должностям. Ибо к чему обязаны врачи, то же самое, как вижу, лежит и на начальниках. Они видят бедствия, испытывают неприятности и с чужих несчастий пожинают для себя печаль: по

  крайней мере, таковы истинные начальники, потому что люди корыстные, имеющие в виду деньги и удивляющиеся этой славе, почитают величайшим благом захватить какую-нибудь власть, при которой будут они в состоянии делать добро друзьям, мстить врагам и иметь у себя, чего ни пожелают (6).

  
  

  НЕВЕДЕНИЕ

  
  

  Телу невозможно жить без дыхания, и душе невозможно существовать, не зная Творца, ибо неведение Бога — смерть для души (1).

  
  

  НЕВЕРИЕ

  
  

  Чему же не веришь, человек? Не веришь тому, что Бог имеет собственного Сына, и желаешь знать, как Бог родил Сына? Но если спрашиваешь о Боге: как? — то ты, конечно, вместе пожелаешь спросить: где, то есть в каком месте, и когда, то есть в какое время. А если неуместно предлагать о Боге такие вопросы, то еще неуместнее будет не верить. Может быть, ты не стыдишься пребывать в неверии: ибо предлагаешь вопросы с тем, чтобы найти не веру, но безверие. Это справедливо, по написанному: в лукавую душу не

  войдет премудрость (Прем. 1, 4). Веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность: и он наречен другом Божиим (Иак. 2, 23). Блаженный Авраам именуется другом Божиим, и действительно друг — друг по вере, друг по послушанию Богу; а ты — враг по неверию и преслушанию пред Богом. Веровал Авраам Богу; веровал, как Авраам, а не неверовал, как вы. Поэтому он — друг, а вы — враги (4).

  
  

  НЕВЕСТА

  
  

  Чтец, если прежде брака войдет в непозволенные сношения с своей невестой, по удалении на год от должности пусть будет допущен к чтению, но без производства на высшие степени. Если же войдет в такие связи без обручения, то да оставит служение. То же наказание да понесет и иподиакон (6).

  
  

  НЕВОЗДЕРЖАННОСТЬ

  
  

  • Если кто-нибудь не воздерживается от вредных яств, принимая же их неумеренно, впадает в болезнь, то надо ли заботиться о нем?

  • Невоздержание есть явный порок, и прежде всего необходи-

  мо позаботиться об этом недуге, как уврачевать его. Ибо человеколюбивый Бог, желая показать, как велико зло невоздержания, попускает нередко душе страдать недугом неумеренности в том, что вредно для тела, чтобы через телесное злострадание, которому подвергается от неумеренности, могла она прийти в сознание собственного своего вреда и быть напутствованной к воздержанию во всем. Прилагать же немедленно попечение о теле потерпевших вред от неумеренности согласно, правда, с разумом и с требованиями милосердия, однако же надо делать это не без рассмотрения, но озаботившись о том, чтобы при врачевании тела не оставить неуврачеванной душу. Поэтому если усмотрит кто-то, что подобный человек телесным врачеванием научается тому, чтобы при своих недугах благосознательно печься и о душе, то должно прилагать о нем телесное попечение. Если же, принимая врачевание тела, окажется он небрегущим о душе, то лучше такового предоставить болезням, которые терпит от своей невоздержанности, чтобы, со временем придя в сознание себя самого и вечного наказания, мог он принять попечение и о душевном здравии. Ибо будучи судимы, на-

  казываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром (1 Kор. 11, 32) (5).

  
  

  НЕЗЛОБИЕ

  
  

  

  Сказано: да даст незлобивым коварство1, отрочати же юну чувство же и смысл (Притч. 1, 4)2. Незлобие понимаем двояко. Или разумеем отчуждение от греха, совершаемое рассудком. И когда долговременным попечением о добре и упражнением в нем как бы подсекаем в себе какой-то корень злобы, тогда по совершенном ее отъятии принимаем наименование незлобивого. Или незлобие есть неизведание еще зла, как иные, всего чаще по молодости или по роду жизни, не знают по опыту каких-нибудь пороков. Например: дитя не знает надмения, не знает притворства и плутовства. Опять, есть люди, живущие в деревне, которым неизвестны обманы в торговле и судебные кляузы. Таких называем

  
  

  1. Panourgian умение все делать с искусством, как ниже объясняет сие слово святитель Василий. Поскольку же слово panourgoV в

     славянском переводе Библии переводится

     словом «хитрый», то в настоящем толковании и слово panourgia впоследствии переводится словом «хитрость».

  2. В русском переводе: простым дать

  смышленость, юноше — знание и рассудительность.

  незлобивыми не потому, что они по произволению далеки от порока, но потому, что опытом не доведены до лукавого навыка.

  Незлобивый в собственном смысле, каков был Давид, который говорит: а я ходил в незлобии моем (Пс. 25, 11), через упражнение в добродетели изгнал из души своей всякое лукавство и удостаивается наследия благ, потому что Господь не лишит благ ходящих незлобиво (Пс. 83, 12). Таковой с уверенностью скажет: суди ми, Господи, яко аз незлобою моею ходих (Пс. 25, 1); и еще: суди меня, Господи, ибо я в незлобии своем ходил (Пс. 7, 9). Отличительные же черты незлобивого — простота, благородство, безыскусственность нрава. Таков был Иаков. Сказано: нелукав, живый в дому (Быт. 25, 27)1, то есть, обнаруживая в себе естественное простодушие, он не налагал на себя искусством прикрашенного вида, наподобие какой-нибудь личины, чтобы ввести в обман имевших с ним дело.

  Впрочем, здесь Соломон, кажется мне, называет незлобивым не изведавшего зла опытно, потому и говорит, что он имеет нужду в

  
  

  

  1В русском переводе: человеком кротким, живущим в шатрах.

  
  

  похвальной хитрости (panourgia), чтобы при естественной невинности приобрести ему и житейскую опытность, и этой прекрасной хитростью оградившись как каким-то оружием, сделаться недоступным злоумышлению противников. Ибо, думаю, что совершенный должен быть разумен в рассуждении добра и невинен в рассуждении зла. Отсюда, как из некоторого источника, да почерпают незлобивые спасительную хитрость (1).

  
  

  НЕМОЩЬ

  
  

  Тех, которые более немощны в вере, должно щадить и тщательно возводить их к совершенству; впрочем, щадить без нарушения заповеди Божией (4).

  
  

  НЕНАВИСТЬ

  
  

  Нам, если захотим, нетрудно приобрести любовь к правде и ненависть к беззаконию. Ибо на пользу разумной душе даровал Бог все способности, как способность любить, так и способность ненавидеть, чтобы управляемые разумом любили мы добродетель и ненавидели порок. Бывают же случаи, когда похвально оказывать ненависть. Не возненавидел

  ли я ненавидящих Тебя, Господи, и о врагах Твоих не сокрушался ли? Совершенною ненавистью возненавидел я их (Пс. 138, 21–22) (2).

  
  

  * * *

  • Kак можно дойти до ненависти ко грехам?

  • Неприятным и скорбным окончанием дела всегда возбуждается ненависть к виновникам подобных дел. Поэтому, если кто несомненно уверится в том, что причиной многих и великих зол бывают грехи, то добровольно и по внутреннему убеждению почувствует он к ним ненависть, как показал это сказавший: ненавижу ложь и гнушаюсь ею (Пс. 118, 163) (5).

    
    

    НЕПОКОРНОСТЬ БОГУ

    
    

    Kогда уже перехожу к самым изречениям Господа нашего Иисуса Христа в Евангелии, к глаголам Того, Kто будет судить живых и мертвых, к глаголам, которые для верующих достовернее всякой истории и всякого другого доказательства, то познаю из них великую, так скажу, необходимость благопокорности во всем Богу, но совсем не вижу, чтобы в какомлибо случае оставалось извинение

    не раскаивающимся в непокорности, если только при столь открытых, ясных и решительных изречениях позволительно отважиться хотя помыслить о чемлибо другом. Ибо говорит: небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Мф. 24, 35). Нет здесь различия, нет разделения, вовсе никакого не сделано исключения. Не сказал: «те или другие слова», но слова Мои, то есть все в совокупности, не прейдут. Ибо написано: верен Господь во всех словах Своих (Пс. 144, 13), запрещает ли что или повелевает, обещает ли или угрожает как за соделание запрещенного, так и за опущение предписанного (5).

    
    

    НЕРАДЕНИЕ

    
    

  • Следует ли сатану называть виновником всякого греха, в уме, или в слове, или в деле?

  • Вообще думаю, что сатана сам по себе не может ни в ком быть виновником греха, но, пользуясь иногда естественно происходящими движениями, а иногда и запрещенными страстями, через них старается небодрствующих над собой вводить в свойственные страсти дела. Пользуется же естественными движениями, как покушался поступить с Господом,

  когда узнал, что Он алчет, сказав: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф. 4, 3), и запрещенными страстями, как поступил с Иудой, ибо как скоро заметил, что он страждет сребролюбием, воспользовавшись этой страстью, тридцатью сребрениками вверг сребролюбца в грех предательства. А что и злое зарождается в нас самих, это ясно показывает Господь: из сердца, говорит, исходят злые помыслы (Мф. 15, 19). Бывает же это с теми, которые по нерадению оставляют в себе невозделанными естественные семена добра, как сказано в Притчах: проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась (Притч. 24, 30–31). А душе, от такого нерадения опустевшей и оставленной, по необходимости следует произращать терния и волчцы и испытать над собой сказанное: когда Я ожидал, что он принесет добрые грозди, он принес дикие ягоды (Ис. 5, 4), между тем как об этой же душе прежде было сказано: и насадил в нем отборные виноградные лозы (Ис. 5, 2). Подобное

  этому есть и у Иеремии, который от лица Божия говорит: Я насадил тебя как благородную лозу, — самое чистое семя; как же ты превратилась у Меня в дикую отрасль чужой лозы? (Иер. 2, 21) (5).

  
  

  НЕСЧАСТЬЕ

  
  

  Иногда и для испытания души насылаются на людей подобные несчастья1, чтобы в трудных обстоятельствах открылись люди достойные — бедные ли они или богатые, потому что те и другие верно оцениваются посредством терпения. В это время особенно показывается, общителен ли и братолюбив один, благодарен ли, а не злоречив, напротив, другой и с переворотами в жизни не меняет ли он тотчас образа мыслей. Знаю (не слухом изучив, но собственным опытом изведав людей), что многие, пока жизнь их благоденственна и, как говорят, несется попутным ветром, если не совершенно, по крайней мере, скольконибудь свидетельствуют свою благодарность Благодетелю; а если, при положении противном, дела примут иной оборот, и богатый

  
  

  

  1Имеются в виду бывшие в то время засуха и голод.

  делается бедным, телесную крепость заменяет болезнь, славу и знатность — стыд и бесчестие, — бывают они неблагодарны, произносят хулу, нерадят о молитве, жалуются на Бога, как на промедлившего должника, а не так обращаются к Нему, как к прогневанному Владыке.

  Но выкинь из мысли подобные понятия! Напротив, когда видишь, что Бог не дает тебе и того, что давал обыкновенно, так рассуждай сам с собой: «Бог не бессилен даровать пищу. И возможно ли это? Он — Господь неба и всего устройства; Он — мудрый Домостроитель годовых переворотов и времен; Он — Правитель вселенной, определивший, чтобы времена года и взаимные их круговращения следовали одно за другим, подобно чинному хороводу, и своим разнообразием удовлетворяли различным нашим нуждам, чтобы в свое время бывала мокрота, и потом наступал жар, и холод имел свое место в течение года, и не лишены мы были нужной сухости. Поэтому Бог могуществен. А если могуществен и мы признаем это, то не оскудела ли у Него благость? И это рассуждение не твердо. Ибо какая была бы необходимость неблагому со-

  
  

  творить человека вначале? Kто понудил бы Творца против воли взять персть и из брения образовать такую красоту? Kто убедил бы в необходимости даровать человеку разум по образу Своему, чтобы почерпал отсюда силы изучать искусства и навык любомудрствовать о предметах горних, которых не касается чувственно?» А рассуждая таким образом, найдешь, что благость присуща Богу и доныне в Нем не оскудевает. Иначе, скажи мне, что воспрепятствовало бы тому, чтобы это явление было не засухой, но совершенным воспламенением, чтобы при малом изменении солнцем обыкновенного пути, по приближении его к телам надземным, в одно мгновение не сгорело все видимое? Или что воспрепятствовало бы дождить огню с неба, по примеру бывших уже наказаний грешникам? Войди в себя, человек, и соберись со своими мыслями. Не поступай как несмысленные дети, которые, будучи наказаны учителем, рвут его книги, или раздирают одежду отца, когда он для их же пользы не дает на время им пищи, или царапают ногтями лицо матери. Kормчего обнаруживает и испытывает буря, борца — поприще,

  военачальника — битва, великодушного — несчастья, христианина — искушение. И скорби изобличают душу, как огонь золото: беден ли ты? Не унывай, ибо чрезмерное уныние бывает причиной греха, когда скорбь потопляет собой ум, смущением производится кружение, и от недостатка рассудительности рождается неблагодарность. Напротив, имей надежду на Бога. Не может быть, чтобы Он не обращал взора на твое стеснительное положение. В руках Его для тебя пища, но медлит дать тебе, чтобы испытать твою твердость, чтобы узнать твое расположение, не походит ли оно на расположение людей невоздержных и непризнательных; потому что и они, пока пища у них в устах, хвалят, ласкательствуют, ставят выше всего; но если трапеза отложена ненадолго, как камнями, мечут хулами в тех, которым недавно из сластолюбия кланялись наравне с Богом (1).

  
  

  НЕУМЕРЕННОСТЬ

  
  

  Самым лучшим пределом и правилом воздержания пусть будет следующее: не стремиться ни к неге, ни к злостраданию плоти,

  но избегать неумеренности и в том, и в другом, чтобы плоть, утучнев, не мятежничала, а став болезненной, не лишилась сил к исполнению заповедей. Ибо равный вред душе в обоих случаях — и когда плоть не покорна и от избытка здоровья предается неистовым порывам, и когда от недугов изнурена, расслаблена и неподвижна, потому что душа при таком состоянии тела не имеет времени свободно возводить взоры горе, но по всей необходимости бывает занята ощущением боли и ослабевает, подавляемая злостраданием тела (5).

  
  

  НЕЧЕСТИЕ

  
  

  Часто и самым порочным делам предается иной в наказание за прежнее нечестие (4).

  
  

  НИЩЕТА

  
  

  Ничто не богатее добродетельной нищеты. Петр нищ, но взял добычу со смерти. Иоанн нищ, но исправил ноги хромого. Филипп нищ, но в Сыне видел Отца (см. Ин. 14, 9). Матфей нищ, потому что оставил богатство вместе с хищением (см. Лк. 5, 27–28). Фома нищ, но отрыл некрадомое со-

  кровище — ребро Владыки. Павел нищ, но стал наследником рая. Владыка нищ по плоти, потому что безмерно богат по Божеству (1).

  
  

  * * *

  Научись не приниматься за худые дела по причине нищеты и в самых тяжких злостраданиях не терять надежды и не сидеть в праздности и бездействии, но прибегай к Богу, Kоторый, даруя столько ласточке, тем больше подаст тому, кто возопиет к Нему от всего сердца (2).

  
  

  * * *

  Не всегда нищета похвальна, а только когда она с евангельской целью принята произвольно. Ибо многие по достатку нищи, а по произволению весьма любостяжательны. Их бедность не спасает, а произволение осуждает. Потому блажен не тот, кто беден, но кто сокровищам мира предпочитает заповедь Христову. Таковых и Господь называет блаженными, говоря: блаженны нищие духом (Мф. 5, 3), — не бедные имуществом, но избравшие нищету от сердца. А что не от произвола, то и блаженным не делает. Поэтому всякая добродетель,

  а преимущественно перед всеми нищета, имеет отличительным признаком свободное произволение (2).

  
  

  * * *

  По слову Господню должно не обогащаться, но быть нищим: блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие… горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение (Лк. 6, 20, 24) (4).

  
  

  * * *

  • Kто суть нищие духом

    (Мф. 5, 3)?

  • Поскольку Господь говорит в одном месте: слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь (Ин. 6, 63), в другом: Дух Святой… научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин. 14, 26); не от Себя говорить будет (Ин. 16, 13): то нищие духом суть те, которые обнищали не по другой какой причине, но по учению Господа, сказавшего: пойди, продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19, 21; Лк. 18, 22). Но

    если кто, прияв и как ни есть приключившуюся ему нищету, управит собой по воле Божией, как Лазарь; то и этот не чужд блаженства (5).

    
    

    НРАВ

    
    

  • Если кто-либо, имея нрав мятежный и буйный, когда осуждают его за это, скажет, что Бог сотворил одних хорошими, а других худыми, то хорошо ли он говорит?

    

  • Это мудрование давно осуждено как еретическое, по-

    тому что оно и хульно, и нечестиво, и душу делает поползновенной ко греху. Поэтому таковой или да исправится, или да будет изъят из среды (1 Kор. 5, 2), чтобы не случилось такого, что малая закваска квасит все тесто (1 Kор. 5, 6)

    (5).

    
    

    Õ

    
    

    • Обида •

  • Образ Божий • Отчаяние •

    
    

    Œ

    • Одежда •

  • Очищение • Осуждение •

    • Отпущение грехов • Отец • Оскорбление •

      • Отречение от Христа •

  
  

  

  ОБЕТ

  
  

  Не дав еще обета строгой жизни, можно желающему, согласно с дозволением и законом, вступать в житейские связи, предаваться брачному союзу. Но кто произнес уже свой обет, тому надо соблюдать себя для Бога, как одно из священных приношений, чтобы, осквернив тело, посвященное Богу обетом, служением обыкновенной жизни, не подпасть суду за святотатство.

  Говорю же это, имея в виду не один род страсти (как думают некоторые, поставляя подвиг девства только в хранении тела), но страстные расположения всякого рода, чтобы намеревающийся соблюдать себя для Бога не осквернил себя никаким мирским пристрастием. Гнева, зависти, памятозлобия, лжи, гордости, парения мыслей, разговоров не вовремя, лености в молитве, пожелания иметь, чего нет, нерадения о заповедях, нарядных одежд, украшений лица, собраний и бе-

  сед, противных приличию и ненужных, — всего этого столько нужно остерегаться посвятившему себя Богу обетом девства, что ему равно почти опасно как пребывать в грехе, от которого он отрекся, так и предаваться чемулибо одному из сказанного. Ибо все, делаемое по страсти, вредит некоторым образом душевной чистоте и препятствует божественной жизни. Поэтому отрекшийся от мира должен то иметь в виду, чтобы себя, Божий сосуд, не осквернять никаким страстным употреблением.

  Особенно же надобно ему рассудить, что он, избрав жизнь ангельскую, преступив меры естества человеческого, подчинил уже себя уставам жития бесплотных. Ибо ангельскому естеству свойственно быть свободным от брачного союза, не развлекаться никакой другой красотой, но непрестанно взирать на лицо Божие. Поэтому вступивший в ангельский чин, если оскверняется человеческими страстями, подобен

  коже рыси, у которой шерсть не совершенно бела и не вовсе черна, но испещрена смесью разных цветов и не причисляется ни к черным, ни к белым (5).

  
  

  ОБИДА

  
  

  Если он [обижающий] назвал тебя нищим и говорит правду, прими это как правду, а если лжет, что тебе до сказанного им? Не надмевайся похвалами, которые выше правды; не огорчайся и обидами, которые не касаются тебя. Не видишь ли, что стрелы пробивают, обыкновенно, насквозь тела твердые и упорные, а в телах мягких и уступчивых теряют свою стремительность? Чем-то подобным представляй себе и свойство укоризны. Kто противоборствует ей, тот принимает ее на себя, а кто поддается и уступает, тот мягкостью нрава ослабляет устремленную против него злобу (1).

  
  

  * * *

  Если назовут тебя неразумным и невеждой, вспомни обидные слова иудеев, какими укоряли истинную Премудрость: Ты Самарянин и… бес в Тебе (Ин. 8, 48). Если гневаешься, то этим подтверждаешь укоризну. Ибо что неразумнее гнева? А если оста-

  нешься негневным, то приводишь в стыд обидчика, показав целомудрие на самом деле. Ты заушен1? Но заушен был и Господь. Ты оплеван? Но оплеван был и Владыка наш; ибо не отвратил лица от поруганий и оплевания (Ис. 50, 6). Тебя оклеветали? Но оклеветан был и Судия. У тебя разодрали рубашку? И с Господа моего сняли хитон, и одежды Его разделили между собой. Ты еще не осужден, ты еще не распят. Многого недостает тебе, чтобы дойти до уподобления Господу.

  Пусть все это придет тебе на мысль и утушит воспламенение. Ибо подобные этим предуготовления и расположения, останавливая как бы порывы и трепетания сердца, приводят помыслы в благоустройство и тишину. Именно это сказано у Давида: уготовихся и не смутихся (Пс. 118, 60)2. Поэтому бешеное и неразумное движение сердца должно усмирять припоминанием примеров блаженных мужей. С какой кротостью великий Давид перенес укоризны Семея! Он не дал времени возбудиться гневу, обратив мысль к Богу, ибо сказал: Господь повелел Семею злословить Давида

  
  

  

  1. Заушение — удар рукой по щеке.

  2. В переводе П. Юнгерова: приготовился я без смущения…

     (2 Цар. 16, 10). Потому, слыша названия: убийца и беззаконник (2 Цар. 16, 7), не раздражился он против Семея, но сам себя смирил, как бы заслужив встреченную им обиду.

     Истреби в себе две мысли: не признавай себя достойным чеголибо великого и не думай, чтобы другой человек был многим ниже тебя по достоинству. В таком случае наносимые нам бесчестья никогда не приведут нас в раздражение. Ужасно, если человек облагодетельствованный, обязанный величайшими милостями, при неблагодарности своей, наносит ему обиду и бесчестье. Ужасно это, но здесь больше вреда тому, кто делает, а не кто терпит. Пусть он обижает, но ты не обижай. Слова его да будут для тебя упражнением в любомудрии. Если они не трогают тебя, это значит, что ты неуязвим. А если и страждет несколько душа, удержи прискорбное внутри себя. Ибо сказано: смутилось во мне сердце мое (Пс. 142, 4), то есть страсть не выказалась наружу, но усмирилась, подобно волне, разбившейся внутри берегов. Успокой свое лающее и рассвирепевшее сердце. Пусть страсти твои устыдятся присутствия в тебе разума, как резвые дети стыдятся пришествия достопочтенного мужа (1).

     
     

     ОБЛИЧЕНИЕ

     
     

     Обличение и выговор принимать должно как врачевство, которым истребляется немощь и восстанавливается здоровье. Из чего видно, что притворяющиеся кроткими по страсти человекоугодия и не обличающие согрешивших все портят и покушаются на самую жизнь истинную (4).

     
     

     * * *

     Kак человек, когда увещевает и когда обличает, может не только стараться о том, чтобы говорить благоразумно, но и сохранять должное расположение и к Богу, и к тем, кому говорит?

     Если будет помнить апостола, сказавшего: итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей таин Божиих (1 Kор. 4, 1), — то не станет распоряжаться этим самовластно, как особенным какимлибо искусством, но будет совершать это как Божие служение в попечении о душах, искупленных Kровью Христовой, со страхом и трепетом пред Богом, по примеру сказавшего: так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши (1 Фес. 2, 4), — и с благорасположением и сердоболием к слушающим

     исполняя сказанное: подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши (1 Фес. 2, 7–8) (5).

     
     

     ОБМАН

     
     

     Подивился я тому, что подействовал на тебя обман этого человека и поверил ты, будто бы в воде есть какая-то необычайная сила, тогда как ни одно свидетельство не подтверждает этого слуха. Ни один из живущих там не получил ни малой, ни большой пользы для тела своего, как надеялся, разве иной случайно чувствовал какое-нибудь облегчение, что бывает иногда следствием сна и другого какого-либо жизненного действия. Но этот искоренитель любви внушает простодушным людям, чтобы случайное приписали они свойству воды. А что слово мое истинно, можешь изведать это самим опытом (6).

     
     

     ОБРАЗ БОЖИЙ

     
     

     Сотворим человека по образу и по подобию Нашему (Быт. 1, 26). По образу Бога мы созданы. Kак же именно по образу Бога? Очис-

     тим свое грубое сердце, невоспитанное восприятие, отбросим невежественные представления о Боге. Если мы сотворены по образу Бога, как об этом сказано, то и строение (summorfoj) у нас то же самое. У Бога есть глаза и уши, голова, руки, седалищная часть, — ведь и говорится в Писании, что Бог восседает, — также ноги, на которых Он ходит. Разве Бог не таков? Но устрани из сердца непотребные выдумки (представления). Отбрось от себя мысли, не соответствующие величию Бога. Бог не имеет очертаний (aschmatistoj), Он прост (aplouj). Не фантазируй насчет Его строения; не преуменьшай на иудейский манер Того, Kто велик; не замыкай Бога в свои телесные представления; не ограничивай Его мерой своего ума... K Богу не приложимо то, что приложимо к нам.

     В каком же все-таки смысле Писание гласит, что мы созданы по образу Бога?

     Давайте исследуем то, что относится к Богу, и мы познаем то, что касается нас, а именно, что мы не имеем образа Божиего, если понимать его в телесном смысле. Внешние очертания бывают (лишь) у тела, подверженного гибели. Не может в смертном заключаться бессмертное, и смерт-

     ное не может быть образом бессмертного. Тело увеличивается, уменьшается, стареет, изменяется; оно одно в молодости, другое в старости; одно в добром здоровье, другое в болезнях; одно в страхе, другое в радости; одно в довольстве, другое в нужде; одно в мире, другое в битве. Разный цвет лица у бодрствующего и у спящего: у первого появляется яркий румянец из-за прилива теплоты к поверхности, у второго теплота уходит внутрь, именно поэтому цвет тела у спящих бледноватый.

     Kак же может изменяющееся быть подобным неизменному? То, что всегда остается одним и тем же, уподобится ли тому, что никогда не является устойчивым? Телесное убегает от нас, как нечто текучее, — прежде чем его увидишь, оно ускользает; вместо одного оно оказывается другим. По образу Нашему. Неподвижной природы текущий образ? Оформившийся образ бесформенного? Kак нам узнать, что значит по образу? Из того, что сказал Сам Господь. Если я говорю что-либо от себя, не принимайте; если же я говорю как посланец Господа, примите.

     Сотворим человека по образу

     Нашему и по подобию, и да вла-

     дычествует он над рыбами... Телом или разумом? В чем основа власти: в душе или в плоти? Плоть у нас слабее, чем у многих животных. Kакое может быть сравнение по плоти между человеком и верблюдом, человеком и быком, человеком и каким-либо диким зверем? Человеческая плоть легче ранима по сравнению с плотью животного.

     Однако в чем же основа власти? В превосходстве разума. Насколько (человек) уступает в телесной силе, настолько превосходит устройством разума. При помощи чего человек перемещает огромные тяжести? При помощи разума или физической силы?

     Сотворим человека по образу

     Нашему. О внутреннем человеке сказано: сотворим человека. Однако ты скажешь: «Почему Он не говорит нам о разуме?» Он сказал, что человек (создан) по образу Божию. Разум — это человек. Послушай, что говорит апостол: если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Kор. 4, 16). Kаким же образом? Я различаю двух людей: одного, кто появляется, и другого, кто скрывается под появившимся, то есть невидимого; это человек внутренний. Итак, в нас есть внутренний человек, и

     мы в некотором смысле двойные, и, сказать по правде, мы есть бытие внутреннее. «Я» — говорится о человеке внутреннем. То, что находится вне (меня), — это не лично «я», но это «мое». Рука — это не

     «я», но «я» — это разумное начало души. Рука же — часть человека. Поэтому тело — это (как бы) орудие человека, орудие души; словом «человек» обозначается душа как таковая.

     Создадим человека по образу

     Нашему, то есть дадим ему превосходство в разуме (3).

     
     

     * * *

     Человек сотворен по образу и по подобию Божию, а грех, увлекая душу в страстные пожелания, исказил красоту образа. Но Бог, сотворивший человека, есть истинная жизнь; потому, кто утратил подобие Божие, тот утратил и общение с жизнью, а кто вне Бога, тому невозможно быть в блаженной жизни. Итак, возвратимся к первоначальной благодати, которой отчуждились мы через грех, и снова украсим себя по образу Божию, бесстрастием уподобившись Творцу. Ибо кто в подражании сам, насколько возможно, достиг бесстрастия Божия естества, тот и в душе своей восстановил образ Божий. А кто уподо-

     бился Богу указанным способом, тот, без сомнения, приобрел и подобие Божией жизни, постоянно пребывая в вечном блаженстве. Поэтому если бесстрастием снова восстановляем в себе образ Божий, а уподобление Богу дарует нам непрекращающуюся жизнь, то, вознерадев обо всем прочем, употребим попечение свое на то, чтобы душа наша никогда не была обладаема никакой страстью, а мысль наша в приражениях искушений оставалась непреклонной и непоколебимой и чтобы через это сделались мы причастниками Божия блаженства (5).

     
     

     ОБЩЕНИЕ (ОБЩЕСТВО)

     
     

     Скрывай себя от людей суетных, обнаруживай же себя всего чаще пред Богом. Сколько от тебя зависит, уклоняйся от всякого выхода в общество, избегая рассеянности сердца (5).

     
     

     * * *

     То общение жизни называю совершеннейшим, из которого исключена собственность имущества, изгнана противоположность расположений, в котором с корнем истреблены всякое смятение, споры и ссоры, все же общее,

     и души, и расположения, и телесные силы, и что нужно к питанию тела и на служение ему, в котором один общий Бог, одна общая купля благочестия, общее спасение, общие подвиги, общие труды, общие венцы, в котором многие составляют одного и каждый не один, но в ряду многих (5).

     
     

     * * *

     Поскольку апостол велел удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас (2 Фес. 3, 6.), то вообще всякое общение: и умом, и словом, и делом, — с чем бы то ни было запрещенным всякому вредно и опасно. Но тем более надо остерегаться этого жившим прежде во грехах, во-первых, потому, что душа, имевшая привычку ко греху, по большей части бывает поползновеннее к нему, а потом, как при попечении о больных телом строго наблюдается, чтобы удалять от них нередко и то, что полезно здоровым, так и в рассуждении болезнующих душой потребно еще больше осторожности и попечительности. А сколько вреда от общения с предающимися греху, это изображает тот же апостол, говоря о подобном предмете: малая закваска квасит все тес-

     то (1 Kор. 5, 6). Если же столько вреда от общения с погрешающими нравственно, что сказать о тех, которые злочестиво думают о Боге и которым после того, как однажды преданы за зловерие в страсти бесчестия, не попускает оно быть здравыми и во всем прочем, что видно из многих других мест, и из сказанного о некоторых в Послании к Римлянам так: И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы. Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют (Рим. 1, 28–32) (5)?

     
     

     ОДЕЖДА

     
     

     За вкушением [запретного плода] последовало не только преслушание заповеди, но и познание

     наготы. Ибо сказано: ели, и открылись глаза их, и узнали они, что наги (Быт. 3, 6–7). А наготы знать не надлежало, чтобы ум человека, придумывая себе одежды и защиты от наготы, не развлекался заботой о восполнении недостающего и чтобы вообще попечением о плоти не был он отвлекаем от внимательного устремления к Богу.

     Но почему не устроено ему одежд тотчас по сотворении? Потому что не были приличны ни естественные, ни искусственные одежды. Одежды естественные свойственны бессловесным; таковы: перья, волосы и грубая кожа, способная защищать от холода и переносить зной. И в этом одно животное ни мало не преимуществует перед другим, потому что во всех природа одинакового достоинства. А человеку прилично было, по мере любви к Богу, получать отличные дарования благ. Упражнения же в искусствах произвели бы недосуг, чего наипаче надлежало избегать как вредного для человека. Посему и Господь, снова призывая нас к райской жизни, истребляет в душах наших заботу, говоря: не заботьтесь для души вашей, что вам есть… ни для тела вашего, во что одеться (Мф. 6, 25).

     Поэтому не прилично было человеку иметь как естественные, так и искусственные покровы. Напротив, если бы показал свою доблесть, для него приуготовлены были иные покровы, которые бы, по Божией благодати, украсили человека и стали сиять на нем в виде светлых одежд, подобных ангельским, превосходящих пестроту цветов, светлость и лучезарность звезд. По этой-то причине человеку не вдруг даны одежды, потому что они назначались ему в награду добродетели, но злость диавола не дозволила человеку получить их (1).

     
     

     * * *

     Трудиться сверх нужды над волосами и одеждами, по выражению Диогена, свойственно или злосчастным, или обидчикам. Посему утверждаю, что быть и называться щеголем должны мы почитать столько же срамным делом, как и жить непотребно и злоумышлять на чужое брачное ложе. Ибо для имеющего ум какая разница — надеть ли на себя зрелищный наряд или носить одежду простолюдина, если только она достаточно защищает от холода и жара? Подобным образом и прочее надобно заготовлять себе, не превышая нужды, и не

     больше заботиться о теле, но сколько хорошо это для души. Мужу, поистине достойному этого именования, быть щеголем и занятым своей наружностью не менее укоризненно, как и рабски предаваться другой какой-либо страсти. Употреблять все старание на то, чтобы тело было как можно наряднее, свойственно человеку, который не познал сам себя и не понимает того мудрого правила, что не одно видимое составляет человека, а потребна некая высшая мудрость, посредством которой каждый из нас познает себя, каков он. А это имеющим неочищенный ум более невозможно, чем больному глазами смотреть на солнце (1).

     
     

     * * *

     Необходимы смиренномудрие, простота, во всем старание о малоценности и небольших издержках, чтобы телесные потребности менее представляли нам поводов к развлечению. K тем же целям надо стремиться и в рассуждении одежды. Ибо если нам прилично стараться быть последними между всеми, то, очевидно, и в этом для нас предпочтительнее всего быть последними. Kак люди славолюбивые уловляют себе славу и облекающей их одеждой, домо-

     гаясь того, чтобы смотрели на них и величали их за дорогое платье, так, очевидно, тому, кто по смирению поставил жизнь свою на последней ступени, и в этом надо занять последнее между всеми место. Kак коринфяне обвиняются при общей вечери за то, что своей роскошью унижают неимущих (1 Kор. 11, 22), так, конечно, и в общем и всеми видимом употреблении одежд убранство, какого нет у других, как бы срамит бедного через сравнение. Поскольку же апостол говорит: не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным (Рим. 12, 16), то пусть каждый спросит сам себя, кому уподобление приличнее для христиан — живущим ли в царских чертогах и в мягкие одежды облеченным или ангелу и проповеднику пришествия Господня, которого больший из рожденных женами не восставал (Мф. 11, 11), — разумею Иоанна, сына Захариина, у которого была одежда из верблюжьего волоса (Мф. 3, 4). Да и древние святые скитались в милотях и козьих кожах (Евр. 11, 37).

     А цель употребления показал апостол, сказав одним словом: имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6, 8), ограничиваясь одним только покровением и не впадая в запрещенное

     щегольство пестротой и в пестроте состоящим убранством, потому что это введено в жизнь позже тщетным старанием суетного искусства. Известно же и первое употребление одеяний, какое Бог дал возымевшим в том нужду. Ибо сказано: И сделал Господь Бог им одежды кожаные (Быт. 3, 21). Для прикрытия срамоты достаточно было такового употребления риз. Поскольку же привходит и другая цель — согревать себя одеждами, то необходимо, чтобы употребление приноровлено было к той и другой цели — закрывать нашу срамоту и служить предохранением от вредоносности воздуха (5).

     
     

     * * *

     Kак есть некоторая особенность в одежде воина, а также своя в одежде и сановника, своя в одежде каждого звания, так что по одеянию всего чаще можно угадывать чин, так и у христианина есть своя особенность — это сохраняющая благоприличие и соответственность даже в одежде честность (kosmiothj), преданная апостолом, который то епископу предписывает быть «честным» (kosmioj) (см. 1 Тим. 3, 2), то повелевает женам быть в приличном одеянии (kosmioj 2, 9), приличном,

     конечно, в рассуждении цели, свойственной христианину.

     Тот же, по-моему, закон и в рассуждении обуви. Во всякое время надо избирать ту, которая неизысканна, скорее добывается и удовлетворяет цели употребления (5).

     
     

     * * *

     • Что значит предписанное апостолом приличное одеяние (1 Тим. 2, 9)?

     • Употребление одежды, прилично приноровленное к собственной ее цели, приспособленное к требованиям времени, места, лица, нужды; потому что рассудок не допускает одних и тех же одеяний во время зимы и во время лета, и одинаковой одежды для работающего и для отдыхающего, для услуживающего и для принимающего услугу, для воина и для простолюдина, или для мужчины и для женщины (5).

       
       

       * * *

       Смиренному и сокрушенному образу мыслей приличны взор печальный и потупленный в землю, небрежность о наружности, волосы непричесанные, одежда немытая. Что плачущие делают с намерением, то у нас должно выказываться ненамеренно. Надо, чтобы хитон был собран на теле

       поясом, впрочем, подпояска лежала не выше чресл (это было бы женоподобно), и не так слабо стягивалась, чтобы хитон мог развеваться (это было бы изнеженно). Походка должна быть не медленная, которая бы изобличала душевное расслабление, и опять не скорая и торопливая, которая бы обнаруживала иступленные движения души. Цель одежды одна — служить для плоти покровом, достаточным зимой и летом. Но не гоняйся за приятностью в цвете, за тонкостью и мягкостью в отделке, ибо разбирать доброцветность одежды есть то же щегольство, каким заняты женщины, которые и щеки, и волосы у себя окрашивают в чужой цвет. Напротив, полезно, если хитон имеет столько толщины, что надевший его может согреться, не имея нужды в другом. Обувь должна быть по цене дешевая, но достаточно удовлетворяющая потребности (6).

       
       

       ОСКОРБЛЕНИЕ

       
       

     • Если брат оскорбит брата, то как должно исправлять его?

     • Если оскорбил он, как апостол, который сказал: опечалились ради Бога, так что нисколько

       правлении, но оскорбленный должен показать в себе свойства печали по Богу (2 Kор. 7, 9–10). Если же оскорбил в том, что само по себе безразлично, то пусть оскорбивший припомнит, что сказал апостол: если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь (Рим.14, 15), — и познав таковой грех, пусть исполнит сказанное Господом: если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23–24).

     • А если оскорбивший не соглашается принести извинение?

     • Должны мы исполнить над ним то же, что сказал Господь о согрешившем и не покаявшемся: если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 17).

     • А если, когда оскорбивший приносит извинение, оскорбленный не захочет примириться?

     • Господень суд на такового ясно изображен в притче о рабе, который, умоляемый клевретом1,

  не понесли от нас вреда, — то не

  оскорбивший имеет нужду в ис-

  1Kлеврет — товарищ, собрат.

  не захотел потерпеть. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее, Господь же прогневался, лишил его своей милости и отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга (Мф. 18, 31–34) (5).

  
  

  ОСУЖДЕНИЕ

  
  

  Kто, преуспев в добрых делах, снова возвратился потом к прежнему обычаю, тот не только потерял награду понесенных трудов, но даже достоин тягчайшего осуждения, потому что, вкусив доброго Божия глагола и удостоившись ведения таин, все это утратил, уловленный кратковременным удовольствием (1).

  
  

  * * *

  Никого не должно осуждать, прежде нежели в его присутствии тщательно исследовано дело его, хотя и много обвиняющих (4).

  
  

  * * *

  Не будь судьей чужих падений. У них есть Судия праведный, Который воздаст каждому по делам его (Рим. 2, 6). Ты наблюдай за своим и, сколько есть сил, облегчай свое бремя. Отягощающий бремя свое, сам и понесет его (5).

  * * *

  • Что значат слова: не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены (Лк. 6, 37)?

  • Поскольку Господь иногда говорит: не судите по наружности, а иногда повелевает: но судите судом праведным (Ин. 7, 24), то не вовсе запрещается нам судить, а показывает различие суда. А за что следует судить и за что нет, ясно передал нам апостол, когда, в рассуждении того, что предоставлено произволению каждого и не определено в Писании, говорит: а ты что осуждаешь брата твоего? (Рим. 14, 10); и еще: не станем же более судить друг друга (Рим. 14, 13); а в рассуждении того, что не угодно Богу, обличает не осуждающих и сам от себя произносит суд, говоря: а я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, в собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (1 Kор. 5, 3–5). Поэтому если что зависит от нашего произволения, иногда даже бывает

    и неизвестным, за то не надо осуждать брата, по сказанному у апостола о неведомом: посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения (1 Kор. 4, 5). Но защищать суды Божии — непререкаемая необходимость, чтобы умалчивающему самому не вкусить гнева Божия, разве кто, делая то же, что и обвиняемый, не посмеет осудить брата, слыша Господа, Kоторый говорит: вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего (Мф. 7, 5) (5).

    
    

    ОТЕЦ

    
    

    Сперва скажи: Отче! — а потом проси, что следует далее. Испытай сам себя: какова доселе была жизнь твоя, достоин ли ты наименовать отцом своим Святого Бога? (2)

    
    

    * * *

    Бог же всего от беспредельной вечности есть Отец, и не начал быть Отцом когда-нибудь. Ибо ни недостаток силы не препятствовал исполнению Его воли, ни то, чтобы Он выжидал истечения каких-нибудь веков, дабы, подобно людям и прочим животным,

    достигнув зрелого возраста, когда пришла сила чадорождения, получить желаемое (так мыслит и говорит о Нем свойственно только сумасшедшим): напротив, Он имеет в Себе, если могу так назвать, отчество сораспростертое с Его вечностью. Поэтому и Сын, предвечно сущий и всегда сущий, не начал быть когда-нибудь, но когда Отец, тогда и Сын, и с мыслью об Отце тотчас соединяется и мысль о Сыне; ибо очевидно, что Отец есть Отец Сына. — Нет никакого начала для Отца, а Сына начало — Отец: и между Ними нет ничего среднего. Kак же не существовал от начала… Тот, Kоторый не имеет прежде Себя ничего, что можно было бы примыслить, кроме Отца, от Которого имеет бытие и Kоторый не превышает Его каким-нибудь расстоянием, а предпоставляется перед Ним только как причина (4)?

    
    

    * * *

    Если был когда либо Бог, не быв Отцом, то, сделавшись уже Отцом, принял это наименование

    «Отца». Поэтому, хотя Бог не имеет начала бытия, однако же Отец имеет начало бытия. Следовательно, один и тот же, будучи прост, и имеет начало бытия, и не имеет его (4).

    
    

    ОТПУЩЕНИЕ ГРЕХОВ

    
    

  • Kак душа несомненно удостоверяется, что Бог отпустил ей грехи?

  • Если усмотрит себя в расположении сказавшего: ненавижу ложь и гнушаюсь ею (Пс. 118, 163), потому что Бог, для отпущения наших грехов ниспослав Единородного Сына Своего, со Своей стороны предварительно отпустил грехи всем. Но поскольку святой Давид воспевает милость и суд (Пс. 100, 1) и свидетельствует, что Бог милостив и праведен (Пс. 111, 4), то необходимо, чтобы с нашей стороны было сделано, что пророками и апостолами сказано в тех местах, где говорится о покаянии, чтобы обнаружились суды правды Божией и совершилось милосердие Его в отпущении грехов (5).

    
    

    ОТРЕЧЕНИЕ ОТ МИРА

    
    

    Поскольку Господь наш Иисус Христос после сильного и многими делами подкрепленного доказательства всем говорит: если кто приходит ко Мне (Лк. 14, 26), отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24); и

    еще: Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником (Лк. 14, 33), — то думаю, что повеление это простирается на многие вещи, которых отчуждение необходимо. Ибо прежде всего отрицаемся диавола и плотских страстей мы, отрекшиеся от скрытных постыдных дел (2 Kор. 4, 2), телесного сродства, человеческой дружбы и навыков жизни, противоборствующих точности евангельского спасения. И, что еще необходимее, отрицается самого себя совлекшийся ветхого человека с делами его (Kол. 3, 9), истлевающего в обольстительных похотях (Еф. 4, 22), отрицается и всех пристрастий к миру, которые могут препятствовать цели благочестия. Такой человек будет почитать истинными родителями породивших его благовествованием о Христе Иисусе, а братьями — принявших того же Духа сыноположения, на всякое же имущество станет смотреть как на чужое, каково оно и действительно. Одним словом, тот, кому Христа ради мир распят, и он для мира (Гал. 6, 14), может ли быть рабом

    «частей» мира, если Господь наш Иисус Христос доводит до крайней степени ненавидение души и самоотвержение, когда говорит:

    если кто хочет идти за Мною, отвергнисъ себя, и возьми крест свой, и потом присовокупляет: и следуй за Мною (Мф. 16, 24); и еще: если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14, 26)? Поэтому совершенное отречение состоит в том, чтобы преуспеть в беспристрастии даже и к самой жизни и иметь себе приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя (2 Kор. 1, 9). Начинается же оно отчуждением внешнего, как-то: имения, суетной славы, привычек жизни, пристрастия к неполезному, как показали нам святые ученики Господни, Иаков и Иоанн, оставившие отца своего Заведея и сам корабль, доставлявший все средства к жизни; также и Матфей, восставший с мытницы и последовавший за Господом, не только оставив выгоды своего промысла, но и презрев опасности, какие должны были постигнуть его и его домашних от начальства за оставление некончеными счетов по сбору пошлин; а Павлу весь мир распят, и он для мира (Гал. 6, 14).

    Таким образом, объятый сильным вожделением последовать

    Христу не может уже обращать внимания ни на что, касающееся этой жизни: ни на любовь к родителям и домашним, как скоро она противна повелениям Господа (ибо тогда имеет место это изречение: если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и прочее), ни на страх человеческий, так, чтобы ради него оставить что-нибудь полезное, в каковом бесстрастии преуспели святые, говоря: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5, 29), ни на злобный смех мирских людей, так, чтобы поражаться их осмеянием. А кто хочет точнее и яснее узнать, какая сила сопряжена с вожделением последовать Господу, тот пусть вспомнит, что апостол в назидание наше повествует о себе и говорит: Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей, по ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный. Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и

    все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа (Флп. 3, 4–8). Ибо, если апостол (скажу нечто смелое, впрочем, справедливое), если он самому презренному и нечистому в теле, что всего более спешим удалить от себя, уподобил Богом данные некогда законные преимущества, как служащие препятствием к уведению Христа, к оправданию в Нем, к сообразованию себя со смертью Его, что после этого сказать об узаконениях человеческих?..

    …что уму, развлекаемому разными заботами, невозможно преуспеть в желаемом, Господь подтвердил, сказав: Никто не может служить двум господам; и еще: Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6, 24). Потому надо нам избрать одно, небесное сокровище, чтобы в нем было сердце наше. Ибо сказано: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (21). А если оставим себе какоенибудь земное имущество и тленное богатство, то, поскольку ум будет зарыт здесь, как в некоторой тине, душа, по необходимости, не увидит Бога и не подвигнется к вожделению небесных красот и уготованных нам по обетованиям благ, обладания которыми достигнуть нам невозможно, если

    неразвлекаемая и сильная любовь не ведет к исканию их и не облегчает нужного ради них труда.

    Потому отречение от мира, как видно из сказанного, есть разрешение уз этой вещественной и временной жизни, свобода от человеческих обязательств, делающая нас более способными начать путь к Богу. Это беспрепятственный случай к приобретению и употреблению того, что многоценно больше золота и многоценного камня (Пс. 18, 11), и, короче сказать, переселение человеческого сердца в жительство небесное, чтобы можно было говорить: наше же жительство — на небесах (Флп. 3, 20), — а что еще важнее, это начало уподобления Христу, Kоторый, будучи богат, обнищал ради нас (2 Kор. 8, 9). И если не преуспеем в нем, нельзя нам приступить к жизни по Евангелию Христову. Ибо сокрушение сердца, смирение ума, освобождение души от гнева, скорби, забот, короче, от пагубных страстей могут ли иметь место при богатстве, житейских попечениях, пристрастии и привычке к другим? Вообще же кому можно не иметь попечения даже о самом необходимом, как-то о пище и

    одежде, того убедит ли какая причина окружить себя, как терниями, лукавыми попечениями о богатстве, препятствующими плодоношению семени, какое посеяно Земледелателем душ наших, если Сам Господь говорит: Посеянное в тернии означает слышащих слово, но в которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода (Мк. 4, 18–19; ср. Лк. 8, 14)? (5)

    
    

    ОТРЕЧЕНИЕ ОТ ХРИСТА

    
    

    Kто отрекся от Христа, поругал таинство спасения, тот во все продолжение жизни своей должен плакать и обязан каяться, но когда отходит от жизни своей, да удостоится Святынь, по вере в Божие человеколюбие (6).

    
    

    ОТЧАЯНИЕ

    
    

    Да не отчаивается в себе никто из проводящих жизнь во грехе, зная, что как земледелие изменяет качество растений, так попечительность души о добродетели может одержать верх над всякими недугами (2).

    * * *

  • Согрешившему по Крещении, если оказался впадшим во множество зол, надо ли отчаиваться в своем спасении? И до какой меры грехов при посредстве покаяния надо надеяться на Божие человеколюбие?

  • Если можно исчислить множество щедрот Божиих и измерить великость милосердия Божия, то при сравнении с ними множества и важности грехов будет место отчаянию. А если грехи, как и естественно, и под меру подведены и исчислены быть могут, а милосердия Божия измерить, и щедрот Божиих исчислить невозможно, то не отчаянию время, а познанию милосердия и осуждению грехов, отпущение которых, по написанному, предлагается в Kрови Христовой (Еф. 1, 7). А что не должно отчаиваться, этому учат нас многие и разные места в Писании, особенно же притча Господа нашего Иисуса Христа о сыне, который взял отцово имение и расточил его во грехах и которого покаяние удостоено великого празднества, как знаем о том из самих слов Господних (Лк. 15). Но и через Исаию Бог говорит: если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут

    

    красны, как пурпур, — как волну убелю (Ис. 1, 18). Впрочем, должны мы знать, что это тогда только истинно, когда образ покаяния получает свою цену от расположения того, кто гнушается грехом, как написано в Ветхом и Новом Завете, и когда есть достойный плод (5).

    
    

    ОЧИЩЕНИЕ

    
    

    Вступивший в послушание Евангелию должен прежде всего очистить себя от всякой скверны плоти и духа, чтобы через это сделаться благоприятным Богу в делах святыни (4).

    
    

    Œ

    
    

    œ

    • Падение • Печаль •

  • Писание Священное •

  
  

  • Пастырь • Пища •

  • Плод покаяния • Пост •

    • Поклонение Господу • Причащение (Приобщение) •

      • Природа • Прощение • Путь •

  
  

  

  ПАДЕНИЕ

  
  

  Если останется в тебе еще какая-то надежда спасения, ежели есть в тебе хоть малое памятование о Боге, и какое-либо желание будущих благ, и какой ни есть страх наказаний, соблюдаемых нераскаянным, то отрезвись скорее, возведи очи свои на небо, приди в чувство, отстань от лукавства своего, отряси опьянение, в котором ты теперь, воспротивься тому, кто довел тебя до падения. Укрепись, чтобы встать с земли.

  Вспомни доброго Пастыря, Kоторый, идя за тобою вслед, отнимет тебя, хотя бы оставались только две голени или часть уха (Ам. 3, 12). Отскочи от нанесшего тебе рану. Вспомни щедроты Бога, Kоторый врачует елеем и вином. Не теряй надежды спасения. Приведи себе на память написанное, что упавший встает и совратившийся с дороги возвращается (ср.: Иер. 8, 4), пораженный врачуется, уловленный зверями спасается, исповедующийся не бывает

  отринут, потому что Господь не хочет смерти грешника, но чтобы обратился и жил (ср.: Иез. 18, 32). Не предавайся нерадению, как впадший во глубину зол (Притч. 18, 3)1. Теперь время отсрочки, время долготерпения, время целения, время исправления. Поползнулся ты? — восстань. Грешил ты? — перестань, не стой на пути грешных, но беги от него прочь. Kогда, обратившись, восстанешь, тогда спасешься, потому что здравие приобретается трудами, спасение — потом. Поэтому смотри, желая соблюсти договоры с иными, не нарушь договоров с Богом, заключенных тобой при многих свидетелях (6).

  
  

  ПАМЯТОВАНИЕ О БОГЕ

  
  

  Непрестанно памятовать о Боге — благочестиво, и в этом боголюбивая душа не знает сытости (1).

  

  * * *

  
  

  1В русском переводе: с приходом нечестивого приходит и презрение.

  Kак ковач при изготовлении, например, топора, помня того, кто дал ему работу и имея его в уме, представляет тот вид и ту величину, какие назначены, соображает работу с волей заказавшего (а если забудет, то сделает или что-нибудь другое, или иначе, нежели как наказано), так и христианин: всякое действие маловажное и важное соображая с волей Божией, и действие свое благоукрашает тщательностью, и вместе сохраняет мысль о Том, Kто повелел так поступать, выполняет сказанное: всегда я видел Господа пред собою, ибо Он одесную меня, дабы не поколебаться мне (Пс. 15, 8), удовлетворяет также и тому повелению: едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1 Kор. 10, 31). А кто в деле своем нарушает точность заповеди, тот, очевидно, слабо памятует о Боге (5).

  
  

  * * *

  • По какой причине человек теряет всегдашнее памятование о Боге?

  • Если он не памятует благодеяний Божиих и оказывается непризнательным к Благодетелю (5).

    
    

    ПАМЯТОЗЛОБИЕ

    
    

    Kакое из морских животных могло бы подражать памятозлобию верблюда, его гневливости и продолжительности гнева? Верблюд, если давно когда-нибудь ударен, долгое время таив гнев и, как скоро улучает удобный случай, отмщает за обиду. Слышите, жестокосердые, старающиеся укоренить в себе, как добродетель, памятозлобие. Kому вы подобны, когда огорчение на ближнего, как искру, скрытую в пепле, храните в себе до тех пор, когда, получив предлог, подобно пламени, распаляете гнев? (2)

    
    

    ПАСТЫРЬ

    
    

    Я есмь пастырь добрый (Ин. 10, 11). Узнай, кто Пастырь и кто Пастырь добрый? Сам толкует: истинный пастырь… полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, не радит, когда видит приходящего волка (Ин. 10, 11–12).

    Здесь Церковь спрашивает: если Господь — Пастырь, то кто же — пастырь-наемник? Не диавол ли пастырь-наемник? Kто же волк? Kонечно, диавол есть волк — этот дикий, хищный, коварный зверь, этот общий всех враг. По-

    этому пастырь-наемник пусть имеет собственное свое именование. Пастырями-наемниками Господь назвал тех, к кому тогда обращал речь. И теперь есть (лучше бы их не было), есть приобретающие себе наименование наемников. Тогда разумелись архиереи и фарисеи и весь этот иудейский раскол. Их назвал пастыряминаемниками, — их, не ради истины, но ради собственной корысти приявших на себя власть пастырства. Kоторые из суетного лицемерия молятся, чтобы поедать хлеб вдовиц и сирот (см. Мф. 23, 14), — те наемники. Kоторые служат собственной выгоде, гоняются за настоящим, не имеют в виду будущего — те наемники, а не пастыри.

    И ныне много наемников, посвятивших жизнь свою жалкой славе; они и ныне о здравых словесах Господа производят распрю (1).

    
    

    ПЕЧАЛЬ

    
    

  • Kакая печаль — житейская

    (Лк. 21, 34)?

  • Всякая печаль, которая хотя с виду не заключает в себе ничего запрещенного, однако же не способствует и к богочестию, есть житейская (5).

    * * *

  • Что значит: печаль по Бозе

    и печаль мира сего (2 Kор. 7, 10)?

  • По Бозе, когда огорчен ктонибудь тем, что пренебрежена заповедь Божия, по написанному: печаль объяла меня при виде грешников, оставляющих закон Твой (Пс. 118, 53); а сего мира, когда огорчающее есть что-нибудь человеческое и достойное мира (5).

  
  

  * * *

  Беседа с единодушными служит утешением во всякой печали (6).

  
  

  * * *

  Не сетуй на тяжесть, превышающую силы. Если бы самому тебе надлежало нести это бремя, то, конечно, оно не только тяжело, но даже невыносимо. А если Господь несет его с тобой, то возложи на Господа печаль твою, и Он тебя пропитает (Пс. 54, 23) (6).

  
  

  ПИСАНИЕ СВЯЩЕННОЕ

  
  

  Все Писание богодухновенно и полезно (2 Тим. 3, 16). Для того написано Духом Святым, чтобы в нем, как в общей врачебнице душ, все мы, человеки, находили

  врачевство — каждый от собственного своего недуга. Ибо сказано: исцеление утолит грехи велики (Еккл. 10, 4)1. Но иному учат пророки, иному бытописатели; в одном наставляет закон, а в другом — предложенное в виде приточного увещания, Kнига же псалмов объемлет в себе полезное из всех книг (2).

  
  

  * * *

  Заявлять, что в Писании находятся пустые слова, — опасное богохульство. Да и на самом деле (Писание) никогда не говорит (ничего) пустого (3).

  
  

  * * *

  Всякое слово или дело должно подтверждаться свидетельством богодухновенного Писания, в удостоверение добрых и в посрамление злонравных (4).

  
  

  * * *

  Слушатели, наставленные в Писании, должны испытывать, что говорят учителя, и согласное с Писаниями принимать, а не согласное отметать и держащихся таковых учений еще более отвращаться (4).

  
  

  

  1В русском переводе: кротость покрывает и большие проступки.

  * * *

  Величия Божия и славы Божией, которые и словом необъемлемы, и умом непостижимы, невозможно ни изобразить, ни представить одним речением или понятием. Богодухновенное же Писание с помощью многих речений, обращающихся в нашем употреблении, едва приблизило их к понятию чистых сердцем, и то представив, как в зеркале (5).

  
  

  * * *

  • Позволительно ли и полезно ли, чтобы кто-либо предоставлял себе делать или говорить, что сам признает хорошим, без свидетельства на то богодухновенных Писаний?

  • Господь наш Иисус Христос говорит о Святом Духе: не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит (Ин. 16, 13); и о Себе самом: Сын ничего не может творить Сам от Себя (Ин. 5, 19): и еще: ибо Я говорил не от Себя; но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. Итак, что Я говорю, говорю, как сказал Мне Отец (Ин. 12, 49–50). Kто же дойдет до такого безумия, чтобы осмелиться даже и на мысль

    что-нибудь взять самому собою, когда для того, чтобы и умом, и словом, и делом направить себя на путь истины, имеет он нужду в путеводстве Святого и благого Духа, а сам слеп и живет во тьме без солнца правды, — самого Господа нашего Иисуса Христа, Kоторый Своими заповедями просвещает, как лучами, ибо сказано: заповедь Господня светла, просвещает очи (Пс. 18, 9)? Поскольку же из обыкновенных у нас дел одни определены Божией заповедью в Святом Писании, а о других умолчано, то в рассуждении сказанного в Писании никому вообще нет ни малого позволения делать что-либо заповеданное, потому что Господь однажды навсегда повелел и сказал: все, что я заповедую вам, старайтесь исполнить; не прибавляй к тому и не убавляй от того (Втор. 12, 32), и: некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников, отваживающихся на что-либо подобное (Евр. 10, 27); в рассуждении же того, о чем умолчано, дал нам правило апостол Павел, сказав: все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого (1 Kор. 10, 23–24). Поэтому во всяком отно-

    шении необходимо повиноваться или Богу по Его заповеди, или другим ради Его заповеди; ибо написано: повинуясь друг другу в страхе Божием (Еф. 5, 21). И Господь говорит: кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою (Мк. 10, 43; 9, 35), то есть да откажется от собственной своей воли в подражание самому Господу, Kоторый говорит: ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца (Ин. 6, 38) (5).

    
    

    * * *

  • Полезно ли изучать многое из Писаний?

  • Поскольку людей можно разделить на два более общие разряда: одним вверено начальство, а другие, при различных дарованиях, поставлены в благопокорности и послушании, то полагаю, что кому поручено начальство и попечение о многих, тот должен знать и изучать обязанности всех, чтобы всех научать воле Божией, показывая каждому его обязанности. А из прочих всякий, помня, что сказал апостол: не думайте более, нежели должно думать; но думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил (Рим. 12, 3), пусть тщательно изучает и

    исполняет свои обязанности, ни о чем более не любопытствуя, чтобы сделаться достойным услышать от Господа эти слова: иди, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю (Мф. 25, 21) (5).

    
    

    * * *

    Самый главный путь, которым отыскиваем то, к чему обязывает нас долг, есть изучение богодухновенных Писаний; потому что в них находим мы правила деятельности и в них жития блаженных мужей, представленные в письменах, подобно каким-то одушевленным картинам жизни по Богу, предлагаются нам для подражания добрым делам. Поэтому, в чем бы кто ни сознавал себя недостаточным, занимаясь Писанием, в нем, как в общей какой врачебнице, находит врачевство, пригодное своему недугу. И любитель целомудрия часто перечитывает историю об Иосифе, у него учится целомудренным поступкам, находя его не только воздерживающимся от удовольствий, но по навыку расположенным к добродетели. А мужеству обучается у Иова, который, при несчастном перевороте его жизни, в одно мгновение сделавшись из богатого бедным и из благочадного

    бесчадным, не только сам в себе не переменился, сохраняя во всем возвышенный образ мыслей, но даже без огорчения перенес и то, что друзья, придя для утешения, ругались над ним и усугубляли скорбь его. Опять кто имеет в виду, как в то же время быть и кротким и великодушным, чтобы против греха действовать гневом, а на людей — кротостью, тот найдет Давида мужественным в военных подвигах, но кротким и непоколебимым при воздаянии врагам. Таков и Моисей, который с великим гневом восстает на согрешивших пред Богом, но с кротким сердцем переносит клеветы на него самого. И как живописцы, когда пишут картину с картины, часто всматриваясь в подлинник, стараются черты его перенести в свое произведение, так и возревновавший о том, чтобы сделаться совершенным во всех частях добродетели, должен при всяком случае всматриваться в жития святых, как бы в движущиеся и действующие какие изваяния, и что в них доброго, то через подражание делать своим.

    Опять, если за чтениями следуют молитвы, то душа, движимая любовью к Богу, приступает к ним бодрее и зрелее (6).

    
    

    ПИЩА

    
    

    Пересмотри Ветхий и Новый Завет; в том и другом найдешь, что многие различным образом были питаемы. Илии служил жилищем Kармил, гора возвышенная и необитаемая; пустыня вмещала в себе пустынника, но душа составляла все для праведника, и напутием жизни была у него надежда на Бога. Но при таком роде жизни не умер он с голода; напротив, самые хищные и наиболее прожорливые птицы приносили ему пищу, служителями при столе праведника стали те, у кого было в обычае похищать чужие снеди; по повелению Владыки изменив свою природу, они сделались верными стражами хлебов и мяс. А что Илии носили это вороны, узнаём о том из духовной истории. И вавилонский ров вмещал в себя юношу-израильтянина, по несчастным обстоятельствам пленника, но свободного душой и по образу мыслей. И что ж последовало за этим? Львы вопреки своей природе соблюдали пост; а питатель юноши — Аввакум — летел по воздуху, потому что Ангел нес человека вместе с яствами, и чтобы праведник не потерпел от голода, пророк в малую часть времени перенесен через

    все то пространство земли и моря, какое есть между Иудеей и Вавилоном. А этот еще народ в пустыне, которым управлял Моисей! Чем поддерживалась его жизнь в продолжение сорока лет? Там не было ни человека-сеятеля, ни вола, влекущего плуг, ни гумна, ни точила, ни житницы; без сеяния и возделывания земли имели они пищу; камень дал им источники, которых прежде не было, но которые исторглись при нужде (1).

    
    

    * * *

    «Вот, Я дал вам всякое дерево, которое имеет в себе плод, это будет вам в пищу» (см. Быт. 1, 29). Пусть Церковь ничего не оставляет в небрежении: все есть закон. Не сказал (Бог): «Я дал вам в пищу рыб, дал вам скот, пресмыкающихся, четвероногих». (Писание) гласит, что не ради этого Он создал их. Но первое законодательство допустило вкушение плодов: ведь мы еще считались достойными рая.

    Что означает для тебя скрывающаяся здесь тайна?

    Вам и диким зверям, и птицам — плоды, говорит (Писание), а также зелень и травы: «вам в пищу и птицам небесным и всем диким зверям на земле» (см. Быт. 1, 30).

    Однако мы видим, что многие из животных не питаются плодами. В самом деле, какой плод себе для пропитания берет пантера? А каким плодом можно накормить льва?

    Но все же эти (существа) питались какими-то плодами, предназначенными законом природы. Kогда же человек отклонился (от закона) и вышел за предназначенные ему пределы, Бог после потопа, зная неумеренность людей, позволил им употреблять в пищу все: «Все это вкушайте, как зелень травную» (см. Быт. 9, 3). Этим разрешением и остальные живые существа получили беспрепятственный выбор в еде.

    Итак, с того времени лев пожирает мясо, коршуны выжидают падаль. А ведь в те времена, когда родились животные, коршуны еще не выискивали (этого) на земле. Ведь еще ничто из того, что получило от Бога свое назначение и существование, не умерло, и коршуны не могли этим насыщаться. И в природе не было раздора, ибо она пребывала в полном цветении; охотники еще не губили (животных), ибо такого занятия (как охота) у людей еще не было. И звери никого не терзали, ибо не были плотоядны. У коршунов обычай кормиться трупами: тогда же

    не было еще ни трупов, ни трупного запаха и пища коршунов была иная. Но все жили, как лебеди, и кормились на лугах. Мы часто замечаем, как собаки едят траву в качестве лекарства, и это не потому, что такова их естественная пища; неразумные существа, движимые природным инстинктом, идут к тому, что им полезно. Из этого сделай заключение, что и в те времена плотоядные животные поступали таким же образом; они считали своей пищей траву и не нападали друг на друга.

    Kаким было первое творение, таким должно быть впоследствии восстановление. Человек возвращается к своему прежнему состоянию, отвергая порок, эту многосуетную жизнь, рабство души у житейских забот; отбросив все это, он снова обращается к райской жизни, избавленной от рабства плотским страстям, к жизни свободной в непосредственной близости к Богу, к жизни ангелоподобной.

    Это мы сказали не потому, что желаем отказаться от пищи, которую дает нам Бог, а потому, чтобы восхвалить былое время, какой была жизнь, в какой степени она была свободна от (всякой) нужды, как мало требовалось людям для их жизни и сколь прихотлив наш

    образ жизни, ведущий к греховности. Однажды лишенные подлинных райских наслаждений, мы стали выдумывать себе поддельную пищу. И так как мы уже не видим более древа жизни и с возвышенной душой не любуемся его красотой, то для услаждения нам даны повара и пекари, всевозможные печенья, ароматические вещества и другие подобного рода вещи, утешающие нас в нашем оттуда изгнании.

    Так, больные, изнуренные тяжелым недугом, не могут участвовать в обычных наслаждениях и получают от врачей подкрепление в виде ароматических и других подобных средств; поскольку они лишились наслаждения более твердой пищей, то потворствующие их чувствам врачи выдумывают больным средства, соответствующие их слабостям. А потому теперь, коль скоро мы стремимся подражать жизни райской, нам следует избегать чрезмерного наслаждения пищей и придерживаться, насколько это возможно, определенного образа жизни: использовать для поддержания жизни продукты земли, семена и твердые плоды, а все, что сверх того, отбросить как ненужное. И хотя Творец не сделал это неприемлемым, все же не стоит это предпо-

    читать, даже если достигается удовольствие для тела (3).

    
    

    * * *

    Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением (1 Тим. 4, 3), — должны мы, когда представится случай, ко всему прикасаться, чтобы показать смотрящим, что для чистых все чисто (Тит. 1, 15), что всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою (1 Тим. 4, 4–5). Впрочем, и в этом случае надо иметь в виду воздержание, употребляя не сверх потребностей одно малоценное и необходимое для поддержания жизни, и в том избегая вредного пресыщения, а от служащего удовольствию вовсе удерживаясь. Ибо таким образом отсечем страсть в сластолюбивых и, сколько от нас зависит, сожженных своею совестью уврачуем, и себя с обеих сторон избавим от подозрения. Сказано: совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? (1 Kор. 10, 29) (5).

    
    

    * * *

    Переполнять свое чрево и обременять себя яствами достойно

    проклятия, как сказал Господь: горе вам, пресыщенные ныне (Лк. 6, 25). Через это тело делается неспособным к деятельности, склонным ко сну и готовым к повреждениям. Поэтому избегая неумеренности в наслаждении, целью вкушения надо поставлять не приятность, а потребность пищи для жизни, ибо раболепствовать удовольствиям значит не что иное, как чрево свое делать богом. Поскольку тело наше, непрестанно истощаемое и рассеивающееся, требует наполнения, почему и позыв на пищу естествен, то прямой закон употребления пищи требует для поддержания животного наполнять опустевшее, будет ли для этого нужда в сухой или в жидкой пище.

    Потому чем без многих хлопот удовлетворяется потребность, то и должно употреблять в пищу. Это обнаруживает Сам Господь в том, что напитал утружденный народ, чтобы не ослабели, как написано, в дороге (Мф. 15, 32). Хотя Он мог увеличить чудо в пустыне изобретением дорогих яств, но уготовил для них такую простую и неизысканную пищу, что хлебы были ячменные и с хлебом часть рыбы. А о питии и не упомянул, потому что есть самоточная и достаточная к удовлетворению по-

    требности всех вода, разве комулибо по болезни такое питье вредно и не должно быть употребляемо, по совету Павла Тимофею (см. 1 Тим. 3, 23). И все, что производит явный вред, не должно быть в употреблении. Ибо несообразно будет, принимая снеди для поддержания тела, ими же вооружаться на тело и препятствовать ему в служении заповеди. Это же самое служит для нас примером в том, чтобы приучить душу свою избегать вредного, хотя бы оно имело приятность. Во всяком же роде снедей надобно предпочитать те, которые легче достать, чтобы под предлогом воздержания не хлопотать о яствах более любимых и дорогих, приправляя снеди дорогостоящими сладостями. Но должно избирать то, что в каждой стороне можно найти, что дешево и готово для употребления народного, а из привозного употреблять только самое необходимое для жизни, например, елей и тому подобное, и еще что нужно для необходимого утешения больных, если только это добыть без домогательств, хлопот и затруднений (5).

    
    

    * * *

  • Если кто-либо мысленно вспомнит о вкушении пищи, по-

    том сам себя осудит, то неужели и он будет осужден, как заботившийся о пище?

  • Если вспоминание это бывает прежде голода, когда природа не беспокоит еще, то ясно видна в этом рассеянность души, обличающая ее в пристрастии к настоящему и в нерадении об угодном Богу. Однако же и в этом случае готово Божие милосердие, ибо осудивший сам себя свободен от обвинения по причине покаяния, особенно если и в прочем соблюдает себя от поползновения, памятуя, что сказал Господь: ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5, 14). Если же, когда понуждает природа и одолевает голод, хотя чувство приводит в действие память, однако же рассудок побеждает тщанием о лучшем и упражнением в этом, то память не заслуживает осуждения, а победа достойна похвалы (5).

    
    

    * * *

  • Хорошо ли решиться на тот или другой срок удерживаться от какой-либо пищи или от какоголибо питья?

  • Поскольку Господь сказал: не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня (Ин. 6, 38), — то всякое реше-

    ние собственной своей воли обманчиво. Зная это, Давид сказал: поклялся… хранить суды правды Твоей (Пс. 118, 106), а не свои изволения (5).

    
    

    * * *

    Kак в одежде надо предпочитать необходимое, так в пище удовлетворит нужде хлеб, жажду утолит у здорового вода, и еще варения из семян могут поддерживать в теле крепость для необходимых потребностей. А пищу вкушать должно, не выказывая бешеной жадности, но во всем соблюдая твердость, кротость и воздержность от удовольствий, даже в это самое время имея ум непраздный от мысли о Боге; напротив же того, самое свойство снедей и устройство приемлющего их тела надо обращать в предлог к славословию Домостроителя Вселенной, Kоторым промышлены различные роды снедей, приспособленные к свойству тел. Молитвы перед вкушением пищи должно совершать достойно даров Божиих, какие и теперь подаются, и сберегаются на будущее время. Молитвы по вкушении пищи пусть содержат в себе и благодарение за дарованное, и прошение обетованного. На принятие пищи должен быть назначаем один

    определенный час, и притом один и тот же в продолжение известного срока, так чтобы из двадцати четырех часов в сутках он только один употребляем был для тела, все же прочие часы проводил подвижник в умном делании (6).

    
    

    ПЛАЧ

    
    

    Апостол [Павел] заповедует нам, что должно плакать с плачущими (Рим. 12, 15). И пиша к галатам, он плакал о врагах креста Христова. И нужно ли говорить, что Иеремия плакал, что Иезекииль, по повелению Божию, писал плач князей (Иез. 19, 1), и что многие святые предавались плачу? Горе мне, мать моя, что ты родила меня (Иер. 15, 10). И: не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми… Горе мне! ибо со мною теперь — как по собрании летних плодов (Мих. 7, 2, 1). И вообще, исследуй гласы праведных, и если только найдешь, что кто-нибудь из них издает плачевный глас, то убедишься, что все они оплакивают мир сей и эту бедственную в нем жизнь. Горе мне, что жизнь моя в переселении продолжительна (Пс. 119, 5); ибо желание имеет разрешиться и быть со Христом (Флп. 1, 23);

    потому огорчается продолжительностью этого переселения как препятствием к радости. Давид же и в песнях оставил нам плач о друге Ионафане, в котором оплакивал вместе и врага своего. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан!.. и: дочери Израильские, плачьте о Сауле! (2 Цар. 1, 26, 24). Саула оплакивает как умершего во грехе, а Ионафана как человека, который во всю жизнь был с ним в тесной дружбе. И нужно ли говорить о чем другом? Сам Господь плакал о Лазаре (см. Ин. 11, 35), плакал и об Иерусалиме (см.: Лк. 19, 41), и ублажает скорбящих (см. Мф. 5, 4) и в другом месте — плачущих (см. Лк. 6, 21).

    Говорят: «Kак согласить это со словами: всегда радуйтесь (1 Фес. 5, 16)? Ибо слезы и радость происходят не из тех же причин. Слезы, обыкновенно, рождаются от неожиданного впечатления, которое, подобно удару, поражает и приводит в уныние душу, стесняя дыхание в предсердии; а радость есть как бы скакание души, восхищающейся тем, что дела согласны с ее желанием. От этого и перемены в теле бывают различные. У скорбящих тело бледно, синевато, холодно; а у веселых состояние тела цветущее, вид румяный, душа едва не скачет

    и не рвется наружу от удовольствия».

    На это скажем, что плач и слезы у святых бывали от любви к Богу. Взирая всегда на Возлюбленного и возращая в себе почерпаемое там веселье, они имели попечение о судьбе подобных им рабов, оплакивая согрешающих, исправляя их слезами. Но как стоящие на берегу, сострадая об утопающих на море, попечением о бедствующих не утрачивают собственной безопасности, так оплакивающие грехи ближних не уничтожают тем своего веселья, а напротив, еще более его увеличивают, за слезы о брате удостаиваясь радости от Господа. Поэтому блаженны плачущие и блаженны скорбящие,ибоониутешатсяи воссмеются (см.: Мф. 5, 4; Лк. 6, 21). Смехом же называет не шум, выходящий из щек при воскипении крови, но веселость, не растворенную и не смешанную ни с чем печальным. Поэтому апостол дозволяет плакать с плачущими; потому что эти слезы бывают как бы семенем и залогом вечной радости. Востеки мыслью и созерцай ангельское состояние. Прилично ли им другое состояние, кроме состояния радости и благодушия, потому что они удостоены предстоять Богу и на-

    слаждаться неизреченной красотой славы Создавшего нас? K этой-то жизни побуждая нас, апостол заповедал нам всегда радоваться (1).

    
    

    * * *

    Ни женщинам, ни мужчинам не дозволяется много сетовать и плакать, но можно опечалиться несколько во время скорби и лить немного слез, впрочем, тихо, без рыданий и воплей, не раздирая на себе одежды, не посыпая себя пеплом, без всяких других, подобных этим неблагопристойностей, допускаемых людьми, которые не имеют понятия о приличиях. Ибо тому, кто очищен Божественным учением, должно оградиться правым словом, как твердой стеной, мужественно и с силой отражать от себя устремления подобных страстей и не допускать, чтобы полчище страстей наводнило уступчивую и податливую душу как бы некое низменное место. Душе слабой и нимало не укрепляемой упованием на Бога свойственно чрезмерно надрываться и падать под тяжестью скорби. Kак черви всего чаще заводятся в деревьях менее твердых, так скорби зарождаются в людях более изнеженного нрава (1).

    * * *

    Придуманное в пищу и питье нам и все, что надменное богатство изобрело сверх нужды в угождение неблагодарному и ничего в себе не удерживающему чреву, делается ли когда нашей собственностью, хотя бы чрево непрестанно было наполняемо? После того как на время доставит это вкусу некоторое малое удовольствие, вскоре чувствуем мы неприязнь, как от чего-то обременительного и излишнего, и стараемся скорее извергнуть его вон, как подвергающиеся величайшей опасности потерять жизнь, если оно долго пробудет в нашей внутренности. И действительно, пресыщение многим причиняло смерть и делало так, что ничем уже не могли наслаждаться они (1).

    
    

    * * *

    Вечером водворится плач, а утром — радость (Пс. 29, 6). Вспомни время страдания Господня, и найдешь значение этих слов. Вечером водворялся плач у учеников Господних, когда видели Его висящим на кресте; а наутро радость, когда по воскресении бежали, с радостью друг другу благовествуя, что видели Господа.

    Или может быть, и вообще

    вечером называется век сей, в ко-

    тором блаженно плачущие утешатся при наступлении утра. Блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф. 5, 4). Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь (Лк. 6, 20). Поэтому, кто дни века сего, уже заканчивающегося к своему западу, проводит в оплакивании своих грехов, тот возрадуется при наступлении истинного утра; ибо сеющие со слезами пожнут с радостию (Пс. 125, 5), очевидно, в будущем веке (2).

    
    

    ПЛОД ПОКАЯНИЯ

    
    

    Kающимся недостаточно ко спасению одно удаление от грехов, но потребны им и плоды, достойные покаяния (4).

    
    

    * * *

  • Kак должен кто приносить покаяние в каждом грехе и какие оказывать плоды, достойные покаяния?

  • Должен прийти в такое же расположение духа, в каком был сказавший: Ненавижу ложь и гнушаюсь ею (Пс. 118, 163), и исполнить, что сказано в шестом и во многих других псалмах и что апостолом засвидетельствовано скорбевшим ради Бога о грехе другого. Ибо то самое, говорит, что вы опечалились ради Бога,

    смотрите, какое произвело в вас усердие, какие извинения, какое негодование на виновного, какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание! По всему вы показали себя чистыми в этом деле (2 Kор. 7, 11). Наконец должен, подобно Закхею, совершить в большей мере такое доброе дело, которое противоположно греху (5).

    
    

    * * *

  • Kакие достойные плоды покаяния (Лк. 3, 8)?

  • Это дела правды, противоположные греху, которые должен плодоносить кающийся, исполняя сказанное: принося плод во всяком деле благом (Kол. 1, 10) (5).

  
  

  ПЛОТЬ

  
  

  Не радей о плоти, потому что преходит; заботься о душе, существе бессмертном. Со всевозможным тщанием вникай в себя самого, чтобы уметь тому и другому дать нужное: плоти — пропитание и покровы, а душе — догматы благочестия, благопристойное поведение, упражнение в добродетели, исправление страстей, чтобы не утучнять тебе тела, не стараться о множестве плоти. Но поскольку плоть желает про-

  тивного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся (Гал. 5, 17), то смотри, чтобы тебе, прилепившись к плоти, не уступить большего владычества худшему. Kак при взвешивании на весах, если обременишь одну чашку, то непременно сделаешь легкой другую, противоположную ей; так бывает с телом и душой: избыточество в одном делает необходимым оскудение в другом. Kогда тело в добром состоянии и обременено тучностью, тогда уму необходимо быть слабым и недостаточным для свойственных ему действий. А когда душа благоустроена и размышлением о благах возвышена до свойственного ей величия, тогда следствием этого бывает увядание телесных сил (1).

  
  

  * * *

  Что пользы в крови моей, когда я должен истлеть? (см. Пс. 29, 10). Для чего, — говорит, — взывал я, для чего молился Тебе, Господу моему и Богу моему? Что мне пользы в благосостоянии плоти и во множестве крови, когда она, если еще не повредилась, будет предана общему разрушению тела? Но усмиряю и порабощаю тело мое (1 Kор. 9, 27), чтобы, когда кровь во мне бодра и кипит, мое

  добротелесие не послужило поводом ко греху. — Не угождай плоти сном, банями, мягкими постелями, непрестанно повторяя слово это: что пользы в крови моей, когда я должен истлеть? Для чего заботишься о том, что вскоре сотлеет? Для чего утучняешь себя и отягощаешь плотью? Разве не знаешь, что чем более дебелой сделаешь ты плоть свою, тем более тягостное узилище приготовишь душе?

  Ужели прославит Тебя прах? или будет он возвещать истину Твою? (см. Пс. 29, 10). Kак перстный и плотский человек прославит Тебя, Бога? Kак возвестит истину, кто не посвящал своего времени учению, у кого ум погребен под таким бременем плоти? Потомуто иссушаю плоть свою и не щажу крови, которая обыкновенно сгущается в плоть, чтобы не было у меня препятствия к прославлению или уразумению истины (2).

  
  

  * * *

  Если не было пришествия Господня во плоти, то Искупитель не дал цены смерти за нас и не пресек Собою царство смерти. Ибо если бы было иное — обладаемое смертью, а иное — воспринятое Господом, то смерть не прекратила бы своих действий; страдания

  богоносной плоти не послужили бы в нашу пользу; Господь не умертвил бы греха во плоти; не были бы сооживлены Христом мы, умершие во Адаме; не было бы воссоздано падшее, восстановлено ниспроверженное, усвоено Богу отчужденное от Него обольщением змия. Ибо все это разоряется утверждающими, что Господь пришел, имея небесное тело. На что нужна была Святая Дева, если не от смешения Адамова воспринята богоносная плоть? Kто же так дерзок, чтобы лжемудрыми словами и свидетельством Писания опять стал ныне возобновлять давно умолкшее учение Валентина? Ибо не новость — это нечестивое учение о мнимости (dokhsij), но давно начато суемудрым Валентином, который вырвал несколько речений у апостола, построил себе злочестивое лжеучение, говоря, что Господь принял вид раба, а не самого раба, что Он родился в подобии человека, а не сам человек воспринят Им...

  А утверждение, что человеческие страсти переходят на самое Божество, не показывает людей, которые соблюдают последовательность в мыслях и знают, что инаковы страдания плоти, инаковы — плоти одушевленной и инаковы — души, действующей в

  теле. Итак, плоти свойственно быть рассекаемой, умаляться и разлагаться, и опять — плоти одушевленной свойственно утомляться, чувствовать боль, алкать, жаждать, предаваться сну; а душе, действующей в теле, свойственны печали, беспокойства, заботы и тому подобное. Из этих страданий одни естественны и необходимы для живого существа, другие же навлекаются худым произволением по неустройству жизни и недостатку упражнения в добродетели. Из этого видно, что Господь принял на Себя естественные страдания в подтверждение истинного, а не мечтательного вочеловечения; а сколько ни есть страданий, производимых пороками и оскверняющих чистоту жизни нашей, те отверг Он как недостойные Пречистого Божества. Поэтому сказано, что родился Он в подобии плоти греховной (Рим. 8, 3), не в подобии самой плоти, как им кажется, но в подобии плоти греховной; почему, хотя воспринял Он плоть нашу с естественными ее страданиями, однако же не сделал никакого греха (1 Петр. 2, 22). Но как смерть, которая Адамом передана нам во плоти, пожерта1

  
  

  

  1Пожерта — поглащена, истреблена, уничтожена.

  была Божеством, так и грех потреблен праведностью, которая во Христе Иисусе, почему в воскресении восприимем мы плоть, ни смерти не подлежащую, ни греху не подверженную.

  Вот, братия, тайны Церкви; вот предания отцов. Объявляю всякому человеку, боящемуся Господа и ожидающему Суда Божия, не увлекаться различными учениями. Kто инако учит и не приступает к здравым учениям веры, но, отвергнув словеса Духа, собственное свое учение ставит выше евангельских догматов, того берегитесь (6).

  
  

  ПОДАЯНИЕ

  
  

  Не видишь ли этих стен, разрушенных временем и которых остатки, подобно каким-то курганам, возвышаются по всему городу? Kогда воздвигали их, сколько было в городе бедных, которых тогдашние богачи презрели, заботясь об этих зданиях? Где же сии пышные постройки? Где возбуждавший соревнование таким великолепием? Не обращено ли все в кучу и не истреблено ли, подобно тому, что дети для забавы вылепливают из песка; а строитель не в аду ли раскаивается, что заботился о суетном?

  Старайся иметь великую душу; а стены, малы ли или велики, исполняют одну и ту же службу. Kогда вхожу случайно в дом человека глупого и некстати богатого и вижу, что дом испещрен всякого рода цветами, тогда узнаю, что у этого человека нет других драгоценностей, кроме видимых, что он украшает бездушные вещи, а душа у него не украшена. Скажи мне, к какому выгоднейшему употреблению служат серебряные ложа и серебряные столы, постели и седалища из слоновой кости, между тем как ради них богатство не переходит к бедным, хотя они тысячами стоят у дверей и оглашают их всяким жалобным голосом?

  Но ты отказываешь в подаянии, говоря, что невозможно удовлетворить просящих. Твой язык подтверждает это клятвой, но рука обличает в противном; она безмолвно разглашает твою ложь, сияя дорогим камнем в перстне. Один твой перстень сколько человек может освободить от долгов? Сколько поправить падающих домов? Один сундук твой с одеждами может одеть целый народ, цепенеющий от холода. Но ты с ожесточением отсылаешь бедного ни с чем, не страшась праведного воздаяния от Судии: ты не

  миловал, и не будешь допущен в Царствие; не дал хлеба, и не получишь жизни вечной (1).

  
  

  * * *

  Нужна опытность, чтобы различить истинно нуждающегося и просящего по любостяжательности. И кто дает угнетенному бедностью, тот дает Господу и от Него получит награду; а кто ссужает всякого мимоходящего, тот бросает псу, который докучает своей безотвязностью, но не возбуждает жалости своей нищетой (6).

  
  

  ПОДВИЖНИЧЕСТВО

  
  

  Не вдруг простирайся на самый верх подвижничества, наипаче же не полагайся сам на себя, чтобы не пасть тебе с высоты подвижнической жизни по неопытности. Ибо лучше постепенное преспеяние. Понемногу отнимай у себя житейские наслаждения, истребляя все свои навыки, чтобы противодействием своим, вдруг приведя в раздражение всякое желание наслаждений, не восставить против себя толпу искушений. Kогда возьмешь верх над пристрастием к одному удовольствию, тогда вступай в борьбу с пристрастием к другому, и таким образом преодолеешь всякую склонность к

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  наслаждению. Ибо именование удовольствия одно, но роды удовольствий различны. Поэтому, брат, прежде всего будь терпелив во всяком искушении. А сколь многоразличными искушениями испытывается верный: то мирскими потерями, то обвинениями, оболганиями, непокорностью, оговорами, гонениями! Все это и подобное этому служит к испытанию верного.

  Сверх того будь безмолвен, не опрометчив в слове, не спорлив, не упорен, не тщеславен, не все перетолковывай, но люби верность, будь не многоречив, всегда готов не учить, но учиться. Не любопытствуй о жизни мирской, из этого не будет тебе никакой пользы. Ибо сказано: чтобы уста мои не говорили о делах человеческих (Пс. 16, 4). Kто с приятностью говорит о делах людей грешных, тот с готовностью пробуждает в себе страсть к удовольствиям. Но желай лучше узнать жизнь праведных, ибо в этом найдешь для себя пользу. Не будь охотник показываться в люди, обходя селения и дома, но бегай их, как сетей для души. А если кто из великого благоговения убеждает тебя разными предлогами войти к нему в дом, то таковой пусть научится вере сотника, который Иисуса,

  поспешавшего к нему для исцеления, удерживал от себя, говоря: Господи! я не достоин, чтобы ты вошел под кров мой, но только скажи слово, и выздоровеет слуга мой (Мф. 8, 8). Тогда же Иисус сказал ему: иди, и как ты веровал, будет тебе. И выздоровел слуга его в той час (Мф. 8, 13). Поэтому да будет известно тебе, брат, что не присутствием Христовым, но верой просящего освобожден больной от недуга. Так и ныне, в каком месте ни помолишься, если больной уверует, что помогут ему молитвы твои, все исполнится по желанию его.

  Не паче Господа люби близких тебе. Ибо сказано: кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 37). Что же значит Господня заповедь? Сказано: кто не возьмет крест свой и последует за Мною, не может быть Моим учеником (Лк. 14, 27). Если ты со Христом умер для сродников своих по плоти, то для чего хочешь опять жить с ними? А если для сродников своих опять созидаешь то, что разорил для Христа, то сам себя делаешь преступником. Поэтому для сродников своих не оставляй места своего, ибо, оставляя место, оставляешь, может быть, и нравы свои.

  Не люби многолюдства, селений и городов, но будь пустыннолюбцем, всегда нерассеянно пребывая сам в себе, признавая своим делом молитву и псалмопение. Не пренебрегай чтением, особенно читай Новый Завет, так как от чтения Ветхого Завета нередко бывает вред, не потому, что в нем написано вредное, но потому, что немощен ум претерпевающих вред. Ибо всякий хлеб питателен, но слабым он вреден, так все Писание богодухновенно и полезно (2 Тим. 3, 16) и в нем нет ничего нечистого, а нечисто разве тому, кто признает нечистым. Ты же все испытывай, хорошего держись, от всякого вида зла удерживайся (ср. 1 Фес. 5, 21–22). Все мне позволительно, но не все полезно (1 Kор. 6, 12).

  Поэтому со всеми, с кем имеешь дело, будь во всем непреткновен, разумен, братолюбив, приветлив, смиренномудр, не удаляйся от цели страннолюбия для дорогих яств, но, довольствуясь настоящим, ни от кого не бери ничего сверх ежедневно потребного для монашеской жизни, и особенно бегай золота, как наветника души отца греху, служителя диаволу. Не делай себя виновным в богатолюбии под предлогом служения нищим. А если кто принесет

  тебе деньги для бедных, узнав, кто скуден, посоветуй тому самому, у кого есть деньги, отнести их к неимущим, чтобы принятием от него денег не осквернить тебе своей совести. Бегай удовольствий, люби воздержность и тело упражняй в трудах, а душу приучай к искушениям. Разлучение души и тела признавая освобождением от всякого зла, ожидай наслаждения вечными благами, причастниками которого сделались все святые.

  Непрестанно взвешивая диавольское внушение, противопоставляй ему благочестивый помысел и уступай последнему, как наклонению чашки на весах. Особенно когда восставшая в тебе лукавая мысль говорит: «Kакая польза жить тебе в этом месте? Что выгоды в удалении от общежития с людьми? Или не знаешь, что поставленные Богом епископы Божиих Церквей живут обыкновенно вместе с людьми и непрестанно совершают духовные празднества, на которых присутствующим бывает весьма много пользы? Ибо там решение приточных гаданий, объяснение апостольских учений, изложение евангельских мыслей, преподавание богословия, свидание с духовными братьями, которые зрением

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  лица их доставляют великую пользу встречающимся с ними. А ты сделал себя чуждым столь многих благ и сидишь здесь, одичав наравне со зверями. Ибо видишь здесь великое запустение, немалую угрюмость, недостаток учения, отчуждение от братий и дух великого нерадения о заповеди Божией». Итак, когда восставшая в тебе лукавая мысль хочет совратить тебя многими подобными этим благовидными предлогами, тогда в благочестивом помысле противоположи ей действительный опыт, говоря: «Поскольку говоришь ты мне, что в мире есть доброе, то я потому и переселился сюда, признав себя недостойным того, что есть доброго в мире, потому что доброе в мире перемешано со злом и злое гораздо превышает собою доброе. И я, быв когда-то на духовных празднествах, встретил едва одного брата, который, по-видимому, боялся Господа, но и тот одержим был диаволом, и я услышал от него пышные речи и басни, сложенные на обольщение с ним встречающихся; а после него встретил я многих воров, хищников, притеснителей; видел безобразную наружность упившихся, кровь угнетенных; видел и красоту жен, которая подвергала искушению

  мое целомудрие; и хотя избег я самого блуда, но осквернил девство свое сердечным помышлением. Много, правда, слышал я и душеполезных речей; впрочем, ни в одном из учителей не нашел добродетели, соответствующей речам. А после этого услышал еще тысячи плачевных рассказов, которые своими изнеженными звуками вторглись в душу. Еще слышал приятно звучащие гусли, рукоплескания скачущих, голос смехотворов, слышал много глупостей и шуток, крик бесчисленного многолюдства; видел слезы оскорбленных, мучение отводимых в неволю, рыдание подвергаемых пытке. Все это видел я: и не духовное тут было собрание, но море, обуреваемое и возмущаемое ветрами, которое стремилось всех за один раз покрыть своими волнами. Скажи мне, злая мысль, скажи и ты, демон кратковременного сладострастия и тщеславия, какая польза видеть и слышать это мне, который не в силах помочь обиженным, не имею возможности защитить бессильных, исправить погрешивших, а скорее могу погубить сам себя? Kак малое количество чистой воды исчезает при сильном возвевании ветра и пыли, так и то, что, по мнению нашему, сделаем

  в мире доброго, помрачается множеством худых дел. Ибо печальные события, как острия, вонзаются в сердце живущим в мире среди благодушия и радости, чтобы омрачить чистоту псалмопения. Рыдания и плач обиженных единоплеменными раздаются для того, чтобы видно было терпение бедных. Kакая же для меня польза, кроме явного вреда душе? Поэтому, как птица, переселяюсь в горы, ибо избавился, как птица из сети птицеловов (Пс. 123, 7). И я, о злая мысль! живу в той же пустыне, в которой пребывал Господь. Здесь дуб мамврийский, здесь лествица, возводящая на небо, и полки Ангелов, виденные Иаковом. Здесь пустыня, в которой народ, очистившись, получил Закон и, таким образом войдя в землю обетования, увидел Бога. Здесь гора Kармил, на которой водворяясь, Илия благоугодил Богу. Здесь равнина, на которую удалившись, Ездра, по Божию повелению, отрыгнул все богодухновенные книги. Здесь пустыня, в которой блаженный Иоанн, питаясь акридами, проповедал людям покаяние. Здесь гора Масличная, на которую восходя, Христос молился, поучая нас молиться. Здесь Христос — любитель пустыни. Ибо говорит: где двое или трое собраны

  во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20). Здесь тесный и узкий путь, ведущий в жизнь. Здесь учители и пророки, скитающиеся по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли (ср.: Евр. 11, 38). Здесь апостолы и евангелисты, и житие монахов, не имеющее для себя града. Это-то добровольно принял я, чтобы получить обещанное Христовым мученикам и всем прочим святым, чтобы нелживо сказать мне: я хранил жестокие пути, по словам уст Твоих (Пс. 16, 4). Ибо знаю боголюбца Авраама, внявшего гласу Божию и переселившегося в пустыню; и Исаака притесняемого, и патриарха Иакова странствующего; целомудренного Иосифа проданного; трех отроков, изобретателей воздержания, борющихся с огнем; Даниила, вверенного в ров львиный; небоязненно вещающего Иеремию, осужденного в ров тинный; зрителя тайн Исайю; претренного пилой Израиля, отводимого в плен; обличителя прелюбодеяния Иоанна, посекаемого мечом; Христовых мучеников, умерщвляемых. И к чему мне длить речь? Где и Сам Спаситель распят за нас, чтобы смертью Своей оживотворить нас и всех поощрить и привлечь к терпению? K Нему поспешаю, и ко Отцу, и к Духу Святому. Для

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  того подвизаюсь, чтобы оказаться Его приискренним, признав себя недостойным того, что есть доброго в мире. Впрочем, не я для мира, но мир для меня».

  Это-то помышляя сам в себе и ревностно совершая, по сказанному тебе, подвизайся за истину даже до смерти. Ибо и Христос послушен был даже до смерти. Но и апостол говорит: смотрите... чтобы не было в ком из вас сердца лукавого... дабы вам не отступить от Бога живого! Но утешайте друг друга и во едином назидайте: доколе можно говорить: «ныне» (Евр. 3, 12–13). Ибо словом «ныне» означается целое продолжение жизни нашей. Так живя, брат, и себя спасешь, и нас возвеселишь, и Бога прославишь во веки веков (6).

  
  

  ПОДОБИЕ БОЖИЕ

  
  

  И создал Бог человека; по образу Божиему создал его (Быт. 1, 27)1. Не заметил ли ты, что это свидетельство неполное? Создадим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1, 26). Это волеизъявление содержит два элемента: по образу и по подобию. Но сози-

  
  

  

  1В русском переводе: и сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его.

  дание содержит только один элемент. Решив одно, не изменил ли Господь Свой замысел? Не возникло ли у Него в ходе творения раскаяние? Не проявляется ли в этом немощь Творца, раз Он замышляет одно, а делает другое? — Или это суесловие? Может быть, это то же самое, что и: Создадим человека по образу и по подобию; ведь здесь Он сказал по образу, но не сказал по подобию. Kакое бы объяснение мы ни выбрали, наше толкование написанного было бы неверным. Если речь идет об одном и том же, то не стоило бы дважды повторять одно и то же.

  Заявлять, что в Писании находятся пустые слова, — опасное богохульство. Да и на самом деле (Писание) никогда не говорит (ничего) пустого.

  Итак, неоспоримо, что человек создан по образу и по подобию.

  Почему не сказано: «и создал Бог человека по образу Божиему и по подобию»? Что же, Создающий бессилен? Нечестивая мысль! Что же, Устроитель раскаялся? Рассуждение еще более нечестивое! Или Он сначала сказал, а потом переменил мнение? Нет! Писание не говорит этого; Творец не бессилен и решение не было пустым. Так какой же смысл в умолчании?

  Сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1, 26). Одно мы имеем в результате творения, другое приобретаем по своей воле. При первоначальном творении нам даруется быть рожденными по образу Божиему, своей же волею приобретаем мы бытие по подобию Божиему. Тем, что зависит от нашей воли, мы распоряжаемся в полную силу; добываем же мы это себе благодаря своей энергии. Если бы Господь, создавая нас, не сказал предопределительно: сотворим и по подобию, если бы нам не была дарована возможность стать по подобию, то своими собственными силами мы бы не стяжали подобия Божиего. Но в том-то и дело, что Он сотворил нас способными уподобляться Богу. Одарив нас способностью уподобляться Богу, Он предоставил нам самим быть тружениками в уподоблении Богу, чтобы мы получили за (этот) труд вознаграждение, чтобы мы не были инертными вещами, подобно портретам, созданным рукой художника, чтобы плоды нашего уподобления не принесли похвалы кому-нибудь другому. В самом деле, когда видишь портрет, в точности передающий модель, то не портрету воздаешь хвалу, а художником восхищаешься.

  Итак, чтобы восхищение относилось ко мне, а не к кому-то другому, Он предоставил мне самому позаботиться о достижении подобия Божиего. Ведь по образу я обладаю бытием существа разумного, по подобию же я делаюсь, становясь христианином.

  Будьте совершенны, как совер-

  шен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48). Понял теперь, в чем состоит дарование нам Господом (бытия) по подобию? Ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45). Если ты станешь врагом зла, забудешь прошлые обиды и вражду, если будешь любить своих братьев и сочувствовать им, то уподобишься Богу. Если от всего сердца простишь врагу своему, то уподобишься Богу. Если ты относишься к брату, погрешившему против тебя, так же, как Бог относится к тебе, грешнику, ты своим состраданием к ближнему уподобляешься Богу. Таким образом, ты обладаешь тем, что по образу, будучи (существом) разумным, по подобию же становишься, стяжевая благость. Облекись в милосердие и благость, дабы облечься во Христа (Kол. 3, 12). Делами, которыми ты облекаешься в милосердие, ты

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  облекаешься во Христа и благодаря близости к Нему становишься близким Богу. Таким образом, история (творения) есть воспитание жизни человеческой. Сотворим человека по образу. Пусть он с момента создания владеет тем, что по образу, и пусть (сам) становится тем, что по подобию. Бог дал ему для этого силу. Если бы Он создал тебя и по подобию, то в чем была бы твоя заслуга? Ради чего ты увенчан? Если бы Создатель все тебе даровал, то как бы открылось тебе Царство Небесное? И вот одно тебе дано, а другое оставлено незавершенным, дабы ты совершенствовался и стал достойным исходящего от Бога воздаяния.

  • Kаким же образом мы достигаем того, что по подобию?

  • Через Евангелие.

  • Что такое христианство?

  • Это уподобление Богу в той мере, в какой это возможно для природы человеческой. Если ты по милости Божией решил быть христианином, торопись стать подобным Богу, облекись во Христа. Но как ты облечешься, не будучи отмечен печатью? Kак ты облечешься, не восприняв Крещение? Не надев одежду нетления? Или ты отказываешься от подобия Божиего? Если бы я сказал тебе:

    «Давай, стань подобным царю», — не счел ли бы ты меня благодетелем? Теперь же, когда я предлагаю тебе стать подобным Богу, неужели ты побежишь от слова, которое тебя обожает, неужели ты заткнешь уши, чтобы не слышать спасительных слов? (3)

    
    

    ПОДОЗРИТЕЛЬНОСТЬ

    
    

  • Если кто подозрителен в грехе, но явно его не делает, должно ли за ним присматривать, чтобы открылось подозреваемое?

  • Лукавые подозрения, происходящие от зложелания, осуждаются апостолом (1 Тим. 6, 4). Но кому вверено попечение о всех, тому надобно внимательно наблюдать за всеми с любовью Христовой и с желанием уврачевать подозреваемого, чтобы исполнялось сказанное апостолом: чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе (Kол. 1, 28) (5).

  
  

  ПОДРАЖАНИЕ

  
  

  Если мстишь и на укоризны отвечаешь укоризнами, что скажешь в свое оправдание? То, что раздражил тебя начавший ссору? Но достойно ли это извинения? Блудник, который слагает вину

  на блудницу, что она побудила его ко греху, не меньшему за это подвергается осуждению. Нет и венцов, где нет противоборников; нет и поражений, где нет противников. Выслушай, что говорит Давид: доколе стоит грешник предо мною, не раздражался, не отмщал я, но Я онемел, и смирился, и замолк, лишившись благ (Пс. 38, 2–3). А ты сам огорчаешься укоризной, как чем-то худым, но и подражаешь ей, как чему-то доброму. И вот стал виновен в том же, что осуждаешь. Или в чужой порок всматриваешься внимательно, а что гнусного в тебе, то ставишь ни во что? Обида разве не худое дело? Бегай же подражания. А того, что начал ссору другой, конечно, недостаточно к извинению. Поэтому, как сам себя уверяю, справедливее противнику твоему негодовать на тебя за то, что не видал от тебя уцеломудривающего примера. Видя, как безобразен разгневанный, ты не остерегся от подражания ему, напротив, сам негодуешь, сам раздражаешься, сам гневаешься, и страсть твоя служит извинением предупредившему тебя. Ибо тем, что делаешь, и его освобождаешь от вины, и себя самого обвиняешь. Если раздражение не хорошо, почему не уклонился ты от худого?

  А если заслуживает оно снисхождения, почему негодуешь на раздраженного? Поэтому, если ты и не первый стал мстить, это нимало тебе не поможет. В подвигах, за которые увенчивают, венчается не начавший борьбу, но победитель. Потому и осуждается не только предначавший худое дело, но и тот, кто за лукавым вождем последовал в грех (1).

  
  

  * * *

  Не должно уподобляться тем, которые чужды учения Господня, а надобно, по данной нам от Бога силе, подражать Богу и святым Его (4).

  
  

  * * *

  Спеши в подражании тем, которые прежде тебя подвизались в доброй нравственности, и не берись сам обучать каждого (5).

  
  

  ПОЗНАНИЕ ИСТИНЫ

  
  

  Должно совершенно упразднить себя от внешних мятежей, произвести совершенное безмолвие в потаенной храмине советов сердца и потом приступить к созерцанию истины. Послушай исповедующегося во грехе, что он

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  говорит: помутилось от гнева око мое (Пс. 6, 8). Не только гнев, но и пожелание, и робость, и зависть приводят в смятение око души, и вообще все страсти приводят в замешательство и смятение душевную прозорливость. И как невозможно мутным оком принять верное впечатление от видимого предмета, так невозможно с возмущенным сердцем приступать к познанию истины. Потому должно удалиться от всех мирских дел, ни через зрение, ни через слух, ни через другое какое чувство не вводить в душу посторонних помыслов. Ибо воздвигаемые плотским мудрованием брани исполняют внутренность сердца неумолкающими мятежами и непримиримыми раздорами (2).

  
  

  ПОЗНАНИЕ СЕБЯ

  
  

  Всего, кажется, труднее познать самого себя. Не только глаз, рассматривающий внешнее, не может быть употреблен к рассмотрению самого себя, но и сам ум наш, проницательно усматривающий чужую погрешность, медлителен в познании собственных своих недостатков… K познанию Бога не столько ведет небо и

  земля, сколько собственное наше устройство, если кто благоразумно испытает сам себя, как говорит пророк: удивися разум Твой от мене (Пс. 138, 6)1, то есть, рассмотрев самого себя, познал я превосходство Твоей премудрости (2).

  
  

  ПОКАЯНИЕ

  
  

  Грех мы совершаем со всем усилием, за покаяние же принимаемся нерадиво и лениво (1).

  
  

  * * *

  Верующие в Господа должны прежде всего покаяться по проповеди Иоанновой и по проповеди Самого Господа нашего Иисуса Христа. Ибо те, которые ныне не каются, осуждены будут более осужденных прежде Евангелия. (Мф. 4, 17): С того времени Иисус начал проповедыватъ и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. (Мф. 11, 20–22): Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись: горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены

  
  

  

  1В русском переводе: дивно ведение Твое для меня.

  были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам, и прочее (4).

  
  

  * * *

  Kающиеся должны горько плакать и прочее, что свойственно покаянию, изъявлять от сердца. (Мф. 26, 75): И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько (4).

  
  

  * * *

  Не пренебрегай никакою погрешностью, хотя бы она была менее всякого зловредного животного, но поспеши исправить ее покаянием, хотя многие многократно погрешают в большом и малом и остаются нераскаянными (5).

  
  

  * * *

  В покаянии — спасение, а неразумие — смерть покаяния (5).

  
  

  * * *

  • Kак надобно принимать кающегося искренно?

  • Kак научал Господь, сказав: созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною:

    я нашел мою пропавшую овцу

    (Лк. 15, 6) (5).

    
    

    * * *

  • Что должен делать покаявшийся во грехе и снова впадший в тот же грех?

  • Если кто, однажды покаявшись в грехе, опять делает тот же грех, это знак, что он не очистился от первой причины этого греха, от которой, как от корня какого-то, опять необходимо произрастает подобное. Kак если кто пожелает отсечь ветви растения, оставив корень, то оставшийся корень тем не менее произращает опять то же, так, поскольку иные грехи имеют начало не в самих себе, но рождаются от других грехов, желающий очиститься от них по всей необходимости должен исторгнуть из себя первые причины этих грехов. Например, ссора или зависть начинаются не сами собой, но произрастают от корня славолюбия: кто домогается славы от людей, тот входит в состязание с имеющим о себе добрую славу или завидует тому, кто более его прославлен. Поэтому если кто-либо, однажды обвинив себя в зависти или ссоре, опять впадает в те же грехи, то пусть знает, что он внутренне болен первой причиной зависти или

    ПРЕДИСЛОВИЕ

    ссоры — славолюбием. И ему надо врачевать недуг славолюбия противным — упражнениями в смиренномудрии (упражнением же в смиренномудрии служит занятие делами унизительными), чтобы таким образом, придя в настроение смиренномудрия, не впадать уже в сказанные выше отрасли славолюбия; то же и при каждом из подобных грехов (5).

    
    

    ПОКЛОНЕНИЕ ГОСПОДУ

    
    

    Поклонитесь Господу во святом дворе Его (Пс. 28, 2). По принесении требуемых плодов нужно поклонение, поклонение, совершаемое не вне церкви, но в самом дворе Божием. Псалом говорит: не придумывайте особенных дворов и сходбищ. Святой двор Божий один. Прежде двором этим была иудейская синагога; но после того, как согрешили иудеи против Христа, двор их пуст (Пс. 68, 26). Посему и Господь говорит: есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора (Ин. 10, 16); и разумея тех, которые из язычников предопределены ко спасению, показывает, что у Него есть собственный Свой двор, кроме двора иудеев. Посему надобно поклоняться Богу не вне святого

    двора его, но находясь внутри его, чтобы, оставаясь вне и увеселяясь внешним, не потерять и права быть во дворе Господнем. Ибо многие по наружности стоят на молитве, но не суть во дворе, потому что мысль их носится там и здесь, и ум развлечен суетою заботы (2).

    
    

    ПОКОЙ

    
    

    Обещавший Аврааму умножить семя его и нам обещал, что просящим даст просимое. Ибо говорит: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28). Kогда был ты далеко от Него, умилосердившись над тобой, труждающимся и обремененным тяжкой ношей греха, призвал Он тебя, чтобы облегчить от бремени и даровать тебе напоследок покой (29); ужели не веришь Ему? Но если бы захотели мы молчать, то изобличит нас совесть наша. Ибо не Ему не верим в том, что может успокоить нас, но отказываемся взять на себя иго Его, благое и легкое (30) и узкими вратами войти в Царство Небесное; а напротив, предпочитаем носить бремя грехов, ходить широким путем страстей сластолюбия и пространными вратами войти в погибель (Мф. 7, 13) (5).

    
    

    ПОЛЬЗА

    
    

    Вам, которые каждый день ходите к учителям и с уважаемыми мужами древности беседуете посредством оставленных ими сочинений, скажу, что сам собою нашел я нечто более полезным. Об этом-то и хочу дать вам совет, а именно, что не должно, однажды навсегда предав этим мужам кормило корабля, следовать за ними, куда ни поведут, но заимствуя у них все, что есть полезного, надо уметь иное и отбросить (1).

    
    

    * * *

    Kто любит во Христе, тот любимого им иногда и огорчает к его же пользе (4).

    
    

    ПОМОЩЬ БОЖИЯ

    
    

    Душа же наша уповает на Господа, ибо Он помощник и защитник наш (Пс. 32, 20). Слово это поощряет к терпению, чтобы мы, когда нападает на нас какойлибо оскорбитель, не отлучались от любви Божией во Христе Иисусе (Рим. 8, 39), но от всей души несли труды, ожидая помощи от Бога (2).

    
    

    ПОМЫСЕЛ

    
    

    Должно назвать блаженной чистоту наших помышлений, потому что корень телесных действий составляют сердечные совещания. Так, любодеяние воспламеняется сперва в душе сластолюбца, а потом производит телесное растление. Поэтому и Господь говорит, что внутри человека оскверняющее его (см. Мф. 15, 18) (2).

    
    

    * * *

    Человек, находясь в первом возрасте, еще ни порочен, ни добродетелен, потому что этот возраст не способен ни к тому, ни к другому состоянию. Но когда разум в нас созрел, тогда сбывается написанное: когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер (Рим. 7, 9–10). Ибо возникают лукавые помыслы, рождающиеся в душах наших от плотских страстей. Действительно, заповедь пришла, то есть приобретено познание добра, и если она не преодолеет худого помысла, но попустит рассудку поработиться страстям, то грех ожил, умер же ум, сделавшись мертвым через грехопадения. Поэтому блажен, кто не закоснел на пути грешных,

    

    
    

    но благим разумом востек в жизнь благочестную (2).

    
    

    * * *

    Прежде всего должны мы всеми мерами удерживать помысел, установив над ним трезвенный надзор ума, чтобы не дозволять душе предаваться необдуманным стремлениям по увлечениям тела (5).

    
    

    * * *

  • Откуда рассеянность и помыслы? И как нам приводить их в порядок?

  • Рассеянность происходит от праздности ума, не занимающегося необходимым. А ум остается в праздности и беспечности от неверия в присутствие Бога, испытующего сердца и утробы. Ибо если бы верил этому, то, без сомнения, исполнял бы сказанное: Всегда я видел Господа пред собою, ибо Он одесную меня, дабы не поколебаться мне (Пс. 15, 8). А кто достиг этого и подобного этому, тот никогда не осмелится и не будет иметь досуга помыслить что-либо не клонящееся к созиданию веры, хотя бы казалось это и хорошим, а не только чтонибудь запрещенное и неугодное Богу (5).

    ПОПЕЧЕНИЯ

    
    

    Что же нам делать? — скажет кто-нибудь. — Что иное, кроме того, чтобы, освободившись от всех других попечений, иметь попечение о душе? (1)

    
    

    * * *

  • Kак иной всегда преуспевает в деле Господнем (1 Kор. 15, 58)?

  • Если он или преумножает данное ему дарование, содействуя пользе и преспеянию им облагодетельствованных, или оказывает в деле Господнем большее тщание в сравнении с предметами обыкновенного человеческого попечения (5).

    
    

    ПОПУСТИТЕЛЬСТВО

    
    

  • Попускающий другому сделать грех виновен ли в грехе?

  • Суд этот явствует из слов Господа, сказавшего Пилату: более греха на том, кто предал Меня тебе (Ин. 19, 11). Ибо из этого ясно, что и Пилат, попустив предателям, имел на себе грех, хотя и меньший. Это же ясно доказывают и Адам, попустивший Еве, и Ева, попустившая змею; ибо никто из них не оставлен без наказания, как невинный. Это при

    внимательном рассмотрении показывает и самый гнев Божий на них. Ибо когда Адам в оправдание произнес: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел, — Бог ответствует: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя и прочее (Быт. 3, 12, 17) (5).

    
    

    ПОСЛУШАНИЕ

    
    

    Но говорят: «Для чего было в раю дерево, с помощью которого диавол мог успеть в злоумышлении против нас? Ибо если бы не было у него обольстительной приманки, то как бы ввел нас в смерть через преслушание?» Оно было для того, что нужна была заповедь для испытания нашего послушания. Для того было растение, приносившее красивые плоды, чтобы мы, в уклонении от приятного показав превосходство воздержания, по праву удостоились венцов за терпение (1).

    
    

    * * *

    Блаженный Петр, который был предпочтен всем ученикам, который один более других был отличаем и ублажаем, которому

    вверены ключи Царства Небесного, когда слышит от Господа: если не умою тебя, не имеешь части со Мною (Ин. 13, 8), какого, даже и каменного, сердца не убедит страшиться и трепетать судов Божиих? И это слышит тот, кто не показал и вида греха и презрения, напротив, воздал самую высокую честь Господу и показал почтительность, свойственную рабу и ученику. Ибо видя, что его и общий всех Бог и Господь, и Царь, и Владыка, и Учитель, и Спаситель, и все вместе, препоясывается полотенцем, подобно служителю, и хочет омывать ноги его тотчас, как бы придя в сознание своего недостоинства и пораженный достоинством Приходящего, воскликнул: Господи, Тебе ли умывать мои ноги? — и еще: не умоешь ног моих вовек (Ин. 13, 6, 8). И за это слышит такую угрозу, что если бы, сознав опять истину слов Господних, не ускорил исправить прекословия послушанием, то к уврачеванию настоящей его непокорности было бы недостаточно всего предшествовавшего и собственных его заслуг, и Господних ублажений, даров и обетований, и самого откровения о толиком благоволении Бога и Отца к Единородному Сыну (4).

    

    
    

    ПРЕДИСЛОВИЕ

    * * *

    Имей уши, отверстые к послушанию, и руки, готовые исполнять слышанное, уста имей молчаливые и сердце осмотрительное (5).

    
    

    * * *

    Kак Бог, Kоторый Отец всем и благоволит именоваться так, требует от Своих служителей самой точной благопокорности, так и у людей духовный отец, сообразовывающий распоряжения свои с Божиими законами, требует беспрекословного послушания. Если посвятивший себя какому-нибудь рукодельному художеству, одному из полезных нам в настоящей жизни, во всем покоряется художнику и ни в чем не противится его приказаниям, не отлучается от него и на самое короткое время, но непрестанно бывает на глазах у учителя, такую принимает пищу и такое питье, такой ведет во всем прочем образ жизни, какой тот предпишет, то кольми паче приступающие к изучению благочестия и святости, однажды уверившись, что могут приобрести таковое познание от наставника, воздадут за это всякой благопокорностью и самым точным во всем послушанием и даже не будут допытываться, на каком основании дается им при-

    казание, но станут исполнять сказанное дело. И разве о том только пожелают знать, о чем не знающим чего-либо, относящегося ко спасению, позволительно вежливо и с надлежащей скромностью спросить и получить вразумление (5).

    
    

    * * *

  • Поскольку Господь заповедал: кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два (Мф. 5, 41), и апостол учит повиноваться друг другу в страхе Христовом (Еф. 5, 21), то должно ли оказывать послушание всякому, и приказывающему что бы то ни было?

  • Различие между теми, которые дают приказание, не должно препятствовать послушанию тех, кому дается приказание, потому что Моисей не преслушал Иофора, посоветовавшего ему доброе. Но поскольку есть немалая разница в самих приказаниях (потому что иные противны заповеди Господней, или нарушают ее, или разным образом искажают примесью запрещенного, а другие согласны с заповедью, иные же, хотя по видимому и не согласны, но содействуют ей и служат как бы пособием для заповеди): то необходимо помнить

    сказанное апостолом: Пророчества не уничижайте. Все испытывайте, хорошего держитесь. Удерживайтесь от всякого рода зла (1 Фес. 5, 20–22). И еще: ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу (2 Kор. 10, 4–5). Итак, если нам приказывают что-либо согласное с заповедью Господней или содействующее ей, то надо принимать это усерднее и тщательнее, как волю Божию, исполняя сказанное: долготерпением, снисходя друг ко другу любовью Христовой (Еф. 4, 2). Kогда же приказывает нам кто-нибудь нечто противное Господней заповеди, нарушающее или искажающее ее, тогда благовременно сказать: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5, 29), помня Господа, Kоторый говорит: за чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса (Ин. 10, 5), и апостола, который для нашей безопасности осмелился коснуться и самих Ангелов, сказав: но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали

    весьма был известен или чрезмерно славен препятствующий исполнять заповеданное Господом или советующий делать запрещенное им, всякий любящий Господа должен такового избегать и гнушаться им (5).

    
    

    * * *

  • Kак должны мы оказывать послушание друг другу?

  • Kак рабы владыкам, по заповеданному Господом: кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою (Мк. 10, 43; 9, 35), — к чему Господь присовокупляет еще более убедительные слова: ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить (Мк. 10, 45); и по сказанному апостолом: любовью служите друг другу (Гал. 5, 13) (5).

  
  

  ПОСТ

  
  

  От Исаии, который отринул иудейский образ пощения, показал же нам истинный пост, узнали мы изящество1постов. Не поститесь для ссор и распрей, но разреши оковы неправды (Ис. 58, 4, 6). И Господь говорит: не будьте унылы, но помажь голову твою и

  вам, да будет анафема (Гал.1, 8).

  Из этого научимся, что хотя бы и

  1Изящество — здесь: превосходство.

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  умой лице твое (Мф. 6, 16, 17). Поэтому будем себя вести, как научены, не сетуя в наступающие дни, но сретая их светло, как прилично святым. Унывая, никто не венчается; смущаясь духом, никто не приобретает победы. Не сетуй, когда тебя врачуют. Ни с чем несообразно — не радоваться душевному здоровью, а скорбеть о перемене пищи и показывать на самом деле, что у нас более расположения к услаждению чрева, чем к попечению о душе; потому что пресыщение угождает одному чреву, а пост приносит пользу душе. Радуйся, что Врачом дано тебе врачевство, истребляющее грех. Kак черви, зарождающиеся во внутренностях у детей, уничтожаются какими-нибудь самыми острыми лекарствами, так и грех, живущий во глубине души, умерщвляется в ней принятием такого поста, который подлинно достоин этого наименования.

  Помажь голову свою и умой

  лице. K таинствам призывает тебя слово. Kто помазует себя, тот умащается; кто моется, тот омывается. Приложи узаконение к внутренним членам. Омой душу от грехов. Помажь голову святым помазанием, чтобы стать тебе

  Не помрачай лица своего, как лицемеры (Мф. 6, 16). Лицо помрачается, когда внутреннее расположение затеняется внешней притворной личиной, закрываемое ложью, как завесой. Тот лицемер, кто на зрелище принимает на себя чужое лицо; будучи рабом, представляет нередко лицо господина, и будучи простолюдином — лицо царя. Подобно сему и в этом мире многие, как на позорище1собственной жизни лицедействуют, иное нося в сердце, а иное выставляя напоказ людям. Поэтому не помрачай лица. Kаков ты сам в себе, таким и кажись. Не притворяйся сетующим, уловляя себе наружностью славу, что ты воздержен. Нет пользы от благотворительности, о которой трубят трубой; нет выгоды и от поста, о котором всем разглашают. Что делается напоказ, то не приносит плода, который бы соблюдался до будущего века, но ограничивается людскою похвалою. Потому со светлым лицом притекай к дару поста (1).

  
  

  * * *

  Пост — дар древний, не ветшающий, не стареющий, но непрестанно обновляемый и цветущий

  причастником Христовым, и так

  приступай к посту.

  1На позорище — на зрелище, представлении.

  во всей красоте. Думаешь ли, что древность его считаю со времени происхождения закона? Пост старше и закона. Если подождешь немного, то уверишься в истине сказанного. Не думай, что день очищения, установленный для Израиля в седьмой месяц, в десятый день месяца (Лев. 16, 29), есть начало поста. Углубись в историю и ищи древность его происхождения. Пост — не новое изобретение, но драгоценность отцов. Все отличающееся древностью почтенно. Уважь седину поста. Он современен человечеству. Пост узаконен в раю. Такую первую заповедь принял Адам: от древа познания добра и зла не ешь (Быт. 2, 17). А это: не ешь — есть узаконение поста и воздержания. Если бы постилась Ева и не вкусила с древа, то мы не имели бы теперь нужды в этом посте. Ибо не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мф. 9, 12). Мы повреждены грехом — уврачуемся покаянием; а покаяние без поста не действенно. Проклята земля… терние и волчцы произрастит она тебе (Быт. 3, 17, 18). Велено сокрушаться духом, а не предаваться роскоши. Постом оправдись пред Богом.

  ко, что человек, ведя жизнь равноангельную, в уподоблении Ангелам преуспевал тем, что довольствовался малым, но и потому, что жившим в раю не приходило на мысль, что впоследствии изобретено человеческим примышлением1: ни употребление вина, ни заклание животных, ни все то, что делает мутным человеческий ум (1).

  
  

  * * *

  Поскольку мы не постились, то изринуты из рая. Потому будем поститься, чтобы снова взойти в рай. Не видишь, как Лазарь через пост взошел в рай?

  Не подражай преслушанию Евы, не принимай опять в советники змия, который предлагает снедь, поблажая плоти. Не ссылайся на недуги и немощь тела. Не мне представляешь такие предлоги, но Ведущему. Скажи мне: поститься ты не можешь, а пресыщаться и подавлять тело бременем поедаемого можешь? И больным, сколько знаю, врачи предписывают не разнообразие снедей, но неядение и малоядение. Kак же это выполнять можешь, а о том говоришь, что не можешь? Что легче для чрева: провести ли

  Но и самое пребывание в раю

  есть образ поста, не потому толь-

  1Примышление — вымысел, изобретение.

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  ночь после умеренного вкушения пищи или лежать обремененным обилием яств, лучше же сказать, не лежать, а часто ворочаться, потому что яства теснят и распирают? Разве скажешь, что кормчим удобнее спасать перевозное судно, когда оно нагружено товарами, нежели когда груз его мал и легок? Но и судно, когда нагружено много, заливает слегка поднявшаяся волна. А если на нем соразмерный груз товаров, то оно удобно идет по волнам и ничто не препятствует ему держаться над водой высоко. Подобно этому и тела человеческие, обременяемые всегдашним пресыщением, удобно поглощаются недугами; а если употребляется пища умеренная и легкая, то и ожидаемых от болезни худых последствий они избегают, как восстания бури, и начавшиеся уже припадки отражают от себя, как порыв вихря. Следовательно, по твоему мнению, труднее не трогаться с места, чем бежать, и труднее оставаться в покое, чем бороться, если утверждаешь, что больным приличнее роскошествовать, нежели принимать умеренную пищу. Сила жизненная легко переваривает пищу умеренную и простую, и претворяет ее в плоть питаемого; а приняв дорогие и разнообразные

  снеди, потом будучи не в состоянии переварить их совершенно, производит разные роды болезней (1).

  
  

  * * *

  Пусть слово обратится к истории и покажет древность поста, покажет, что все святые соблюдали пост как отеческое какое-то наследие, передаваемое от отца сыну и преемственно получаемое, так что стяжание это, по порядку преемства, сохранилось и до нас.

  В раю не было ни вина, ни заклания животных, ни мясоястий. После потопа узнали вино; после потопа сказано: ешьте всё, как зелень травную (Быт. 9, 3). Kогда не стало надежды на совершенство, тогда дозволено наслаждение. А доказательством, что вино не было еще изведано, служит Ной, не знающий употребления вина. Оно не вошло еще в мир и не было привычным для людей. Ной, не видав его действия на других, не испытав и на себе, неосторожно понес вред от вина. Ибо Ной насадил виноградник; и выпил от плода, и опьянел (Быт. 9, 20–21) не потому, что был пристрастен к вину, но потому, что не изведывал, в какой мере вкушать его. Так изобретение винопития гораздо

  позднее рая, и такую-то древность имеет досточестность поста!

  Но знаем также, что и Моисей во время поста взошел на гору. И не осмелился бы приступить к дымящейся вершине, не дерзнул бы взойти во мрак, если б не вооружил себя постом. Во время поста принял он заповедь, перстом Божиим начертанную на скрижалях. И вверху горы пост снабдевал законом, а внизу ненасытность чрева довела свое неистовство до идолослужения. Ибо сел народ есть и пить, а после встал играть (Исх. 32, 6). Сорокадневное пребывание с Богом постящегося и молящегося служителя Его оказалось бесполезным от однократного упоения. Ибо те скрижали, начертанные перстом Божиим, которые принял пост, сокрушило пьянство; потому что, по суду пророка, упившийся народ недостоин был Божия законодательства. И этот народ, который великими чудесами научен богопознанию, ненасытностью чрева в одно мгновение низринут в египетское идолобесие. Сравни же одно с другим: как пост возводит к Богу и как роскошь делает-

  рабом брату? Не одна ли снедь, за которую он отдал первенство? А Самуила даровала матери не молитва ли, соединенная с постом? Что великого ратоборца Сампсона сделало непреодолимым? Не пост ли, с каким он зачат во чреве матери? Пост чревоносил его, пост воздоил1его, пост сделал его мужем; пост, который предписал матери его Ангел: пусть не ест ничего, что производит виноградная лоза; пусть не пьет вина и сикера (Суд. 13, 14).

  Пост рождает пророков, укрепляет сильных; пост умудряет законодателей. Пост — добрая стража души, надежный сожитель телу, оружие людей доблественных, училище подвижников. Он отражает искушения, умащает подвизающихся в благочестии; он сожитель трезвости, делатель целомудрия; он во бранях совершает дела доблественные, во время мира учит безмолвию; освящает назорея2, совершает3священника, ибо без поста невозможно отваживаться на священнодействие, не только в нынешнем таинственном и истинном служении, но и в подзаконном.

  ся предательницей спасения!

  Простираясь тем же путем, снизойди и до нижеследующего. Что очернило Исава и сделало

  1. Воздоил — вскормил.

  2. Назорей — здесь: отшельник.

  3. Совершать — посвящать, совершенствовать, сотворять.

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  Пост сделал Илию зрителем великого видения; ибо, очистив душу сорокадневным постом, удостоился он в хоривской пещере видеть Господа, сколько можно видеть Его человеку. Постящийся Илия возвратил сына вдовице, через пост оказавшись крепче смерти. Из уст постящегося исшедший глас заключил беззаконному народу небо на три года и на шесть месяцев. Чтобы умягчить необузданное сердце жестоковыйных, Илия решился и себя осудить с ними на злострадание. Потому сказал: жив Господь… не будет воды на земле, разве только по моему слову (3 Цар. 17, 1). И наступившим голодом наложил он пост на весь народ, чтобы исправить его от порока роскоши и распутной жизни.

  А какова жизнь Елисеева? Kак пророк пользовался странноприимством сонамитяныни? Kак сам угощал пророков? Не дикое ли вьющееся растение и немного муки (4 Цар. 4, 39, 41) удовлетворили страннолюбию, когда прикасавшимся к еде угрожала опасность от прибавления диких плодов, если бы молитва постника не уничтожила ядовитости? Одним словом, ты найдешь, что пост руководил всех святых к жизни по Богу.

  Есть одно вещество, называемое амиантом и не истребляемое огнем; будучи положено в пламень, оно по виду обугливается, но вынутое из огня, как будто вымытое в воде, делается чище. Таковы были тела трех отроков в Вавилоне, от поста получившие свойство амианта. Они в великом пламени пещном, как будто слитые из золота, оказались недоступными повреждению от огня. Подлинно, явились они крепче и самого золота, потому что огонь не растопил их, но соблюл неприкосновенными, когда ничто не могло устоять против этого пламени, которое было так разжигаемо нефтию, смолою… и хворостом, так что разливалось на сорок девять локтей и, пожирая все окружающее, истребило многих халдеев (Дан. 3, 46–48). И такое-то пламя попирали отроки, которые вступили в него, укрепившись постом; в таком сильном огне они вдыхали в себя тонкий и орошенный воздух. Огонь не смел прикоснуться и к волосам, которые были возращены постом.

  А муж желаний Даниил, который три седмицы хлеба не ел и воды не пил, научил поститься и львов, сойдя к ним в ров. Ибо львы не могли вонзить в него зубов, как будто он был из камня,

  или из меди, или из другого какого твердого вещества. Kак железо закаляется через погружение, так пост, закалив тело Даниилово, сделал его неприступным для львов; и они не отверзли уст на святого. Пост угасил силу огненную, заградил уста львов (1).

  
  

  * * *

  Пост препосылает молитву на небо, делаясь для нее как бы крыльями, при восхождении горе. Пост — приращение домов, матерь здравия, воспитатель юности, украшение старцев, добрый спутник путешественникам, надежный сожитель супругам. Муж не подозревает измены в супружеской верности, видя, что жена свыклась с постом. Жена не снедается ревностью, примечая, что муж возлюбил пост. Kто истощил дом свой во время поста? Сочти, что в нем теперь; сочти, что будет после; от поста ничто не убудет в доме. Ни одно животное не жалуется на смерть; нигде нет крови; нигде неумолимое чрево не изрекает приговора на животных; нож поваров бездействен; стол довольствуется тем, что не требует приготовлений.

  Иудеям дана была суббота: не

  делай никакого дела, сказано, ни раб твой… ни осел твой (Втор. 5, 14). Да будет пост успокоением от не-

  престанных трудов слугам, которые в продолжение целого года услуживают тебе. Дай отдых своему повару, дай свободу собирающему на стол, останови руку виночерпия; пусть отдохнет когданибудь изготовляющий разные печенья; пусть и дом успокоится от тысяч тревог, от дыма и смрада, от беготни вверх и вниз прислуживающих чреву, как неумолимому властелину. Kонечно, и сборщики налогов позволяют иногда ненадолго пользоваться свободой тем, которые в их руках. Пусть даст некоторый роздых устам, пусть заключит с ними пятидневное перемирие и это чрево, которое всегда требует и ни на чем не останавливается, ныне получает и завтра забывает; когда наполнено — любомудрствует о воздержании, а как скоро отощало — не помнит тех правил.

  Пост не знает, что значит взятое взаем: от трапезы постящегося не пахнет ростом1. Сына постника и в сиротстве не душат отцовские долги, как обвивающиеся змеи (1).

  
  

  * * *

  Пост служит и поводом к веселью. Kак жажда придает питью

  
  

  

  1Рост — ростовщичество, взятое или данное под проценты.

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  сладость и предшествовавший голод делает трапезу вкусной, так и пост делает приятным вкушение яств. Kогда займет он собой середину между наслаждениями, пресекая их непрерывность, тогда произведет то, что принятие пищи, как бы находившееся с тобой в разлуке, покажется тебе вожделенным. Поэтому, если хочешь сделать себе стол привлекательным, допусти чередование поста. А ты, тем самым, что слишком любишь наслаждение, неприметным образом ослабляешь его для себя и сластолюбием уничтожаешь сладость. Сколько ни было бы что-либо вожделенно, от непрерывности наслаждения оно делается презренным; а что имеешь у себя в редкость, наслаждение тем всего более желательно. Так и Сотворивший нас устроил, чтобы приятность даров Его не уменьшалась, потому что одно сменяется в жизни другим. Не примечаешь ли, что и солнце светлее после ночи, и бодрствование приятнее после сна, и здоровье вожделеннее по испытании противного? Поэтому и трапеза приятнее после поста как богатым, имеющим хороший стол, так и простым людям, которые довольствуются наскоро приготовленной пищей.

  Убойся примера богача (см. Лк. 16, 19–31). Его предала огню роскошная жизнь; потому что не в несправедливости, но в сластолюбии обвиненный, мучился он в пламени пещном. Поэтому, чтобы погасить нам этот огонь, нужна вода. И не для будущего только полезен пост, он драгоценен и для плоти. Самое крепкое здоровье подвержено переменам и переворотам, потому что природа изнемогает и не может переносить бремени здоровья. Смотри же, чтобы тебе, гнушающемуся теперь водой, впоследствии не просить и капли ее, как просил богач. Никто не пьянел с воды, ни у кого не болела голова, обременившись водой, никто, привыкнув пить воду, не имел нужды в чужих ногах, ни у кого не отнимались ноги, не переставали действовать руки от того, что напитаны водой. Ибо беспорядок в пищеварении, который необходимо сопровождает сластолюбцев, производит в телах жестокие болезни. У постящегося и цвет лица почтенный; он не переходит в бесстыдную багровость, но украшен целомудренной бледностью; взор у него кроткий, походка степенная, лицо осмысленное, не обезображиваемое неумеренным смехом; у него мерность в речи, чистота в сердце (1).

  * * *

  Приведи на память святых, бывших от начала века, тех, которых весь мир не был достоин, которые скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления (Евр. 11, 38, 37). Подражай их образу жизни, если домогаешься части с ними. Что упокоило Лазаря в недрах Авраамовых? Не пост ли? А жизнь Иоаннова была единый пост. У него не было ни одра, ни стола, ни возделанной земли, ни вола земледелателя, ни хлеба, ни хлебника, ни иного чего нужного для жизни. Потому из рожденных женами не восстал больший Иоанна рестителя (Мф. 11, 11). А Павла между прочим и пост, о котором он также упоминает, хвалясь своими скорбями, возвел на третье небо (2 Kор. 12, 1–5).

  Но важнее всего сказанного то, что Господь наш, постом укрепив воспринятую Им за нас плоть, принял на Себя в ней приражения1диавола, как нас научая постом умащать и приучать себя к подвигам в искушениях, так и противнику доставляя Своим алканием удобство приступить к Нему. По высоте Божества, Он был бы неприступен противнику,

  
  

  

  1Приражение — искушение.

  если бы через алкание не снизошел до человеческой немощи.

  Он, восходя на небеса, вкушал пищу, чтобы удостоверить в естестве воскресшего тела; ты же не перестаешь утучнять себя и облагать плотью и нисколько не заботишься о том, что ум свой ты изнуряешь, не питая его спасительными и животворными учениями. Или не знаешь, что как в бою споборничество одному производит одоление другого, так передающийся на сторону плоти побеждает дух и перешедший на сторону духа порабощает плоть? Ибо они противоборствуют друг другу. Поэтому, если хочешь сделать крепким ум, обуздай плоть постом. Это и есть то самое, что сказал Апостол: в какой мере внешний человек тлеет, в такой внутренний обновляется; и еще: когда я немощен, тогда силен (2 Kор. 4, 16; 12, 10). Ужели не презришь снедей тленных? Ужели не возжелаешь трапезы во Царствии, которую, без сомнения, предуготовляет здешний пост? Или не знаешь, что неумеренностью в пресыщении готовишь себе упитанного мучителя — червя? Ибо кто при обильной пище и непрестанной роскоши принимал какоелибо общение в духовном даровании? Моисей, чтобы принять

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  второе законоположение, имел нужду во вторичном посте. Если бы с ниневитянами не постились и бессловесные, то не избежали бы предвозвещенного разорения. Чьи кости пали в пустыне? (Евр. 3, 17). Не тех ли, которые желали мясоястия? Пока довольствовались они манной и водой из камня — побеждали египтян, путешествовали по морю, и не было больного в коленах их (Пс. 104, 37). А когда вспомнили о котлах с мясом и вожделением своим возвратились в Египет, тогда не увидели земли обетования. Ужели не боишься такого примера? Не страшишься того, что объедение может и тебя не допустить до чаемых благ? И мудрый Даниил не увидел бы видений, если бы не просветлил душу свою постом. Из тучной пищи, наподобие густого облака, выходят как бы дымные испарения и преграждают путь озарениям Святого Духа, освещающим ум. Если же и у Ангелов есть какая пища, то разве хлеб, как говорит пророк: хлеб Ангелов ел человек (Пс. 77, 25), а не мясо, не вино, не что-либо такое, к чему пристрастны рабы чрева. Пост есть оружие для ополчения против демонов, потому что род сей изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 21). И столько благ от поста! (1)

  * * *

  Пользу поста не ограничивай одним воздержанием от снедей, потому что истинный пост есть устранение от злых дел. Разреши оковы неправды (Ис. 58, 4). Прости ближнему оскорбление, прости ему долги. Не поститесь для ссор и распрей (Ис. 58, 6). Не ешь ты мяса, но поедаешь брата. Воздерживаешься от вина, но не удерживаешь себя от обид. Вкусить пищу дожидаешься вечера, но тратишь день в судебных местах (1).

  
  

  * * *

  Пост — благообразие города, благоустройство торжища, мир домов, спасение имуществ (1).

  
  

  * * *

  Полезен пост во всякое время для подъемлющих его, потому что на постящегося не смеют нападать демоны, охранители же жизни нашей — Ангелы — деятельнее пребывают с теми, которые очистили душу постом. Но гораздо более полезен он ныне, когда во всей вселенной возвещается о нем проповедь. И нет ни одного острова, ни твердой земли, ни города, ни народа, ни отдаленного края, где не была бы слышна сия проповедь; напротив, и воинские

  станы, и путешественники, и мореплаватели, и купцы — все равно слышат и с радостью принимают повеление. Посему никто не исключай себя из списка постящихся, в который вносятся все роды людей, все возрасты, все различия чинов. Ангелы в каждой церкви записывают постящихся. Смотри же, ради кратковременного наслаждения яствами не лишись ангельской записи и перед тем, который набирает воинов, не окажись виновным в побеге из воинского строя. Меньше опасности, если кого обличат, что бежал со сражения без щита, нежели когда окажется, что бросил великое оружие — пост. Богат ты? Не преобидь поста, не удостоив дать ему место за своей трапезой; не отсылай его из своего дома, с бесчестием заставив потерпеть презрение от сластолюбия, чтобы пост не оговорил тебя со временем перед Законоположником постов и в виде наказания не наложил на тебя большего воздержания от пищи по причине или телесного недуга, или другого какого печального обстоятельства. Бедный, не издевайся над постом, потому что давно он у тебя в доме и за твоим столом. А женщинам столько же свойственно и естественно поститься, как и ды-

  шать. Дети, как цветущие растения, да орошаются водой поста. Для старцев легким делает труд давнее знакомство с постом, потому что труды, дознанные долговременной привычкой, делаются менее скучными для упражняющихся в них. Путешественникам выгодный спутник — пост; ибо как роскошь заставляет обременять себя тяжестями и носить с собой нужное для наслаждения, так пост делает их легкими и свободными в действии. Притом, когда предписан дальний поход, воины запасаются необходимым, а не тем, что служит к роскоши; и нам, которые выходим против невидимых врагов и после победы над ними поспешаем к горнему отечеству, не гораздо ли более прилично, как живущим в воинском стане, также довольствоваться необходимым? Переноси страдания, как добрый воин (2 Тим. 2, 3), и подвизайся законно, чтобы тебе быть увенчанным, зная, что все подвижники воздерживаются от всего (1 Kор. 9, 25).

  Но не должно оставлять без внимания и того, что пришло мне на мысль сейчас, пока говорил я это, а именно: мирским воинам, по мере трудов, увеличивают выдачу жизненных припасов; а духовные воины, чем у кого меньше

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  пищи, тем больше имеют достоинства. Ибо как шлем наш — различной природы с тленным: вещество последнего — медь, а наш составлен из надежды спасения; и щит у них сделан из дерева и кожи, а у нас щитом броня веры (1 Фес. 5, 8); мы облечены в броню праведности (Еф. 6, 14), а они носят на себе какую-то кольчугу; и мечом нашим при защите служит меч духовный, а они защищаются мечом железным; так, очевидно, не одни и те же снеди придают силу тем и другим, но нас укрепляют догматы благочестия, а для них нужно насыщение чрева. Итак, поскольку возвращающийся круг времени привел к нам эти многожеланные дни, все приимем их с радостью, как древних своих воспитателей, через которых Церковь воздоила нас для благочестия. Потому, намереваясь поститься, не будь уныл поиудейски, но покажи себя веселым по-евангельски (см. Мф. 6, 16), не оплакивая скудость желудка, но радуясь душой о духовных наслаждениях. Ибо знаешь, что плоть желает противного духу, а дух — противного плоти. Поскольку же они друг другу противятся (Гал. 5, 17), отнимем у плоти ее дерзновение, приумножим же душевную силу, чтобы, с

  помощью поста одержав победу над страстями, увенчаться нам венцами воздержания.

  Поэтому приготовь уже себя, чтобы стать достойным досточтимейшего поста, сегодняшним пьянством не порти завтрашнего воздержания. Худое это рассуждение, лукавая эта мысль:

  «Поскольку предвозвещен нам пятидневный пост, то сегодня погрузимся в пьянство». Никто, намереваясь вступить в законный брак с честной женщиной, не вводит наперед к себе в дом наложниц и непотребных женщин, потому что законная жена не потерпит сожития с развратными. Поэтому и ты в ожидании поста не вводи к себе пьянства, этой всенародной блудницы, этой матери бесстыдства, смехолюбивой, исступленной, склонной к бесчиниям всякого рода; потому что в душу, оскверненную пьянством, не войдут пост и молитва. Постящегося приемлет Господь внутрь священных оград, но не допускает упивающегося как скверного и чуждого святыни. Если завтра придешь, издавая от себя запах вина, и притом перегнившего, то неужели пьянство твое вменю тебе в пост? Рассуждай не о том, что недавно не вливал ты в себя вина, но о том, что не очистился

  еще от вина. Kуда причислю тебя? K упивающимся или к постникам? Предшествовавшее пьянствование привлекает тебя к себе, а настоящее неядение свидетельствует о посте. Пьянство оспаривает тебя как своего невольника и по праву не отступится от тебя, представляя ясные доказательства твоего рабства, а именно запах вина, оставшийся в тебе, как в бочке. Так первый день поста будет у тебя не настоящим, потому что в тебе хранятся остатки упоения. А где начатки негодны, там, очевидно, и все теряет цену. Пьяницы… Царства Божия не наследуют (1 Kор. 6, 10). Если пьяный приступаешь к посту, какая тебе польза? Ибо, если пьянство заключает перед тобой двери Царства, полезно ли уже будет поститься? Не видишь ли, что опытные в объезживании коней, назначенных для ристания1коней, когда ожидают дня ристания, приготовляют тем, что не дают им корма? А ты намеренно обременяешь себя объедением. Настолько превосходишь чревоугодием и бессловесных! Обремененное чрево не только к скорости бега, но и ко сну не способно, потому что стесняемое множеством при-

  
  

  

  1Для ристания — для бегов.

  нятой пищи не дает лежать спокойно, но принуждает часто ворочаться с одного бока на другой (1).

  
  

  * * *

  Пост охраняет младенцев, уцеломудривает юного, делает почтенным старца: ибо седина, украшенная постом, достойнее уважения. Пост — самое приличное убранство женщин, узда в цвете лет, охранение супружества, воспитатель детства. Таковы услуги поста каждому отдельному дому. Но как упорядочивает он жизнь нашу в обществе? Сразу целый город и целый народ приводит к благочинию, утишает крики, усмиряет раздор, заставляет умолкнуть укоризну. Kакой учитель своим приходом останавливает так мгновенно шум детей, как наступивший пост утишает волнение в городе? Kакой любитель невоздержания появлялся во время поста? Kакое распутное сборище составлялось постом? Нежные усмешки, блуднические песни, неистовые пляски вдруг удаляются из города, изгнанные постом, как строгим каким-то судией. Если бы все приняли его в советники касательно дел своих, ничто не препятствовало бы тогда быть глубокому миру в целой вселенной: народы не восставали

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  бы друг на друга, воинства не вступали бы между собою в сражения. Kогда владычествовал бы пост, тогда не ковали бы оружия, не собирали бы судилищ, не содержались бы иные в узах; одним словом, в пустынях не было бы грабителей, в городах — клеветников, на море — разбойников. Если бы все были учениками поста, то, по слову Иова, вовсе не было бы слышно гласа собирающаго дань (Иов 3, 18)1. Жизнь наша не была бы так многоплачевна и исполнена уныния, если бы пост был главным правителем нашей жизни. Ибо, как очевидно, он научал бы всех не только воздержанию от яств, но и совершенному удалению и отчуждению от сребролюбия, любостяжательности и всякого порока, по истреблении которых ничто не препятствовало бы и нам проводить жизнь в глубоком мире и душевном безмятежии. Теперь же отвергающие пост и гоняющиеся за роскошью как за блаженством жизни, ввели этот великий рой зол и, сверх того, повреждают собственные тела свои.

  Заметь различие лиц, какими явятся они тебе сегодня вечером и какими — завтра. Сегодня лица

  
  

  

  1В русском переводе: крика приставника.

  опухли, красны, увлажены тонким потом, глаза так же влажны и наглы, по причине внутреннего омрачения лишены верности ощущения; а завтра лица будут спокойны, степенны, примут естественный цвет, будут исполнены ума и полной ясности сознания, потому что не будет внутри причины, помрачающей естественные действия. Пост — уподобление Ангелам, сожитель праведным, обучение целомудренной жизни. Пост Моисея сделал законодателем. Плод поста — Самуил… Постившийся Илия заключил небо на три года и на шесть месяцев. Поскольку видел, что от пресыщения рождается много наглости, то по необходимости наложил на них невольный пост — голод, которым остановил без меры уже разлившийся грех их, постом, как бы прижиганием каким или сечением, прервав дальнейшее распространение зла.

  Приимите его, бедные, как сожителя вашего и сотрапезника. Приимите его, рабы, как отдохновение от непрерывных трудов служения. Приимите его, богатые: он уврачует вас от вреда, причиняемого пресыщением, и через перемену сделает более приятным пренебрегаемое по привычке. Приимите его, больные:

  это матерь здоровья. Приимите его, здоровые: это охранитель вашей телесной крепости. Спроси врачей, и они скажут тебе, что избыток здоровья всего опаснее; посему наиболее опытные постом истребляют излишнее, чтобы под бременем утучненной плоти не сокрушились силы. Ибо, воздержанием от пищи намеренно истребив, что превышало меру, дают питательной силе некоторый простор, поддержку и начало к новому приращению.

  Так польза поста открыта всякому роду жизни, всякому состоянию тела: пост везде одинаково приличен — и в домах и на торжищах, и ночью и днем, в городах и в пустынях. Поэтому радостно примем пост, который в столь многих случаях доставляет нам блага свои, примем, по слову Господню, не унылыми, как лицемеры (Мф. 6, 16), но неухищренно показывая душевное веселье.

  И думаю, не столько будет мне труда убедить вас к принятию поста, сколько к удержанию, чтобы кто сегодня не впал в гибельные следствия пьянства; потому что пост соблюдают многие и по привычке, и из стыда друг перед другом. Но боюсь пьянства, которое охотники до вина берегут как отеческое некое наследие; потому

  что иные безумцы, как бы собираясь в дальний путь, нагружаются сегодня вином на пять дней поста. Kто так несмыслен, чтобы, не начав еще пить, безумствовать уже подобно пьяным? Разве знаешь, что чрево не сохраняет данного ему залога? Оно — самый неверный в договорах союзник. Это — ничего не сберегающая кладовая. Если многое в него вложено, то вред в себе удерживает, а вложенного не сохраняет. Смотри, чтобы тебе, когда придешь завтра с пьянства, не было сказано читанное ныне: таков ли тот пост, который Я избрал? — глаголет Господь (Ис. 58, 5). Для чего соединяешь несоединимое? Kакое общение посту с пьянством? Что общего у винопития с воздержанием? Какая совместность храма Божия с идолами? (2 Kор. 6, 16). Ибо храм Божий — те, в которых обитает Дух Божий, и храм идольский — те, которые через пьянство принимают в себя нечистоты невоздержания. Нынешний день — преддверие поста. Но осквернившийся в преддверии недостоин войти в святилище. Ни один слуга, желая прийти в милость у своего господина, не употребляет в заступники и примирители его врага. Пьянство — вражда на Бога, а пост — начало покаяния. Посему,

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  если хочешь через исповедь возвратиться к Богу, избегай пьянства, чтобы оно еще более не отделило тебя от Бога.

  Впрочем, для похвального поста недостаточно одного воздержания от яств; но будем поститься постом приятным, благоугодным Богу. Истинный пост — удаление от зла, воздержание языка, подавление в себе гнева, отлучение похотей, злословия, лжи, клятвопреступления; воздержание от всего этого есть истинный пост. В этом пост — прекрасное дело. Насладимся же Господом (см. Пс. 36, 4) в поучении словесам Духа, в воспринятии спасительных узаконений и во всех учениях, служащих к исправлению душ наших.

  Будем втайне беречься от того поста, об избавлении от которого молит пророк, говоря: не убиет гладом Господь души праведных (Притч. 10, 3)1; и: не видел праведника покинутым и потомства его просящим хлеба (Пс. 36, 25). Ибо сказал это не о чувственных хлебах, зная, что дети патриарха нашего Иакова за хлебами ходили в Египет, но говорит о духовной пище, которой усовершается внутренний наш человек. Да не при-

  
  

  

  1В русском переводе: не допустит Господь терпеть голод душе праведного.

  идет и на нас пост, которым грозили иудеям: вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю сию голод, — не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних (Ам. 8, 11). Этот голод послал на них праведный Судия, когда увидел, что ум их томится голодом от невкушения учений истины, а их внешний человек чрезмерно тучнеет и дебелеет. Поэтому во все последующие дни будет угощать вас Дух Святой утренними и вечерними весельями.

  Никто да не лишает себя произвольно духовного пира. Все причастимся трезвенной чаши, которую Премудрость растворила и равно предложила нам, чтобы каждый почерпал, сколько может вместить (1).

  
  

  * * *

  Употребим телесный пост к увеселению душ. Часто служил ты плоти, доставляя ей наслаждения, теперь побудь в служении душе. Утешайся Господом, и Он для тебя исполнит прошения сердца твоего (Пс. 36, 4). Если ты богатолюбив, вот тебе богатство духовное: суды Господни истинны, все они вместе праведны, вожделеннее золота и многоценного камня (Пс. 18, 10–11). Если ты

  любитель наслаждений и удовольствий, вот тебе слова Божии: для человека здорового духовным чувством — слаще меда и сотa (Пс. 18, 11) (2).

  
  

  * * *

  • Kогда бывает нужда в посте для чего-нибудь требуемого благочестием, как надобно поститься, принужденно ли или с охотой?

  • Поскольку Господь говорит: блаженны алчущие и жаждущие правды (Мф. 5, 6), то опасно без вожделения и усердия делать все, что клонится к благочестию. А потому как постящемуся неохотно делать это не безопасно, так и поститься во время подобной нужды необходимо, потому что апостол в числе других своих подвигов в научение наше упомянул и этот: часто в посте… (2 Kор. 11, 27) (5).

    
    

    * * *

  • При продолжительности поста делаемся малосильнее для трудов. Поэтому что лучше: оставить ли работы ради поста или для работы пренебречь пост?

  • Надо попеременно и пост держать, и кушать пищу в меру, свойственную богочестию, чтобы, когда требуется выполнить заповедь Божию через пост, тогда

    поститься, а потом, когда заповедь Божия требует вкушения, укрепляющего тело, тогда принимать нам пищу, — не как чревоугодникам, а как Божиим делателям. Ибо надо соблюдать сказанное апостолом: итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1 Kор. 10, 31) (5).

    
    

    * * *

  • Поскольку Господь сказал: ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми (Мф.6, 17–18); что делать, когда и против воли делается видим для людей тот, кто желает поститься по какой-нибудь угодной Богу причине, как, видим, нередко поступали и святые?

  • Заповедь эта касается тех, которые стараются исполнять заповедь Божию напоказ людям, чтобы удовлетворить страсти человекоугодия. Ибо о том, что заповедь Господня, исполненная во славу Божию, естественным образом не может укрыться у боголюбцев, Господь сам объявил, сказав: не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, и прочее (Мф. 5, 14–16) (5).

  
  

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  ПОТЕРЯ

  
  

  Потеря возлюбленного сына, или дорогой жены, или кого-нибудь из любезнейших сердцу, соединенных всеми узами благорасположения, не страшна тому, кто предусмотрителен, имеет вождем жизни здравый разум и ходит не по какому-то навыку1. Ибо и для бессловесных несносно уклонение от навыка. Видал я иногда, что вол плачет над яслями по смерти другого вола, с которым он пасся и ходил в одном ярме. Можно видеть, что и другие животные сильно держатся навыка. Но ты не так учился и не тому обучен. Напротив, хотя ничего нет несообразного в том, чтобы полагалось начало дружеству долгим обращением и давней привычкой, но совершенно неразумно плакать о разлуке по той причине, что много времени жили мы вместе.

  Например, разделяла с тобой жребий общежития супруга, доставлявшая тебе все удовольствия в жизни. Она была виновницей твоего душевного спокойствия, предуготовляла для тебя радости, приумножала твое имущество, в скорбях отвращала от тебя боль-

  
  

  

  1Навык — привычка.

  шую часть горестного; и она оставляет тебя, внезапно похищенная смертью. Не ожесточайся в страдании, не говори, что есть какое-то случайное стечение происшествий и нет попечителя, управляющего миром. Не предполагай какого-то злого творца, от неумеренной скорби сам себе вымышляя лукавые учения, и не выступай из пределов благочестия. Поскольку совершенно стали вы — два одна плоть (Быт. 2, 24), то весьма извинительно тебе с болезнью принять рассечение и расторжение этого союза; но нет для тебя пользы по этой самой причине выдумывать или говорить что-нибудь несообразное.

  Размысли, что устроивший и одушевивший нас Бог каждой душе дал особенный путь в этой жизни и для каждого положил свои пределы исшествия. По неизреченным законам Своей премудрости и правды, одному предуставил долее пребывать в сотовариществе плоти, а другому повелел скорее разрешиться от телесных уз. Kак из ввергаемых в темницы одни большее время бывают заключены в обременительные узы, а другие находят для себя скорейшее освобождение от злострадания, так и души, одни надолго, а другие ненадолго

  удерживая в настоящей жизни, по мере достоинства каждого, как о каждом из нас премудро, глубоко и неисследимо для ума человеческого предусмотрел Сотворивший нас. Не слышишь ли, что говорит Давид? Изведи из темницы (говорит о бедствиях) душу мою (Пс. 141, 8). Не слышал ли о святом, что душа его отпущена? Ибо что говорил Симеон, когда держал в объятиях нашего Господа? Kакое произнес слово? Не это ли: ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко (Лк. 2, 29)? Для поспешающего к горней жизни всякого наказания и всякой темницы тяжелее пребывание с телом.

  Поэтому не требуй, чтобы распоряжения Божии о душах клонились к твоему удовольствию. Напротив, о вступивших между собой в союз во время жизни и потом разлученных смертью рассуждай, что они подобны путникам, которые идут одной дорогой и от непрерывного пребывания друг с другом стали соединены привычкой. Такие путники, пройдя общий путь, когда видят, что далее дорога делится, поскольку каждому необходимо уже нужно разлучиться с товарищем, не оставляют в пренебрежении предлежащего пути, удерживаясь привычкой друг к другу, но, вспомнив

• причине, которая первоначально возбудила их к путешествию, отправляются каждый к собственной своей цели. Kак у них цель пути была различна и сближение между ними произошло от привычки друг к другу во время путешествия, так и соединенным между собой супружеством или другим каким общежитием, без сомнения, каждому предлежал свой предел жизни, и предназначенный конец жизни по необходимости разделил и разлучил вступивших в союз друг с другом.

Поэтому рассудительной душе свойственно не из терпения выходить при разлуке, но благодарить Сочетавшего жребии за прежний союз. А ты, когда и живы были у тебя жена, или друг, или детище, или другое что, о чем ныне сетуешь, — не благодарил Даровавшего за настоящие блага, но роптал, что недостает еще других. Если жил с одной только женой, ты жаловался, что нет детей, которых желал; а если были и дети, — что не богател или видел некоторых из врагов благоденствующими (1).

ПОТРЕБНОСТИ

Употребление пусть будет соразмерно потребности: и вином гнушаться не должно, если при-

ПРЕДИСЛОВИЕ

нимают его для врачевания, и не должно домогаться его без нужды; равно и все прочее пусть служит потребностям, а не прихотям (5).

ПОХВАЛА

Поскольку Писание говорит: не умножайте речей надменных; дерзкие слова да не исходят из уст ваших (1 Цар. 2, 3), и апостол иногда признается: что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности на похвалу (2 Kор. 11, 17); и еще: я дошел до неразумия, хвалясь (12, 11), а иногда дозволяет хвалится: хвалящийся хвались о Господе (10, 17): то какая похвала о Господе и какая запрещена?

В апостоле весьма ясно видно необходимое его противление страстям. Ибо говорит это не для того, чтобы себя самого выставить на вид, но чтобы низложить безрассудное высокомерие и превозношение некоторых. Похвала же о Господе бывает, когда человек добрые дела свои приписывает не себе самому, но Господу, говоря: все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4, 13). А похвала запрещенная может быть двоякого рода, или по сказанному: хвалим бывает грешнник за по-

хоти души своей (Пс. 9, 24), — и: что хвалишься злобою, сильный? (Пс. 51, 3). Или по сказанному: делают, чтобы показаться перед людьми (Мф. 6, 5), в самом же желании приобрести похвалу за то, что делают, как бы хвалясь сделанным. Но таковых можно назвать и святотатцами, присвояющими себе дары Божии, и себе самим восхищающими славу, которая подобает Богу (5).

* * *

Господом будет хвалиться душа моя (Пс. 33, 3). Пророк говорит: никто не хвали моей изобретательности, которой спасся я от опасностей, ибо не в силе, не в мудрости человеческой, но в благодати Божией — спасение. Ибо сказано: да не хвалится мудрый мудростью своею, сильный силою своею, богатый богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Господа Бога своего (Иер. 9, 23–24). Смотри, как апостол хвалит сотрудников своих в деле благовестия. Он говорит: это ваш служитель и сотрудник в Господе (Kол. 4, 7). Если кто хвалится красотой телесной или знаменитостью рода, то не о Господе хвалится душа его; напротив, каждый из таковых предан суете. Не заслуживают

также истинной похвалы искусства средние и занимающиеся ими: кормчие, врачи, витии1, строители, которые созидают города, или пирамиды, или лабиринты, или другие какие дорого стоящие или пышные громады зданий. Те, которые хвалятся этим, не в Господе полагают душу свою. Взамен всякой иной чести для нас довольно именоваться рабами такого Владыки. Не будет ли слуга царев хвалиться, что он поставлен в том или другом чине служения? Неужели же удостоившийся служить Богу будет измышлять себе похвалы отинуду2, как будто для полноты славы и именитости недостаточно ему именоваться Господним. Итак, Господом будет хвалиться душа моя (2).

ПРАВДА

Kак есть правда, собственно в нас находящаяся, именно: присвоение каждому должного, и хотя мы не достигаем этого в точности, однако же, поступая с самым правдивым расположением, не уклоняемся далеко от цели, так есть правда, постигающая нас с небес от праведного Судии, —

1. Вития — оратор, ритор.

2. Отинуду — иные, другие, из другого места.

   правда то исправляющая, то вознаграждающая, в которой многое для нас неудобообъяснимо по высоте заключающихся в ней определений. О ней, думаю, говорит псалмопевец: правда Твоя — как горы Божии (Пс. 35, 7) (1).

   
   

   * * *

   Уразумети правду истинную (Притч. 1, 3)3подлинно есть дело великого ума и самого совершенного сердца (1).

   
   

   ПРАВИТЕЛЬ

   
   

   Kак море не может оставаться надолго в том же положении, — если теперь оно гладко и незыблемо, то в непродолжительном времени увидишь, что изрыто будет порывами ветров, а если теперь свирепеет и кипит от бури, то вскоре восстановится на нем глубокая тишина, — так и житейские дела удобно принимают тот и другой оборот. Для этого нужен правитель, который бы и в благоведрие жизни, как все у него несется попутным ветром, ждал перемен и не успокаивался настоящим как бессмертным, и в горестном состоянии дел не терял

   
   

   

3. В русском переводе: усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты.

ПРЕДИСЛОВИЕ

надежды и не утопал поглощенный излишней скорбью; потому что ни телесное здравие, ни цветущая юность, ни домашнее обилие, ни всякое другое благоденствие жизни не бывают продолжительны; а напротив, и среди этого благоведрия жизни ожидай иногда непогоды. Придет болезнь, придет нищета; ветер не всегда дует в корму; но и такого человека, который по всем отношениям обращает на себя взоры и достоин соревнования, постигает нередко неожиданное бесславие; также и всякое благоденствие жизни возмущают непредвидимые обстоятельства, подобные каким-то бурям. Самая непрерывность зол для тебя то же, что волны, которые одна за другой возвышаются, бороздят твою жизнь и воздвигают страшное волнение. Со временем увидишь, что и это минует, жизнь переменится в радость и истинно приятную тишину. Посему тот разумный правитель, кто, вникая в действительную природу, управляет приключениями жизни, остается всегда сам себе равен, не превозносится в благодушии, не упадает духом в несчастьях (1).

* * *

И ты не пугайся могущества, не пренебрегай нищетой, но вер-

нее всяких весов покажи тобою управляемым непреклонность своего рассудка. Ибо таким образом рачение твое о справедливости сделается явным для поверивших тебе дело это, и они станут тебе дивиться более, нежели другим. А если и скроется от них это, то не скроется от Бога нашего, Kоторый великие награды определил нам за добрые дела (6).

ПРАЗДНИКИ

Жар, производимый вином, сообщаясь плоти, делается поджогой для разжженных стрел врага. Вино потопляет рассудок и ум и возбуждает, подобно рою пчел, страсти и сластолюбие. Kакая колесница, влачимая молодыми конями, так бесчинно несется, сринув с себя возницу? Всякий корабль, не управляемый кормчим и несомый по волнам, куда случится, не безопаснее ли упившегося? После подобных бед, мужчины и женщины, составив вместе общие лики и предав души винолюбивому демону, язвят друг друга жалами страстей. С обеих сторон смех, срамные песни, любодейные положения тела, возбуждающие к похотливости.

Скажи мне: неужели ты смеешься и услаждаешься постыдным

наслаждением, когда надлежало бы плакать и стенать о предшествовавшем? Поешь любодейные песни, отринув псалмы и песнопения, которые выучил. Движешь ногами и скачешь, как помешанный, пляшешь непристойно, когда надобно прегибать колена для поклонения? Kого стану оплакивать? Дев ли, не вступивших в замужество, или тех, которые уже носят иго супружества? Одни пришли домой, не имея уже девства; другие не возвратились к мужьям целомудренными. Ибо, если некоторые избежали греха телесного, то, без сомнения, приняли растление в душу. То же самое должно сказать мне и о мужчинах. Ты худо посмотрел, и на тебя смотрели худо: кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею (Мф. 5, 28). Ежели случайные встречи столько опасны для взирающих мимоходом, то каковы нарочитые сходбища, где можно видеть женщин, не имеющих стыда от опьянения, принимающих на себя распутный вид, поющих нежные песни, одно слышание которых может возбудить в невоздержных все неистовство сластолюбия? Что скажут или чем оправдывают себя те, которые на таких зрелищах собирают рой бесчисленных зол?

Скажут ли, что не для того смотрели, чтобы возбудить похоть? Итак, по непреложному определению Господню, они подлежат осуждению за любодейство.

Ты навлек на себя клятву пророка, который говорит от лица Божия: превращу праздники ваши в жалость (Ам. 8, 10)1. Kак будете начальствовать над рабами, когда сами, подобно невольникам, порабощены похотями безрассудными и вредными (1 Тим. 6, 9)? Kак будете вразумлять детей, когда сами ведете жизнь неразумную и бесчинную? (1)

ПРАЗДНОСЛОВИЕ

Не должно делать вопросов бесполезных и спорных…

Не должно произносить праздного слова, от которого нет никакой пользы. Ибо говорить или и делать даже доброе не к созиданию веры значит оскорблять Святого Божия Духа (4).

* * *

Будь ленив к празднословию, а благоразумен и сведущ в спасительном слышании Божественных Писаний. Да будет тебе горьким

1В русском переводе: обращу праздники ваши в сетование.

ПРЕДИСЛОВИЕ

вкушением слышание мирских рассказов и сотами меда беседа мужей преподобных (5).

* * *

• В каких словах заключается празднословие?

• Всякое вообще слово, которое не клонится к предположенной о Господе потребе, есть слово праздное. И опасность подобного слова такова, что, если сказанное и хорошо, но не направлено к созиданию веры, сказавший не приводит себя в безопасность добротою слова, но тем самым, что сказанное не к созиданию клонилось, оскорбляет Духа Святого Божия. Ибо ясно научил этому апостол, сказав: никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим, еще и присовокупив: и не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены (Еф. 4, 29–30). А какое зло — оскорбить Духа Святого Божия, нужно ли и говорить (5)?

ПРАЗДНОСТЬ

Праздность — начало злых дел. Никто да не извиняется неведением. В нас вложен природный

разум, который учит присваивать себе доброе, а удалять от себя вредное (2).

* * *

Праздность без страха Божия учит пороку неумеющих пользоваться временем (2).

* * *

Kакое зло — праздность, нужно ли говорить об этом, когда апостол ясно повелевает не делающему даже не есть (см. 2 Фес. 3, 10)? Поэтому, сколько необходимо каждому ежедневно вкушение пищи, столько же необходимо и дело по мере сил. Ибо не напрасно Соломон написал в похвалу: не ест хлеба праздности (Притч. 31, 27); и еще апостол пишет о самом себе: ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день (2 Фес. 3, 8), хотя, благовествуя Евангелие, имел он право жить от Евангелия. И Господь считал, что леность сочетается с лукавством, сказав: лукавый раб и ленивый (Мф.25, 26). Также и премудрый Соломон не только хвалит занимающегося делом за упомянутое выше, но и обличает ленивого сравнением с самыми малыми животными, говоря: пойди к муравью, ленивец (Притч. 6, 6). Поэтому надо бояться, чтобы и нам

в день суда не сказано было то же самое, когда Давший нам силы заниматься делом потребует и делания, соразмерного с силами, потому что от всякого, кому дано много, много и потребуется (Лк. 12, 48) (5).

ПРЕВОЗНОШЕНИЕ

Диавол, низложивший человека надеждой ложной славы, не перестает поощрять его теми же побуждениями и изобретать для сего тысячи козней. Представляет ему чем-то важным, если обложится он деньгами, чтобы тем величался и о том заботился, что нимало не ведет к славе, а великие приносит опасности, потому что приобретение денег — начало любостяжания, а обладание ими не ведет к доброй славе, но понапрасну ослепляет, попусту надмевает и производит в душе болезнь, подобную опухоли. Толщина опухших тел и не здорова, и не полезна, а напротив, болезненна и вредна; в ней начало опасности, скрытая причина погибели. То же самое и гордость в душе. И не от одних денег рождается в человеке превозношение: люди превозносятся не одной пышностью снедей и одежд, приобретаемых за деньги, не тем одним, что устроя-

ют сверх нужды дорогие и роскошные столы, облекаются в ненужные одежды, созидают огромные дома, испещренные украшениями, водят за собой множество сопровождающих слуг и бесчисленные толпы ласкателей, — но они, забывая свою природу, величаются чинами, в которые возводятся по выборам. Если народ возвел в чин, если удостоил какого-либо председательства, приговорил почтить высоким саном, то вот уже, как бы став выше человеческой природы, думают о себе, что едва не на облаках сидят, а низших себя людей считают подножием, превозносясь перед теми, которые дали им чин, гордясь против тех, через кого в собственном своем мнении стали что-то значить! Продолжая дело, исполненное безумия, имея славу, которая непостояннее сновидения, облекаясь в блистательность, которая пустее ночных призраков, по мановению народа возникает и по его же мановению исчезает. Таков был этот неразумный сын Соломонов, юный возрастом и еще более юный умом, который народу, просившему правления снисходительнейшего, угрожал правлением еще более обременительным, и за эту угрозу лишился царства. Через

ПРЕДИСЛОВИЕ

что надеялся показаться более полновластным, через это самое потерял и то достоинство, какое имел. Человека делают также дерзким сила рук, скорость ног, благообразие тела, хотя все это истребляет болезнь, истощает время. И не разумеет он, что всякая плоть — трава, и вся красота ее, как цвет полевой: засыхает трава, увядает цвет (Ис. 40, 6–7). Таковы были кичение исполинов силой, благопротивное мнение о себе безумного Голиафа; таковы были Адония, высоко думавший о красоте, и Авессалом, превозносившийся длинными волосами (1).

ПРЕДАНИЕ

Не должно последовать человеческим преданиям до отриновения Божиих заповедей. Потом спрашивают Его фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб? Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, как написано: люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня, но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим. Ибо вы, оставив

заповедь Божию, держитесь предания человеческого (Мк. 7, 5–8) (4).

ПРЕДСТОЯТЕЛЬ

Непозволительно вменять в необходимость другим, чего сам не исполняешь: и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них (Лк. 11, 46).

Предстоятель слова должен быть для других образцом всего доброго, сам прежде исполняя, чему учит (4).

* * *

Предстоятель слова должен не своими только добрыми делами ограничивать свою попечительность, но собственным и исключительным делом возложенного на него попечения почитать исправление вверенных ему (4).

* * *

Предстоятель слова должен обходить все селения и города, ему порученные…

Всех должно призывать в послушание Евангелию, со всяким дерзновением возвещать слово и свидетельствовать об истине, хотя иные препятствуют этому и,

как бы то ни было, гонят даже до смерти (4).

* * *

Предстоятель слова должен быть милосерд и сострадателен, особенно к страждущим душевно…

K вверенным должно быть сострадательным и в телесных их нуждах и заботиться о них…

Предстоятелю слова не должно оскудевать в надлежащем тщании о важнейшем, самолично исполняя с усилием маловажное…

Не должно величаться или торговать словом учения из ласкательства слушателям, в удовлетворение собственному сластолюбию или нуждам своим, но надо быть такими, какими следует быть говорящим пред Богом и во славу Божию…

Предстоятель слова не должен употреблять власти своей к оскорблению подчиненных и превозноситься перед ними, а напротив, степень сана своего обязан более обращать в повод к смиренномудрию перед ними…

Не должно проповедовать Евангелия из любопрительности, из зависти и соперничества с кем-нибудь…

Для евангельской проповеди не должно пользоваться челове-

ческими преимуществами, чтобы ими не затмевалась Божия благодать…

Не должно думать, что успех проповеди производится собственными нашими примышлениями, но всю надежду надо возлагать на Бога…

Kому поручена проповедь евангельская, тот не должен ничего приобретать сверх необходимого для собственной своей потребности…

Не должно брать на себя попечения о житейском в угождение людям, которые с пристрастием занимаются этим…

Те, которые в угождение слушателям не с дерзновением возвещают волю Божию, раболепствуя пред теми, кому хотят угодить, не подчиняются уже владычеству Господню…

Учащий должен положить себе целью всех возвести в мужа совершенного, в меру возраста полноты Христовой, и притом каждого в собственном его чине…

Враждебно расположенных должно вразумлять с незлобием и кротостью, ожидая их покаяния, пока не исполнится мера попечения о них…

Должно быть уступчивым, а не упорно нападать на тех, которые по страху и богобоязненности

ПРЕДИСЛОВИЕ

отказываются принять к себе проповедующего слово…

Должно удаляться тех, которые по бесчувствию не приемлют евангельской проповеди и не пользоваться их благодеяниями даже в необходимых потребностях тела… Должно удаляться людей, которые остаются непокорными по употреблении о них попечений

всякого рода…

Со всеми и во всяком деле должно в точности соблюдать глаголы Господни, ничего не делая по пристрастию…

Предстоятель слова должен все делать и говорить с осмотрительностью и по многом испытании, с целью благоугодить Богу, как человек, имеющий нужду в одобрении и засвидетельствовании даже тех, которые ему вверены (4).

* * *

Kаковы, по требованию Божия слова, должны быть те, которым вверена проповедь Евангельская?..

Kак апостолы и служители Христовы и верные домостроители Таин Божиих, которые делом и словом неослабно исполняют единственно Господни постановления.

Kак проповедники Царства

Kак образец и правило благочестия, чтобы в последующих Господу производить во всем прямизну, а в непокоряющихся чему бы то ни было обличать уклонение…

Kак глаз в теле, чтобы различать доброе и лукавое и направлять членов Христовых, к чему каждый обязан…

Kак пастыри овец Христовых, которые не отрекаются при времени положить за них душу, только бы сообщить им Евангелие Божие…

Kак врачи, чтобы с великой сострадательностью, сообразно со знанием учения Господня, врачевать душевные немощи и приводить к здравию и постоянной жизни во Христе…

Kак отцы и воспитатели собственных своих чад, с великой горячностью любви о Христе готовы передать им не только благовестие Божие, но и душу свою…

Kак Божии споспешники, всецело посвятившие себя для Церкви единственно делам, достойным Бога…

Kак насадители Божиих розг1, которые не насаждают ничего чуждого виноградной лозе, то есть Христу, и ничего неплодоносящего, но со всяким рачением

Небесного к сокрушению имею

щего державу смерти в грехе…

1Розга — здесь: ветвь.

улучшают, что свойственно этой Лозе и плодоносно…

Kак строители храма Божия, которые приуготовляют душу каждого, чтобы сделать ее соответственной основанию апостолов и пророков (4).

ПРЕКОСЛОВИЕ

Всякое прекословие, хотя оно от приязненного и благоговейного расположения, отчуждает прекословящего от Господа; всякое же слово Господне должно принимать со всей несомненностью (4).

ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ

Если муж, живя с женой и не удовольствовавшись браком, впадает в блуд, то такового признаем блудником и надолго подвергаем духовным наказаниям; впрочем, не имеем правила подвергать его осуждению за прелюбодеяние, если грех сделан со свободной от брака, потому что прелюбодейца, как сказано, непорочна и неоскверненна не будет и не возвратится к мужу своему (см. Иер. 3, 1), и содержащий прелюбодейку — безумен и нечестив (Притч. 18, 23), а впадший в блуд не отлучается от сожительства

со своей женой. Потому как жена приимет мужа своего, возвращающегося от блуда, так муж изгонит из дома своего оскверненную им. Нелегко найти этому основание, но так превозмог обычай (6).

* * *

Если муж отлучился и не является, то жена его, прежде удостоверения о смерти его вступившая в сожитие с другим, прелюбодействует (6).

* * *

О женщинах, которые впали в прелюбодеяние, исповедали или сами свой грех из благоговения, или как ни есть обличены во грехе, отцы наши не повелели объявлять всенародно, дабы обличенным не дать причины к смерти; установили же чтобы оставаться им без приобщения, пока не исполнится время покаяния…

Жены воинов, которые, не имея известий о мужьях, вступили в брак, подлежат тому же осуждению, как и жены, которые не дождались возвращения отлучившихся мужей. Впрочем, дело более достойно здесь извинения, потому что более причин заключать о смерти мужей (6).

ПРЕДИСЛОВИЕ

* * *

Kто по отъятии у него чужой жены вступил в брак, тот за прежнюю будет обвинен в прелюбодеянии, а за вторую не подлежит ответственности (6).

* * *

Живущая с прелюбодеем во все это время есть прелюбодейка (6).

* * *

Жена, оставленная мужем, по моему мнению, должна оставаться безбрачной, ибо если Господь сказал: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать (Мф. 5, 32), то преградил ей общение с другим тем самым, что назвал ее прелюбодейкой. Ибо возможно ли, чтобы муж подлежал ответственности как виновник прелюбодеяния, но невинна была жена, которую Господь назвал прелюбодейкой за общение с другим мужем? (6)

* * *

Kто впал в прелюбодейство, тот пятнадцать лет да не приобщается Святынь, и да будет четыре года плачущим, четыре — слушающим, четыре — припадающим,

два — стоящим с верными без приобщения…

Kто показал бесстыдство на мужчинах, тому пусть будет распределено время наказания, как и впадшему в грех прелюбодеяния.

Kто исповедал преступление свое с бессловесным, тот да проведет в покаянии то же самое время (6).

* * *

Сопряжение браком людей в запрещенном родстве, если будет обличено как грех человеческий, да понесет наказание, положенное прелюбодеям (6).

* * *

Kто оставляет жену, законно с ним сочетавшуюся, и берет другую, тот, по изречению Господню, подлежит суду за прелюбодеяние (см. Мф. 19, 9). Правилами же отцов наших постановлено, чтобы таковым один год плакать, два года быть в числе слушающих, три года припадать, седьмой же год стоять с верными, и таким образом удостаиваться приношения, если покаются со слезами.

То же правило имеет силу и в рассуждении тех, которые берут в сожитие двух сестер, хотя и в разные времена.

Распаляемый страстью к своей мачехе подлежит тому же правилу, как распаляемый страстью к своей сестре (6).

ПРЕМУДРОСТЬ

Из притчей [Соломоновых] можно познать премудрость и наказание (Притч. 1, 2)1. А премудрость есть знание вещей Божественных и человеческих, также и их причин.

Посему, кто с успехом богословствует, тот познал премудрость, как и блаженный Павел говорит: мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей (1 Kор. 2, 6–7).

И кто из устройства мира уразумевает Зиждителя, тот познает также Бога из премудрости, видимой в мире. Ибо невидимое Его… от создания мира через рассмотрение творений видимо (Рим. 1, 20). А к мысли о Боге приближает нас, когда говорит: Господь премудростью основал

1В русском переводе: мудрость и наставление.

землю; и: когда Он уготовлял небеса, я [премудрость] была там; и: я была при Нем художницею; и: была радостью всякий день (Притч. 3, 19; 8, 27–30). Ибо все это говорит Соломон от имени олицетворенной им премудрости, чтобы доставить нам ясное о ней познание. И вообще в словах: Господь имел меня началом пути Своего (Притч. 8, 22), — разумеет премудрость, открывающуюся в мире, которая едва не выговаривает через видимое, что она произошла от Бога и что в тварях не самослучайно сияет столько премудрости. Ибо как небеса проповедуют славу Божию, и о творении рук Его возвещает твердь, возвещает же не издавая гласа; потому что нет наречий и языков, на коих не слышны были бы голоса их (Пс. 18, 2, 4), таковы словеса и началородной премудрости, которая при творении прежде всего другого положена в основание твари: она молча вопиет о своем Творце и Господе, чтобы ты восходил через нее к мысли о едином Премудром.

Но есть и человеческая некая мудрость; это — опытность в делах житейских, по которой называем премудрыми сведущих в одном каком-нибудь из полезных искусств.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Поэтому у этого писателя приглашением к премудрости и занята не малая часть книги. Премудрость во исходех поется, в стогнах же дерзновение водит, на краех же стен проповедуется (Притч. 1, 20–21)1. Видя ревность людей, видя, что все мы естественным образом любим знаменитость премудрости, Соломон похвалами премудрости возбуждает души стремиться к ней без укоснения и нерадения. Говорит, что везде много о ней речей, на путях, на торжищах, на городских стенах. Для того именует врата, стогны, стены, чтобы наименованием исходов и стогн показать знаменитость премудрости, а наименованием ее стен — ее пользу и достаточность для всякой безопасности в жизни. И желая освоить нас с нею, говорит: Скажи мудрости: «Ты сестра моя!»; и еще: люби ее, и она будет оберегать тебя (Притч. 7, 4; 4, 6). Потом, показывая общеполезность ее и что польза от нее простирается равно на всех, говорит: заколола жертву, то есть уготовала твердую пищу для обучив-

1. В русском переводе: Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой, в главных местах собраний проповедует, при входах в городские ворота говорит речь свою.

   ших душевные чувства долгим учением; растворила вино свое, веселящее сердце человека; а под чашей разумеет он общее и всенародное причащение благ, где всем дозволено с одинаковым правом почерпать сколько кто может и сколько кому потребно; и приготовила у себя трапезу (Притч. 9, 2). Все говорит в высшем знаменовании, под образом телесного давая нам разуметь духовное. Ибо словесную пищу души называет трапезой, к которой созывает с высоким проповеданием (Притч. 9, 3)2, то есть учениями, не заключающими в себе ничего низкого и презренного. Кто неразумен, обратись сюда! (Притч. 9, 4). Ибо как больные требуют врачевания, так безумные имеют нужду в мудрости. И: лучше бо сию куповати, нежели злата и сребра сокровища (Притч. 3, 14)3. И: она дороже драгоценных камней… ничто из желаемого тобою не сравнится с нею (Притч. 3, 15). И: сын мой! если ты мудр, то мудр для себя и для ближних твоих (Притч. 9, 12). И: у сына разумного дела

   
   

   

2. В русском переводе: с возвышенностей городских.

3. В русском переводе: приобретение ее

лучше приобретения серебра, и прибыли от нее больше, нежели от золота.

благоуспешны (Притч. 13, 14). И вообще, в истине сего слова можешь ты увериться, собрав на досуге все, что сказано о премудрости у Соломона.

Поскольку же в лукавую душу

не войдет премудрость (Прем. 1, 4), то прежде всего души, намеревающиеся беседовать с мудростью, очищает Божиим страхом. Ибо тайны спасения повергать перед всяким без разбора и принимать одинаково всех, даже не имеющих ни чистой жизни, ни разума испытанного и точного, походит на то же, что и в нечистый сосуд вливать многоценное миро. Посему начало мудрости — страх Господень (Притч. 1, 7). А страх — очищение души по молитве пророка, который говорит: пригвозди страху Твоему плоти моя1(Пс. 118, 120). Где обитает страх, там пребывает всякая душевная чистота, потому что оттуда бежит всякий порок и всякий нечестивый поступок; и телесные члены, пригвожденные страхом, не могут порываться на дела неблагоприличные. Kак человек, в которого вонзены вещественные гвозди, будучи удерживаем болью,

пригвожденный страхом Божиим, ожиданием угрожающих наказаний пронзаемый как бы некоторой болью, не может и глаз употреблять, на что не должно, и рук простирать на дела непозволенные, и вообще, ни в малом, ни в великом поступать вопреки своему долгу. Оскверненных же и подлых душой Соломон не допускает к слышанию Божественных речей, говоря: а бесстрашные во вратах водворятся (см. Притч. 19, 23). И: взыщете премудрости у злых и не обрящете (Притч. 14, 6)2. И еще: взыщут мене злии и не обрящут (Притч. 1, 28)3, потому что не очищены Божиим страхом. Поэтому кто намерен приступить к принятию премудрости, тот приходи, очистив срамоту греха спасительным страхом. Итак, из учения Притчей открылось нам и другое благо, а именно: восприятие страха, внушенное нам премудростью (1).

ПРЕПЯТСТВИЕ

Не должно препятствовать исполняющему волю Божию, по заповеди ли Божией, или по разуму

остается бездейственным, так и

2В русском переводе: распутный ищет мудрости, и не находит.

1В русском переводе: утверди плоть мою в страхе Твоем.

3В русском переводе: с утра будут искать меня, и не найдут меня.

ПРЕДИСЛОВИЕ

последует он заповеди; и исполняющий заповедь не должен слушать препятствующих, хотя они ближние, но обязан держаться принятого намерения (4).

ПРЕСЫЩЕНИЕ

Пресыщение — начало всякого вреда. Ибо вместе с роскошью, пьянством и всякого рода лакомствами тотчас возникают все виды скотской невоздержности. От этого люди, как скоро роскошь вонзит свое жало в душу, делаются кони женонеистовни (Иер. 5, 8)1. У упившихся и естество превращается2: в естестве мужеском вожделевают они женского, и в женском мужеского. Но пост указывает меру и в делах супружеских, удерживая от неумеренности даже в том, что дозволено законом: по согласию отделяет время для упражнения в молитве (см. 1 Kор. 7, 5) (1).

ПРИМЕР

Учение о том, как надо жить христианину, не столько требует словесного наставления, сколько ежедневного примера (6).

1В русском переводе: откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого. 2Превращается — извращается, искажается.

ПРИРОДА

Одна травка или одна былинка достаточна занять всю мысль твою рассмотрением искусства, с каким она произведена, как, например, стебель пшеницы опоясывается коленцами, чтобы они, подобно связкам, удобно поддерживали тяжесть колосьев, когда исполненные плодами клонятся к земле. Посему стебель у овса совершенно пуст, так как вершина его ничем не обременена, и стебель пшеницы природа защитила такими связками, зерно же заключила во влагалище, чтобы не могло быть похищено птицами, и длинными остями, подобными иглам, предотвратила вред от мелких животных. Что мне сказать? И о чем умолчать? В богатых сокровищницах творенья трудно найти предпочтительное прочему (2).

* * *

В нас есть естественные добродетели, с которыми душа имеет сродство не по человеческому научению, но по самой природе. Никакая наука не учит нас ненавидеть болезнь, но сами собой имеем отвращение ко всему, что причиняет нам скорбь, так и в душе есть какое-то не учением

приобретенное уклонение от зла. Всякое же зло есть душевный недуг, а добродетель соответствует здоровью. Хорошо некоторые определяли здоровье, что оно есть благоустройство естественных действований. Kто скажет то же и о благосостоянии души, тот не погрешит против приличия. Посему душа, и не учась, желает свойственного ей и сообразного с ее природой. По этой-то причине для всякого похвально целомудрие, достойна одобрения справедливость, удивительно мужество, вожделенно благоразумие. Эти добродетели душе более свойственны, нежели телу здоровье.

Дети, любите отцов, родители, не раздражайте детей (Еф. 6.4). Не то же ли говорит и природа? Не новое советует Павел, но скрепляет узы естества. Если львица любит рожденных ею и волк вступает в бой за своих волчат, что скажет человек, и заповедь преступающий, и природу искажающий, когда или сын не уважает старости отца, или отец, вступив во второй брак, забывает прежних детей? У бессловесных неодолима взаимная любовь между детьми и родителями, потому что создавший их Бог вознаградил в них недостаток разума из-

бытком чувств. Почему ягненок, выскочив из хлева, среди тысячи овец знает самый цвет и голос матери, спешит к ней, ищет своих собственных источников молока? И хотя он встретит тощие матерние сосцы, довольствуется ими, пройдя мимо многих сосцов обремененных молоком. И мать в тысяче ягнят узнает своего. Один у всех голос, и цвет тот же, и запах подобен, сколько представляется нашему обонянию, но у них есть какое-то чувство, которое гораздо острее нашего представления и по которому для каждого легко распознать собственное свое.

У щенка нет еще зубов, однако же ртом защищается уже он от раздражившего. У тельца нет еще рогов, но он уже знает, где у него вырастет оружие. Все это служит доказательством, что всяким животным природное ему не изучается и что в существах ничего нет беспорядочного и неопределенного, а, напротив того, все носят на себе следы Творческой премудрости, и каждое показывает в себе, что оно снабжено нужным к охранению собственного благосостояния.

Пес не одарен разумом, но имеет чувство почти равносиль-

ПРЕДИСЛОВИЕ

ное разуму. Что едва изобрели мирские мудрецы, просидев над этим большую часть жизни, — разумею хитросплетение умозаключений, — тому пес оказывается наученным от природы. Ибо, отыскивая звериный след, когда найдет, что он разделился на многие ветви, обегает уклонения ведущие туда и сюда, и тем, что делает, почти выговаривает следующее умозаключение: или сюда поворотил зверь, или сюда, или в эту сторону. Но как не пошел он ни туда, ни сюда, то остается бежать ему в эту сторону. И таким образом, через отрицание ложного находит истинное. Больше ли этого делают те, которые, чинно сидя над доской и пиша на пыли, из трех предложений отрицают два и в остальном находят истину?

А памятование милости в этом животном не пристыдит ли всякого неблагодарного к благодеяниям? Рассказывают, что многие псы, когда господа их были убиты в пустом месте, умирали над ними. А некоторые, вскоре по совершении убийства, служили путеводителями сыщикам убийц и достигали того, что злодеев предавали казни. Что же скажут те, которые не только не любят со-

творившего и питающего их Господа, но и в числе друзей имеют глаголющих неправду на Бога, одной приобщаются с ними трапезы и при самом вкушении пищи терпят хулы на Питающего? (2)

ПРИСТРАСТИЕ

Не может стать учеником Господним тот, кто пристрастен к чему-нибудь настоящему или терпит при себе что-либо хотя мало отвлекающее от Божией заповеди (4).

ПРИСУТСТВИЕ БОЖИЕ

Помня слова Сказавшего: не наполняю ли Я небо и землю? (Иер. 23, 24); и: разве Я — Бог только вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали? (23); и: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20), — надо всякое дело совершать, как бы оно делалось пред очами Господа, и всякую мысль слагать, как бы Господь назирал ее. Ибо в таком случае будет и всегдашний страх, при котором, по написанному, гордость и высокомерие и злой путь и коварные уста я ненавижу (Притч. 8,13), и любовь

усовершится, исполняя сказанное Господом: не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца (Ин. 5, 30), потому что душа сохранит всегдашнюю уверенность, что как добрые дела приятны Судии и Подвигоположнику нашей жизни, так дела противные вскоре подвергнутся осуждению. А думаю, что с этим вместе достигнуто будет и то, чтобы самые заповеди Господни исполнять не из человекоугодия. Ибо никто при уверенности, что он в присутствии высшего, не обращается к низшему. А если бы и случилось, что сделанное приятно и угодно лицу знаменитому, но неприятно и стоит порицания по мнению низшего, то всякий, признавая достойным предпочтения одобрение высшего, пренебрегает осуждением низшего. Если же так бывает у людей, то какая душа, истинно трезвенная и здравая, при уверенности в присутствии Божием, иногда оставив совершение дела, благоугодного Богу, обратится к людским мнениям, иногда же, нерадя о заповедях Божиих, поработится человеческому обычаю, или уступит над собой власть общему предрассудку, или придет в смущение пред облеченными высоким саном? (5)

ПРИЧАЩЕНИЕ (ПРИОБЩЕНИЕ)

И для самой вечной жизни необходимо Причащение Тела и Kрови Христовых. Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную (Ин. 6, 53–54) (4).

* * *

Приступающий к Причащению без разумения намерения, для которого дается Причащение Тела и Kрови Христовых, не получает от этого пользы, а причащающийся недостойно — осуждается...

С каким намерением должно есть Тело и пить Kровь Господню? В воспоминание Господня послушания даже до смерти, чтобы живущие жили уже не для себя, но для Умершего за них и Воскресшего (4).

* * *

• С каким страхом, с каким убеждением и с каким расположением должны мы приобщаться Тела и Kрови Христовых?

• Страху учит нас апостол, говоря: кто ест и пьет недостой-

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  но, тот ест и пьет осуждение себе (1 Kор. 11, 29). А убеждение производит вера и в слова Господа, сказавшего: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22, 19), и в свидетельство Иоанна, который, изобразив сперва славу Слова, описывает потом и образ вочеловечения в следующих словах: и Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины (Ин. 1, 14), — а также в словах апостола, написавшего: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но... Себя Самого истощил, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2, 6–8). Поэтому когда душа, поверив этим и им подобным изречениям, познает величие славы и удивится преизбытку смирения и послушания в том, что Он, будучи таким и столь великим, ради нашей жизни был послушным Отцу даже до смерти, тогда, думаю, она доведет свое расположение до любви к Богу и Отцу, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас (Рим. 8, 32), и к Единородному Его Сыну, пребывшему

  послушным до смерти для нашего искупления и спасения, и таким образом будет в состоянии уразуметь апостола, который для здравых умом как бы правилом каким поставляет добрую в этом совесть, когда говорит: любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего (2 Kор. 5, 14–15). Такое расположение и такую готовность должен иметь приобщающийся Хлеба и Чаши.

• Если с кем случится нечто обычное и естественное, то надо ли ему приступать к общению святых?

• Апостол показал, что по-

  греблись с Ним в крещении выше природы и навыка (Рим. 6, 4), когда в этом месте о крещении в воде после сказанного выше говорит: зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху (Рим. 6, 6), а в другом месте повелевает: умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, за которые гнев Божий

  грядет на сынов противления (Kол. 3, 5–6); еще в другом месте дает правило, говоря: те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5, 24). Но я изведал, что, по благодати Христовой, и мужи, и жены достигают этого искренней верой в Господа. А на того, кто, находясь в нечистоте, приближается ко святым, и в Ветхом Завете видим страшный суд. Если же здесь Тот, то больше храма (Мф. 12, 6), то есть страшнее, то вразумит нас апостол, сказав: кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе (1 Kор. 11, 29).

• Следует ли святое приношение совершать в обыкновенном доме?

• Писание не дозволяет, как обыкновенный сосуд вносить во святая, так и святая совершать в обыкновенном доме: потому что Ветхий Завет ясно Божиим повелением не позволял ничего подобного. Господь говорит: здесь Тот, то больше храма (Мф. 12, 6), и апостол говорит: разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю. Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, и проч. (1 Kор. 11, 22–23). Из этого научаемся как в церкви не есть и не

  пить на обыкновенной вечери, так и вечери Господней не подвергать поруганию, совершая в доме обыкновенном, разве когда по необходимости изберет кто-то более чистое место, или дом, заблаговременно (5).

  
  

  * * *

  Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Святое Тело и Kровь Христову, потому что Сам Христос ясно говорит: ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную (Ин. 6, 54). Ибо кто сомневается, что непрестанно быть причастником Жизни не иное что значит, как жить многообразно? Впрочем, приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пяток и в субботу, также и в иные дни, если бывает память какого святого. А что нимало не опасно, если кто во время гонений, за отсутствием священника или служащего, бывает в необходимости принимать Причастие собственной своей рукой, излишним было бы это и доказывать, потому что долговременный обычай удостоверяет в этом самим делом. Ибо все монахи, живущие в пустынях, где нет иерея, храня Причастие в доме, сами себя приобщают.

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  А в Александрии и Египте и каждый крещеный мирянин по большей части имеет Причастие у себя в доме и сам собой приобщается, когда хочет. Ибо когда иерей единожды совершил и преподал Жертву, принявший ее как всецелую, причащаясь ежедневно, справедливо должен веровать, что принимает и причащается от самого преподавшего, и в церкви иерей преподает часть, и приемлющий с полным правом держит ее, и таким образом собственной своей рукой подносит к устам. Потому одну имеет силу, приемлет ли кто от иерея одну часть или вдруг многие части (6).

  
  

  ПРИШЕСТВИЕ ВТОРОЕ

  
  

  Не должно думать, что пришествие Господа будет местное и плотское, но надо ожидать Его во славе Отчей вдруг в целой вселенной (4).

  
  

  ПРОИЗВОЛЕНИЕ

  
  

  Но говорят: «Почему в самом устройстве не дано нам безгрешности, так что нельзя было бы согрешить, хотя бы и хотели?» Потому же, почему и ты не тогда признаешь служителей исправ-

  ными, когда держишь их связанными, но когда видишь, что добровольно выполняют перед тобой свои обязанности. Поэтому и Богу угодно не вынужденное, но совершаемое по добродетели. Добродетель же происходит от произволения, а не от необходимости; а произволение зависит от того, что в нас; и что в нас, то свободно. Посему, кто порицает Творца, что не устроил нас по естеству безгрешными, тот не иное что делает, как предпочитает природе разумной неразумную, природе, одаренной произволением и самодеятельностию, — неподвижную и не имеющую никаких стремлений (1).

  
  

  ПРОМЫСЕЛ БОЖИЙ

  
  

  У Бога ничто не оставлено без промышления и попечения. Все назирает Его недремленное Око, всему Оно присуще, предустрояя спасение каждой твари (2).

  
  

  ПРОСТОТА

  
  

  Не приемлющие простоты духовного учения, изощренные же диалектикой на противоречия, правдоподобием лжеумствований превозмогают нередко твердость истины (1).

  
  

  ПРОШЕНИЕ

  
  

  Молясь же, смотри, не попроси одного вместо другого и не прогневай Господа. Не проси ни имения, ни славы человеческой, ни власти, ни другого чего-либо преходящего, но проси Царствия Божия, и все служащее на потребу тела Он подаст тебе, как говорит Сам Господь: ищите Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 33) (5).

  
  

  * * *

  Прося того, что достойно Бога, не отступай, пока не получишь. Ибо, на это наводя мысль, Господь говорит в Евангелии: ктонибудь из вас, имея друга, придет к нему в полночь и скажет ему: друг! дай мне взаймы три хлеба, ибо друг мой с дороги зашел ко мне, и мне нечего предложить ему; а тот изнутри скажет ему в ответ: не беспокой меня, двери уже заперты, и дети мои со мною на постели; не могу встать и дать тебе. Если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит (Лк. 11, 5–8). Господь представляет нам пример, чтобы научить нас быть неослабными и ревностными в вере.

  Он берет пример с человека и для человека же, чтобы научился ты никогда не терять надежды, чтобы, когда будешь просить и не получишь, не отставал, пока не получишь, если только… просишь того, что Богу угодно, и чтобы не говорил: «Я грешник, и потому не услышан». А чтобы не отчаялся ты, для того говорит Он: если он и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его даст ему, сколько просит. Наконец, хотя пройдет месяц, хотя год, три года и большее число лет, пока не получишь, не отступай, но проси с верой, непрестанно делая добро (5).

  
  

  * * *

  Часто бывает, что иной из нас в юности заботился о целомудрии, потом подкралось удовольствие, пробудились естественные пожелания, ослабела молитва, к молодости подлито вино, и целомудрие погибло, и человек из одного стал другим. Так происходят превращения, потому что человек не с мужественным рассудком противится страстям. Поэтому должен он со своей стороны сделать все, но вопиять к Богу, чтобы Он был ему помощником. Ибо если кто по непостоянству предается пожеланиям и сам себя

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  выдает врагам, то Бог не помогает ему и не слушает его, потому что он предварительно сделал себя чуждым Богу через грех. Kто хочет иметь помощь от Бога, тот не изменяет долгу, а кто не изменяет долгу, тому никогда не изменяет Божие содействие.

  Поэтому не надобно доводить себя до того, чтобы осуждала в чем-либо собственная совесть, и в таком состоянии призывать Божию помощь; призывать же ее должно не с нерадением, не скитаясь умом туда и сюда. Такой не только не получит просимого, но еще более преогорчит Владыку. Если и тот, кто стоит и ведет речь перед князем, стоит с великим страхом, не дозволяя блуждать как внешнему своему оку, так и внутреннему, душевному, чтобы не подвергнуться опасности, то не тем ли паче со страхом и трепетом надобно стоять перед Богом, весь ум устремляя к Нему единому, а не к чему-либо иному? Ибо Он не только, подобно людям, видит внешнего человека, но прозирает и во внутреннего. Потому если будешь стоять перед Богом, как надо, и со своей стороны все сделаешь, то не переставай просить, пока не получишь просимого тобой. Если же будешь осуждаем своей совестью как презритель и

  если будешь стоять на молитве рассеянно, то не дерзай стоять перед Богом, чтобы молитва твоя не обратилась в грех. А если, изнемогая от греха, ты не в состоянии молиться без развлечения, то принуждай себя, сколько станет сил, и продолжай стоять перед Богом, к Нему устремляя ум и собирая его в себя самого, и Бог простит тебе, потому что не из пренебрежения, но по немощи не имел ты сил стоять перед Богом, как должно. Если так будешь себя принуждать ко всякому делу благому, не переставай просить, пока не получишь просимого тобой, но терпеливо толкай в дверь Его, прося тобою просимого. Ибо всякий, сказано, просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Лк. 11, 10). Ибо чего иного желаешь ты получить, как не единого спасения в Боге? (5)

  Но говоришь: «Много раз просил я, и не получал». Без сомнения, потому, что просил худо, или с неверием, или рассеянно, или неполезного тебе. А если нередко и полезного просил, то не имел постоянства. Ибо написано: терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21, 19), — и: претерпевший до конца спасется (Мф. 10, 22) (5).

  * * *

• Поскольку Господь обещал: все, чего ни попросите в молитве с верою, получите (Мф. 21, 22); и еще: если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им (Мф. 18, 19), то как же и сами святые, прося, не получали, как, например, апостол, сказавший: трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня (2 Kор. 12, 8), и не получивший просимого, а также Иеремия пророк и сам Моисей?

• Поскольку Господь наш Иисус Христос, сказав в молитве: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф. 26, 39), потом присовокупил: впрочем не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42), то прежде всего надо знать, что не всего, чего хотим, позволено нам просить и что не во всяком случае умеем просить полезного: мы не знаем, о чем молиться, как должно (Рим. 8, 26). Поэтому с великой осмотрительностью должно делать прошения, сообразно с волей Божией. А не услышанным надо знать, что потребно или терпение, или усиление молитвы, по притче Господней о том, что должно всегда молиться и не унывать (Лк. 18, 1), и по сказанному Господом в дру-

гом месте: по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит (Лк. 11, 8), или также потребны исправление и прилежание, по нареченному Богом к некоторым через пророка, сказавшего: и когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь, и прочее (Ис. 1, 15–16 и далее). А что и ныне у многих бывают и есть руки полны крови, в этом не должны сомневаться верующие в тот суд, какой изрек Бог на получившего повеление возвестить народу и умолчавшего, сказав: кровь согрешившего от рук стража взыщется (Иез. 33, 6). В истине и неминуемости этого удостоверившись, апостол сказал: чист я от крови всех, ибо я не упускал возвещать вам всю волю Божию (Деян. 20, 26–27). А если умолчавший только оказывается повинным в крови согрешающих, что должно сказать о тех, которые соблазняют других или тем, что делают, или тем, что говорят. Иногда же бывает, что и по недостоинству просящего не исполняется прошение, как было с Давидом, который молился о построении Дома Божия и был оставлен не потому, что чужд

ПРЕДИСЛОВИЕ

был благоугождения Богу, но потому, что не признан достойным такого дела. Иеремия же остался не услышанным за грехи тех, о ком молился. Нередко же и вследствие того, что нами по нерадению упущено время, в которое следовало сделать прошение, потом оказываемся просящими неблаговременно и напрасно. А в рассуждении слов: трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня (2 Kор. 12, 8), — надо знать, что много различных причин внешних и телесных обстояний, которые Бог или насылает, или попускает по домостроительству, более важному, чем освобождение от этих обстояний. Поэтому если кто мог узнать, что ему надо прошением освободиться от напасти, тот принес прошение, и бывает услышан, как два слепца в Евангелии, и десять прокаженных, и многие другие. А если кто не узнал причины, по которой подпал искушению (ибо часто должно терпением достигать той цели, для которой послано на него искушение), и просит избавить от напасти, когда ее надлежит терпеть до конца, тот не бывает услышан потому, что не согласуется это с целью Божия человеколюбия. Слова же: если двое из вас согласятся на земле

просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного (Мф. 18,

1. — объясняют само это место. Ибо речь идет об обличающем грешника и об обличаемом, а именно: поскольку Бог не хочет смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11), то если обличенный сокрушается душой и соглашается с намерением обличающего о всякой вещи, то есть во всяком грехе, которому попросят отпущения, дано им будет оно человеколюбцем Богом. Но если обличаемый не согласится с обличающим, то бывает не отпущение, а связание, по присовокупленному: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе, во исполнение известного суда: если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 18, 17) (5).

   
   

   ПРОЩЕНИЕ

   
   

   Если бы на тебе числились общественные долги и состоящим в долгу была объявлена уступка долга, а между тем кто-нибудь старался по злобе лишить тебя части в этом прощении, — конечно, ты вознегодовал бы и возвысил свой голос, как лишаемый

   принадлежащей тебе доли в общей милости. А когда проповеданы тебе не только прощение прошедшего, но и будущие дары, — сам себе нанося обиду, какой не сделал бы тебе ни один враг, полагаешь, что надлежащим образом обсудил свое дело и придумал для себя полезное, то есть не воспользоваться прощением, но умереть в долгах? Притом знаешь, что и должному десять тысяч талантов был бы прощен долг, если бы сам бесчеловечием к своему сослужителю не возобновил на себя иска (см. Мф. 18, 23–35). И нам надо беречься, чтобы не потерпеть того же, если, по получении благодати, не прощаем долгов должникам нашим: надо беречься для того, чтобы дар оставался у нас неотъемлемо (1).

   
   

   * * *

   Войди в таинницу души своей, приведи себе на память дела свои. Если много у тебя грехов, не падай духом по причине их множества. Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5, 20), если только приимешь эту благодать. Ибо много задолжавшему и прощено будет много, чтобы больше возлюбил (см. Лк. 7, 41–43) (1).

   * * *

   Христианин не должен помнить зла, но обязан от сердца прощать тем, которые согрешили перед ним (4).

   
   

   * * *

   • Если обиженный кем-нибудь по терпению и незлобию никому не сообщит об этом, но решит предоставить суд Богу, то поступает ли он согласно с повелением Господа?

   • Поскольку Господь сказал в одном месте: прощайте, если что имеете на кого (Мк. 11, 25), а в другом месте: если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18, 15–17), — то надо показать плод терпения, с истинным расположением принося Богу молитву об обидевшем и говоря: Господи, не постави ему греха (Деян. 7, 60), — чтобы, гневаясь на брата своего, не стать повинным суду; а также

     ПРЕДИСЛОВИЕ

     должно сделать обидевшему увещание и обличение, чтобы и он освободился от гнева, грядущего на сынов непокорных (Еф. 5, 6;

     Kол. 3, 6). А если вознерадит и под предлогом якобы собственного своего долготерпения смолчит, согрешит он сугубым грехом, как потому, что сам преступает заповедь, которая говорит: обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха (Лев. 19, 17), и вследствие своего молчания делается сообщником согрешающего, так и потому, что оставляет погибать во зле человека, которого через обличение, может быть, в состоянии бы он был приобрести, как и Господь это повелел (Мф. 18, 15) (5).

     
     

     * * *

   • Что значат слова: сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня (Мф. 18, 21)? И какие грехи прощать мне предоставлено?

   • Власть прощать дана не в отрешенном смысле, но под условием послушания и согласия кающегося с тем, кто печется о душе его. Ибо о таковых написано: если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного

(Мф. 18, 19). А о том, какие грехи прощать, не должно и спрашивать, потому что Новый Завет не показал нам никакого различия, обещает же отпущение всякого греха кающимся как должно, — тем более что Господь от собственного Своего лица обещал исполнение прошения о всякой вещи (5).

ПСАЛМЫ

Псалом — тишина душ, раздаятель мира; он утишает мятежные и волнующиеся помыслы; он смягчает раздражительность души и уцеломудривает невоздержанность. Псалом — посредник дружбы, единение между далекими, примирение враждующих. Ибо кто может почитать еще врагом того, с кем возносил единый глас к Богу? Посему псалмопение доставляет нам одно из величайших благ — любовь, изобретя совокупное пение вместо узла к единению и сводя людей в один согласный лик.

Псалом — убежище от демонов, вступление под защиту Ангелов, оружие в ночных страхах, упокоение от дневных трудов, безопасность для младенцев, украшение в цветущем возрасте, утешение старцам, самое приличное убранство для жен. Псалом

населяет пустыни, уцеломудривает торжища. Для нововступающих — это начатки учения, для преуспевающих — приращение ведения, для совершенных — утверждение; это глас Церкви. Он делает празднества светлыми, он производит печаль ради Бога (2 Kор. 7, 10). Ибо псалом и из каменного сердца вынуждает слезы. Псалом — занятие Ангелов, небесное сожительство, духовный фимиам. Это — мудрое изобретение Учителя, устроившего, чтобы мы пели и вместе учились полезному. От этого и уроки лучше напечатлеваются в душах. Ибо с принуждением выучиваемое не остается в нас надолго, а что с удовольствием и приятностью принято, то в душах укореняется тверже.

Чему же не научишься из псалмов? Не познаешь ли отсюда величие мужества, строгость справедливости, честность целомудрия, совершенство благоразумия, образ покаяния, меру терпения, и всякое из благ, какое ни наименуешь? Здесь есть совершенное богословие, предречение о пришествии Христовом во плоти, угроза судом, надежда воскресения, страх наказания, обетования славы, откровения таинств. Все, как бы в великой и общей сокровищнице, собрано в Kниге псал-

мов, которые из многих музыкальных орудий пророк приспособил к так называемому псалтирю1, давая тем, как кажется мне, разуметь, что в нем издает гласы благодать, подаваемая свыше — от Духа; потому что в этом одном из музыкальных орудий причина звуков находится вверху. В цитре и в лире внизу звучит медь под смычком; а псалтирь причины гармонических ладов имеет вверху, чтобы и мы заботились искать горнего, и приятностью пения не увлекались в плотские страсти. Притом пророческое слово, как думаю, глубокомысленно и премудро, самым устройством этого орудия показало нам, что люди с прекрасной и благонастроенной душой удобно могут восходить к горнему (2).

ПУТЬ

Два есть пути, один другому противоположные, — путь широкий и пространный и путь тесный и скорбный. Два также путеводителя, и каждый из них старается обратить к себе. На пути гладком и покатом путеводитель обманчив, это лукавый демон, и он посред-

1Псалтирь — здесь: музыкальный инструмент, род арфы у древних иудеев.

ПРЕДИСЛОВИЕ

ством удовольствия увлекает следующих за ним в погибель; а на пути негладком и крутом путеводителем добрый Ангел, и он через многотрудность добродетели ведет следующих за ним к блаженному концу. Пока каждый из нас младенец и гоняется за тем, что услаждает в настоящем, до тех пор ни мало не заботится он о будущем. Но став уже мужем, когда понятия усовершились, он как бы видит, что жизнь перед ним делится и ведет то к добродетели, то к пороку, и, часто обращая на них душевное око, различает, что свойственно добродетели и пороку. Жизнь грешников показывает в себе все наслаждения настоящего века. Жизнь праведных являет одни блага будущего века. Путь спасаемых сколько обещает благ будущих, столько представляет трудов в настоящем. А жизнь сластолюбивая и невоздержная предлагает не ожидаемое впоследствии, но настоящее уже наслаждение. Поэтому всякая душа приходит в кружение и не может устоять среди помыслов. Kогда приведет себе на мысль вечное, избирает добродетель, когда же обратит взор на настоящее, предпочитает удовольствие. Здесь видит прохладу для плоти, а там ее порабощение; здесь пьянство, а

там пост; здесь необузданный смех, а там обильные слезы; здесь пляски, а там молитву; здесь свирели, а там воздыхания; здесь блуд, а там девство. Поскольку же истинное благо удобопостижимо разумом только через веру (ибо оно отдалено от нас, и око не видало его, и ухо о нем не слыхало); а сладость греха у нас под руками, и наслаждение вливается посредством каждого чувства, то блажен, кто не увлекся в погибель приманками удовольствия, но с терпением ожидает надежды спасения и при выборе того или другого пути не вступил на путь, ведущий к злу (2).

* * *

• Почему сказано: широки врата и пространен путь, ведущие в погибель (Мф. 7, 13)?

• Господь, по многому человеколюбию, для выражения учений истины употребляет слова и именования предметов, нам знакомых. Поэтому, как уклонение от прямого пути, проложенного по земле, возможно на большое пространство; так, говорит Он, уклоняющийся от пути, который ведет в Царство Небесное, находится на великом пространстве заблуждения. А слова: пространный и широкий, как рассуждаю,

  тождезначительны, потому что широкое и у знакомых с внешней ученостью называется пространным. Поэтому поле, то есть место заблуждения, пространно, а конец его — пагуба.

• Отчего узки те врата и тесен

  тот путь, который вводит в жизнь, и как входит им человек (Мф. 7, 14)?

• Опять и здесь узкое и тесное

означают не что-либо разное; но слово тесный выражает высшую степень узкости, когда путь до того сужен, что идущему надобно тесниться, то есть с обеих сторон жаться, потому что опасно всякое уклонение и в правую, и в левую сторону, как на мосту, с которого, в какую сторону ни поверни, готова принять тебя текущая под ним река. Потому Давид говорит: на пути поставили мне западни (Пс. 139, 6). Поэтому, кто предположил войти в жизнь узким и тесным путем, тот должен остерегаться всякого отступления и совращения от заповедей Господних, исполняя написанное: не уклоняйся ни направо, ни налево (Втор. 17, 11) (5).

ПЬЯНСТВО

Не пристращайся и к упоению вином. Водопития не предваряй многопитием. Не пьянство долж-

но тайноводствовать тебя к посту. Не через пьянство входят в пост, как не через любостяжательность — в справедливость, не через невоздержание — в целомудрие, и кратко сказать, не через порок — в добродетель. Другая дверь к посту. Пьянство вводит в невоздержность, а к посту ведет трезвость. Борец предварительно упражняет тело; постник предварительно воздерживается. Этим пяти дням [поста] да не предшествует у тебя пьянство, чтобы тебе наперед вознаградить себя за них или перехитрить Законодателя. Ибо без толку трудишься; сокрушаешь тело, а голода не предотвращаешь. Эта кладовая ненадежна; ты наливаешь в дырявую бочку. Вино вытекает, идя своим путем, а грех остается. Слуга бежит от господина, который бьет; а ты не оставляешь вина, которое ежедневно бьет тебя в голову. Лучшая мера в употреблении вина — телесная потребность. А если выйдешь из пределов, то будешь завтра ходить с больной головой, страдая зевотой и головокружением, издавая из себя запах перегнившего вина; тебе будет казаться, что все ходит кругом, что все колеблется. Упоение производит сон, который есть брат

ПРЕДИСЛОВИЕ

смерти, и пробуждение, похожее на сновидение.

Знаешь ли, Kого готовишься принять к себе? Того, Kоторый обещал нам: Я и Отец придем и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23). Для чего же прибегаешь сперва к пьянству и заключаешь вход Владыке? Для чего наперед допускаешь врага занять твои твердыни? Пьянство не дает места Господу; пьянство отгоняет Духа Святого. Дым гонит прочь пчел, а неумеренное винопитие отгоняет духовные дарования (1).

* * *

Постясь молилась Богу Анна: Господи (Всемогущий Боже) Саваоф! если Ты призришь на рабу Твою, и дашь мне детя мужеского пола, то я отдам его Господу в дар: вина и сикера не будет он пить во все дни жизни его (1 Цар. 1, 11). Он воздоил великого Сампсона; и пока не разлучен был с ним, враги падали тысячами, городские врата исторгались1, и львы не выдерживали крепости рук его. Но когда овладели им пьянство и блуд, уловлен он был неприятелями и, лишенный очей, выставлен на посмешище детям иноплеменников (1).

1Исторгались — вырывались с корнем.

* * *

Видал я еще иных сластолюбцев, которые, по чрезмерному любосластию, под предлогом печали обращались к вину и пьянству и покушались извинить свою невоздержность словами Соломона, который говорит: дайте… вино огорченному душею (Притч. 31, 6). Но это приточное слово, которым не позволение упиваться дано, но поддерживается жизнь человеческая. Не говорю уже о загадочном смысле этого изречения, по которому под вином разумеется умственное веселье; и по первому представляющемуся в речении смыслу не малое выражается в нем попечение о том, чтобы безутешные и горько плачущие, предавшись слишком плачу, не вознерадели о пище, но чтобы как хлебом укреплялось сердце любителя грусти, так вином поддерживались упадшие силы. А винолюбцы и пьяницы не печаль утоляют, но обменивают одно зло на другое, и став какимито неблагонамеренными посредниками, одни душевные болезни меняют на другие. Подражая тем, которые уравнивают тяжести на весах, они столько же убавляют печали, сколько прибавляют сластолюбия. Впрочем, думаю, что вино должно подавать помощь

природе, но не позволительно до того напиваться неразбавленным вином, чтобы оно производило помрачение рассудка; потому что скорбь не вытекает вместе с вином, а между тем в душе является новое зло — пьянство. Если же рассудок есть врач печали, то крайним злом будет пьянство, препятствующее врачеванию души (1).

* * *

Вино было у нас причиной погибели душ, вино, по дару Божиему данное целомудренным к облегчению в немощи, но сделавшееся ныне для похотливых оружием невоздержания. Пьянство — этот добровольно накликаемый бес, через сластолюбие вторгающийся в душу, пьянство — мать порока, противление добродетели, делает мужественного робким, целомудренного похотливым, не знает правды, отнимает благоразумие. Kак вода враждебна огню, так неумеренность в вине угашает рассудок.

Поэтому медлил я несколько говорить против пьянства, не потому что это зло мало и может быть оставлено без внимания, но потому что никакой пользы не принесло бы слово. Если пьяный не владеет умом и омрачен, то

делающий ему выговор напрасно тратит слова для неслушающего. Поэтому кому же стал бы я говорить, если имеющий нужду в увещании не слышит того, что говорят, а целомудренный и трезвый чист от этой страсти и ему не нужна помощь слова? Kакое же средство употребить мне в настоящем случае, если и слово бесполезно, и молчание неприлично? Оставить ли без попечений? Но нерадение опасно. Или сказать нечто против упивающихся? Но буду оглашать мертвый слух. Разве как в заразительных болезнях врачи тел предохранительными пособиями приводят в безопасность здоровых, а к одержимым недугом и рук не прикладывают, так и вам вполовину будет полезно слово, послужив охранением для незараженных, а не освобождением и исцелением от недуга для одержимых им.

Чем отличен от бессловесных ты, человек? Не даром ли разума, который получив от своего Творца, стал ты начальником и господином всей твари? Поэтому лишивший себя смысла опьянением сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им (Пс. 48, 13). А я сказал бы лучше, что упившийся несмысленнее скотов, потому что все четвероногие

ПРЕДИСЛОВИЕ

и звери в определенные сроки имеют стремление к совокуплению; но у кого душа связана упоением и тело наполнено неестественным жаром, те во всякое время, во всякий час стремятся к нечистым и срамным объятиям. И не это одно производит в них неразумие, но и превратность чувств показывает, что опьяневший хуже всякого скота. Ибо какая скотина так недостаточно видит и так недостаточно слышит, как упившийся? Самых близких не узнают упившиеся, а к чужим нередко бегут, как к знакомым. Часто прыгают через тень, как через ручей или ров. А слух у них наполнен звуками и шумом как бы бушующего моря. Им представляется, что земля подымается вверх и горы идут кругом. Они иногда смеются неумолчно, а иногда беспокоятся и плачут безутешно, то дерзки и неустрашимы, то боязливы и робки. У них сон тяжелый, почти непробудный, удушающий, близкий к действительной смерти, а бодрствование бесчувственнее самого сна, потому что жизнь их есть сновидение; у кого нет одежды, кому нечего есть в завтрашний день, — в опьянении царствуют, предводительствуют войсками, строят города, делят деньги. Такими мечтаниями,

таким обольщением наполняет сердца их кипящее в них вино. Другие бывают приведены в противоположные страсти: впадают в отчаяние, делаются унылы, беспокойны, слезливы, боятся всякого шума, от всего приходят в ужас. Одно и то же вино, по различным сложениям тела, производит в душах различные страсти. У кого, приводя кровь в волнение, расцветет на поверхности тела, тех делает светлыми, приятными и радостными; а у кого своей тяжестью подавит сложение, сжимая и сгущая их кровь, тех приводит в противоположное расположение. Нужно ли еще говорить о множестве других страстей: о своенравии, о раздражительности, о склонности на все жаловаться, о переменчивости души, о криках и смятениях, об удобоприемлемости всякого обмана, о неспособности удержаться от гнева? Невоздержность в удовольствиях из вина льется, как из источника, и вместе с упояющим питием вторгается недуг похотливости, от которого наглость упившихся превосходит всякое неистовое стремление скотов к другому полу. Бессловесные знают уставы естества, а упившиеся ищут в мужском поле женского и в женском — мужского (1).

* * *

Нелегко изобразить и словом, сколько зол происходит от пьянства. Вредоносность заразы действует на людей не во мгновение времени, но по мере того, как воздух постепенно вносит в тело происходящую от него порчу, но вред от вина вторгается вдруг. Ибо таким образом погубив душу свою и как бы испестрив себя всякой нечистотой, упившиеся расстраивают и само телесное сложение. Они не только чахнут и тают от излишка удовольствий, которые разжигают к похотливости, но и при самой тучности тело у них наполнено влаг и мокрот и лишено жизненной силы. Глаза у них поблекшие, лицо бледное, дыхание трудное, язык нетвердый, произношение неявственное, ноги слабые, как у детей, отделение излишеств производится само собой, вытекая, как из мертвого. Они жалки среди своих наслаждений и еще более жалки, нежели обуреваемые среди моря, когда волны, догоняя одна другую и заливая их собой, не дают им выбиться из волнения. Так и у этих людей погрязают души, затопляемые вином. Поэтому как корабли, застигнутые бурей, когда начинают заливаться водой, по необходимости облегчают, сбра-

сывая с них груз, так и для упившихся необходимо облегчение от обременяющего их. Но изрыгая и изблевывая, едва освобождаются от бремени и в той мере более жалки несчастных пловцов, что пловцы слагают вину на ветры и море, на внешние бедствия, а упившиеся произвольно навлекают на себя бурю опьянения. Жалок одержимый бесом, а упившийся, хотя терпит то же, не достоин сожаления, потому что борется с произвольно накликанным бесом.

Упившиеся составляют и пьянственные врачевства, не для того ухищряясь, чтобы не потерпеть зла от вина, но для того, чтобы непрестанно быть в упоении. Для них короток день; и ночи, даже зимней, им мало на питье. Нет и конца этому злу. Вино само себя ведет к большему, оно не удовлетворяет потребности, но делает неизбежной потребность другого питья, воспламеняя упившихся и непрестанно возбуждая к большей жажде.

Но когда думают, что у них желание пить неутолимо, тогда испытывают противное тому, чего желали. Ибо от непрестанного наслаждения увядают чувства. Kак чрезмерный блеск омрачает зрение и как оглушаемые силь-

ПРЕДИСЛОВИЕ

ным шумом непомерностью поражения бывают доведены до того, что вовсе не слышат, — и упивающиеся, от чрезмерного сластолюбия, сами того не примечая, теряют ощущения удовольствия. Вино для них не вкусно и водяно, хотя ничем не разведено; вино молодое представляется на вкус тепловатым, хотя оно весьма прохладно, да и сам снег не может утушить пламени, возжженного внутри их излишеством вина (1).

* * *

Кому горе? Кому молва? Кому судове? Кому горести и свары? Кому сокрушения вотще? Кому сини очи? Не пребывающим ли в вине, и не назирающим ли, где пирове бывают? (Притч. 23, 29–30)1. Горе! — это — восклицание оплакивающего. Упивающиеся же достойны плача, потому что пьяницы… Царства Божия не наследуют (1 Kор. 6, 10). А молва — по причине смятения, производимого вином в помыслах. И горести от неприятных последствий этого удовольствия — пить; потому что у них связаны бывают ноги,

1. В русском переводе: у кого вой? у кого

   связаны руки от испарений, какие передает им упоение. Впрочем, и прежде этих недугов, во время самого питья, с ними бывают припадки, свойственные помешанным в уме. Ибо когда мозговые оболочки наполняются чадом, какой возгоняет испаряющееся вино, — голова поражается нестерпимыми болями и, не имея сил держаться на плечах прямо, опадает туда и сюда, качаясь на позвонках. А сварами называет беседы во время пиршеств, неумеренные и состоящие в спорах. И сокрушения вотще бывают у пьяниц, которые от опьянения не могут стоять на ногах; ибо шатаясь падают во всех возможных видах, отчего необходимо иметь на теле сокрушения вотще.

   Но кто скажет это людям, преданным пьянству? Голова у них тяжела от опьянения, они дремлют, зевают, видят как в тумане, чувствуют тошноту. Потому не слушают учителей, которые во многих местах взывают им: не упивайтесь вином, от которого бывает распутство (Еф. 5, 18); и еще: невинно вино, укоризненно же пиянство (Притч. 20, 1)2; а не слушая их, собирают плоды

   стон? у кого ссоры? у кого горе? у кого раны

   без причины? у кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином, которые приходят отыскивать вина приправленного.

2. В русском переводе: вино — глумливо, сикера — буйна; и всякий, увлекающийся ими, неразумен.

   пьянства. Тело у них отекает, глаза влажны, уста сухи и горят. Kак овраги, пока текут в них весенние потоки, кажутся полными, а по прошествии наводнения остаются сухими, так и уста пьяниц, пока налиты вином, полны и влажны, а едва оно протекло через них, оказываются сухими и лишенными влаги; непрестанно же насилуемые и наливаемые вином без меры, теряют и жизненную влажность. Ибо какое человеческое сложение будет так крепко, чтобы противиться всем худым последствиям пьянства? Есть ли какое средство телу, которое непрестанно разгорячается и всегда бывает напитано вином, не сделаться слабым, хилым, истощенным? От этого происходит дрожание и расслабление. Поскольку от излишнего употребления вина дыхание прерывается, нервы теряют свою напряженность, то происходит трясение во всем составе тела. Для чего же навлекаешь на себя Kаиново проклятие, трясясь и вертясь всю жизнь? Ибо тело, когда нет у него естественной опоры, по необходимости колеблется и шатается (1).

   
   

   * * *

   Долго ли будет это вино? Долго ли это пьянство? Есть, наконец,

   опасность, что из человека сделаешься ты грязью. Так весь ты растворен вином и перегнил с ним от ежедневного опьянения, издавая от себя запах вина, притом перегорелого, подобно сосуду, ни на что уже негодному. Таких людей оплакивает Исаия: горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином; гусли… и свирель и вино на пиршествах их, а на дела Господа они не взирают и о деяниях рук Его не помышляют (Ис. 5, 11–12). У евреев в обычае называть сикером всякий напиток, который может произвести опьянение. Итак, людей, которые с наступлением дня приходят отыскивать вина приправленного (Притч. 23, 30), заглядывают в места винопродажи и в корчмы, принимают друг друга, чтобы вместе пить, и на заботы о подобных вещах истощают все душевное попечение, пророк оплакивает за то, что они не оставляют себе ни малого времени на размышление о чудесах Божиих. Ибо не дают очам своим досуга воззреть на небо, изучить красоты его, рассмотреть все благоустройство существ, чтобы из стройного их чина уразуметь Создателя. Но едва начинается день, украшают места своих пир-

   ПРЕДИСЛОВИЕ

   шеств испещренными коврами и цветными завесами, выказывают рачительность и тщательность в приготовлении сосудов для питья, расстанавливая сосуды прохлаждающие, чаши и фиалы, как бы напоказ и для зрелища; как будто разнообразие сосудов может утаить от них пресыщение, а обмен и передача чаш — доставить достаточное промедление во время питья. Бывают же при этом какие-то князья вечеринок, главные виночерпии и учредители пира: в беспорядке придуман порядок, и в неблагочинном деле — устройство, чтобы, как мирским властям придают важности оруженосцы, так и пьянство, подобно царице, окружалось служителями, и избытком усердия закрывался позор его! Сверх того, венки и цветы, благовонные масти и курения и тысячи придуманных посторонних увеселений доставляют большее развлечение гибнущим. Потом, с продолжением пиршества, и начинаются вызовы, кто больше выпьет, состязания и подвиги между домогающимися чести превзойти друг друга в пьянстве. И законодатель этих подвигов у них диавол, а награда за победу — грех. Ибо кто больше вливает в себя цельного вина, тот получает от других победные

   венки. Подлинно, слава их — в сраме (Флп. 3, 19). Состязаются друг с другом, и сами себе отмщают. Kакое слово может следить за гнусностью происходящего? Все исполнено неразумия, все полно смятения! Побежденные упиваются, упиваются и победители, а прислужники смеются; руки отказались служить, уста не принимают, чрево расторгается, но зло не престает. Бедное тело, лишившись естественной силы, ослабело, не выдерживая насилия неумеренности.

   Жалкое зрелище для очей христианских! Того, кто цветет возрастом, полон телесных сил, отличен в воинских списках, того лежащего переносят домой; он не может стоять прямо и идти на своих ногах. Kто должен быть страшен врагам, тот делается поводом к смеху детям на торжище. Он низложен без меча, убит без врагов. Человек вооруженный, в самом цвете лет, стал добычей вина, готов потерпеть от врагов, что им угодно (1).

   
   

   * * *

   Пьянство — утрата рассудка, истощение силы, безвременная старость, кратковременная смерть. Упившиеся — что иное, как не языческие идолы? Глаза

   имеют, но не видят: уши имеют, и не слышат (Пс. 113, 13–14); руки расслабели, ноги онемели. Kто злоумыслил это? Kто виновник этих зол? Kто растворил нам этот ад неистовства? Человек! Из пиршества сделал ты битву. Выкидываешь юношей, выводимых под руки, как раненых с поля сражения, цвет юности умертвив вином. Зовешь к себе как друга на ужин, а выкидываешь от себя замертво, угасив в нем жизнь вином (1).

   
   

   * * *

   Итак, что же? Оставить ли мне вас в таком состоянии? Но боюсь, чтобы бесчинный не сделался еще развратнее, и уязвленный от него не был многою скорбию пожерт (2 Kор. 2, 7). Ибо сказано: исцеление утолит грехи велики (Еккл. 10, 4). Пост да уврачует пьянство; псалом — срамные песни; слезы да будут врачевством смеха. Вместо пляски преклони колена; вместо рукоплесканий ударяй в грудь; а нарядность в одежде да заменит смирение. И паче всего милостыня да искупит тебя от греха. Ибо избавле-

   ние мужа… свое ему богатство (Притч. 13, 8): приими многих несчастных в общение молитвы, да будет тебе отпущено измышление пророка.

   Kогда седоша людие ясти и

   пити… и восташа играти (а игранием их было идолослужение; Исх. 32, 6), тогда левиты, вооружаясь на своих братьев, освятили руки свои для священства. Так и вам, боящиеся Бога, которые восскорбели о срамоте предосудительных дел, заповедуем следующее: если увидите раскаивающихся в неприличии сделанного, состраждите с ними, как с собственными вашими больными членами. Если увидите непокоряющихся и презирающих вашу о них скорбь, — изыдите от среды их и отлучитеся… и нечистоте не прикасайтеся (2 Kор. 6, 17), чтобы таким образом устыдившись пришли они в познание собственного своего греха; а вы прияли награду Финеесовой ревности (см. Чис. 25, 7–13), по праведному суду Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Kоторому слава и держава во веки веков (1).

   
   

   • Радость • Развод •

• • Раскаяние • Родители •

  • Ростовщичество • Руководитель •

РАБОТА

Kто в силах, тот должен работать и делиться с имеющими нужду. Ибо кто не хочет работать, тот не признается достойным и есть (4).

РАДОСТЬ

Слышали вы слова апостола, с которыми обращается он к фессалоникийцам, предписывая закон для целой жизни, потому что учение преподавалось тем, которые когда-либо обращались с апостолом, польза же учения простирается на всю человеческую жизнь. Всегда радуйтесь, — говорит он. — Непрестанно молитесь. За все благодарите (1 Фес. 5, 16–18). Что значит радоваться? Kакая от этого польза? Kак возможно исправлять непрестанную молитву и воздавать за все благодарение Богу? Об этом, по мере возможности, поговорим несколько после. Предварительно же нужно нам заняться тем, что возражают противники,

клевеща, что предписанное законом невозможно. Они говорят: что за добродетель — проводить день и ночь в излиянии души, веселясь и радуясь? Да и как возможно успеть в этом, когда окружают нас тысячи не от нас зависящих бедствий, которые производят в душе необходимое уныние и в которых радоваться и благодушествовать еще более невозможно, нежели сожигаемому не чувствовать боли и пронзаемому не мучиться?

А может быть, иной и из окружающих нас здесь, болезнуя этой немощью рассудка, в извинение своих грехов представляет такие же предлоги; по причине своего нерадения о соблюдении заповедей думает обратить это в укоризну законодателю, что предписывает невозможное. И он говорит: как можно мне всегда радоваться, когда причины радости не в моей власти? Ибо то, что производит радость, вне нас, а не в нас; например, прибытие друга, свидание с родителями после долговременной разлуки, находка денег,

почести от людей, восстановление здоровья после тяжкой болезни и прочее благоденствие жизни: дом всем изобилующий, сытный стол, дружелюбные сообщники в веселье, доставляющие удовольствие слуху, и зрелища, здоровье близких родных, благоуспешное течение жизни их во всем прочем, потому что прискорбны не только нас самих постигающие огорчения, но и те, которые опечаливают друзей и родных. А потому все это необходимо для составления радости и душевного самодовольствия. И сверх того, когда случается видеть падение врагов, поражение злоумышляющих, вознаграждение благодетелей — одним словом, когда ни настоящие, ни ожидаемые затруднения нимало не возмущают жизни нашей, тогда может быть радость в душе. Итак, для чего же дана нам заповедь, исполнение которой не в нашем произволении, но бывает следствием других причин? Да как и молиться буду непрестанно, когда телесные нужды необходимо обращают на себя помышление души, и невозможно, чтобы мысль в одно и то же время делилась между двумя заботами? Но мне повелевают и благодарить за все. Ужели благодарить, когда меня

мучат, издеваются надо мною, растягивают меня на колесе, выкалывают мне глаза? Ужели благодарить, когда ненавистник наносит мне бесчестные удары, когда цепенею от стужи, когда мучусь голодом, когда привязан я к дереву, когда вдруг я обесчадел или лишился и самой жены, когда от кораблекрушения внезапно потерял достаток, попался на море разбойникам или на суше грабителям, когда я в ранах, оклеветан, стал нищим, живу в темнице? Все это и еще многое другое собирают вместе обвиняющие законодателя, думая обратить в оправдание своим грехам ту клевету, что предписанное нам невозможно.

Что же скажем на это? То, что апостол имеет в виду другое и пытается души наши вознести с земли на высоту и ввести в небесный образ жизни. Они, не постигая великой мысли законодателя, в телесных страстях, как черви около грязи, обвиваясь около земли и плоти, требуют возможности исполнять апостольские предписания. Апостол же приглашает всегда радоваться не всякого, но того, кто подобен ему самому, не живет уже во плоти, но имеет живущего в себе Христа; потому что общение с высочайшим из благ

ПРЕДИСЛОВИЕ

никак не допускает сочувствия с тем, что беспокоит плоть; но хотя бы и рассекаема была плоть, расторжение связи остается в страждущей части тела, распространение же боли не может доходить до силы в душе. Ибо, если, по апостольскому совету, умертвили мы земные члены наши (Kол. 3, 5) и носим мертвость Иисусову в теле (2 Kор. 4, 10), то необходимо, чтобы удар, нанесенный умерщвленному телу, не доходил до души, которая отрешена от общения с ним. Также бесчестия, потери и смерть ближних не будут восходить до ума и возвышенность души низводить до сочувствия со здешним. Ибо если подвергшиеся неприятностям рассуждают одинаково с человеком к себе внимательным, то не причинят они скорбей другому, потому что и сами беспечально переносят приключившееся с ними. Если же живут по плоти, то и в этом случае не причинят скорби, но будут признаны жалкими, не столько по тесноте своих обстоятельств, сколько потому, что избрали для себя не то, что должно. Вообще душа, однажды объятая любовию к Создавшему и привыкшая увеселяться тамошними красотами, от разнообразного превращения плотских

страданий не утратит своей радости и благодушия; но скорбное для других увеличит ее веселье. Таков был апостол, который благоволил в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, в изгнаниях, хвалился своей нищетой, находясь в труде и в изнурении, в голоде и жажде, на стуже и в наготе (2 Kор. 6, 4; 11, 27); при чем другие скорбят и отрекаются от жизни, при том апостол радуется. Поэтому непонимающие апостольской мысли и не разумеющие, что он призывает нас к жизни евангельской, дерзают обвинять Павла, будто предписывает нам невозможное.

Но пусть узнают, сколько Божией великодаровитостью дано нам поводов разумно радоваться. Мы из небытия приведены в бытие, сотворены по образу Создавшего, имеем и разум, и слово, которые составляют совершенство нашей природы и которыми познали мы Бога. Тщательно же изучая красоты творения, по ним, как по некоторым письменам, уразумеваем великий Божий обо всем промысел и Божию премудрость. Мы имеем способность различать доброе и худое; самой природой научены избирать полезное и отвращаться вредного. Будучи отчуждены от

Бога грехом, снова воззваны мы к общению (с Ним), освобожденные кровью Единородного от бесчестного рабства. А надежда воскресения, а наслаждения ангельскими благами, Царство на небесах, обетованные блага, превосходящие силу разумения и слова!

Kак же всего этого не признавать достаточной причиной к непрекращающейся радости и к непрестанному веселью, а напротив, думать, что тот, кто пресыщает чрево, забавляется звуками свирели, возлежит на мягком ложе, тот один проводит жизнь, достойную радости? А я бы сказал, что имеющим ум прилично — о нем плакать, ублажать же должно тех, которые настоящую жизнь проводят в надежде будущего века и настоящее обменивают на вечное. Соединившиеся с Богом, хотя пребывают в пламени, как три отрока в Вавилоне, хотя заключены вместе со львами, хотя поглощены китом, должны и нами быть ублажаемы, и сами проводить жизнь в радости, не скорбя о настоящем, но увеселяясь надеждой на уготованное нам впоследствии. Ибо думаю, что добрый подвижник, однажды вступив на поприще благочестия, мужественно должен переносить удары противников в надежде славы — быть увен-

чанным. И в телесных подвигах привыкшие к трудам ратоборства не теряют духа от боли удара, но продолжают борьбу с противником, по причине желания, чтобы их провозгласили победителями, презирая настоящие труды. Так и у ревнителя добродетели, хотя встретится что-либо трудное, не омрачит это радости; потому что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает (Рим. 5, 3–5). Поэтому тот же апостол и в другом месте повелевает нам в скорби быть терпеливыми и радоваться надеждою (Рим. 12, 12). Итак, надежда приводит к тому, что радость обитает в душе добродетельного (1).

* * *

Не всякой душе дается радость от Бога, но если кто много плакал о грехе своем с крепким воплем и непрестанными слезами и как над умершим творил над собой плачь, то плачь его обращается в радость (2).

* * *

Радуйтесь, праведные, о Господе, правым приличествует хвала (Пс. 32, 1). Обычное Писанию выражение радости, показываю-

ПРЕДИСЛОВИЕ

щее какое-то светлое и весьма радостное состояние души в достойных благодушия! Итак, радуйтесь, праведные, о Господе, не тому, что благоуспешны ваши домашние дела, не тому, что наслаждаетесь телесным здоровьем, не тому, что поля ваши изобилуют всякими плодами, но тому, что имеете Господа, Kоторый так прекрасен, так благ, так премудр. Довольно для вас веселья о Господе. И кажется, кто с весельем и радостью восхищается о ком-либо из весьма любимых, тот радуется и о себе самом. Поэтому псалом побуждает праведных восчувствовать свое достоинство, что они удостоены быть рабами такового Владыки, и восхищаться своим рабством Ему с неизреченной радостью и со скаканиями, как бы рвалось у них сердце от восторга любви ко Благому. Ежели когда в сердце твоем как бы ниспадший свет произвел внезапную мысль о Боге и озарил твою душу, так что ты возлюбил Бога, а презрел мир и все телесное, то из этого слабого и малого подобия познай полное состояние праведных, которые равномерно и непрерывно возрастают в веселии о Боге. Тебя по временам и редко посещает эта радость по смотрению Божию, чтобы малое ее вкушение приво-

дило тебе на память, чего ты лишился; а в праведнике постоянно божественное и небесное веселье, потому что в нем несомненно обитает Дух; первый же плод духа есть любовь, радость, мир (Гал. 5, 22). Итак, радуйтесь, праведные, о Господе. Господь для праведных есть как бы вместилище, вступившему в которое по всей необходимости должно благодушествовать и веселиться. И праведный делается местом для Господа, приемлющим Его в себя. А грешник дает в себе место диаволу, не внимая говорящему: не давайте места диаволу (Еф. 4, 27)... Потому, пребывая в самом Господе и, сколько можем, созерцая чудеса Его, из созерцания этого будем таким образом приобретать сердцем своим веселье! (2)

* * *

• Kакая радость — о Господе (Флп. 3, 1)? И что сделав, должны мы радоваться?

• Радование о совершившемся по заповеди Господней во славу Божию есть радость о Господе. Поэтому, когда исполняем заповеди Господни или терпим что-либо за имя Господне, тогда должны мы радоваться и сорадоваться друг другу (5).

РАЗБОЙ

Вступающие в битву с разбойниками, если они не в числе служителей Церкви, да не допускаются к приобщению Благого; если же состоят в причте, да будут низложены со степени. Ибо сказано: «всякий взявший нож ножом погибнет» (ср. Мф. 26, 52) (6).

РАЗВОД

Мужу с женой или жене с мужем разлучаться не должно, разве кто из них уличен в прелюбодеянии или находит препятствие благочестию. Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; а кто женится на разведенной, тот прелюбодействует (Мф. 5, 31–32)…

Отпустившему жену свою непозволительно жениться на другой, и другому жениться на отпущенной мужем (4).

* * *

По последовательности понятий равно прилагаемо быть должно и к мужам, и к женам изречение Господне о непозволительности

оставлять брачную жизнь кроме вины прелюбодеяния (Мф. 5, 32). Но не таков обычай. Хотя находим, что строгое обращается внимание на жен, потому что апостол говорит: совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею (1 Kор. 6, 16), и Иеремия:

«если будет жена с мужем иным, не возвратится к мужу своему, но непорочна и неосквернена не будет» (ср. Иер. 3, 1), и еще: содержащий прелюбодейку — безумен и нечестив (Притч. 18, 23); однако же обычай повелевает, чтобы жены держали при себе и прелюбодеев мужей, когда они живут блудно. Потому живущая вместе с мужем, оставленным женой, не знаю, может ли быть названа прелюбодейкой, потому что здесь обвинение падает на жену, которая развелась с мужем. По какой причине оставила она брачную жизнь? Если муж бил ее и она не перенесла ударов, то надлежало ей лучше терпеть, чем расходиться с сожителем. Если не перенесла утраты в имении, то и этот предлог неуважителен. А если потому, что живет он блудно, то не наблюдается это по церковному обычаю; напротив, жене повелено и с неверным мужем не разлучаться, но жить вместе, потому что конец дела еще неизвестен.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? (1 Kор. 7, 16). Поэтому оставившая мужа, если перешла к другому, есть прелюбодеица, а оставленный женой муж достоин извинения, и живущая с ним вместе не осуждается. Впрочем, если муж, отказавшийся от жены, перешел к другой, то и он прелюбодей, потому что жену доводит до прелюбодейства, и живущая с ним вместе есть прелюбодеица, потому что отвлекла к себе чужого мужа (6).

* * *

В рассуждении мужа, оставленного женой, надо иметь в виду причину, по которой оставлен. Если окажется, что жена удалилась без причины, то муж достоин прощения, а жена достойна наказания. Прощение же будет ему дано, когда оставят его в общении с Церковью (6).

РАЗДРАЖЕНИЕ (РАЗДРАЖИТЕЛЬНОСТЬ)

От раздражительности — необузданный язык, неукротимые уста, невоздержные руки, обиды, упреки, злоречие, удары и многое другое, что едва ли кто и пере-

дражительности и меч изощряется; рука человеческая отваживается на убийство человека. От нее и братья не узнают друг друга, родители и дети забывают узы природы. Разгневанные сначала не знают сами себя, а потом не знают также и всех ближних. Kак горные потоки, стекая в места низменные, увлекают с собой все встречающееся, так насильственные и неудержимые стремления разгневанных поражают всех одинаково. Раздраженные не уважают ни седины, ни добродетельной жизни, ни родственной связи, ни прежних милостей, ни всего прочего, что имеет какую-либо цену. Раздражение есть какое-то кратковременное бешенство. Раздраженные часто ввергают сами себя в явное зло; стараясь отомстить другим, нерадят о себе. Воспоминанием об оскорбителях уязвляемые, как жалом, в порывах и скачках своего гнева до тех пор они не успокаиваются, пока или не сделают какого-либо зла огорчившему, или при случае не потерпят чеголибо худого и сами, как и нередко стремительно падающее более терпит, нежели причиняет вреда, разбиваясь о то, к чему приразилось1(1).

чтет, — вот худые последствия гне

ва и раздражительности. От раз-

1Обо что ударилось.

* * *

Kак различны слова: раздражение и гнев, — так весьма различно между собой и означаемое ими. Ибо раздражение есть какое-то воспламенение и скорое испарение страсти, гнев — постоянная скорбь и продолжительное стремление воздать равным тому, кто обидел, так что душа как бы жаждет мщения. Поэтому надобно знать, что люди погрешают в том и другом расположении духа, когда или неистово и безумно кидаются на огорчивших, или коварно и злонамеренно расставляют сети оскорбившим. Мы должны остерегаться того и другого (1).

РАЗУМ (РАЗУМЕНИЕ)

Пусть они владычествуют над рыбами морскими и зверями земными (Быт. 1, 26). Не видел ли ты свирепого и рычащего льва, даже имя которого невыносимо, чей рев приводит землю в трепет? У кого найдется столько выносливости, чтобы выдержать его натиск? Никакое животное не полагается на свое превосходство в силе, чтобы противостоять нападению льва, однако ты видишь, как его заключили в тесную клетку.

Kто заключил его? Kто изобрел маленькую тюрьму для большого зверя? Kто расчетливо оставил узкое расстояние между деревянными прутьями, как отдушину, чтобы животное не задохнулось от собственного дыхания, имело свободный приток воздуха и чтобы одновременно была обеспечена безопасность? Kто, как не человек? Из самых опасных зверей он делает забаву. Не забавляется ли человек с пантерами, выставляя картонный манекен, изображающий человека, и когда пантера терзает картон, не смеется ли спрятавшийся под ним человек над глупостью зверя? Не надо всем ли властвует человек благодаря своему превосходству? А что сказать тебе о тех, кто летает? Kонечно, человек не поднимается на воздух, но он (как бы) летает наравне с пернатыми благодаря силе разума. Ничто не ограничивает его разум, он исследует то, что в глубине морской, охотится за тем, что на земле, уловляет то, что в небе.

А не видел ли ты когда-нибудь, чтобы птица, сидя на кончике ветки, насмехалась над людьми, полагаясь на быстроту своих крыльев? Равным образом можно наблюдать, как забавляется ребенок: он насаживает один тростник

ПРЕДИСЛОВИЕ

на другой, смазывает кончик смолой, скрывает все это в листве и ветках, а сам устремляет свой взор вверх; едва коснувшись тростника, птица оказывается в его руках. И вот такого воздухоплавателя, существо, которое летает, несомое эфиром, он уносит, поймав при помощи небольшого количества смолы. Человек внизу, рука его тоже внизу, но мысль устремляется ввысь, и благодаря искусству все доступно человеку.

Он расставляет сети пернатому племени, он берет лук и стреляет в то, что летает, с помощью приманок он захватывает свирепых животных. Разве ты никогда не видел, как орел стремительно бросается на свою добычу, а затем запутывается в сетях на земле? Вот так житель высот спускается на землю, будучи привлечен приманкой, изобретенной человеком. Бог все подчинил человеческой руке; завершая Свое творение, Он не лишил человека права господства. Не говори: «Насколько превосходят меня те, кто летает по воздуху!» Благодаря твоему разуму и они подчинены твоей власти (3).

* * *

• Kакого разумения должны мы просить себе у Бога и как можем стать достойными его?

• Об этом разумении узнаем от самого Бога через пророка, который говорит: да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, Господа (Иер. 9, 23–24), — и через апостола, который сказал: но познавайте, что есть воля Божия (Еф. 5, 17). Удостоиться же такого разумения возможем, если исполним написанное:успокойтесьипознайте, что Я есть Бог (Пс. 45, 11), — и если уверуем, что истинен всякий глагол Божий, ибо сказано: если вы не верите, то потому, что вы не удостоверены (Ис. 7, 9) (5).

  
  

  * * *

  Что в рассуждении снедей ощущение качества каждой снеди, то в рассуждении слов святого Писания разумение. Ибо сказано: не ухо ли разбирает слова, и не язык ли распознает вкус пищи? (Иов 12, 11). Поэтому, если у кого душа так чувствительна к силе каждого слова, как вкус чувствителен к качеству каждой снеди, то он исполнил заповедь, которая говорит: пойте разумно (Пс. 46, 8) (5).

  
  

  РАСКАЯНИЕ

  
  

  На словах уважаешь ты святыню, а на деле проводишь жизнь в числе отверженных. Смотри, чтобы не раскаяться тебе со временем в злых начинаниях, когда в раскаянии не будет уже для тебя пользы (1).

  
  

  РАСПУТСТВО

  
  

• Что такое нечистота и что такое распутство?

• Что такое нечистота, показал закон, употребив это наименование в означение того, что случается непроизвольно по естественной необходимости. А распутство выясняет, кажется мне, премудрый Соломон, наименовав (распутного) любосластным и беспечальным (Притч. 14, 23); поэтому распутство есть такое расположение души, которое не имеет и не терпит тяготы подвига; следовательно, оно есть и невоздержание, не имеющее власти над мятежными похотями (5).

  
  

  РАССЕЯННОСТЬ

  
  

• Kаким образом преуспеть в нерассеянности?

• Если кто усвоит себе мысли избранного Давида, который го-

ворил иногда: всегда я видел Господа пред собою, ибо Он одесную меня, дабы не поколебаться мне (Пс. 15, 8), — иногда же: Очи мои всегда обращены ко Господу, ибо Он исторгнет из сети ноги мои (Пс. 24, 15), — а иногда: как очи рабов обращены на руки господ их, как очи рабы обращены на руки госпожи ее, так очи наши — ко Господу Богу нашему (Пс. 122, 2). И чтобы сравнительно менее важным примером подвигнуть нам себя тщательнее исполнять более важное, пусть каждый размыслит сам с собой, как он ведет себя в присутствии других, хотя бы и равных себе, как старается достигнуть того, чтобы не осудили чего-то в осанке, в походке, в движении каждого члена и в выговоре. И как перед людьми стараемся соблюдать видимое для людей, так и, гораздо еще более, если ктото несомненно уверен, что имеет зрителем Бога, испытующего сердца и утробы, по написанному (Пс. 7, 10), и Единородного Сына Божия, исполняющего обетование: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20), и Святого Духа, Kоторый управляет и разделяет дарования и действует, и Ангеловхранителей каждого из нас, по сказанному Господом: смотрите,

ПРЕДИСЛОВИЕ

не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного (Мф. 18, 10), — тот возлагает на себя важнейший и труднейший подвиг, как благочестие свое сделать благоугодным; и таким образом сильнее и совершеннее утверждается в нем нерассеянность, особенно же если постарается исполнять сказанное: буду прославлять Господа во всякое время, хвала Ему — всегда на устах моих (Пс. 33, 2), и: закону Его он будет поучаться день и ночь (Пс. 1, 2), чтобы при неослабном и непрестанном изучении и созерцании воли и славы Божией ум не находил и времени к рассеянию (5).

РАССУЖДЕНИЕ

Должно не на собственных рассуждениях утверждаться и отвергать сказанное Господом, но знать, что глаголы Господни достовернее собственного удостоверения (4).

РОДИТЕЛИ

Дети должны почитать родителей и быть им послушны во всем, что не препятствует исполнению заповеди Божией (4).

РОЖДЕНИЕ

Премудрый Соломон, разбирая времена для житейских дел и всему, что ни бывает, определяя собственное свое время, сказал: всему свое время, и время всякой вещи: время раждаться и время умирать (Еккл. 3, 1–2). А я, возглашая вам спасительную проповедь, изменил бы несколько изречение премудрого и сказал: время умирать, и время рождаться.

Что же является основанием этого изменения? То, что Соломон, рассуждая о подлежащем рождению и тлению и следуя порядку телесной природы, рождение предпоставил смерти. Ибо невозможно испытать смерти тому, кто не родился прежде. А я, намереваясь вести слово о духовном возрождении, полагаю смерть прежде жизни. Ибо, только умерев плотью, рождаемся мы духом, как и Господь говорит: Я умерщвляю и оживляю (Втор. 32, 39). Итак, умрем, чтобы нам жить; умертвим мудрование плотское, которое не может покоряться закону Божию, чтобы родилось в нас крепкое мудрование духовное, следствием которого бывают обыкновенно жизнь и мир (см. Рим. 8, 6–7). Спогребемся умершему за

нас Христу, чтобы и восстать с Виновником нашего воскресения (1).

РОПОТ

Ныне многие впадают в порок людей злонравных, не уважая того, что у них есть, и желая, чего нет. Ибо, не считая всех, которые их ниже, не изъявляют благодарности Благодетелю за то, что имеют, а, напротив, при сравнении с тем, что выше их, высчитывая, чего у них недостает, и лишаемые принадлежащего другим, печалятся и ропщут, как будто лишились своей собственности. Раб негодует на то, что он несвободен; воспитанный на свободе, — что не высокого происхождения, не из знатных по роду, не может в восходящем порядке насчитать семи предков, которые расточали богатство на блестящих наездников или на единоборцев. Знатный родом жалуется, что не слишком богат; богатый скорбит и сетует, что не правитель городов и народов; военачальник, что не царствует; царь, что не обладает всей подсолнечной, но что есть еще народы, не подклонившиеся под его скипетр. Из всего же этого выходит то, что Благодетель ни за что не получает благодарности.

Но мы, отложив скорбь о том, чего у нас нет, научимся воздавать благодарность за то, что есть. В трудных обстоятельствах жизни скажем мудрому Врачу: в скорби мале наказание Твое нам (Ис. 26, 16)1; скажем: благо мне, что Ты смирил меня (Пс. 118, 71); скажем: нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18); скажем: разве малость для тебя утешения Божия (Иов 15, 11); воззовем ко Господу: наказывай нас, Господи, но по правде, не во гневе Твоем (Иер. 10, 24); ибо будучи судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром (1 Kор. 11, 32).

А при благополучном течении жизни будем говорить словами Давида: что воздам Господу за все, что Он даровал мне? (Пс. 115, 3). Он привел (нас) из небытия в бытие; почтил разумом, споспешниками жизни даровал нам художества; из земли производит пищу; на служение нам дал скотов; для нас дожди, для нас солнце; ради нас украшены нагорья и равнины, уготовляющие нам убежище на горных высотах; для

1В русском переводе: наказание Твое постигло его.

ПРЕДИСЛОВИЕ

нас текут реки, для нас бьют ключи, нам открыто море для торговли. А изобилие металлов, повсюду готовые наслаждения, — потому что вся тварь приносит нам дары по богатой и неоскудевающей к нам милости Благодетеля!

И нужно ли говорить о маловажном? Для нас Бог — с человеками! Для растленной плоти, Слово стало плотью, и обитало с нами (Ин. 1, 14). С неблагодарными обитал Благодетель; к пленникам пришел Освободитель; к сидящим во тьме — Солнце правды; на кресте — Бесстрастный, до смерти доводится — Жизнь, до ада — Свет; для падших воскресение, дух сыноположения, разделения дарований, обетования венцов и прочее, что трудно даже исчислить, и чему вообще приличествует пророческое слово: что воздадим Господеви о всех, яже воздаде нам (см. Пс. 115, 3)? Опять и здесь не сказано, что Великодаровитый дал, но воздаде, как будто не Он первый оказывает милость, но вознаграждает оказавших милость; потому что благодарность приемлющих вменяет в благодеяние Себе. Он дает тебе имущество, и Сам просит у тебя милостыни руками бедных; хотя и Свое берет, однако же приносит тебе полную благодарность, как бы за твою собствен-

ность. Поэтому что воздадим Господеви о всех, яже воздаде нам?

Не могу расстаться с этими словами пророка, который прекрасно недоумевает и взвешивает свою нищету, потому что нет ничего достойного для воздаяния Тому, Kто кроме столь великих и славных благодеяний, несравненных по своему превосходству, обещает нам впоследствии еще большие: райское наслаждение, славу в Царствии, равноангельные почести, познание Бога, что для удостоившихся составляет высочайшее благо, какого желает всякая разумная природа, какого — о если бы и нам сподобиться, очистив себя от плотских страстей! (1)

* * *

• А если кто, послушавшись, станет роптать?

• Поскольку апостол сказал: все делайте без ропота и сомнения (Флп. 2, 14), — то и сам ропщущий отчуждается от единения с братией, и дело его изъемлется из их употребления. Явно же, что такой человек страждет и неверием, и колебанием в уповании (5).

  
  

  * * *

• Что сделавший осуждается подобно роптавшим на последних (см. Мф. 20, 11–12)?

• Всякий осуждается за собственный свой грех, и роптавшие — за ропот. Но часто ропщут каждый по своей особенной причине: одни — потому, что не достало у них нужного к питанию, как жадные и обоготворяющие чрево; другие — потому, что получили равную с последними плату, и тем обнаруживают в себе зависть, которая в союзе с убийством, а иные ропщут и почему-либо другому (5).

  
  

  РОСКОШЬ

  
  

  Kак большому телу не прилична малая одежда или малому большая, но соразмерная каждому и полезна, и прилична ему, так и все прочее: ложе, постель, теплая одежда, обувь, — должны принадлежать тому, для кого очень нужны, а не тому, кто владеет ими. Ибо как врачевством пользуется раненый, а не здоровый, так и тем, что придумано к упокоению тела, наслаждается не роскошествующий, но имеющий нужду в упокоении (5).

  
  

  * * *

  Если роскошь — порок и надобно ее избегать, то никогда не должна быть допускаема нами, потому что подвергшееся осуж-

  дению не может быть пригодно и на время. Люди, живущие роскошно, пьющие из чаш вино, мажущиеся наилучшими мастями, осуждаются в Писании (см. Ам. 6, 6). О вдовице, питающейся пространно, говорится, что она заживо умерла (1 Тим. 5, 6); богач за здешнее наслаждение лишился рая (см. Лк. 16, 25) (5).

  
  

  РОСТОВЩИЧЕСТВО

  
  

  Kто берет рост, тот, если согласится неправедную прибыль издержать на бедных и впредь быть свободным от недуга корыстолюбия, может быть принят в священство (6).

  
  

  РУГАТЕЛЬСТВО

  
  

  Kогда смущает тебя искушение сказать укоризненное слово, представь, что должен ты решить о себе, приблизиться ли тебе к Богу долготерпением или через гнев передаться на сторону противника. Дай время своим помыслам избрать благую часть. И врагу или окажешь некоторую пользу примером кротости, или сильнее отомстишь презрением. Может ли что быть для него болезненнее, как видеть, что враг его выше обид? Не теряй благоразумия и

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  не позволяй себе поддаваться обидчику. Пусть он без пользы на тебя лает и надрывает сам себя. Kто бьет не чувствующего боли, тот сам себя наказывает, потому что и врагу не отомщает, и своего раздражения не успокаивает; и кто оскорбляет словами человека, не трогающегося укоризнами, тот не может найти удовлетворения своей страсти; а напротив, как сказал я, разрывается от досады.

  Kак же в этом случае присутствующие назовут каждого из вас? Его — ругателем, а тебя — великодушным; его — сердитым и несносным, а тебя — долготерпеливым и кротким. Он будет жалеть о том, что говорил, а ты никогда не будешь раскаиваться в добродетели. Нужно ли говорить много? Ему укоризны его заградили Царствие Небесное. Ибо злоречивые… Царства Божия не наследуют (1 Kор. 6, 10). А тебе молчание уготовало Царство. Ибо претерпевший до конца спасется (Мф. 10, 22) (1).

  
  

  РУКОВОДИТЕЛЬ

  
  

  Поскольку же нравы людей различны и не все одинаково рассуждают о полезном, то чтобы не было какого-либо расстройства, —

  если каждый будет жить по своей собственной воле, такого человека, о котором засвидетельствовано, что он перед всеми отличен благоразумием, постоянством и строгостью жизни, надобно поставить в руководители другим, чтобы доброе в нем сделалось общим для всех, ему подражающих. Если многие живописцы будут списывать черты одного лица, то все изображения будут сходны между собой, потому что сходны с одним лицом. Так, если многие нравы будут устремлены к подражанию нравам одного, во всех равно будет сиять добрый образ жизни. Поэтому с избранием одного останутся в бездействии все частные произволения, и с превосходнейшим будут сообразовываться все последующие, повинуясь апостольской заповеди, которая повелевает, чтобы всякая душа высшим властям повиновалась, потому что противляющиеся сами навлекут на себя осуждение (Рим. 13, 1–2).

  А истинное и совершенное послушание подчиненных наставнику выказывается в том, чтобы не только по совету настоятеля удерживаться от несообразного, но чтобы без его воли не делать даже и похвального.

  Ибо воздержание и всякое злострадание тела на что-нибудь полезно; но если кто-либо, следуя собственным стремлениям, делает себе угодное и не повинуется совету настоятеля, то прегрешение его будет важнее заслуги, потому что противящийся власти противится Божию установлению (Рим. 13, 2), и награда за послушание выше награды за преуспеяние в воздержании (5).

  
  

  * * *

  

  Мореходцам для благополучного плавания нужны ветры, а нам нужен человек, который бы руководил и безопасно переправил нас по соленым волнам жизни (6).

  
  

  РУКОПОЛОЖЕНИЕ

  
  

  В рукоположениях не должно быть легкомысленным и приступать к ним неосмотрительно, ибо не заслужившее одобрения не безопасно. А уличенного в чемнибудь надо обнаруживать, чтобы и самому не стать сообщником во грехе и чтобы другие не претыкались, а, напротив, учились бояться. Рук ни на кого не возлагай поспешно, и не делайся участником в чужих грехах… (1 Тим. 5, 22).

  Избранный должен не самовольно приступать к проповеди, но ожидать времени Божия на то благоволения и начинать проповедь, когда велено, а проповедовать тем, к кому он послан (4).

  
  

  –

  
  

  —

  • Самопознание •

• Святыня • Случай •

• Сладострастие •

• Скорби • Смущение •

  • Сознание греха • Смиренномудрие • Слово • Смех •

    • Сын Божий • Супружество •

САМОЛЮБИЕ

• Что такое самолюбие и чем дает о себе знать самолюбивый?

• Многое говорится не собственно, как например: любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную (Ин. 12, 25). Поэтому кто любит самого себя не настоящей любовью, тот самолюбив. Дает же знать о себе, если что ни делает, делает ради себя, хотя бы сделанное было и согласно с заповедью. Ибо ради своего успокоения пренебречь чем-либо из потребного для брата или по душе или по телу значит уже сделать и для других явным порок самолюбия, конец которого есть погибель (5).

САМОПОЗНАНИЕ

Подобно тому, как наши глаза смотрят во внешний мир и не видят самих себя, если не встречают чего-либо гладкого и твердого, когда отраженный там взор, будто

при отливе, позволяет видеть то, что находится на дне, так и наш разум не может созерцать себя, если не обратится к Писанию. Отраженный там свет побуждает каждого из нас к самопознанию. Если наш разум неразвит, если мы не вдумываемся в строение своего существа, то мы не знаем, кто мы и почему существуем. Мы относимся к самим себе с величайшим пренебрежением, не имея представления о том, что доступно познанию, не зная того, самого малого, что заключено в нас (3).

СВЕТ

Если было что-нибудь до составления сего чувственного и тленного мира, то оно, очевидно, находилось во свете. Ибо ангельские чины, все небесные воинства, вообще, какие только есть именуемые и не именуемые умные природы и служебные духи, жили не во тьме, но во свете и во всяком духовном веселии имели приличное для себя помещение.

И против этого никто не будет спорить, тем паче тот, кто в числе обетованных благ ожидает пренебесного света, о котором говорит Соломон: свет праведных весело горит (Притч. 13, 9), и апостол: благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в нaследии святых во свете (Kол. 1, 12). Ибо если осужденные посылаются во тьму кромешную, то совершившие дела, достойные благоволения, очевидно, имеют упокоение в премирном свете (2).

* * *

И сказал Бог: да будет свет (Быт. 1, 3). Первое Божие слово создало природу света, разогнало тьму, рассеяло уныние, обвеселило мир, всему дало вдруг привлекательный и приятный вид. Явилось небо, покрытое дотоле тьмою, открылась красота его в такой мере, в какой еще и ныне свидетельствуют о ней взоры. Озарился воздух, лучше же сказать, в целом своем объеме растворил все количество света, повсюду, до самых своих пределов распространяя быструю передачу лучей, ибо вверх простирался он до самого эфира и неба, а в широту все части мира, северные и южные, восточные и западные, освещал в быстрое мгновение

времени. Такова природа воздуха, она тонка и прозрачна, и потому проходящий через него свет не имеет нужды ни в каком временном протяжении. Kак не во времени переносит он зрение наше к видимым предметам, так и приливы света во все свои пределы приемлет мгновенно, в сравнении с чем нельзя и мысленно представить кратчайшего мига времени. И эфир стал приятнее при свете, воды сделались светлее, не только принимая в себя лучи, но и испуская их от себя через отражение света, потому что вода во все стороны отбрасывала отблески. Божиим словом все изменено в приятнейший и честнейший вид. Kак пускающие в глубину масло производят на том месте блеск, так и Творец всяческих, изрекши слово Свое, мгновенно вложил в мир благодать света. Да будет свет. И повеление стало делом, произошло естество, приятнее которого к наслаждению невозможно ничего и представить человеческим разумом…

И увидел Бог свет, что он

хорош (Быт. 1, 4). Можем ли мы сказать что-нибудь достаточное в похвалу света, когда он предварительно имеет о себе свидетельство Сотворившего: что он хорош? И в наших делах разум предо-

ПРЕДИСЛОВИЕ

ставляет судить глазам, когда не может ничего сказать с такой же силой, с какой предварительно свидетельствует чувство. Но если красота тела состоит во взаимной соразмерности частей и в наружной доброцветности, то как понятие красоты удерживает место в свете, который по природе прост и однороден? Не потому ли, что свету приписывается соразмерность, не в отношении к собственным его частям, но в отношении к неболезненному и приятному действию на зрение? Так и золото прекрасно, хотя имеет привлекательность для взора и приятность не по соразмерности частей, но по одной доброцветности. И вечерняя звезда прекраснее всех звезд, не потому что соразмерны части, из которых она состоит, но потому, что лучи ее падают на глаза, не производя никакого болезненного ощущения и с приятностью. Сверх того, Бог произносит теперь суд о красоте, без сомнения не имея в виду приятности для зрения, но предусматривая пользу света впоследствии, потому что глаза и не судили еще о красоте света (2).

* * *

Kак этот чувственный свет не для всех равно сияет, но для тех,

которые имеют глаза, бодрствуют и могут беспрепятственно наслаждаться появлением солнца, так и Солнце правды (Мал. 4, 2), Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1, 9), не всем дает видеть светозарность Свою, но тем, которые живут достойно Света. Ибо сказано: свет воссиял не грешнику, но праведнику (Пс. 96, 11). Kак солнце, хотя восходит, но не для нетопырей и других животных, во время ночи ищущих себе пищу, так, хотя свет сам в себе блистателен и всеозаряющ, однако ж не все приобщаются его сияния. Так и всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его (Ин. 3, 20).

Итак, приступите к Нему и

просветитесь, и лица ваши не постыдятся (Пс. 33, 6). Блажен, кто в день праведного суда Божия, когда придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения (1 Kор. 4, 5), осмелившись вступить в этот обличительный свет, возвратится непостыжденным; потому что его совесть не осквернена порочными делами. А те, которые делали зло, воскреснут на поругание и стыд, чтобы увидеть в самих себе мерзость и отпечатление

сделанных ими грехов. И может быть, страшнее тьмы и вечного огня тот стыд, с которым увековечены будут грешники, непрестанно имея перед глазами следы греха сделанного во плоти, подобно какой-то невыводимой краске, навсегда остающиеся в памяти души их. Не много же таких, которые бы могли приступить к свету истины и открыть его и, открыв сокровенное, отойти с непостыжденным лицом (2).

СВЯТЫНЯ

Святыни не должно предавать поруганию, присоединяя к ней что-нибудь из служащего к общему употреблению: вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников (Мф. 21, 12–13) (4).

СИЛА

Не спасается царь великою силою (Пс. 32, 16). Не множество воинских сил, не стены городов, не полки пеших, не крепость всадников, не снаряжение морских

сил доставляют спасение царю, ибо Господь низлагает царей и поставляет (Дан. 2, 21), и нет власти не от Бога (Рим. 13, 1). Поэтому спасается царь не великою силою, но Божией благодатью, так что и в этом отношении истинно слово: благодатью вы спасены (Еф. 2, 5). Так и земледелец не столько своим прилежным возделыванием приобретает плоды земледелия, сколько содействием Бога, возращающего возделанное; ибо и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий (1 Kор, 3, 7). Если же сердце царя — в руке Божией (Притч. 21, 1), то он спасается не силой оружия, но Божиим руководством. В руке же Божией не всякий, но достойный имени царя. А некоторые определяли, что царская власть есть законное господство или начальство над всеми, не подлежащее греху.

И исполин не спасется множе-

ством крепости своей (Пс. 32, 16). Исполином же называет пророк того, кто употребляет естественную силу и телесное напряжение. Поэтому и царю недостаточно для спасения помощи оружия, и мужественный не может быть во всем достаточен сам для себя, ибо все человеческие силы, вместе взятые, немощны и бессильны

ПРЕДИСЛОВИЕ

в сравнении с истинной силой. Потому-то немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное (1 Kор. 1, 27), и из уст младенцев и грудных детей устроил хвалу, дабы погубить врага и мстителя (Пс. 8, 3); ибо благодать Божия наипаче просияла, действуя в младенцах и в невысоких умом (2).

* * *

Это — величайшее доказательство силы, что Бог возмог быть в человеческом естестве. Силу Слова-Бога не столько доказывает создание неба, земли, моря, воздуха, произведение величайших стихий, и все, что ни представим премирного и преисподнего, сколько домостроительство вочеловечения и снисхождение к уничиженному и немощному человечеству (2).

СКОРБИ

Если когда случится с тобой что-либо неприятное, прежде всего, упорядочив свои мысли, не подвергайся смущению, а потом упованием на будущее облегчай для себя настоящее. Kак больные глазами, отвращая взоры от предметов слишком блестящих, успокаивают их, останавливая на цветах и зелени, так и душе надобно не смотреть непрерывно на скорб-

ное и не заниматься настоящими горестями, но возводить взор свой к созерцанию истинных благ. Так в состоянии будешь всегда радоваться, если жизнь твоя всегда обращена будет к Богу, и надежда на воздаяние будет облегчать житейские скорби. Обесчещен ты? Но взирай на славу, какая уготована за терпение на небесах. Нанесен тебе убыток? Но простирай взор к небесному богатству и сокровищу, которое собираешь себе добрыми делами. Изгнан ты из отечества? Но имеешь отечеством Небесный Иерусалим. Лишился ты чад? Но имеешь Ангелов, с которыми будешь ликовать перед престолом Божиим и веселиться вечным весельем. Так настоящим горестям противополагая ожидаемые блага, соблюдешь душу свою беспечальной и невозмущенной, к чему и призывает нас закон апостольский. И счастливое течение дел человеческих да не производит в душе твоей неумеренной радости и скорби, да не унижают ее бодрости и возвышенности унынием и стеснением. Ибо кто не приобучен предварительно смотреть так на дела житейские, тот никогда не будет жить без треволнений и смущений. Но в этом легко успеешь, ежели будешь иметь при себе

заповедь, которая советует тебе всегда радоваться (см. 1 Фес. 5, 16–18), станешь устранять от себя беспокойства плоти, собирать же душевные веселья, восходить выше ощущения настоящего, устремлять мысль к упованию вечных благ, о которых и одного представления достаточно, чтобы наполнить душу весельем и вселить в сердца наши ангельское радование о Христе Иисусе, Господе нашем (1).

* * *

В жизни, как в училище ратоборства, трудимся мы, борясь со скорбями; и у природы нашей много противников. Удовольствия отнимают твердость, роскошь изменяет мужество, уныние расслабляет силы, клеветы наносят оскорбления, лесть прикрывает собой злоумышления, страх делает, что впадаем в отчаяние; и в таком-то треволнении непрестанно обуревается наша природа. Не только горести жизни несносны, но и то, что по виду приятно, опечаливает своею превратностью; и мы проходим жизнь, почти полную скорбей и слез (1).

* * *

Скорби для хорошо приготовленных суть как бы укрепляющая пища и упражнение в борьбе,

приближающие подвижника к отеческой славе (2).

* * *

Много скорбей у праведных, но от всех их Господь избавит их (Пс. 33, 20). Сказано: мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся (2 Kор. 4, 8). Почему и Господь говорит Своим ученикам: в мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33). Потому, если видишь когда праведников в болезнях, с поврежденными членами, покинутых своими, в ранах, в бесчестии, в совершенной скудости и лишении необходимого, то помни, что много скорбей у праведных, и от всех их Господь избавит их. А утверждающий, что скорбь не прилична праведнику, не иное что говорит, как одно с утверждающим, будто бы борцу не приличен противоборник. Но борец, не выходящий на подвиг, будет ли иметь предлог к получению венцов? (2)

* * *

Имеющим несомненную веру в воскресение из мертвых не свойственно скорбеть об усопших (4).

* * *

Тебе выпал жребий к скорбям и подвигам… а это служит доказа-

ПРЕДИСЛОВИЕ

тельством мужественной души. Ибо располагающий делами нашими Бог способным перенести великие борения доставляет более важные случаи к прославлению (6).

* * *

Умоляю вас не унывать в скорбях, но обновляться любовью к Богу и день ото дня возрастать в ревности, зная, что в вас должен сохраниться остаток благочестия, какой Господь, придя, найдет на земле (см. Лк. 18, 8) (6).

* * *

Что горнило для золота, то ревнителям какой-либо добродетели скорбь за упование на Бога (6).

СЛАВА

О, если бы человек пребыл в славе пред Богом и имел высоту не поддельную, но истинную, возвеличенный Божией силой, просветляемый Божией премудростью, увеселяемый вечной жизнью и ее благами! Но он изменил в себе вожделение Божественной славы и, понадеявшись на большее, поспешив к тому, чего не получил, потерял и то, что мог иметь. И с тех пор величайшим для него спасением, врачевством

от болезни и средством возвратиться в первобытное состояние служит скромность, то есть чтобы не вымышлять самому от себя облечения какой-то славой, но искать славы у Бога. Этим только исправит он ошибку, этим уврачует недуг, через это возвратится к священной заповеди, которую оставил (1).

* * *

Ужели, презрев богатство и чувственные удовольствия поставив ни во что, погонимся за лестью и ласкательством и станем подражать пронырству и оборотливости Архилоховой1лисицы? Человеку здравомыслящему более всего должно избегать того, чтобы жить для славы, сообразоваться с мнением большинства, а не правый разум ставить вождем жизни; но, хотя бы пришлось противоречить всем людям или за прекрасное навлечь на себя бесславие и опасности, и в таком случае не должно решаться на извращение правильно дознанного. А кто не таков, о том скажем ли, что отстает он в чем-нибудь от египетского софиста, который, когда хотел, делался деревом,

1Архилох (род. в 650 г. до Р. Х.) — древнегреческий поэт, в своих стихах брал за образец Гомера.

зверем, огнем, водой и всякой вещью, если только он то будет хвалить справедливое перед чтителями справедливости, то станет говорить противное, когда заметит, что одобряют несправедливость, как это в обычае у льстецов; и как говорят о полипе, что меняет цвет по цвету земли, которая под ним, так и он будет менять свои мысли, по расположению людей, которые при нем? (1)

* * *

Kогда видишь на траве зелень и цвет, приведи себе на мысль человеческое естество, припоминая изображение мудрого Исаии: всяка плоть яко сено, и всяка слава человеча яко цвет травный (Ис. 40, 6)1. Kратковременность жизни, непродолжительность радостей и веселий человеческого благоденствия нашли себе у пророка самое приличное уподобление. Сегодня некто цветет телесно, утучнен от наслаждений, сообразно с цветущим возрастом имеет свежую доброцветность, бодр, развязен, неудержим в стремлении, а наутро он уже жалок, или увянув от времени, или ослабев от болезни. Иной об-

1В русском переводе: всякая плоть — трава, и вся красота ее, как цвет полевой.

ращает на себя взоры изобилием богатства, вокруг него множество льстецов, сопровождение притворных друзей, уловляющих его благосклонность, множество сродников, которые носят на себе личину, многочисленный рой слуг, то заботящихся об его пище, то исполняющих другие его потребности, которых влачит он за собой, выходя из дому и возвращаясь домой, и тем возбуждает зависть встречающихся. Присовокупи к богатству какую-либо гражданскую власть или почести от царей, или управление народом, или начальство над войском, провозвестника, который громко взывает перед ним, жезлоносцев, которые здесь и там вселяют в подначальных сильный ужас, побои, описание имущества, взятие под стражу, темницы, что все увеличивает в подчиненных нестерпимый страх. И что же после этого? Одна ночь, или горячка, или боль в боку, или воспаление легких, похитив того человека из среды людей, сводят с позорища, и место его действия вдруг делается опустевшим, и эта слава оказывается ничем, как сновидение. Посему-то составилось у пророка уподобление человеческой славы самому слабому цветку (2).

ПРЕДИСЛОВИЕ

* * *

И славу мою в прах вселит (Пс. 7, 6). Святых, которые имеют жительство на небесах и сокровиществуют себе блага в вечных сокровищницах, и слава на небесах; а о людях перстных1и по плоти живущих говорится, что и слава их вселяется в персть. Kто славится земным богатством, кто домогается кратковременной чести от людей, кто возлагает надежду на телесные преимущества, тот имеет у себя славу, но она не возникает к небу, а пребывает в персти (2).

Сказано: принесите Господеви

славу и честь (Пс. 28, 1)2. Kак же мы, земля и пепел, великому Господу приносим славу? Как приносим Ему честь? Мы приносим славу добрыми делами, когда дела наши бывают светлы перед человеками, и люди видят дела наши, и прославляют Отца нашего, который на небесах (см. Мф. 5, 16). А также можно прославить Бога целомудрием и святостью, к какой обязаны давшие обет благочестивой жизни, как увещавает нас Павел, говоря: прославляйте Бога в телах ваших (1 Kор. 6, 20). Этой-то славы требует Господь от

1. Персть — прах, земля.

2. В переводе П. Юнгерова: воздайте Господу славу и честь.

верующих в Него и почтенных даром сыноположения; ибо говорит: Сын чтит отца… и если Я — отец, то где почтение ко Мне? (Мал. 1, 6). А честь приносит Богу, по слову Притчи (3, 9), кто чтит Бога от праведных своих трудов и дает Ему начатки от плодов своей правды. Также всякий, кто богословствует по предписанному, чтобы не отпасть от правого разумения об Отце, и о Божестве Единородного, и о славе Святого Духа, приносит Господу славу и честь. Возвеличивает же славу тот, кто может показать законы, по которым все создано, по которым все содержится, по которым после здешнего домостроительства все приведется на суд. Kто смог сам созерцать все в подробности, в ясных и неслитных представлениях, и после того, как сам созерцал, может и другим изобразить благость Божию и праведный суд Его, тот приносит Господу славу и честь, равно как и тот, кто проводит жизнь, сообразную с таковым созерцанием, потому что свет его светится перед человеками, и Отец небесный прославляется от него и словом, и делом, и всякого рода доблестями. Но не приносит Господу славы и чести, кто пристрастен к славе человеческой, кто уважает

деньги, кто дорого ценит плотские удовольствия, кто дивится учениям, чуждым богочестия: ибо как добрыми делами приносим славу Господу, так худыми делами производим противное. Что говорит Господь грешникам? Имя Мое вас ради хулится во языцех (Ис. 52, 5)1. А апостол говорит еще: преступлением закона бесчестишь Бога (Рим. 2, 23). Ибо оскорбление законодателю — презрение и пренебрежение законов. Если в доме худое устройство, потому что в нем гнев и крик, обида и смех, роскошь и расточительность, нечистота и наглость, то бесчестие и стыд за все происходящее в доме падает на владеющего им. Из этого да уразумеем, что как добрыми делами прославляется Бог, так делами порочными славится враг. Kогда отниму члены у Христа, сделаю их членами блудницы (1 Kор. 6, 15); тогда и слава от Спасшего меня перенесена будет мною на погубившего меня. И неверующий славу нетленного Бога изменяет в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (Рим. 1, 23). Также воздающий честь и служащий твари вместо Творца

1В русском переводе: имя Мое бесславится.

приносит славу не Богу, но тварям. Поэтому кто говорит, что тварь есть нечто, и кланяется ей, тот да знает, куда будет вчинен жребий его. Итак, убоимся, чтобы, грехом своим доставляя славу и похваление диаволу, не подвергнуться нам вечному с ним стыду. А что грех наш обращается в славу тому, кто внушает его нам, уразумей это из подобия. Два военачальника вступают в сражение. Kогда побеждает одно войско, предводитель его приобретает славу, а когда одерживает верх противное войско, вся честь принадлежит полководцу этого другого войска. Так в добрых делах твоих прославляется Господь, а в противных — противник. Не представляй, что враги далеко, и на военачальников смотри не издали, но обрати взор на себя самого и найдешь совершенную верность подобия. Ибо когда ум борется со страстью и своим усилием и внимательностью одерживает верх, тогда торжествует он победу над страстью, и успехом своим как бы увенчивает самого Бога, а когда, ослабев, поддается сластолюбию, тогда, сделавшись рабом и пленником грехов, доставляет врагу случай к похвальбе, превозношению и высокомерию (2).

ПРЕДИСЛОВИЕ

* * *

• Kак несомненно душе увериться, что она далеко от славолюбия?

• Kогда повинуется Господу, сказавшему: так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 16), — и апостолу, который заповедал: итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1 Kор. 10, 31), чтобы благочестивый, не домогаясь ни настоящей, ни будущей славы, но предпочтя всему любовь к Богу, сверх предложенного выше имел дерзновение сказать: ни настоящее, ни будущее… не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 38–39), Kоторый сказал: не ищу Моей славы (Ин. 8, 50), и: говорящий сам от себя ищет славы себе; а Кто ищет славы Пославшему Его, Тот истинен (Ин. 7, 18) (5).

  
  

  СЛАДОСТРАСТИЕ

  
  

  Сладострастие, нечистые объятия и все прочие дела души неистовой и беснующейся не очевидно ли явная потеря и ясно видимый вред природе, не отчуждение ли и умаление того, что каждому на-

  иболее существенно свойственно, потому что тело истощается от таких сообщений и лишается питания самого естественного и живительного для членов? Поэтому в каждом из предающихся сладострастию тотчас по совершении гнусного дела, когда похоть телесная удовлетворена, и ум, достигнув скверного конца, которого домогался, как бы после опьянения или бури, улучит время рассудить, до чего он дошел, появляется какое-то раскаяние в невоздержании. Ибо чувствует, что и тело стало слабее, к отправлению необходимых дел медлительно и вовсе немощно. Заметив это, наставники в телесных упражнениях написали для своих училищ закон целомудрия, которым тела юношей охраняются неприкосновенными сластолюбию, и не позволяется им во время телесных упражнений даже смотреть на красивые лица, если хотят, чтобы глава их была увенчана, потому что невоздержность во время борьбы ведет к осмеянию, а не к венцу (1).

  
  

  СЛАСТОЛЮБИЕ

  
  

  Должно обращать внимание и на то, чтобы под предлогом телесной потребности не уклониться

  в служение сластолюбию. Если бы можно было выполнять надлежащие телу работы при непрестанном воздержании от пищи, то это было бы всего лучше. Но поскольку весьма немногие тела могут не упадать в силах при таком воздержании, то должно и поститься умеренно и оказывать телу самую необходимую помощь, но так, чтобы не сластолюбие руководствовало в избрании снедей, а рассудок со всей строгостью определял потребность, подобно сведущему врачу, который беспристрастно врачует болезнь, чем должно. Ибо при таком душевном расположении вкушающий пищу оказывается в любомудрии нимало не ниже невкушающего, а по намерению соблюдает не только непрестанный пост, но и неядение; попечением же о теле заслуживает похвалу, как наилучший домостроитель, потому что соразмерное питание тела и воздержание не способны воспламенять похоть и делать страсти необузданными. Это бывает следствием ненасытности и роскоши (5).

  
  

  * * *

  Да употребит человек все старание, чтобы душевная высота не была унижена восстанием сластолюбивых пожеланий. Ибо душа,

  пригвожденная к земле плотским сластолюбием, как уже может взирать свободным оком на сродный ей и умный свет? (5)

  
  

  * * *

• Kак можно достигнуть того, чтобы не преодолевало сластолюбие в снедях?

• Решившись предпочтение полезного иметь всегда вождем и учителем в том, что приемлется для употребления, будет ли это приятное или неприятное (5).

СЛОВО

Сказано: утешайте, священницы, люди, глаголите во уши Иерусалиму (см. Ис. 40, 1–2)1. Таково свойство слова, что его достаточно и к усилению стремления в прилежных, и к возбуждению охоты в нерадивых и ленивых. Посему военачальники, поставив войско в строй, перед вступлением в битву говорят увещательные речи, и увещание имеет такую силу, что во многих производит часто даже презрение смерти. А искусные в телесных упражнениях и обучающие им молодых людей, когда выводят борцов на

1В русском переводе: утешайте народ Мой… говорите к сердцу Иерусалима.

ПРЕДИСЛОВИЕ

поприще для подвигов, много убеждают их в необходимости трудиться для венцов, и многие, вняв убеждениям, не щадят тела в соревновании о победе. Потому и мне, который Христовых воинов устрояю на брань против невидимых врагов и подвижников благочестия воздержанием приготовляю к венцам правды, необходимо увещательное слово (1).

* * *

Создавший нас Бог дал нам в употребление слова, чтобы открывали мы друг другу сердечные совещания и чтобы каждый из нас по общительности природы передавал ближнему свои мысли, как бы из некоторых сокровищниц износя их из таинниц сердца. Если б мы жили, имея душу ничем не покровенную, то могли бы тотчас понимать друг друга, по одним помышлениям. Но поскольку мысли производит в нас душа, покрытая завесой, то есть плотью, то для обнаружения скрытого в глубине нужны слова и именования. Поэтому мысль наша, как скоро получит знаменующий ее звук, перенесясь в слове, как в ладье, и переплыв через воздух, от говорящего переходит к слушающему. И если найдет глубокую тишину и безмолвие, то слово

укрывается в слухе поучающихся, как в спокойной и безмятежной пристани. Если же в слушателях, подобно жестокой буре, восстанет смятение, — слово, рассеявшись в воздухе, претерпит кораблекрушение (1).

* * *

Слово истины уловляется с трудом и легко может ускользать от невнимательных. По домостроительству Духа оно так сжато и кратко, что немногим означает многое, и по сокращенности удобно для удержания в памяти. Ибо совершенство слова, по самой природе его, состоит в том, чтобы своей неясностью не скрывать ему обозначаемого и чтобы не быть излишним и пустым, без нужды изобилуя речениями (1).

* * *

Благий человек от благаго сокровища сердца своего износит благая (Мф. 12, 35)1. Будем и мы искать пищи в слове к насыщению душ своих (ибо сказано: праведник ест до сытости, Притч. 13, 26), чтобы сообразно с этим, что напитало нас, произносить нам не какое-либо слово, но слово благое.

1В русском переводе: добрый человек из доброго сокровища выносит доброе.

Человек лукавый, напитанный нечестивыми учениями, отрыгает из сердца слово лукавое. Не видишь ли, что отрыгают уста еретиков? Подлинно нечто отвратительное и смрадное, изобличающее, как сильна и глубока болезнь этих несчастных! Ибо лукавый человек от лукаваго сокровища сердца своего износит лукавая (Мф. 12, 35)1. Потому льстящих

слуху (2 Тим. 4, 3), не избирай себе

таких учителей, которые могут произвести болезнь в твоей внутренности, и сделать, что отрыгнешь слова лукавые, за которые будешь осужден в день суда. Ибо сказано: от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12, 37) (2).

* * *

Сын есть Слово Бога, а Дух — глагол Сына. Ибо сказано: нося всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1, 3)2. И поскольку Дух — глагол Сына, то поэтому и глагол Божий. Сказано: меч Духа, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17)3. Слово же Божие есть живой и

1. В русском переводе: злой человек из злого сокровища выносит злое.

2. В русском переводе: держа все словом

   силы Своей.

3. В русском переводе: меч духовный, который есть Слово Божие.

   действенный глагол. Но ты не унижайся до человеческих уподоблений, а везде имей высшее понятие о Боге, представляемое тебе в образец слова, принимая только за доказательство единого действования, потому что и твой ум трудится над всем при помощи слова (4).

   
   

   * * *

   Прежде всего надо стараться не быть невеждой в употреблении дара слова, но спрашивать без любопрительности4, а отвечает без надменности, не прерывая собеседника, когда говорит чтолибо полезное, без желания бросить от себя напоказ слово, назначая меру и слово слуху; надо учиться не стыдясь, учить не скупясь, и если что-то узнал от другого, не скрывать этого, уподобляясь негодным женщинам, которые подкидывают незаконнорожденных детей, но с признательностию объявлять, кто отец слова. В напряжении голоса должна быть предпочитаема середина, чтобы при малом напряжении не оставался он несмысленным и при большем усилении не делался несносным. Надо самому с собой

   
   

4. Любопрительность — склонность к спорам, любопрениям.

ПРЕДИСЛОВИЕ

обдумывать, что будешь говорить, и потом уже пускать слово в народ. При встречах должно быть приветливым, в разговорах приятным не шутливостью подслащая речь, но сообщая ей усладительность радушием совета. Во всяком случае, хотя бы надлежало сделать и выговор, надо избегать жестокости; ибо, если сам себя унизишь по смиренномудрию, то найдешь удобный доступ к имеющему нужду в уврачевании. А часто полезен нам и тот способ выговора, какой употреблен пророком, который согрешившему Давиду не от себя произнес определение осуждения, но употребив вводное лицо, сделав самого Давида судией собственного своего греха; так что, сам на себя произнеся осуждение, не жаловался он уже на обличителя (6).

СЛУЖЕНИЕ

Не позволяй другому исполнять дел, на тебе лежащих, чтобы и награда не была отнята у тебя и отдана другому и чтобы другой не прославился твоим богатством к твоему унижению. Дела служения своего исполняй благообразно и тщательно, как служащий

брежно (Иер. 48, 10). Хотя бы поручаемые тебе службы казались низкими, бойся злоупотребления, допуская превозношение и презрение, потому что за тобой надзирает Бог. Дело служения велико и может доставить тебе Царство Небесное. Это мрежа1добродетелей, влекущая к себе все заповеди Божии, и, во-первых, превосходнейшую из всех добродетелей — смирение, которое приносит с собой целый рой благ; а потом и это: алкал Я, и вы дали Мне есть, жаждал, и вы напоили Меня, был странником… и болен… и в темнице, и вы послужили Мне» (Мф. 25, 35–36), и особенно когда требуемое должностью исполняется со смиренным о себе мнением, без превозношения, гнева и ропота (5).

* * *

— Что значит служение (latreia) и что такое служение словесное (Рим.12, 1)?

— Служение, как думаю, есть напряженное, постоянное и неразвлеченное внимание к тому, кому служишь; а различие служения словесного от бессловесного (разумного от неразумного) показывает апостол, говоря в

Христу. Ибо сказано: проклят,

кто дела Господни делает не-

1Мрежа — рыболовная сеть.

одном месте: когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам, так, как бы вели вас (1 Kор. 12, 2), — а в другом месте: представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего (Рим. 12, 1). Ибо кто как ведомый ведется, тот совершает служение неразумное, не как движимый собственным стремлением и произволением, под руководительством разума, а как увлекаемый властью ведущего, куда его ведут, а не куда сам хочет. Но кто по здравому разуму и благому изволению с великой заботливостью всегда и во всем имеет в виду и совершает угодное Богу, тот исполняет заповедь о словесном служении, согласно со сказавшим: Слово Твое — светильник ноге моей и свет стезе моей (Пс. 118, 105); и еще: и совет мой оправдания Твои (Пс. 118, 24) (5).

* * *

Двоеженцам правило совершенно преградило служение (церковное) (6).

СЛУЧАЙ

Ничто не без причины, и ничто

СМЕЛОСТЬ

Христианин не должен страшиться и мучиться в напастях, колеблясь в уповании на Бога, но ему надо быть смелым, потому что с ним Господь, благоустрояющий дела его и управляющий во всех напастях, и с ним Дух Святой, научающий даже тому, что отвечать противникам (4).

СМЕРТЬ

Не адамантовое1ли сердце было у Иова? Не из камня ли сделана была внутренность его? В короткое мгновение времени умирают у него четверо детей, сокрушенные одним ударом в доме веселья, во время наслаждения, потому что диавол обрушил на них дом. Видит он трапезу, смешанную с кровью, видит детей, рожденных в разные времена, но постигнутых общим концом жизни. Он не плачет, не рвет на себе волос, не издает какого-нибудь немужественного гласа, но произносит это славное и всеми воспеваемое благодарение: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось, да будет имя Господне благословенно

не случайно, везде видна какая-то

неизглаголанная мудрость (2).

1Адамантовое — твердое, как алмаз.

ПРЕДИСЛОВИЕ

(Иов 1, 21). Не бесчувственный ли он человек? Но возможно ли это? Он же сам о себе говорит: плакал я о том, кто был в горе (Иов 30, 25). Но не лгал ли он, говоря это? Впрочем, нет, истина свидетельствует о нем, что при других добродетелях он был и истинен; сказано: человек непорочен, праведен, богочестив, истинен (Иов 1, 1)1.

А ты плачешь, напевая какие-то песни, сложенные для грусти, и унылыми напевами стараешься томить свою душу. Kак лицедеям, когда представляют что-нибудь печальное, свойственно переодевание и наряд, в котором являются на зрелище, так думаешь, что и у плачущего должны быть соответственный вид, черная одежда, всклокоченные волосы, в доме темнота, нечистота, пепел и унылый напев, которым бы рана скорби постоянно сохранялась в душе незаживленной. Предоставь поступать так не имеющим упования. А ты о почивших во Христе научен, что сеется в тлении, восстает в нетлении… сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Kор. 15, 42–44). Для чего же плачешь о том, кто

1В русском переводе: человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла.

пошел переменить одежду? Не плачь и о себе, как лишающийся какого-нибудь помощника в жизни; ибо сказано: лучше надеяться на Господа, нежели надеяться на человека (Пс. 117, 8). Не сетуй и о нем, как о потерпевшем бедствие, ибо в скором времени пробудит его небесная труба, и увидишь его предстоящим судилищу Христову. Итак, оставь эти малодушные и невежественные возгласы:

«Увы! какое неожиданное несчастье!»; и: «Kто бы думал, что это случится?»; и еще: «Kогда ожидал я, что покрою землей любезнейшую для меня главу!». При таких словах, если мы слышим их и от другого, нам следует краснеть, потому что и памятованием прошедшего, и опытами в настоящем научены мы необходимости этих страданий естества.

Поэтому ни безвременная смерть, ни другие неожиданно встречающиеся злополучия не поразят нас, наставленных словом благочестия. Например, был у меня сын, юноша, единственный преемник имения, утешение старости, украшение рода, цвет сверстников, подпора дома, — и он-то в самом прелестном возрасте внезапно похищен смертью; землей и прахом стал тот, кого недавно так сладко было слушать,

кто составлял приятнейшее зрелище для очей родителя! Что же мне делать? Раздеру на себе одежду, стану валяться по земле, вопить и жаловаться, покажу себя окружающим вроде ребенка, который кричит и бьется под ударами? Или, обратив внимание на необходимость приключившегося, на то, что закон смерти неумолим, одинаково простирается на все возрасты, разрушает по порядку все сложное, не буду дивиться случившемуся, как чему-то небывалому, не стану сходить с ума, как пораженный неожиданным ударом, издавна будучи предуведомлен, что сам я смертен и смертного имел сына, что все человеческое непрочно и не остается навсегда у обладающих; напротив, даже великие города, знаменитые блистательностью зданий, могуществом обитателей и отличающиеся цветущим состоянием страны и торговли во всем прочем, теперь в одних развалинах сохраняют признаки древнего величия. И корабль, неоднократно спасавшийся на море, после тысячи быстрых плаваний принеся купцам тысячи грузов, погибает от одного приражения ветра. И воинства, много раз одо-

зрелищем и притчей. Даже целые народы и острова, достигшие великого могущества, и на суше и на море воздвигнувшие себе множество победных памятников, собравшие великие богатства из военной добычи, или поглощены временем, или, подпав плену, обменяли свободу на рабство. И вообще, какое ни наименуешь из самых великих и нестерпимых бедствий, в прошедшей жизни есть уже одинаковые с ним примеры.

Поэтому, как тяжести различаем по наклонению весов и различие золота пробуем трением о камень, так, приводя себе на память указанную нам Господом меру, никогда не выйдем из пределов благоразумия (1).

* * *

Горе1был некогда Адам, не местопребыванием, но произволением; горе он был, когда, получив душу, воззрел на небо, восхитился видимым, возлюбил Благодетеля, Kоторый даровал ему наслаждение вечной жизнью, поставил его среди утех рая, дал ему начальство по подобию Ангелов, сделал его подобожителем Архангелов и слышателем Божественного

левавшие врагов в битвах, с пере

меной счастья становятся жалким

1Горе — высоко, вверху, на высоте.

ПРЕДИСЛОВИЕ

гласа. При всем том, находясь под защитой Бога и наслаждаясь Его благами, скоро пресытился он всем и, как бы надмившись от своего пресыщения, умной красоте предпочел показавшееся приятным для плотских очей и выше духовных наслаждений поставил наполнение чрева. Вскоре стал он вне рая, вне той блаженной жизни, сделавшись злым не по необходимости, но по безрассудству. Поэтому он как согрешил по причине худого произволения, так умер по причине греха. Возмездие за грех — смерть (Рим. 6, 23). В какой мере удалился от жизни, в такой приблизился к смерти; потому от Бога — жизнь, а лишение жизни — смерть. Поэтому Адам сам себе уготовал смерть через удаление от Бога, по написанному: удаляющие себя от Тебя погибнут (Пс. 72, 27). Так, не Бог сотворил смерть, но мы сами навлекли ее на себя лукавым соизволением. Бог не воспрепятствовал нашему разрушению… чтобы самого недуга не сохранить в нас бессмертным, как и горшечник такого глиняного сосуда, который течет, не захотел бы положить в огонь, пока переделкой не будет исправлен находящийся в нем недостаток (1).

* * *

Смерть грешников люта (Пс. 33, 22)1, потому что есть смерть праведных, но она не люта по природе своей, а добра. Умершие со Христом приобщались благой смерти, и умершие греху умерли смертью благой и спасительной. Между тем, смерть грешников люта. Ибо их по смерти постигает мучение, как и богатого, который одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно (Лк. 16, 19) (2).

СМЕХ

Предаваться неудержимому и неумеренному смеху — знак невоздержанности, необузданных движений и не сокращаемого строгим разумом надмения в душе. Душевную радость изъявить светлой улыбкой не противно приличию, насколько только выражается написанное: веселое сердце делает лицо веселым (Притч. 15, 13). Но смеяться громко, всем телом приходить в невольное сотрясение свойственно человеку необузданному, неискусному, не умеющему владеть собой. Это рассуждение подтверждает

1В переводе П. Юнгерова: смерть грешников бедственна.

мудрейший Соломон, говоря: глупый в смехе возвышает голос свой, а муж благоразумный едва тихо улыбнется (Сир. 21, 23). И Екклезиаст, предотвращая такой род смеха, которым всего более сокрушается душевная твердость, говорит: о смехе сказал я: «Глупость» (Еккл. 2, 2); смех глупых то же, что треск тернового хвороста под котлом (Еккл. 7, 6). И Господь, хотя понес на Себе необходимые немощи плоти и все, что служит свидетельством добродетели, например, утомление и жалость к скорбящим, однако же, сколько видно из евангельской истории, не позволял себе смеха, а напротив, возвещал горе предающимся смеху (см. Лк. 6, 25).

Не должно же вводить вас в заблуждение одинаковое наименование «смех». Ибо Писанию обычно называть нередко смехом душевную радость и веселое расположение при получении благ. Так, Сарра говорит: смех сделал мне Бог (Быт. 21, 6); и: блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь (Лк. 6, 21). Таково место у Иова: истинные же уста наполнит смехом (Иов 8, 21). Ибо эти именования употреблены в означении веселья при душевной радости (5).

* * *

• Неужели вовсе непозволительно смеяться?

• Поскольку Господь осуждает смеющихся ныне (Лк. 6, 25), то явно, что верному никогда нет времени для смеха, и особенно при таком множестве бесчествующих Бога преступлением закона (Рим. 2, 23) и умирающих во грехе, о которых надо болезновать и плакать (5).

СМИРЕНИЕ

Поскольку посылаем был Врач для сокрушенных сердцем, то сказано: близок Господь (Пс. 33, 19). Вам говорю это, смиренные и сокрушившие свое самомнение, чтобы вас обрадовать и ввести в долготерпение радостью ожидаемого! Сокрушение же сердца есть истребление человеческих помыслов. Kто презрел настоящее, предал себя слову Божию и владычественное в себе предоставил помышлениям превыше человеческим и божественным, тот будет иметь сокрушенное сердце и соделает его жертвой, не уничижаемой от Господа. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Итак, близок Господь к сокрушенным сердцем, и смиренных духом спасет. Kто

ПРЕДИСЛОВИЕ

чужд всякого надмения, ничем человеческим не гордится, тот и сердцем сокрушен, и духом смирен. Правда, смирен и тот, кто ходит во грехе, потому что ничто так не смиряет, как грех. Потому растленную и потерявшую святыню девства называем смиренной. Так, сказано, что Амнон восстал на Фамару и смирил ее (2 Цар. 13, 14). Потому, которые утратили высокость и возвышение души, низложенные грехом на землю и как бы пригвожденные к земле, изгибаются, подобно пресмыкающемуся змию, и уже не в силах прийти совершенно в прямое положение, те смиренны, но не духом, почему смирение их и не похвально. Но которые имеют благодать Святого Духа, те добровольно смиряют себя перед низшими, с апостолом называя себя самих рабами всякого человека (см. 2 Kор. 4, 5) о Христе... Они употребляют смирение духовно и делают себя последними из всех, чтобы стать первыми из всех в Царстве Небесном. Их и Господь называет блаженными, говоря: блаженны нищие духом (Мф. 5, 3) (2).

* * *

Kто желает в Царстве Небесном удостоиться большей славы, тот

должен любить здесь смирение и унижение перед другими (4).

* * *

Перед высшим не вдруг осмеливайся садиться, а если пригласят, то не садись рядом, но, осмотревшись кругом, старайся найти низшее место, чтобы Бог прославил тебя за смирение. Спрашивают тебя — отвечай пристойным и смиренным голосом, а не спрашивают — храни молчание (5).

* * *

Познание богочестия — познание смирения и кротости. Смирение — подражание Христу, а превозношение, вольномыслие и бесстыдство — подражание диаволу. Будь подражателем Христу, а не антихристу, Богу, а не противнику Божию, Владыке, а не рабу-беглецу, милостивому, а не жестокому, Человеколюбцу, а не человеконенавистнику, жителям брачного чертога, а не тьмы (5).

СМИРЕННОМУДРИЕ

Полагаешь ли, что тобой сделано нечто доброе? Благодари Бога, не превозносись перед ближним. Сказано: каждый да испытывает свое дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а

не в другом (Гал. 6, 4). Ибо какую пользу сделал ты ближнему тем, что исповедал веру, или терпеливо нес труды поста, или претерпел изгнание за имя Христово? Не другому от этого выгода, а тебе. Бойся уподобления в падении диаволу, который, вознесшись пред человеками, пал, низложенный человеком, и предан в попрание попранному. Подобно этому и падение израильтян. Превознесшись перед язычниками, как перед нечистыми, действительно стали они нечисты. И правда их стала, как запачканная одежда (Ис. 64, 6), а беззаконие и нечестие язычников заглаждены верой. Вообще, помни истинную притчу: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Петр. 5, 5; Притч. 3, 34). Имей всегда изречение Господне: всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14, 11). Не будь несправедливым судией самого себя, испытывай себя, не льстя себе, и, если думаешь, что есть в тебе нечто доброе — не это одно выставляя на вид, падения же намеренно забывая, не вели-

давнее, и избавишься от глупой надутости. И если увидишь ближнего во грехе, не на это одно смотри, но размысли, что сделал или делает он хорошего, и нередко, испытав вообще, а не в частности судя, найдешь, что он лучше тебя. И Бог испытывает человека не в частности. Аз, говорит Он, дела и помышления их гряду собрати (Ис. 66, 18)1. И Иосафату сделав некогда выговор за грех настоящий, восполнил и заслуги его, говоря: но токмо словеса благая обретошася в тебе (2 Пар. 19, 3)2.

Этим и подобным этому будем всякий раз ограждать себя от гордыни, смиряя себя, чтобы возвыситься, подражая Господу, нисшедшему с неба до крайнего уничижения, и обратно из уничижения вознесшемуся на подобающую высоту. Ибо находим, что в Господе все научает смиренномудрию. Будучи младенцем, прежде всего Он — в вертепе, и не на ложе, но в яслях; в доме тектона3и бедной Матери повинуется Матери и обрученному с Нею; учится, выслушивает то, в чем не нуждался, вместе с тем

чаясь заслугой, какую сделал се

годня, извиняя же себя в том, что делал худого за день и давно. Напротив, когда надмевает тебя настоящее, приводи себе на память

1В русском переводе: Я знаю деяния их и мысли их; и вот приду собрать все народы… 2В русском переводе: впрочем, и доброе найдено в тебе.

3Тектон — плотник.

ПРЕДИСЛОВИЕ

вопрошает и в вопросах удивляет мудростью, подчиняется Иоанну, и Владыка приемлет Kрещение от раба; не противится никому из восстающих на Него и не приводит в действие той неизреченной власти, какую имел, но уступает им, как бы сильнейшим, и временной власти отдает принадлежащую ей твердость; предстоит первосвященникам в виде подсудимого, приводится к игемону, приемлет на Себя осуждение; когда мог обличить клеветников, в молчании терпит клевету; бывает оплеван от рабов и самых презренных слуг, предается смерти, и смерти у людей самой поносной. Так прошел Он всю человеческую жизнь от рождения до конца, и после такого смиренномудрия являет наконец славу, прославляя с Собой тех, которые с Ним обесславлены. И это, во-первых, блаженные апостолы, которые в нищете и наготе обтекают вселенную, не в мудрости слова, не со множеством сопровождающих, но одни, скитающиеся, одинокие проходят сушу и море, бичуемые, побиваемые камнями, гонимые, наконец, умерщвляемые. Вот отеческие Божественные для нас уроки! Научимся подражать им, чтобы из смиренномудрия воссияла для нас вечная слава, — этот

совершенный и истинный дар Христов.

Но как же снизойдем до спасительного смиренномудрия, оставив пагубное надмение гордыни? Так, если во всем будем исполнять подобное и ничем не станем пренебрегать, как будто нет от того вреда. Ибо душа уподобляется своим занятиям; что она делает, в то самое и отпечатлевается, от того и принимает на себя вид. Да будут у тебя наружный вид, и одежда, и поступь, и седалище, и состав пищи, и приготовление постели, и дом, и все домашние сосуды доведены до того, чтобы в этом не было излишеств; и слово, и песнь, и обращение с ближним да будут направлены более к скромности, нежели к надмению. Да не будет у тебя софистических прикрас в слове, чрезмерного сладкогласия в пении, речей горделивых и высокомерных, но во всем отсекай величавость. Будь добр с другом, кроток со слугой, непамятозлобив на дерзких, человеколюбив к смиренным, утешай злосчастных, посещай болящих, совершенно никого не презирай, приветствуй с приятностью, отвечай со светлым лицом, ко всем будь благосклонен, доступен, не пускайся в похвалы себе самому, не вынуждай и других говорить о

тебе, не принимай неприличного слова, прикрывай, сколько можно, свои преимущества, а в грехах сам себя обвиняй и не жди обличения от других, чтобы тебе, по примеру праведного, быть себе самаго оглагольником в первословии (Притч. 18, 17)1; чтобы уподобиться Иову, который не побоялся большого общества, и не умолчал падение свое (Иов 31, 34). Не будь тяжел в выговорах, обличай не скоро и не со страстным движением, ибо это признак высокомерия; не осуждай за маловажное, как будто сам ты строгий праведник. Впадших в погрешность принимай, исправляй их духовно, как дает совет апостол: наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным (Гал. 6, 1). Столько прилагай старание не быть прославляемым от людей, сколько другие стараются быть прославляемыми, если только помнишь, что Христос называет ущербом награды, получаемой от Бога, произвольное выказывание себя перед людьми и делание добра с тем, чтобы видели это люди. Ибо о таковых сказано: получают награду свою (Мф. 6, 2). Поэтому не делай себе ущерба,

1В русском переводе: первый в тяжбе своей прав, но приходит соперник его и исследует его.

желая быть на виду у людей. Поскольку Бог — великий зритель: ищи славы пред Богом, потому что Он воздает славную награду. Но ты удостоен первенства, люди оказывают к тебе внимание и прославляют тебя? Будь равен подчиненным, как сказано: не господствуя над причтом (1 Петр. 5, 3); не подражай мирским начальникам, ибо кто хочет быть первым, тому Господь повелел быть рабом всем (см. Мк. 10, 44). Kратко же говоря: так стремись к смиренномудрию, как любитель его; возлюби смиренномудрие, и прославит тебя. Таким образом прекрасно будешь восходить к истинной славе — к славе у Ангелов, к славе пред Богом; Христос признает тебя пред Ангелами учеником Своим, и прославит тебя, если будешь подражателем Его смиренномудрия. Ибо Он говорит: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 29) (1).

* * *

Во всем, что ни сделано нами доброго, душа причины успеха в деле должна приписывать Господу, нимало не думая, чтобы она в чем-либо добром успевала собственной силой. Ибо таким распо-

ПРЕДИСЛОВИЕ

ложением обыкновенно производится в нас смиренномудрие. А смиренномудрие — сокровищехранительница добродетелей (5).

* * *

• Что такое смиренномудрие и как его приобрести нам?

• Смиренномудрие, по определению апостола, состоит в том, чтобы всех почитать превосходнейшими себя самого (Рим. 12, 10). Приобретает же его человек, если, во-первых, будет помнить заповедь Господа, сказавшего: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29), что Господь во многих случаях и многими способами показал и преподал, а также будет верить Его обетованию, что унижающий себя возвысится (Лк. 14, 11), сверх же того будет равно во всяком деле и непрерывно прилагать попечение к упражнениям в смиренномудрии и приучать себя к ним. Ибо таким образом, при непрестанном обучении, наконец в состоянии будет утвердить в себе навык к смиренномудрию, как обыкновенно бывает и в искусствах. Но тот же способ для приобретения и всякой добродетели, требуемой по заповеди Господа нашего Иисуса Христа (5).

СМУЩЕНИЕ

Ты же отвратил лице Свое, и я смущен был (Пс. 29, 8). Пока лучи Твоего посещения, — говорит пророк, — осиявали меня, я проводил жизнь в непоколебимом и безмятежном состояли. Но когда Ты отвратил лице Свое, тогда обличилось страстное и смущенное положение души. — Говорится же о Боге, что Он отвращает лице Свое, когда подвергшегося искушениям оставляет во время тесных обстоятельств, чтобы сделалась известной крепость подвизающегося. Поэтому, если мир, который превыше всякого ума, соблюдет сердца наши (Флп. 4, 7), то сможем избежать смущения и слитности страстей. Итак, поскольку воле Божией противополагается отвращение, а красоте, изяществу и силе — смущение, то значит, что смущение есть безобразие и бессилие души вследствие отчуждения от Бога. Будем же непрестанно молиться, чтобы озаряло нас лице Божие, чтобы нам быть в священнолепном состоянии, кроткими и ничем не смущенными, по готовности нашей к добру! Ибо сказано: уготовахся и не смутихся (Пс. 118, 60)1(2).

1В переводе П. Юнгерова: приготовился я без смущения…

СОБЛАЗН

Соблазнять не должно, а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской (Мф. 18, 6). И еще: горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит (Мф. 18, 7).

Все, противоположное воле Господней, есть соблазн…

Должно избегать и такого дела или слова, которое дозволено Писанием, когда другие чем-либо подобным располагают ко греху или к тому, что теряют сколько ни есть усердия к добру (4).

* * *

Для того чтобы не соблазнить кого-либо, должно делать и то, что не есть необходимо (4).

* * *

В исполнении воли Господней, хотя и соблазняются некоторые, должно показывать непреклонное дерзновение (4).

* * *

Должно отсекать все соблазняющее, хотя и кажется, что оно

весьма близко к нам и необходимо для нас (4).

* * *

Соблазняет, кто преступает закон словом или делом и другого вводит в беззаконие, как змий Еву и Ева Адама; или кто препятствует исполнять волю Божию, как Петр Господу, сказав: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! — за что и услышал: отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн! Потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16, 22–23); или кто настраивает мысль немощного к чему-либо запрещенному, по написанному апостолом, который сказал: ибо если ктонибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть идоложертвенное? — и присовокупляет к этому: и потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего (1 Kор. 8, 10, 13). Соблазн же бывает от многих причин. Ибо соблазн или происходит по вине соблазняющего, или случается самому соблазняемому быть виной соблазна; и в них опять бывает это различно, иногда по злонравию, а иногда по

ПРЕДИСЛОВИЕ

неопытности или того, или другого; бывает и то, что при правом преподавании слова делается более видимым злонравие соблазняющихся. Подобно этому и в делах, ибо соблазняемый соблазняется, когда кто-либо или исполняет заповедь Божию, или без опасения пользуется тем, что в его воле. Поэтому когда люди претыкаются о что-нибудь сделанное или сказанное по заповеди и соблазняются этим, как, по свидетельству Евангелия, некоторые соблазнялись тем, что Господь делал и говорил по воле Отца, тогда надо припомнить ответ о таковых Господа, когда ученики Его, приступив, сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились? И он отвечал им: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму (Мф. 15, 12–14). И много подобного этому можно найти и в Евангелиях, и у апостола. Kогда же претыкается кто-то или соблазняется тем, что в нашей воле, тогда должно привести себе на память слова Господа, сказавшего Петру: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую

рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя (Мф. 17, 26–27); и также написанное апостолом коринфянам, где он говорит: не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего (1 Kор. 8, 13); и еще: лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает (Рим. 14, 21). А как страшно в рассуждении того, что… в нашей воле, пренебрегать, что брат соблазняется тем, это показывает повеление Господа, Kоторый вообще запрещает всякий вид соблазна и говорит: смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного (Мф. 18, 10). Свидетельствует и апостол, в одном месте говоря: лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну (Рим. 14, 13); и в другом месте более пространным изложением сильнее запрещая это непозволительное дело, когда говорит: если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть

идоложертвенное? И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос, — к этому присовокупляет: согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа. И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего (1 Kор. 8, 10–13); и еще в другом месте, сказав: или один я и Варнава не имеем власти не работать? Потом прибавляет: но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову (1 Kор. 9, 6, 12). Kогда же доказано, насколько страшно соблазнять брата тем, что в нашей воле, что сказать о соблазняющих тем, что они делают или говорят запрещенное? И особенно когда соблазняющий или оказывается имеющим в преизбытке ведение, или принадлежит к священной степени? Таковой обязан служить для других как бы правилом и образцом, и если пренебрег хоть малым чем из написанного, или сделал что запрещенное, или не выполнил предписанного, или вообще умолчал о чем-то подобном, за это одно подлежит такому суду, что, как сказано, кровь его взыщу от руки твоей (Иез. 33, 8) (5).

СОБОЛЕЗНОВАНИЕ

Сказано: за все благодарите

(1 Фес. 5, 18).

«Kак же, — скажут, — окажем свою общительность и любовь к ближним, это первое и совершеннейшее из благ, потому что любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 10), когда, приходя к кому-нибудь, застигнутому великими бедствиями, станем не плакать с ним, не слезы проливать, но благодарить за случившееся? Собственное страдание переносить с благодарностью служит доказательством терпения и твердости; но за чужие бедствия благодарить Бога — значит радоваться о зле и огорчать скорбящих; между тем как и апостол повелевает нам плакать с плачущими (Рим. 12, 15)».

Что же скажем на это? Не следует ли нам напомнить себе слова Господни, о чем заповедано нам радоваться и о чем плакать? Сказано: радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5, 12). И еще: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте… о детях ваших (Лк. 23, 28). Следовательно, Божие слово повелевает нам скакать и веселиться с праведными, а плакать и сетовать с теми, которые проливают слезы покаяния или

ПРЕДИСЛОВИЕ

оплакивают тех, которые живут беспечально, потому что не знают и о своей погибели.

Но не должно еще почитать исполнителем заповеди того, кто оплакивает смерть людей и вопиет с плачущими. Не хвалю того врача, который не помогает страждущим, но сам заражается болезнями; не хвалю того кормчего, который не плывущими с ним управляет, не с ветрами борется, не волн избегает, не робких ободряет, но сам страждет морской болезнью и теряет бодрость вместе с неизведавшими моря. Таков и тот, кто, приходя к плачущим, не пользу им подает словом своим, но принимает на себя безобразие чужих страстей. Печалиться о бедствиях людей плачущих — следует; ибо таким образом сблизишься со страждущими, не показывая ни веселья по причине бедствий, ни равнодушия к чужим горестям. Но неприлично вместе со скорбящими вдаваться в излишества, как то: вопить или плакать вместе со страждущим, или в чем другом подражать и соревновать омраченному страстью, например, вместе с ним затворяться, носить черное платье, падать наземь, не причесывать волос; ибо этими средствами можно более увеличить, нежели облегчить бед-

ствие. Не видишь ли, что если при ранах появляются еще нарывы, а при воспалениях — опухоли, то они усиливают боль, а руки легким своим прикосновением уменьшают ощущение боли? Потому и сам ты не ожесточай страданий своим присутствием и не падай вместе с падшим. Kто поднимает лежащего, тому непременно должно находиться выше упавшего; а кто одинаковым образом пал, тот сам имеет нужду, чтобы другой его поднял.

Но как надо соболезновать о случившемся и молча печалиться о скорбных событиях, выражая душевное страдание видом внимательности и заботливой сосредоточенности на лице, так, начиная беседу, не должно вдруг приступать к выговорам, как бы кидаясь и нападая на лежащих; потому что несносны выговоры людям, у которых душа мучится скорбью, да и слова находящихся совершенно в бесстрастном состоянии худо принимаются страждущими и не столь убедительны, чтобы могли утешить. Но дозволив скорбящему излить свои пустые и бесполезные вопли и жалобы, когда зло уже ослабеет и утихнет несколько, тогда можешь осторожно и кротко коснуться и увещания. Объезжающие молодых

коней, когда конь упрям, не вдруг натягивают поводья и осаживают, — ибо в таком случае привыкает он становиться на дыбы и сбрасывать с себя всадника, — но сперва уступают ему и сами предаются его стремительности; когда же увидят, что конь истощил свою рьяность в собственной своей стремительности и в усилиях, тогда уже, укротившегося, взяв в свои руки, с помощью искусства делают еще более послушным. Так да будет, по слову Соломонову, лучше ходить в дом плача… нежели ходить в дом пира (Еккл. 7, 2), если кто, искусно и кротко пользуясь даром слова, намерен страждущему сообщить собственное свое здоровье, а не заразиться чужой скорбью, как воспалением в глазах.

Итак, плачь с плачущими. Kогда видишь брата, сетующего в покаянии о грехах, плачь с таковым и состражди ему. Таким образом при чужих страстях можно будет тебе исправить свою собственную, ибо кто о грехе ближнего источил горячие слезы, тот исцелил себя самого тем, что оплакивал брата. Таков был сказавший: печаль объяла меня при виде грешников, оставляющих закон Твой (Пс. 118, 53). Проливай слезы о грехе: это — душевный недуг,

это — смерть души бессмертной; грех достоин плача и немолчных рыданий. О нем да проливаются все слезы, и да не прекращаются стенания, воссылаемые из глубины сердца. Плакал Павел о врагах креста Христова (см. Флп. 3, 18), плакал Иеремия о погибших людях. Поскольку недоставало ему естественных слез, то просил он источника слез и пристанища путников. Сяду, говорит он, и буду плакать о людях моих погибших дни многие (см. Иер. 9, 1, 2). Такие слезы и такой плач ублажает слово, а не расположение предаваться всякой печали и быть готовым плакать по всякому поводу (1).

СОВЕРШЕНСТВО

Kто искренен в любви к Богу и тверд в уверенности о мздовоздаянии от Господа, тот не довольствуется сделанным, но всегда домогается приращения и стремится к большему. И если, по-видимому, делает что-нибудь и сверх силы, не отлагает попечения, как исполнивший меру, но непрестанно беспокоится, как не достигший совершенства, внимая Господу, Kоторый повелел: когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что

ПРЕДИСЛОВИЕ

должны были сделать (Лк. 17, 10), и апостолу, которому мир распялся, и он миру (Гал. 6, 14), и который не стыдясь говорит: я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе (Флп. 3, 13–14), который, хотя имел власть, проповедуя проповедующим Евангелие жить от благовествования (1 Kор. 9, 14), однако же говорит: занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, — не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам (2 Фес. 3, 8–9). Поэтому, кто же столько бесчувствен и неверен, чтобы мог когдалибо удовольствоваться сделанным уже или отказываться от чего-нибудь, как от тяжелого и трудного? (5)

СОВЕСТЬ

По прошествии дня и по приведении к концу всякого дела, телесного и духовного, прежде упокоения совесть каждого должна быть подвергнута испытанию собственного его сердца. И если что было противное долгу — или помышление о запрещенном, или

слово неприличное, или леность к молитве, или нерадение к псалмопению, или пожелание мирской жизни, — да не скрывается проступок, но да будет объявлен обществу, чтобы немощь увлеченного в таковое зло была уврачевана общей молитвой (5).

СОВЕТ

Kак польза врачебных предписаний, когда даны они удачно и на основании искусства, всего более выказывается по испытании, так и в духовных увещеваниях, когда советы особенно оправдываются последствием, тогда видны их мудрость и польза к исправлению жизни и к усовершенствованию внявших этим увещаниям (1).

СОГЛАСИЕ

Если находим, что и у бессловесных взаимное между ними согласие так хорошо поддерживается их благопокорностью вождю, то что скажем мы, находящиеся и в таком раздоре между собой и в таком несогласии с заповедями Господними? Kак не подумаем, что все это ныне предлагается всеблагим Богом в наше научение и назидание, а в великий и страшный

день Суда обращено будет в посрамление и осуждение непокорных (4).

СОЗЕРЦАНИЕ

Всякое действие, возлюбленный, и всякое слово Спасителя нашего Иисуса Христа есть правило благочестия добродетели. Для того и воплотился Он, как бы на иконе изображая и благочестие, и добродетель, чтобы каждый и каждая, взирая на Него, по возможности подражали Первообразу. Ибо для того носил наше тело, чтобы и мы, насколько возможно, подражали Его житию. Поэтому когда слышишь о Его слове или действии, не мимоходом и не просто, как случилось, выслушивай это, но, входя в глубину созерцаний, соделывайся причастником таинственно преподаваемого.

Так, Марфа принимает в дом свой Господа, а при ногах Его сидит Мария (см. Лк. 10, 38–39). В обеих сестрах видно прекрасное усердие, но ты различай дела. Марфа служила, приготовляя к угощению нужное для телесной Его потребности, а Мария, сидя при ногах Его, слушала слова Его. Поэтому одна упокоивала видимое, а другая служила невидимому, потому что присутствующий

у них действительно был и человек, и Бог. Сам Господь одобрил усердие обеих женщин. Но Марфа, утомляемая трудами, призывала Господа в посредники, чтобы и сестру свою иметь помощницей в служении. Скажи ей, — говорит она, — чтобы помогла мне. Господь же говорит ей: «Марфа, Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее (Лк. 10, 40–42). Я не для того здесь, чтобы возлежать на ложе и питать чрево, но для того, чтобы вас напитать словом истины с созерцанием тайн». Поэтому как одну не отвлек от того, чем занималась, так и другую одобрил за то, к чему была внимательна.

Вникни же, что значат эти две

«части», представляемые в лице двух женщин, одна — низшая, избравшая для себя служение более телесное, хотя и оно весьма полезно, а другая, восшедшая до созерцания таин, — высшая и более духовная. Это, слушатель, разумей духовно и избери, что хочешь. Если хочешь услуживать, служи о имени Христовом, ибо Сам Он сказал: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40). Принимаешь ли у себя

ПРЕДИСЛОВИЕ

странных, упокоиваешь ли бедных, состраждешь ли болезнующим, подаешь ли руку помощи находящимся в нужде и несчастье, услуживаешь ли недужным, — все это Христос приемлет на Себя. Но если хочешь соревновать Марии, которая оставила служение телу, а востекла к созерцанию духовных предметов, то искренне приступи к делу. Оставь тело, покинь земледелие, приготовление снедей и хлопоты, но сядь у ног Господних и слушай слово Господне, чтобы стать тебе причастником тайн Божества, потому что созерцание учений Иисусовых выше служения телу (5).

СОЗНАНИЕ ГРЕХА

• А если скажет: меня не осуждает совесть?

• Это бывает и в телесных недугах. Ибо много недугов, которых больные не чувствуют. Однако же они более верят наблюдению врачей, нежели полагаются на то, что сами не чувствуют. Так и в рассуждении душевных недугов, то есть грехов, хотя и не осуждает кто сам себя, не сознавая греха, однако же должен верить тем, которые способны лучше его видеть, что в нем. В этом показали пример святые апостолы, когда,

  при несомненной уверенности в своем искреннем расположении ко Господу, услышав: один из вас предаст Меня, — более поверили этому слову Господа, и переменили свою мысль, говоря: не я ли, Господи? (Мф. 26, 21–22). Яснее же учит нас святой Петр, который, хотя в пламенеющем смиренномудрии отказывается от того, чтобы служил ему Владыка — Бог и Учитель, однако же, услышав несомненное удостоверение в истине слов Господних: если не умою тебя, не имеешь части со Мною, — говорит: не только ноги мои, но и руки и голову (Ин. 13, 6–9) (5).

  
  

  СОКРОВИЩЕ

  
  

  K жизни призываем тебя, человек: почему уклоняешься от призвания? Призываем к приобщению благ: зачем проходишь мимо дара? Царство Небесное отверсто; Призывающий не лжив; путь удобен, не нужно ни времени, ни расходов, ни хлопот. Что медлишь? Зачем отступаешь назад?..

  «Но сокровище беречь трудно!» Бодрствуй, брат! У тебя, если захочешь, будут помощники; стерегущая ночи молитва, охранитель дома пост, назидающее душу псалмопение. Их прими к себе в

  сообщество; пусть они бодрствуют с тобой на страже, охраняя твои драгоценности! Скажи мне, что лучше: обогатившись ли, терпеть нам беспокойство при охранении драгоценностей, или в самом начале не иметь, что и оберегать! Никто не отвергает благ из страха лишения. В таком случае не состоялось бы ни одно человеческое дело, если бы при каждом занятии стали мы рассчитывать неудачи. С земледелием идет рядом бесплодие земли, с торговлей — кораблекрушение, с супружеством — вдовство, с воспитанием детей — потеря их. Однако же мы беремся за дела, опираясь на лучшие надежды и исполнение чаемого возлагая на устрояющего дела наши — Бога (1).

  
  

  * * *

• Kакое сокровище благое и какое лукавое?

• Умудрение во всякой о Христе добродетели, служащей к славе Божией, есть сокровище благое, а умудрение порочное в том, что запрещено Господом, есть сокровище лукавое. Из этих-то сокровищ, по изречению Господа, каждый в делах и словах своих износит или лукавое, или благое (Мф. 12, 35) (5).

  
  

  СОМНЕНИЕ

  
  

  Поскольку грех против Бога называется в собственном смысле нечестием, то никогда не допустим в себе сомнений о Боге по неверию. Ибо значит уже пойти на совет нечестивых (Пс. 1, 1), ежели скажешь в сердце своем: есть ли Бог, всем управляющий? есть ли Бог, на небе распоряжающийся всем порознь? есть ли суд? есть ли воздаяние каждому по делам его? для чего праведные живут в нищете, а грешные богатеют? одни немощны, а другие наслаждаются здравием? одни бесчестны, а другие славны? не самослучайно ли движется мир? и не случай ли неразумный без всякого порядка распределяет каждому жребий жизни? Если так помыслил ты, то пошел на совет нечестивых. Поэтому блажен, кто не дал в себе места сомнению о Боге, кто не впал в малодушие при виде настоящего, но ожидает чаемого, кто о Создавшем нас не возымел недоверчивой мысли (2).

  
  

  СОН

  
  

  — Отчего бывают непристойные ночные мечтания?

• Они бывают вследствие беспорядочных движений души в

  

  
  

  продолжение дня. А если душа пребудет чистой, размышляя о судах Божиих, и непрестанно станет поучаться тому, что прекрасно и угодно Богу, то и сновидения будут таковы же (5).

  
  

  * * *

• Отчего бывает безвременное и неумеренное усыпление и как избавляться от него?

• Подобное усыпление бывает, когда душа делается ленивой к помышлению о Боге и когда пренебрегаем судами Божиими; избавляемся же от него, когда восстановляем в себе подлинное и достодолжное понятие о величии Божием, а также и вожделение исполнять волю Божию, подражая сказавшему: не дам сна глазам моим и дремания векам моим и покоя вискам моим, пока не найду места Господу (Пс. 131, 4–5) (5).

* * *

Сон должен быть легкий, от которого без труда можно пробудиться и какой естественным образом следует после малого вкушения пищи, его с намерением надо прерывать попечениями о делах важных. А погружение в глубокое усыпление до расслабления членов, чем дается время неразумным мечтаниям, предает

спящего таким образом ежедневной смерти. Напротив, на что другими употребляется утро, на то подвижникам благочестия служит полночь, потому что ночное безмолвие всего более дает свободу душе, когда ни глаза, ни уши не передают сердцу вредных зрелищ или слухов, но ум наедине пребывает с Богом, и как исправляет себя припоминанием сделанных грехов, так предписывает себе правила к уклонению от зла, и к совершению преднамеренного испрашивает содействия у Бога (6).

СОРЕВНОВАНИЕ

Непомерное соревнование друг против друга делает людей бесчувственными (4).

СОСТРАДАНИЕ

По каким плодам должно узнавать того, кто согрешающего брата обличает из сострадания?

Во-первых, по преимущественным признакам сострадания, согласно сказанному апостолом: страдает ли один член, страдают с ним все члены (1 Kор. 12, 26); и: кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? (2 Kор. 11, 29). А потом, если одинаково сокрушается о всяком грехе и одинаково

скорбит и плачет обо всех согрешающих против него или против другого, если, обличая, не искажает способа, переданного Господом (5).

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Премудрый Моисей, желая показать, что мир есть художественное произведение, подлежащее созерцанию всякого, так что через него познается премудрость его Творца, не другое какое слово употребил о мире, но сказал: В начале сотворил (Быт. 1, 1). Не сделал, не произвел, но сотворил. И поскольку многие из представлявших, что мир от вечности существует с Богом, соглашались не на то, что он сотворен Богом, но что сам собой осуществился, будучи как бы оттенком Божия могущества, и потому хотя признавали Бога причиной мира, но причиной непроизвольной, как тело бывает причиной тени, и сияющее — сияния, то пророк, поправляя эту ложную мысль, употребил слова с особенной точностью, сказав: в начале сотворил Бог. Бог был для мира не этим одним — не причиной только бытия, но сотворил как благий — полезное, как премудрый — пре-

краснейшее, как могущественный — величайшее. Пророк показал тебе в Боге едва не художника, который, приступив к сущности вселенной, приноровляет ее части одну к другой и производит само себе соответственное, согласное и гармоническое целое (2).

* * *

Бог, прежде нежели существовало что-нибудь из видимого ныне, положив в уме и подвигшись привести в бытие не сущее, вместе и помыслил, каким должен быть мир, и произвел материю, соответственную форме мира. Для неба отделил Он естество, приличное небу, и в форму земли вложил сущность, свойственную земле и для нее потребную. Огню же, воде, воздуху и формы дал, какие хотел, и в сущность их привел, как требовало умопредставление каждой из творимых вещей. И целый мир, состоящий из разнородных частей, связал Он каким-то неразрывным союзом любви в единое общение и в одну гармонию, так что части, по положению своему весьма удаленные одна от другой, кажутся соединенными посредством симпатии…

Сотворил Бог небо и землю

(Быт. 1, 1), не в половину каждое, но целое небо и целую землю,

ПРЕДИСЛОВИЕ

самую сущность, взятую вместе с формой, потому что Он не изобретатель только образов, но Зиждитель самого естества существ (2).

* * *

Да произрастит земля зелень, траву сеющую семя (Быт. 1, 11). Вместе с питательным произросло и вредное, вместе с пшеницей и болиголов, и вместе с другими питательными растениями — чемерица, борец, мандрогора и маковый сок. Итак, что же? Ужели откажемся приносить благодарение за полезное и станем обвинять Создателя за разрушительное для нашей жизни? А не рассудим того, что не все создано для нашего чрева? Напротив, как назначенное нам в пищу у нас под руками и всякому известно, так каждая сотворенная вещь в целом творении выполняет какой-нибудь свой особенный закон. Поскольку воловья кровь для тебя яд, то неужели поэтому надлежало или не творить этого животного, или сотворить вола бескровным, хотя сила его для стольких потреб нужна нам в жизни? Но тебе довольно живущего в тебе разума, чтобы предохранить себя от вредного. Если овцы и козы умеют избегать злотворного для их жизни, посред-

ством одного чувства различая вредное, то скажи мне, неужели трудно уклониться от ядоносного тебе, у которого есть и разум, и врачебная наука, указывающая полезное, и опыт предшественников, внушающий избегать вредного? Но и из этого ничто не сотворено напрасно и без пользы, ибо оно или служит пищей какомулибо животному, или с помощью врачебной науки открывается годным для нас самих, служа к облегчению каких-нибудь недугов. Скворцы питаются болиголовом и по устройству своего тела не терпят вреда от яда, имея в сердце тонкие скважины, они, кажется, переваривают поглощенное, прежде нежели производимое им охлаждение коснется главных членов. Чемерица служит пищей перепелам, и они по своему сложению остаются невредимыми. Но эти же самые растения и нам иногда бывают полезны. Мандрогорой врачи наводят сон и опиумом успокаивают жестокие боли в теле. А некоторые болиголовом усмиряли ярость вожделений, чемерицей же искореняли многие застарелые болезни. Поэтому за что думал ты обвинять Творца, то самое обратилось для тебя в побуждение к большей благодарности (2).

СОЧИНЕНИЯ СТИХОТВОРЦЕВ (ПИСАТЕЛЕЙ)

У стихотворцев… поскольку они в сочинениях своих не одинаковы, не на всем по порядку надо останавливаться умом, но, когда пересказывают вам деяния или изречения мужей добрых, надо их любить, соревновать им и, как можно, стараться быть такими же. А когда доходит у них речь до людей злонравных, должно избегать подражания, так же затыкая уши, как Одиссей, по словам их, заградил слух от песней сирен. Ибо привычка к словам негодным служит некоторым путем и к делам. Посему со всяким охранением надо оберегать душу, чтобы, находя удовольствие в словах, незаметно не принять чего-нибудь худого, как иные с медом глотают ядовитые вещества. Поэтому не будем хвалить стихотворцев, когда злословят, насмехаются, представляют влюбленных и упивающихся или когда ограничивают блаженство раздольным столом и разгульными песнями. Всего же менее будем внимать им, когда говорят что-нибудь о многих богах, и притом разномыслящих.

скрытная война с родителями. А прелюбодеяния богов их, любовные похождения и явные студодеяния, особенно же главы и правителя всех Дия1, каким сами они называют его, как такие дела, которые и о скотах без стыда не стал бы рассказывать иной, предоставим лицедеям (1).

* * *

Kак для других наслаждение цветами ограничивается благовонием и пестротой красок, а пчелы собирают с них и мед, так и здесь: кто гоняется не за одной сладостью и приятностью сочинений, тот может из них запастись некоторой пользой для души. Поэтому, во всем уподобляясь пчелам, должны вы изучать эти сочинения. Ибо и пчелы не на все цветы равно садятся, и с тех, на какие сядут, не все стараются унести, но, взяв, что пригодно на их дело, прочее оставляют нетронутым. И мы, если целомудренны, собрав из этих произведений, что нам свойственно и сродно истиной, остальное будем проходить мимо. И как срывая цветы с розового куста, избегаем шипов, так и в этих сочинениях, воспользовавшись полезным, будем остерегаться вредного (1).

У них брат в раздоре с братом,

отец — с детьми, и у детей опять

1Дий — Зевс.

ПРЕДИСЛОВИЕ

* * *

Поскольку до нашей жизни надобно достигать с помощью добродетели, а в похвалу ей многое сказано стихотворцами, многое историками и еще гораздо более мужами любомудрыми, то на такие особенно сочинения должно обращать внимание. Ибо не малая польза, если души юношей осваиваются и свыкаются с добродетелью, потому что наставления такого рода, по нежности душ, напечатлеваясь глубоко, остаются в них неизгладимыми (1).

СПАСЕНИЕ

Не тот совершен, кто хорошо начал, но тот благоискусен пред Богом, кто хорошо дает в деле отчет. Поэтому, брат, не давай «сна очима и дремания веждома своима» (ср. Пс. 131, 4; Притч. 6, 4), пока не спасешься, как серна от тенет и как птица от сетей! Ибо смотри — ты идешь среди сетей и ходишь поверх высокой стены, откуда упасть небезопасно (6).

* * *

Не теряй надежды спасения. Приведи себе на память написанное, что «упавший встает, и совратившийся возвращается» (ср. Иер. 8, 4), пораженный врачуется, улов-

ленный зверями спасается, исповедующийся не бывает отринут, потому что Господь «не хочет смерти грешника, но чтобы обратился и жив был» (ср. Иез. 18, 32). Не предавайся нерадению, как впадший во глубину зол. Теперь время отсрочки, время долготерпения, время целения, время исправления. Поползнулся ты? — восстань. Грешил ты? — перестань, не стой на пути грешных, но беги от него прочь. Kогда, обратившись, восстанешь, тогда спасешься, потому что здоровье приобретается трудами, спасение — потом (6).

* * *

В Божественном Писании найдешь много пособий от зла, много врачевств, спасающих от гибели, — таковы тайны касательно смерти и воскресения, таковы слова о Страшном Суде и вечном мучении, учения о покаянии и отпущении грехов, тысячекратные примеры обращения: драхма, овца и сын, который поглотил свое имение с блудницами, пропадал и нашелся, мертв был и снова ожил (ср. Лк. 15, 32). Воспользуемся этими пособиями от зла, исцелим ими душу свою.

Займись же размышлением о последнем дне (ибо, без сомнения, не будешь ты одна жить вечно);

представь себе смятение, сокращение дыхания и час смертный, приближающийся Божий приговор, поспешающих Ангелов, душу в страшном при этом смущении, немилосердно мучимую грешной совестью, обращающую жалостные взоры на тамошнее, наконец, неотвратимую необходимость дальнего переселения.

Напиши в мысли своей окончательный переворот в общем житии, когда Сын Божий придет во славе Своей с Ангелами Своими. Ибо придет... и не будет безмолвен (Пс. 49, 3), когда придет судить живых и мертвых и воздать каждому по делам его, когда та труба, прозвучав нечто великое и страшное, возбудит уснувших от века, и изыдут творшие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения (Ин. 5, 29). Приведи себе на память видение Даниила, как изводит он Суд пред взорами нашими. Видел, — говорит, — я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его — как чистая волна; престол Его — как пламя огня, колеса Его — пылающий огонь. Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и

тьмы тем предстояли пред Ним; судьи сели, и раскрылись книги (Дан. 7, 9–10). Доброе, худое, явное, тайное, дела, слова, помышления — все вдруг ясно открывается во услышание всем, Ангелам и человекам. В каком же положении необходимо будут при этом жившие худо? Где скроется душа, которая вдруг перед взорами стольких зрителей является исполненной срама? Kаково будет состояние тела у подвергшегося этим нескончаемым и нестерпимым мучениям там, где огонь неугасимый, червь бессмертно мучительствующий, темное и ужасное дно адово, горькое рыдание, необычайные вопли, плач и скрежет зубов и нет конца страданиям? От всего этого нет избавления по смерти, нет ни способов, ни возможности избыть горьких мучений.

Можно избежать этого ныне. Пока есть возможность, восставим себя от падения и не будем отчаиваться в себе, если исправимся от худых дел. Иисус Христос пришел в мир грешных спасти. Приидите, поклонимся и припадем Ему, и восплачемся пред Ним (Пс. 94, 6). Зовущее нас к покаянию Слово вопиет и взывает: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я

ПРЕДИСЛОВИЕ

успокою вас (Мф. 11, 28). Итак, есть путь спасения, если желаем.

«Пожре смерть возмогши», но твердо знай, что отрет Бог слезы со всех лиц кающихся (ср. Ис. 25, 8). Верен Господь во всех словах Своих (Пс. 144, 13). Не лжет, когда говорит: если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю (Ис. 1, 18). Готов исцелить немощь твою великий Врач душ, этот готовый Освободитель не одной твоей души, но и всех душ, порабощенных греху. Его это слово, Его сладостные и спасительные уста изрекли: не здоровые имеют нужду во враче, но больные... Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 12–13). Kакое же извинение у тебя или у кого-либо другого, когда Он вопиет это? Господь хочет избавить тебя от болезненной раны и показать тебе свет из тьмы. Тебя ищет Добрый Пастырь, оставив незаблудших овец. Если отдашься Ему, не замедлит, не погнушается Человеколюбец понести тебя на раменах1Своих, радуясь, что нашел овцу Свою погибшую. Отец восстал и ждет возвращения твоего от заблуждения. Исправься

только, и когда еще будешь далеко, Он притечет, падет на выю2твою, и в дружеские объятия заключит тебя, очищенную уже покаянием. И в одежду лучшую (Лк. 15, 22) облечет душу, совлекшуюся ветхого человека с делами его (Kол. 3, 9), и возложит перстень (Лк. 15, 22) на руки, смывшие с себя кровь смерти, и обует ноги, обратившиеся с пути злого на стезю евангельского мира, и объявит день веселья и радости Своим, и Ангелам и человекам, и всячески будет праздновать твое спасение. Аминь сказываю вам, — говорит Он, — что радость бывает на небесах пред Богом об одном грешнике кающемся (Лк. 15, 7) (6).

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Пусть иной сыплет деньгами щедрее, чем песком, но, поправ справедливость, вредит он душе, потому что Бог, как думаю, и всегда требует жертвы не как имеющий в ней нужду, но благочестивое и праведное расположение приемля за многоценную жертву. Kогда же попирает кто-либо с нерадением себя, тогда Господь молитвы его вменяет в нечистые (6).

1Рамена — плечи. 2Выя — шея.

СРЕБРОЛЮБИЕ

Послушай Соломона: не говори: «пойди и приди опять, и завтра я дам», когда имеешь при себе. (Ибо ты не знаешь, что родит грядущий день.) (Притч. 3, 28).

Kакие заповеди презираешь, заградив себе слух сребролюбием! Сколько благодарности должно тебе иметь к Благодетелю, как веселиться и отличаться честью, что не сам ты неотступно стоишь у чужих дверей, но другие приступают к твоим дверям! А теперь ты пасмурен и недоступен, уклоняешься от встреч, чтобы не принудили тебя выпустить из рук какой малости. У тебя одно натвержено слово: «Нет у меня, не дам; потому что сам беден». Действительно, ты беден и скуден всяким добром; беден ты любовью, беден человеколюбием, беден верой в Бога, беден вечным упованием. Сделай, чтобы братья имели долю в твоей пшенице; что завтра сгниет, то ныне удели нуждающемуся. Самый худший род любостяжательности — не уделять нуждающимся и того, что может повредиться.

Скажешь: кому делаю обиду, удерживая свою собственность? — Скажи же мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принес

с собой в жизни? Положим, что иной, заняв место на зрелище, стал бы потом выгонять входящих, почитая своей собственностью представляемое для общего всем употребления; таковы точно и богатые. Захватив всем общее, обращают в свою собственность, потому что овладели этим прежде других. Если бы каждый, взяв потребное к удовлетворению своей нужды, излишнее предоставлял нуждающемуся, никто бы не был богат, никто бы не был и скуден. Не наг ли ты вышел из материнского чрева? Не наг ли и опять возвратишься в землю? Откуда же у тебя то, что имеешь теперь? Если скажешь, что это от случая: то ты безбожник, не признаешь Творца, не имеешь благодарности к Даровавшему. А если признаешь, что это от Бога, то скажи причину, по которой получил ты? Ужели несправедлив Бог, равно разделяющий нам потребное для жизни? Для чего ты богатеешь, а тот пребывает в бедности? Не для того ли, конечно, чтобы и ты получил свою мзду за доброту и верное домостроительство, и он почтен был великими наградами за терпение? А ты, захватив все в ненаполнимые недра любостяжательности, думаешь, что никого не обижаешь, лишая этого столь

ПРЕДИСЛОВИЕ

многих? Kто любостяжателен? Не удерживающийся в пределах умеренности. А кто хищник? Отнимающий у всякого, что ему принадлежит. Kак же ты не любостяжателен, как же ты не хищник, когда обращаешь в собственность, что получил только в распоряжение? Kто обнажает одетого, того назовут грабителем; а кто не одевает нагого, хотя может это сделать, тот достоин ли другого какого названия? Алчущему принадлежит хлеб, который ты у себя удерживаешь; обнаженному — одежда, которую хранишь в своих кладовых; необутому — обувь, которая гниет у тебя; нуждающемуся — серебро, которое закрыто у тебя. Поэтому всем тем делаешь ты обиду, кого мог бы снабдить.

Скажешь: хороши слова, но золото лучше. То же говорят и тем, которые перед невоздержными рассуждают о целомудрии. И они, когда осуждается предмет их вожделения, самим напоминанием разжигаются в похоти. Kак представлю твоему взору страдания бедного, чтобы узнать тебе, из скольких воздыханий составляешь свое сокровище? О, как драгоценно в день суда покажется тебе сие слово: приидите, благословенные Отца Моего, насле-

дуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня… был наг, и вы одели Меня (Мф. 25, 34–36)! Kакой же трепет, какое изнеможение, какая тьма обнимут тебя, когда услышишь осуждение: идите от Мене, проклятые, во тьму кромешную, уготованную диаволу и ангелам его; ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня…был наг, и не одели Меня (Мф. 25, 41–43). Ибо не хищник там обвиняется, но осуждается не делившийся с другими (1).

* * *

K десяти талантам стараешься приложить другие десять; а когда стало двадцать, домогаешься еще двадцати; и непрестанно прилагаемое не останавливает стремления, а только разжигает желание. Kак для упивающихся прибавление вина служит побуждением к тому, чтобы пить, так вновь разбогатевшие, приобретя много, желают еще большего, постоянным приращением богатства питая свою болезнь. И эта ревность приводит их к противному, потому что не столько веселит то, что в руках, как оно ни велико, сколько печалит то, что еще не у них, и чего, по их мнению, недостает

им; оттого душа их всегда снедается заботами, домогаясь большего и большего. Им надлежало бы радоваться и благодарить, что они достаточнее очень многих, а они недовольны и мучатся, потому что не сравнились с тем или другим, которые их богаче. Kогда станут в ряд с этим богачом, тотчас усиливаются сравниться с более богатым; а если и того достигнут, то предметом своего соревнования делают еще иного богача. Kак входящие по лестнице непрестанно заносят ногу на высшую ступень и не прежде останавливаются, как достигнув верха, так и эти люди не успокаиваются в стремлении к обладанию, пока, взойдя высоко, не разобьются от падения сверху. Творец вселенной на благодеяние людям устроил, что птица селевкид1ненасытна; а ты, во вред многим, сделал ненасытной свою душу. Что только видит глаз, всего того желает любостяжательный; не насытится око зрением (Еккл. 1, 8), и сребролюбец не удовольствуется тем, что получает. Ад не скажет: «довольно!» (Притч. 30, 16), и любостяжательный никогда не говорит: «Довольно» (1).

1Птица эта, по мнению некоторых, истребляет саранчу.

ССОРА

Не бери врага в учители себе; не ревнуй о том, что ненавидишь. Не будь для гневного как бы зеркалом, показывая в себе его образ. Он багров, а ты разве не раскраснелся? У него глаза налились кровью, но скажи мне, в твоих глазах видна ли тишина? Его голос суров, но и твой кроток ли? Пустынное эхо не отзывается говорящему с такой полнотой, с какой обиды возвращаются укорителю. Справедливее же сказать, эхо повторяет, что скажешь сам ты, а укоризна возвращается с прибавкой. Ибо что говорят друг другу ругатели? Один скажет: ты подл и подлого рода; другой ответит: а ты раб у рабов. Один назовет нищим, другой бродягой; один — невеждой, другой — глупцом; и так далее, пока не останется уже обидных слов, как стрел в колчане. А потом, когда расстреляны языком все укоризны, переходят уже к мщению самым делом. Ибо раздражение возбуждает ссору, ссора родит ругательство, ругательства родят драку, драка — раны, а от ран нередко бывает смерть.

Остановим зло в первом его начале, всеми мерами истребляя в душах гнев. В таком случае будем

ПРЕДИСЛОВИЕ

в состоянии вместе с этой страстью подсечь, как бы в корне и в начале, большую часть худого. Укоряет кто тебя? А ты благословляй. Бьет? А ты терпи. Презирает и за ничто почитает тебя? А ты приведи себе на мысль, что из земли ты составлен и в землю опять разрешишься. Kто ограждает себя такими рассуждениями, тот найдет всякое бесчестье более легким, чем оно обыкновенно бывает в действительности. Через это и врагу невозможным сделаешь мщение, показав, что не уязвляют тебя укоризны, и себе предуготовишь великий венец терпения, когда бешенство другого обратишь в повод к собственному своему любомудрию.

Поэтому если послушаешься меня, то к обидным словам другого от себя прибавь нечто. Он назвал тебя подлым, бесславным, нигде ничего не значащим? А ты назови себя землей и пеплом. Ты не честнее отца нашего Авраама, который так себя называет (см. Быт. 18, 27). Он называет тебя невеждой, нищим, человеком, ничего не стоящим? А ты, говоря словами Давида, скажи о себе, что ты червь и ведешь начало от гноища (см. Пс. 21, 7). Присовокупи к этому прекрасный поступок Моисея. Укоренный Аароном и

Мариамой, не жаловаться на них стал он Богу, но молиться за них. Чьим учеником желаешь ты лучше быть? Мужей ли богоугодных и блаженных или людей, исполненных духом лукавства? (1)

СТРАДАНИЯ

Временное ли это искушение, несите его, добрые Христовы подвижники; совершенному ли расстройству преданы дела, не будем унывать в настоящем, но станем ожидать откровения и явления великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Ибо если вся тварь разорится и изменится образ мира сего, то удивительно ли и нам, составляющим часть твари, пострадать в общем страдании и быть преданными скорбям, какие по мере сил наших посылает на нас праведный Судия, не оставляя нас искушаемыми сверх сил, но подавая при искушении облегчение, так чтобы... могли перенести (1 Kор. 10, 13)? Ожидают нас, братия, венцы мученические; готовы лики исповедников простереть к вам руки и принять вас в число свое. Припомните древних святых: никто из них не сподобился венцов терпения, роскошествуя и принимая ласкательства, но все, пережигаемые великими

скорбями, показали опыты терпения. Одни испытали поругания и побои, другие были подвергаемы пытке, иные же умирали от меча (ср.: Евр. 11, 36–37). Вот похвалы святых! Блажен, кто удостоился страданий за Христа, но блаженнее, кто воспреизбыточествовал страданиями, потому что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18) (6).

СТРАСТИ

Знаю другие волны и страшное обуревание, восстающее в душе, — обуревание плотских страстей. Раздражение и страх, удовольствия и скорби, наносимые нам плотским мудрованием, как будто сильной бурей, нередко потопляют неуправляемую душу. Посему должно, чтобы ум, как кормчий, восседая выше страстей, правя плотью, как кораблем, искусно направляя помыслы, как кормило, мужественно попирал волны, высоко держась над ними, недоступен будучи страстям, нисколько не принял в себя их горечи, подобной соленым морским водам, но всегда говорил в молитве: да буду избавлен от ненавидящих меня и от глубоких вод. Да

не потопит мене волнение водное, да не поглотит меня пучина (Пс. 68, 15–16) (1).

* * *

Все мы — купцы, все, которые идем евангельским путем, и через исполнение заповедей приобретаем себе обладание небесным. Нам должно собрать великое и разнообразное небесное богатство, чтобы при объявлении прибыли на полученные таланты не остаться постыженными и не услышать: лукавый раб и ленивый (Мф. 25, 26), но, нагрузившись товарами, отважиться безопасно переплыть эту жизнь. Многие, собрав в молодости многое, когда достигли они середины жизни, и духами злобы воздвигнуты были на них искушения, не перенесли тяготы этой непогоды, потому что не было у них управления, и они подверглись ущербу во всем ими собранном. От этого одни потерпели кораблекрушение в вере (1 Тим. 1, 19); другие погубили целомудрие, приобретенное ими в юности, как скоро, подобно какой-то неожиданной буре, подуло на них лукавое сластолюбие. Подлинно, самое жалкое зрелище — после поста, после суровой жизни, после продолжительных молитв, после обильных слез,

ПРЕДИСЛОВИЕ

после двадцатилетнего или даже тридцатилетнего воздержания по невнимательности и по нерадению души оказаться вдруг лишенным всего. Жалкое зрелище — тому, кто обогатился исполнением заповедей, уподобиться какому-то богатому купцу, который, восхищаясь множеством товаров, когда корабль его, носимый попутным ветром, переплыл уже страшное море, вдруг остается без всего, потому что корабль разбивается у самой пристани, — уподобиться, если и он приобретенное многими трудами и потом губит при одном приражении беса, потопленный грехом, как некой бурей! Такому человеку, у которого вся добродетель подвергается вдруг кораблекрушению, прилично сказать: вошел во глубины морские и бурное волнение потопило меня (Пс. 68, 3).

Потому твердо держись за кормило жизни. Управляй своим глазом, чтобы когда-нибудь через зрение не вторглись в тебя стремительные волны вожделения; управляй слухом и языком, чтобы одним не принять в себя всего вредного, а другим не выговорить чего запрещенного. Смотри, чтобы не опрокинула тебя буря раздражительности, чтобы не обрушились на тебя ужасы страхов,

чтобы не потопила тебя тягота скорби. Страсти суть волны; держись выше их, будешь надежным кормчим жизни. А если не уклоняешься каждой из них благоразумно и постоянно, то, подобно кораблю без груза, увлекаясь всем, что ни приключится, погрязнешь в море греха (1).

* * *

И да владычествуют они над рыбами (Быт. 1, 26). Дано тебе властвовать над рыбами, лишенными разума; тем самым ты стал и владыкой слепой страсти.

И да владычествуют они…

над зверями дикими. Ты властвуешь над всяким диким зверем. Но почему же, скажешь ты, дикие звери сидят во мне самом? Да, и притом мириады, великое множество диких зверей, находится в тебе. И сказанное не сочти за обиду! Диким зверем является гнев, когда он кричит в твоем сердце. Не более ли он дик, чем любая собака?

А лукавство, затаившееся в коварной душе, не свирепее ли пещерного медведя? А лицемерие разве не дикий зверь? А жалящий оскорблениями не скорпион ли? А тайно готовящийся мстить не опаснее ли ядовитой змеи? А честолюбие — не хищный ли волк?

Kакого только дикого зверя в нас нет! А женолюбец — не похотливый ли конь? «Они, — говорит (Писание), — это кони похотливые, каждый из них ржет на жену ближнего своего» (см. Иер. 5, 8). Не сказано «беседует с женой», но «ржет». Писание приравнивает его из-за страсти, которой он предан, к природе неразумных существ. Итак, много в нас зверей.

В самом деле, разве ты властитель диких зверей, если властвуешь над теми, что находятся вне, а тех, что внутри, обуздать не в состоянии? Ты можешь разумом подчинить льва, не обращая внимания на его рыканье, но в то же время сам скрежещешь зубами, издаешь нечленораздельные звуки, и весь твой внутренний гнев готов разом прорваться наружу. Что может быть ужаснее человека, который не может внутри себя оставаться самим собой, раз он подвластен страсти, раз гнев прогнал разум и овладел властью над душой?

Ты все же создан как властитель, властитель над страстями, властитель над дикими зверями, властитель над пресмыкающимися, властитель над пернатыми. Не заносись высоко своим разумом, не будь неустойчив и легкомыслен в суждениях. Тебе пред-

назначено властвовать над птицами. Нелепо, если вне ты ловишь пернатых, а сам легкомыслен и неустойчив. Не гордись, не превозносись, не думай о том, что превышает человеческую природу; не раздувайся от похвалы, не кичись, не считай себя чем-то великим. Иначе ты уподобишься непоседливой птице, которая из-за своей подвижной натуры носится то туда, то сюда. Властвуй над своими мыслями, чтобы стать властителем над всеми существами. Таким образом, дарованная нам власть над живыми существами подготавливает нас к властвованию над самим собой. Недопустимо, чтобы тот, кем командуют дома, командовал народами, или чтобы подчиняющийся в частной жизни гетере, в общественной жизни стоял во главе государства. Следует, чтобы тот, кто все прекрасно устраивает в личной жизни и водворяет порядок у себя дома, получал право властвовать над остальными (людьми). Если же у тебя в доме царят беспорядок и неразбериха, то подвластные тебе люди обратятся к тебе с изречением: «Врач, исцели сам себя». Поэтому прежде всего исцелим самих себя!

Того, кто не сумел поймать льва, никто не обвинит. Напротив,

ПРЕДИСЛОВИЕ

над тем, кто не умеет обуздать своего гнева, всякий будет смеяться. Поэтому не владеющий собственными страстями навлекает на себя осуждение, в то время как тот, кто не смог одолеть диких зверей, явно не совершил еще ничего, достойного осуждения (3).

* * *

Всякий раз, когда ты бежишь, гонимый страстью, ты бежишь по земле. Вспомни, как ты явился (в мир); если ты осознаешь, что обратишься в землю, то безумство твоей страсти прекратится.

«Ты — земля и в землю возвратишься» (см. Быт. 3, 19). Вспомни, что этих членов, в которых теперь пульсирует кровь, скоро не будет, как не станет и нынешней плотской страсти, ибо члены распадутся и обратятся в землю. Вспомни о (своей) природе — и прекратится всякое стремление к пороку. Да будет нам это воспоминание предостережением от всякого греха (3).

* * *

Подвижник благочестия пусть имеет в виду одно: не вкрался ли как-нибудь в душу, по нерадению, порок, не ослабели ли трезвение и напряженное стремление ума к

Богу, не затмились ли как-нибудь святыня Духа и производимое ею в душе просвещение. Если исчисленные благие дарования остаются в полной своей силе, то телесные страсти не будут иметь времени к восстанию, потому что душа занимается горним и не дает времени телу для восстания в нем страстей. Если нередко бывает в жизни, что, когда размышляем о чем-то с напряжением рассудка, зрение и слух остаются бездейственными, вся душа бывает занята предметом размышлений, оставив чувства в стороне, то, если Божественная любовь усиливается в нашей душе, тем паче не будет у нас и времени подумать о страстях. Если же когда и восстанут они несколько, скоро усмирены будут высотой ума (5).

* * *

Правда, что кормчему не дано производить тишины, когда хочет; но нам сделать жизнь свою неволнуемой весьма удобно, если заставим умолкнуть восстающие внутри нас мятежи страстей и станем духом выше всего приражающегося совне. Ибо ни утраты, ни болезни, ни прочие неприятности в жизни не коснутся человека рачительного, пока ум его пребывает в Боге, проникает

в будущее, легко и без труда преодолевает бурю, восстающую с земли; тогда как люди, сильно предавшиеся житейским попечениям, подобно откормленным птицам, понапрасну имея у себя крылья, влачатся по земле вместе со скотами (6).

СТРАХ

Не всякой страх благ и спасителен, но есть страх вражий, о котором молится пророк, чтобы он не приближался к душе его, говоря: от страха вражья изми душу мою (Пс. 63, 2)1. Тот страх — вражий, который вдыхает в нас боязнь смерти и который внушает нам страшиться преимущества лиц. Ибо боящийся этого сможет ли во время мученичества противостоять греху даже до смерти и воздать долг умершему за нас и воскресшему Господу? А также приводимый в страх демонами имеет в себе страх вражий. И вообще такой страх кажется мне немощью, порожденной неверием, ибо верующий, что есть у него крепкий помощник, не страшится никого из усиливающихся возмутить его. А что же такое страх

1В переводе П. Юнгерова: избавь душу мою от страха пред врагами.

спасительный, страх освящающий, страх преднамеренно, а не по немощи поселяемый в душе? Хочешь ли, объясню тебе свойства такого страха? Kогда увлекаешься в какой-нибудь грех, представь себе мысленно страшное и нестерпимое судилище Христово, где на высоком и превознесенном престоле восседает Судия, вся же тварь с трепетом предстоит при славном Его явлении, и каждый из нас приводится на испытание сделанного им в жизни; потом к совершившему в жизни много худых дел приставляются страшные и угрюмые ангелы, у которых и взор огненный, и дыхание огненное по жестокости их воли, и лица подобны ночи по унылости и человеконенавидению; потом непроходимая пропасть, глубокая тьма, огонь несветлый, который во тьме содержит попаляющую силу, но лишен светозарности; потом какой-то ядоносный и плотоядный червь, пожирающий с жадностью, никогда ненасыщаемый и своим пожиранием производящий невыносимые болезни; потом жесточайшее из всех мучений — вечный позор и вечный стыд. Этого страшись и, этим страхом вразумляемый как бы некоторой уздой, воздерживай душу от худых пожеланий (2).

ПРЕДИСЛОВИЕ

* * *

Не видел ли ты какого-нибудь гордеца, облаченного в пестрые одежды, со сверкающим перстнем на руке, с драгоценным камнем — предметом его гордости, одетого в шелковые ткани, имеющего слуг, отрастившего длинные да к тому же рыжие волосы, шествующего важно и чинно, носящего золотые ожерелья, восседающего на серебряном троне, величественного в манерах, кичливого, высокомерно говорящего перед толпой слуг и льстецов, которых он всюду таскает за собой? Не видел ли ты его за роскошной трапезой, во время приветствий, которые расточают ему все в общественных местах: одни — поднимаясь со своих скамей, другие — идя навстречу, третьи — сопровождая его, а иные — беря на себя роль охранителей порядка? Kогда ты видишь, как выступают эти властители, перед которыми идет с громким криком глашатай; когда ты видишь, как одного они запугивают, другого предают пытке, у одного конфискуют имущество, другого предают смерти, не страшись того, что видишь, при (подобных) событиях не пугайся того, кто их вызвал; пусть воображение не лишает тебя разума. Вспомни, что Бог вылепил челове-

ка, прах от земли. Если это не так, страшись, если же этот человек — прах от земли, презирай его (3).

СТРАХ БОЖИЙ

Да боится Господа вся земля (Пс. 32, 8)! Поскольку страх Господень — начало чувства (Притч. 1, 7), то мудрствующих земное должен вразумлять страх. И страх, как предуготовитель к благочестию, допускается по необходимости; последующая же за ним любовь усовершает тех, которые образовались в училище страха. Поэтому псалом всей земле предписывает страх. Сказано: да подвижутся же от Него вси живущии по вселенней (Пс. 32, 8)1, то есть всякое движение, совершаемое или мысленно, или телесным действием, да происходит в них согласно с Божией волей. Так разумею слова: да подвижутся от Него, то есть ни глаз да не движется без Бога, ни рука да не движется без Бога, ни сердце да не помышляет чего-либо, не благоугодного Богу. И вообще ничем другим да не подвижутся; ничто, кроме страха Божия, да не приводит их в движение (2).

1В русском переводе: да трепещут пред Ним все, живущие во вселенной!

* * *

Если страх не управляет нашей жизнью, то невозможно произойти освещению в теле. Ибо сказано: пригвозди страху Твоему плоти моя (Пс. 118, 120)1. Kак у пригвожденных гвоздями члены тела остаются неподвижны и бездейственны, так и объятые в душе Божиим страхом избегают всякого страстного обуревания грехом. Потому нет недостатка у боящихся Его (Пс. 33, 10), то есть удерживаемый страхом от всякого неприличного поступка не лишен сил ни для какой добродетели, но совершен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе. Kак по телу не совершен тот, у кого недостает какого-либо необходимого члена, но в том самом и не совершен, чего недостает ему, так не радящий и о единой заповеди через неисполнение бывает уже несовершен по причине этого недостатка. А кто усвоил себе совершенный страх и всего боится из богобоязненности, тот ни в чем не согрешит, потому что ничего не презирает; и он не потерпит недостатка, потому что во

1В переводе П. Юнгерова: утверди плоть мою в страхе Твоем.

всяком случае непрестанно с ним страх (2).

* * *

Kак новоначальным в благочестии полезнее обучение при помощи страха, по наставлению премудрого Соломона, сказавшего: начало премудрости страх Господень (Притч. 1, 7); так вам, вышедшим из младенчества о Христе, не имеющим уже нужду в молоке и способным твердой пищей догматов усовершать себя по внутреннему человеку, потребны обширнейшие заповеди, по которым достигается вся истина любви о Христе, а именно вам нужно блюстись, чтобы обилие даров Божиих не сделалось для вас причиной тягчайшего осуждения, если будете неблагодарны к Благодетелю; ибо сказано: от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут (Лк. 12, 48) (5).

* * *

• Kак можем прийти в страх судов Божиих?

• Ожидание всего опасного естественным образом производит страх. Так боимся и зверей, и начальников, ожидая от них испытать что-нибудь худое. Потому,

ПРЕДИСЛОВИЕ

если кто поверит, что угрозы Господни истинны, и будет ожидать, что изведает их самым ужасным и бедственным образом, тот убоится судов Божиих (5).

* * *

Блаженна душа, которая день и ночь не имеет другого попечения, кроме того одного, как в великий тот день, когда вся тварь предстанет Судии дать отчет в делах своих, и ей, не затрудняясь, отвечать за жизнь свою. Kто имеет у себя перед глазами этот день и час и всегда помышляет об оправдании на непогрешительном Судилище, тот или вовсе не согрешит, или согрешит весьма мало, потому что грешим мы по отсутствию в нас страха Божия. А в ком ясно напечатлено ожидание угрожающего, тому живущий в нем страх не дает времени впадать в поступки или помышления необдуманные. Итак, памятуй о Боге, имей в сердце страх Божий и принимай всех в общение молитв. Ибо велика помощь от тех, которые могут умилостивить Бога. И ты не переставай делать это. Ибо молитва будет нам и добрым помощником в этой жизни, пока живем в этой плоти, и отходящим отсюда послужит достаточным напутствием к будущему веку.

Но как заботливость есть дело доброе, так опять уныние, отчаяние и безнадежность во спасении вредят душе. Потому уповай на благость Божию и ожидай от Бога заступления, зная, что, если обращаемся к Нему как должно и искренно, не только не отринет нас вовсе, но пока еще произносим слова молитвы, скажет:

«Вот Я!» (6).

СУД

Уразумети правду истинную подлинно есть дело великого ума и самого совершенного сердца…

С познанием правды истинной

сопряжено и то, чтобы суд исправляти (Притч. 1, 3)1. Kто не изучил предварительно справедливого, тому невозможно правильно разбирать дела сомнительные. И сам Соломон, если б не имел точных понятий о справедливом, не мог бы так правильно и удачно произнести этого всем известного определения, которым решил спор двух бесчестных женщин о младенце. Поскольку не было свидетелей тому, что говорили женщины, то Соломон обратился к природе и при ее помощи нашел

1В русском переводе: усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты.

неизвестное; потому что чужая женщина без сожаления соглашалась на истребление младенца, а настоящая мать по естественной любви не могла даже и слышать об его страдании. Поэтому, кто узнал правду истинную и через нее научился отдавать каждому его собственное, тот может исправляти суд. Kак стрелок направляет стрелу в цель, нимало не погрешая в стрельбе, и стрела падает ни дальше, ни ближе, ни по ту, ни по другую сторону цели, так судья отгадывает справедливое, невзирая на лица (потому что иметь лицеприятие на суде нехорошо; Притч. 24, 23), и ничего не делая по пристрастию, но произнося определения правые и непревратные. И когда у него двое подсудимых: человек любостяжательный и другой, имеющий у себя мало, — судья уравнивает их между собой и столько отнимает у имеющего больше, сколько находит недостаточным обиженного. А кто не запасся у себя в душе истинною правдою, но подкуплен деньгами, или поблажает дружбе, или мстит по вражде, или боится сильного, тот не может суд исправляти. Ему псалом говорит: если вы истинно правду говорите, то по правде и судите, сыны человеческие (Пс. 57, 2). Ибо пра-

вильность суда служит доказательством правдивого расположения. Почему и сам Соломон впоследствии говорит: неодинаковые весы, неодинаковая мера, то и другое — мерзость пред Господом (Притч. 20, 10), наименованием весов приточно выражая несоблюдение равенства в суде.

Полезно же это не только судьям, но и при избрании чего бы то ни было в жизни. Поскольку в нас есть какое-то естественное судилище, на котором различаем доброе и лукавое, то при избрании того, что делать, необходимо нам составлять правильные суждения о вещах и, подобно судье, который беспристрастно и со всей справедливостью дает приговор тяжущимся, доверять добродетели и осуждать порок. Например, у тебя судятся блуд и целомудрие; высокий ум твой, которому вверено судилище, председательствует; сластолюбие защищает блуд, а страх Божий заступается за целомудрие. Итак, ежели осудишь грех и дашь победить целомудрию, то правильно рассудишь дело. А ежели, дав перевес сластолюбию, объявишь, что грех предпочтительнее, то рассудишь криво, подпав клятве сказавшего: горе тем, которые… горькое почитают сладким, и сладкое —

ПРЕДИСЛОВИЕ

горьким, почитающим тьму светом, и свет — тьмою (Ис. 5, 20)? Если же, по словам того же Соломона, помышления праведных — правда (Притч. 12, 5), то надобно стараться, чтобы внутри, в потаенном судилище помышлений, составлялись о деле суждения непревратные, а чтобы ум уподоблялся весам, неуклонно определяющим вес каждого поступка. Kогда каждая заповедь судится у тебя с противоположным ей пороком, тогда закону Божию доставляй победу над грехом. Судятся ли алчность и справедливость? Произнеси осуждение на пожелание чужого, а добродетели дай одобрительный приговор. Вступают ли между собой в тяжбу укоризна и долготерпение? Постыди укоризну и предпочти долготерпение. Или препираются вражда и любовь? Вражду, предав бесчестию, гони, как можно дальше, а любовь, почтив, сделай к себе приближенной. Судятся ли лицемерие и искренность, мужество и трусость, благоразумие и неблагоразумие, справедливость и неправда, целомудрие и своеволие, короче говоря, судится ли всякая другая добродетель со всяким другим пороком? Тогда-то именно и покажи правость суда в потаенном судилище души твоей,

и, заповедь сделав как бы заседающей с тобой в суде, окажи себя ненавистником лукавства, отвращающимся грехов и предпочитающим добродетели (1).

* * *

Господь судит народы (Пс. 7, 9). Во многих местах Писания всеяно слово о суде, как весьма необходимое и многовнушающее при обучении благочестию уверовавших в Бога через Иисуса Христа. Поскольку же слово предлагается различно, то оно представляется несколько слитным для тех, которые не делают точного различения в значениях. Ибо сказано: верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден (Ин. 3, 18). Но если слово неверующий равнозначительно слову «нечестивый», то как же сказано, что не воскреснут нечестивые на суд (Пс. 1, 5)? И еще: если верующие через веру стали сынами Божиими, а потому и сами удостоены именоваться богами, то как же Бог стал в сонме богов, дабы среди богов произвести суд (Пс. 81, 1)? Но кажется, что слово «судить» берется в Писании иногда в значении «испытывать», а иногда в значении «осуждать». Так, в значении «испытывать» в словах: суди меня, Господи, ибо я в незлобии

своем ходил, ибо здесь Пророк присовокупляет: искуси меня, Господи, и испытай меня (Пс. 25, 1–2). И в значении «осуждать» в словах: ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы (1 Kор. 11, 31). Это значит: если бы мы испытывали самих себя, то не подверглись бы осуждению. Опять сказано, что Господь будет судиться со всякою плотью (Иер. 25, 31), то есть при исследовании жизни Господь сам Себя подвергает суду всякого и Свои заповеди противопоставляет делам грешников, в оправдание Свое приводя доказательства, что Он сделал все, от Него требовавшееся, ко спасению судимых, чтобы грешники, убедившись, насколько они виновны во грехах, и приняв Божий Суд, не без согласия терпели положенное на них наказание.

Но слово «судить» имеет и иное значение, в котором Господь говорит: царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его (Мф. 12, 42). О тех, которые отвращаются от Божественного учения, нерадят о чистоте нравов и совершенно отвергли вразумляющие учения мудрости, Господь говорит, что они, по сравнению и сличению с их современниками, показавшими отличную ревность

к добру, понесут тягчайшее осуждение за неисполненное ими. А я думаю, что не все, облеченные в это земное тело, одинаково будут судимы праведным Судией, потому что весьма различные внешние обстоятельства, встречающиеся с каждым из нас, сделают, что и суд над каждым будет различен. Или делает более тяжкими или облегчает наши грехи то, что от нас не зависит или стекается вокруг нас не по нашей воле. Представь, что подвергнется суду блуд. Но один впал в сей грех, из детства будучи воспитываем в порочных нравах, ибо и на свет произведен распутными родителями и возрастал в привычках к дурному, к пьянству, играм и срамным беседам; а другой много имел побуждений к жизни совершенной — воспитание, учителей, слышание слова Божия, душеспасительное чтение, наставления родительские, беседы, образующие в честности и целомудрии, умеренность в пище, — и потом вовлечен в подобный с первым грех и должен дать отчет в своей жизни: не по справедливости ли этот последний в сравнении с первым заслужит тягчайшее наказание? Первый виновен будет в том одном, что не смог воспользоваться спасительными влечениями,

ПРЕДИСЛОВИЕ

насажденными в мысли; последний сверх этого будет еще обвинен и в том, что при многих содействиях ко спасению по не воздержности и кратковременному нерадению сам себя предал. Подобным образом, кто с самого начала воспитывался в благочестии, избег всякой превратности в учениях о Боге, был наставлен в законе Божием, осуждающем грех и внушающем тому противное, тот, если впадет в идолослужение, не будет иметь такого же извинения, как получивший воспитание от родителей, не знавших закона, от язычников, с детства наученных идолослужению. Господь судит народы: иначе судит иудея, и иначе скифа. Ибо иудей почивает на законе, хвалится о Боге, разумеет лучшее (см. Рим. 2, 17–18). Он оглашен в законе, и сверх общих всем понятий был убеждаем и вразумляем Писаниями пророков и закона; и если окажется впадшим в беззаконие, то это вменяется ему гораздо в тягчайший грех. Скифы — народ кочующий; они воспитаны в зверских и бесчеловечных обычаях, привыкли к грабежам и взаимным насилиям, неукротимо предаются гневу, легко раздражаются взаимными оскорблениями, привыкли всякий спор решать оружием,

приучены оканчивать ссоры кровопролитием; и ежели они окажут друг другу сколько-нибудь человеколюбия и снисходительности, то своими услугами уготовят нам жесточайшее наказание.

Суди меня, Господи, по правде

моей и по незлобию моему (Пс. 7, 9). Слова эти, по-видимому, заключают в себе некоторую похвальбу и близки к молитве возвышавшего себя фарисея. Но благонамеренно рассмотревший их найдет, что пророк далек от подобного расположения. Суди меня, Господи, — говорит он, — по правде моей. Это значит: обширно понятие праведности, и пределов совершенной праведности трудно достигнуть. Ибо есть праведность ангельская, которая превосходит человеческую; и ежели есть какаялибо сила выше Ангелов, то она имеет и превосходство праведности, соответственное ее величию; а праведность самого Бога превыше всякого разума, она неизреченна и непостижима для всякой сотворенной природы. Суди меня, Господи, по правде моей, то есть по правде, какая удободостижима для людей и возможна для живущих во плоти; и по незлобию моему: этим особенно подтверждается, что расположение сказавшего весьма далеко от

фарисейского высокомерия. Ибо незлобием своим называет как бы простоту и неопытность в том, что полезно знать, по сказанному в притчах: незлобивый емлет веру всякому словеси (Притч. 14, 15)1. Поскольку мы, человеки, во многих случаях неосторожно погрешаем по неопытности, то пророк молит и просит Бога даровать ему прощение по незлобию. А из этого видно, что сказанное показывает более смиренномудрия, нежели высокомерие сказавшего. Суди меня, Господи, — говорит он, — по правде моей, и суди меня по незлобе, какая во мне. Праведные дела мои сравни с немощью человеческой, и тогда суди меня. Вникни в простоту моих нравов, вникни в то, что я необоротлив и непроницателен в делах мирских, и тогда осуждай меня за прегрешения (2).

* * *

Во всем должно нам остерегаться, чтобы под предлогом исполнения одной заповеди не оказаться нарушителями другой. Нам не прилично ссориться и препираться с людьми недобросовестными, так как рабу Господа не должно

1В русском переводе: глупый верит всякому слову.

ссориться (2 Тим. 2, 24). Напротив, кто видит недобросовестные поступки от родственников по плоти, тому надобно помнить, что сказал Господь: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли не просто, но ради Меня и Евангелия, кто не получил бы ныне, во время сие, …и в веке грядущем жизни вечной (Мар. 10, 29–30). Таким недобросовестным и надо засвидетельствовать, что впадают в грех святотатства, по заповеди Господа, сказавшего: Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его и пр. (Мф. 18, 15). Но судиться с ним в мирских судилищах запрещает слово благочестия, когда говорит: кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду (Мф. 5, 40), и еще: Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? (1 Kор. 6, 1). Да и на суд святых призовем при этом, имея более в виду спасение брата, а не приобретение имения. Ибо и Господь, сказав: если послушает тебя, — присовокупил: то приобрел не имущество, но брата (Мф. 18, 15). Но бывают случаи, что иногда, поскольку нередко сам, начавший недобросовестное

ПРЕДИСЛОВИЕ

дело, зовет нас в общее собрание судей, для уяснения истины приходим и мы на исследование, не сами начав суд, но следуя за позвавшими нас, не в удовлетворение своей страсти гнева и сварливости, но для открытия истины. Таким образом и его против воли избавим от бед, и сами не преступим заповедей, как служители Божии, не сварливые и не сребролюбивые, твердо стоящие за обнаружение истины и никогда не преступающие надлежащую меру ревности (5).

СУД СТРАШНЫЙ

Чем оправдаешься, когда обиженные станут вокруг тебя и возопиют на тебя праведному Судии? Что тогда будешь делать? Kаких наймешь себе ходатаев? Kаких представишь свидетелей? Kак уверишь Судию, не поддающегося никакому обману? Там нет витий, нет убедительного красноречия, которое бы могло скрыть истину перед Судией. Туда не сопровождают ни льстецы, ни деньги, ни величие сана. Останешься один без друзей, без помощников, беззащитный, безответный, постыженный, печальный, унылый, покинутый, не смеющий отверсть

уст. Kуда ни обратишь взор, везде увидишь ясные изображения злых дел: здесь слезы сироты, там стенания вдовицы, там бедные, тобой избитые слуги, которых ты мучил, соседи, которых раздражал. Все восстанет против тебя; лукавый сонм злых твоих деяний окружит тебя. Ибо как за телом тень, так за душой следуют грехи, явственно изображающие ее дела. Потому там нет места запирательству, но заграждаются уста даже самые бесстыдные; потому что сами о себе свидетельствуют дела каждого, не голос издавая, но являясь такими, как были нами содеяны. Kак изображу пред твоими взорами этот ужас? Если только слушаешь меня, если только принимаешь это к сердцу, то помни тот день, в который открывается гнев Божий с неба (Рим. 1, 18); помни тот день, в который открывается славное пришествие Христово, когда восстанут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения (Ин. 5, 29). Тогда вечный стыд грешникам и ярость огня, готового пожрать противников (Евр. 10, 27) (1).

* * *

Ныне по человеколюбию Божию мы постигаем грядущее

гадательно, тогда же, во время пришествия, истина предстанет светлой и прозрачной: она покажет, кто чего достоин. Итак, Господь дарует нам, грешникам, семикратное отпущение грехов, сжалившись над нами ради нашей исповеди и раскаяния. Вот почему, зная этот страшный день и предоставленную грешникам возможность расплатиться со своими долгами, давайте путем раскаяния заранее предложим воздаяние, соответствующее долгу, совершенным проступкам, и уничтожим наши грехи, чтобы избежать тогда (в день суда) гнетущего обилия долгов…

В этот день нет в мире больше ни работы, ни свадеб, ни торговых сделок; не производится сельских работ, но вся земля в оцепенении, тварь в смятении, все в поте лица. Даже праведники будут в тревоге о том, какой жребий им выпадет. Даже Авраам тогда будет испытывать страх, не потому, что и он может быть осужден в геенну, а в ожидании определения и в какой чин праведников он будет поставлен: в первый, второй или третий. Господь сходит с небес, а сами небеса разверзаются, все могущество обнаруживается, вся тварь содрогается. Kто свободен от страха? Даже Ангелы (в тре-

пете)! Хотя они присутствуют не для того, чтобы дать ответ Богу, однако славное явление всем внушает трепет. Не слышишь ли, что говорит Исаия: «Если бы Ты расторг небеса, перед лицом Твоим потряслись бы горы» (см. Ис. 64, 1). В тот день замерзнут моря, прекратится творение, природа замрет. Всякое обращение к словам бессмысленно перед лицом Того, Kто грядет с неба. Тогда восхитят праведников, а колесницей праведникам послужат облака; тогда провожатыми праведников будут Ангелы, тогда праведники вознесутся от земли на небо, подобно звездам. Грешники же, в оковах, под бременем своих грехов ниспадут в преисподнюю со своей нечистой совестью...

В этот день уже не должно быть места чрезмерным житейским попечениям. Улеглись юношеские страсти, нет стремления к браку, нет желания родить детей, нет беспокойства о золоте, ты, сребролюбец, забыл о своей мошне; ты, землевладелец, забыл о земельных владениях; ты, честолюбец, забыл о славе. Все это вылетело из мыслей. Душа находится пред Тем, Kто внушает страх; она (объята) ожиданием грозящих ужасов. Страх изгоняет все страстные помыслы, поселившиеся в

ПРЕДИСЛОВИЕ

наших душах. Там, где присутствует страх Божий, исчезают все пятна страстей из наших мыслей (3).

* * *

Должно не пренебрегать судами Божиими, но бояться их, хотя воздаяние и не тотчас следует (4).

* * *

При всяком деле и при всяком слове воображай пред очами Судилище Христово, чтобы все частные действия, собранные на это строгое и страшное испытание, в день воздаяния принесли славу (6).

СУДЬБЫ БОЖИИ

Если домогаешься узнать: для чего жизнь грешника продолжается, а дни пришествия праведнику сокращаются? для чего неправедный благоденствует, а праведный угнетается? для чего похищен смертью отрок, прежде нежели пришел в совершенный возраст? отчего войны? для чего кораблекрушения, землетрясения, засухи, излишество дождя? для чего сотворено вредное для людей? для чего один — раб, другой — свободен? один богат, другой беден? даже много разности как между

грешащими, так и преуспевающими в добродетели: иная продана содержателю непотребного дома, и по неволе живет во грехе, а другая с малолетства досталась доброй госпоже и воспитана в правилах целомудрия: за что же последняя облагодетельствована, а первая осуждена? и какое каждому воздаяние от Судии? — когда все это приходит тебе на мысль, рассуди, что судьбы Божии — бездна, и, будучи заключены в божественных сокровищах, не для всех удобопостижимы. А верующему дано обетование от Бога: отдам тебе хранимые во тьме сокровищаисокрытыебогатства (Ис. 45, 3). Поэтому, когда удостоимся ведения лицом к лицу, тогда узрим и в сокровищах Божиих бездны (см. Пс. 32, 7) (2).

СУЕТНОСТЬ

• Что значит быть суетным?

• Все, что предпринимается не ради потребности, но для прикрасы, подлежит обвинению в суетности (5).

СУПРУЖЕСТВО

Человеколюбец Бог, пекущийся о нашем спасении, дал жизни человеческой двоякого рода

направление, то есть супружество и девство, чтобы тот, кто не в состоянии вынести подвига девства, вступил в сожитие с женой, зная то, что потребуется от него отчет в целомудрии, святости и уподоблении тем, которые в супружестве и при воспитании детей жили свято. Таков был в Ветхом Завете Авраам, который прославился тем, что предпочел Бога и, преодолев чувство жалости, принес в жертву единородного сына и двери шатра своего держал отверстыми, готовый к принятию идущих странников, потому что не слышал еще: продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19, 21). Еще больше этого показали Иов и многие другие, Давид и Самуил. Таковы были в Новом Завете Петр и прочие апостолы. Ибо у каждого человека потребуются плоды любви к Богу и ближнему, и за уклонение от этого, равно как и от всех заповедей, всякий понесет наказание, как и Господь объявляет в Евангелиях, говоря: кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 37), и еще: кто не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей… а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14, 26).

Соглашаешься ли в том, что Евангелия даны и женившимся? Вот тебе приведено в ясность, что в послушании Евангелию потребуется отчет у всех людей, монахи ли они или живут в супружестве. Для вступившего в брак достаточно и того, что ему извиняется невоздержание, пожелание жены и сожитие с нею; прочие же заповеди, как всем равно узаконенные, преступать небезопасно. И Христос, благовествуя заповеди Отца, обращал речь к живущим в мире. А если и случалось, что вопрошенный наедине отвечал ученикам Своим, то свидетельствовал, говоря: что вам говорю, всем говорю (Мк. 13, 37).

Поэтому и ты, избравший общежитие с женой, не будь беспечен, как будто вправе ты предаться миру. Тебе для улучения спасения потребно больше трудов и осторожности, потому что избрал ты себе жилище среди сетей и державы отступнических сил, имеешь перед глазами побуждения ко грехам, и все твои чувства день и ночь напряжены к вожделению их. Поэтому знай, что не избежишь борьбы с отступником и не одержишь над ним победы без многих трудов на страже евангельских догматов. Ибо как возможно отказаться от ратоборства

ПРЕДИСЛОВИЕ

со врагом, ведя жизнь на самом ратоборном поприще? А это поприще — вся поднебесная земля, по которой ходит и обходит враг, как бешеный пес, ища, кого поглотить, как узнаем из истории Иова (Иов 2, 2). И поэтому если отрекаешься от брани с сопротивником, то ступай в другой мир, в котором его нет, там возможно будет для тебя отречение от борьбы с ним и безопасное небрежение о догматах евангельских. А если это невозможно, спеши обучиться ратоборству с ним, в Писании изучая ратоборное искусство, чтобы тебя, побежденного им по незнанию, не предали вечному огню. И это как бы мимоходом да будет сказано тем, которые в супружеской жизни без опасения пренебрегают сохранением Христовых заповедей (5).

* * *

У людей всего чаще предлогом к вожделению мирских удовольствий бывает супружество, потому что нельзя и найти другого, врожденного телесной природе вожделения, более сильного и стремительного, как вожделение в мужчинах к женскому полу или в женщинах к мужскому, чему и быть надлежит, так как оно есте-

ственным образом устремлено к рождению детей. Брак, составляя одно из главных действований природы, должен влагать и сильнейшее стремление. Да и попечений не встречается с людьми обременительнее тех, какие вдруг постигают их в супружестве, как говорит Павел: женатый заботится о мирском (1 Kор. 7, 33), будучи обременен заботами. Ибо одинокий будет заботиться только о себе и о собственных телесных нуждах или, может быть, и пренебрежет ими, легко имея возможность убедить себя к этому. А женатый и имеющий на своем попечении детей не бывает уже господином своей воли, но принужден поступать в угоду жене и, занятый попечением о детях, выносит целую бездну забот (5).

* * *

• Kак надо принимать [в монахи] состоящих в супружестве?

• И тех, которые приступают

  к подобной жизни, состоя в брачном сожитии, надобно допрашивать: с согласия ли делают это, по заповеди апостольской? Ибо сказано: своим телом не владеет (1 Kор. 7, 4). И таким образом приходящего принимать при многих свидетелях, потому что всего предпочтительнее послушание

  

  Богу. Если же другая сторона возмущается и спорит, менее заботясь о благоугождении Богу, то да будет приведен на память апостол, который говорит: к миру призвал нас Господь (1 Kор. 7, 15), и потом да исполняется повеление Господа, сказавшего: если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14, 26); ибо всего предпочтительнее повиновение Богу. А мы знаем, что во многих намерение жить в чистоте нередко превозмогало вследствие усильной молитвы и неослабного поста; тех же, которые все еще упорствуют, Господь к согласию со здравым суждением приводит часто и телесной необходимостью (5).

  
  

  СЫН БОЖИЙ

  
  

  Если веровать, что Христос есть Сын Божий, значит иметь жизнь вечную (см. Ин. 20, 31), то не веровать необходимо значит смерть (4).

  
  

  * * *

  Если Сын — истинный Бог, свет, неизменяем, благ, свят, Господь, но и Отец, будучи тем же, не в равной, но в большей мере есть все это, то сие не по превосходству сущности, а по преизбытку качества. Ибо не говорится, что сущность сущности больше, но качество качества бывает больше; не говорится, что один больше человек, нежели другой, но больше бывает один добр, нежели другой добр, и один больше праведен, нежели другой праведен (4).

  
  

  —

  
  

  “

  • Трезвение •

• Тело • Троица •

• Тщеславие •

• Труд • Тяжба •

  • Твердость в вере • Терпение • Торговля •

ТВЕРДОСТЬ В ВЕРЕ

Должно быть не переменчивым, но твердым в вере, и не терять благ, приобретаемых о Господе (4).

ТЕЛО

Внемли… устройству тела; и подивись, какое приличное обиталище устроил разумной душе наилучший Художник. Из всех животных одному человеку дал Он прямое положение тела, чтобы по самому наружному виду мог ты разуметь, что жизнь твоя ведет начало свыше. Все четвероногие смотрят в землю и потуплены к чреву, а у человека взор обращен к небу, чтобы он не предавался чреву и плотским страстям, но имел всецелое стремление к горнему шествию. Потом, поместив голову на самом верху тела, Бог водрузил в ней наиболее достойные чувства. Там зрение, слух, вкус, обоняние; все они размещены вблизи друг от друга. И при

таком стеснении их в малом пространстве ни одно не препятствует действованию соседнего с ним чувства. Глаза заняли самую высшую стражбу, чтобы ни одна часть тела не преграждала им света и чтобы, находясь под небольшим прикрытием бровей, они могли прямо устремляться с горней высоты. Опять, слух открыт не по прямому направлению, но звуки, носящиеся в воздухе, принимает в извитый ход. И высочайшая премудрость видна в том, что и голос проводит беспрепятственно, или, лучше сказать, звучит, преломляясь в изгибах, и ничто извне привходящее не может быть препятствием ощущению. Изучи природу языка, как он мягок и гибок и по разнообразию движений достаточен для всякой потребности слова. Зубы суть вместе и орудия голоса, доставляя крепкую опору языку, и вместе служат при вкушении пищи; одни рассекают, другие измельчают ее. И таким образом, рассматривая все с надлежащим

рассуждением и изучая втягивание воздуха легкими, сохранение теплоты в сердце, орудия пищеварения, проводники крови, во всем этом усмотришь неисследимую премудрость своего Творца; так что и сам ты скажешь с пророком: удивися разум Твой от мене! (Пс. 138, 6)1(1).

* * *

Kто желает себе добра, тот, насколько возможно, будет заботиться о душе и всячески постарается соблюсти ее чистой и неприкосновенной, а на плоть: истаевает ли она голодом, или борется со стужей и теплом, или страждет от болезней, или терпит от кого-нибудь насилие, — не много обратит внимания, при всякой скорби взывая и говоря словами Павловыми: если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Kор. 4, 16). И видя приближение опасностей, угрожающих жизни, не окажется боязливым, но с упованием скажет сам себе: знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный (2 Kор. 5, 1).

1В переводе П. Юнгерова: дивно ведение Твое для меня.

Если же кто-либо хочет пощадить и тело, как единственное достояние, необходимое душе и содействующее ей в земной жизни, то пусть не много займется его нуждами, чтобы только поддержать его и через умеренное попечение сохранить здоровым на служение душе, а не дает ему воли — скакать от пресыщения. Если же увидит, что оно распаляется пожеланием большего и выходящего за пределы полезного, возопиет к нему, вразумляя словом Павловым: мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6, 7–8). Непрестанно повторяя это и взывая телу, сделает его покорным и всегда легким для небесного шествия, лучше же сказать: приобретет в нем сотрудника в предлежащих подвигах.

А если дозволит ему быть наглым и ежедневно всем наполняться, как неукротимому зверю, то, наконец, увлеченный его насильственными порывами к земле, будет лежать, воздыхая, без пользы. И приведенный ко Владыке, когда потребуют у него плодов возложенного на него странствования по земле, поскольку не может представить никаких плодов,

ПРЕДИСЛОВИЕ

тяжко восплачет и будет жить во всегдашней тьме, сильно укоряя роскошь и ее обманчивость, которой отнято у него время спасения. Но и от слез не будет тогда никакой пользы, ибо: в аду кто исповедает Тебя? — говорит Давид (Пс. 6, 6).

Поэтому спасемся бегством как можно скорее; не будем сами себя губить добровольно (1).

* * *

Не должно служить телу, кроме крайней необходимости, а душе надо доставлять все лучшее, любомудрием, как от темницы, освобождая ее от общения с телесными страстями, а вместе с тем и тело делая неодолимым для страстей (1).

* * *

Столько надо иметь к телу привязанности, сколько, говорит Платон, участвует оно в служении любомудрию, выражаясь несколько подобно Павлу, который дает совет, что ни мало не должно телу угодия творить в повод похотям (см. Рим. 13, 14). Те, которые заботятся, чтобы тело было как можно наряднее, а душу, которая действует через тело, презирают, как ничего не стоящую, чем отличаются от людей, прила-

гающих попечение об орудиях, но нерадящих об искусстве, действующем через орудие? Поэтому, совершенно напротив, должно обуздывать и сдерживать тело, как порывы зверя, и мятежи, производимые им в душе, усмирять, поражая рассудком, как бичом, а не ослаблять вовсе узды сластолюбию и не пренебрегать тем, что ум увлекается им, подобно вознице, которого неудержимо несут необузданные кони. И надобно припоминать, как Пифагор, узнав, что один из его знакомых очень тучнеет от телесных упражнений и многоядения, сказал ему:

«Перестанешь ли отстраивать себе несноснейшую тюрьму?» Поэтому, говорят, и Платон, предусматривая, что тело вредит душе, с намерением избрал для Академии не совсем здоровое в Аттике место, чтобы не давать телу очень нежиться, как и винограду не дают разрастаться в излишние ветви. А я слышал от врачей, что крайняя степень здоровья даже опасна (1).

* * *

Многие труды с превеликим усердием написаны о нашем теле, теле человеческом.

Если ты заинтересуешься медициной, то обнаружишь, как

много говорит она о действии того, что (заключено) в нас; сколько скрытых путей в нашем организме она обнаружила при анатомических опытах! Она выявила невидимые протоки, согласованность органов тела в процессе дыхания, дыхательные пути, кровеносные сосуды, протяженность вдоха, очаг тепла у сердца, непрерывное дыхательное движение в околосердечной области. Тысячи исследований в этой области привели к науке, в которой никто из нас не сведущ, так как этой сфере не уделялось никакого внимания, и никто не знает, что он, человек, сам собой представляет. Мы склонны изучать небо тщательнее, чем себя самих. Не пренебрегай же чудом, заключенным в тебе. Ты убежден в своей незначительности, но дальнейшее рассуждение раскроет твое величие. Вот почему мудрый Давид, прекрасно умеющий познавать самого себя, сказал: дивно познание Тебя через меня (Пс. 138, 6)1. Чудесным образом я пришел к познанию Тебя. Kаким же образом через меня? Дивно познание Тебя через меня. Познавая всю свою сложность и то, с какой мудростью

1В переводе П. Юнгерова: дивно ведение Твое для меня.

устроено мое тело, а через это крохотное создание постиг великого Творца (3).

* * *

«И вылепил Бог человека» (см. Быт. 2, 7). Выражение «вылепил» вовсе не раскрывает нам процесс действия Бога по отношению к человеку. «Вылепил Бог». Не вылепил ли Он так, как лепят из глины или как отливают из меди? Но лепка статуи и отливка гипса воспроизводят только внешнюю сторону. Ты, наверное, заметил, что всякая статуя выражает характерные черты. Статуя воина выражает храбрость; бронзовая фигура, которой придана форма женщины, передает женственность; или же статуя выражает что-то иное, насколько искусство способно через подражание воспроизводить характерные черты нрава.

Лепка, осуществляемая Богом, совсем иная. Он вылепил человека, и Его творческая сила, начиная изнутри, расположила в строгом порядке все внутренние органы. Если бы у меня было достаточно свободного времени, чтобы объяснить тебе строение человека, ты на своем собственном примере постиг бы Божественную мудрость, (проявленную) в тебе, ибо

ПРЕДИСЛОВИЕ

человек — это поистине микрокосм (малый мир), и правильно поступили те, кто назвал его этим именем. Сколько исследований посвящено этому вопросу! Труды медиков по физиологии, составленные учителями гимнастики руководства, где говорится о соотношении частей тела, об их симметричности и о распределении мышц, — все это свидетельствует о лепке человека. Где я найду такие слова, которыми с точностью мог бы передать, как много содержится в одном только выражении: «Он вылепил»? Что касается общедоступного, то это ты сам знаешь, даже если я об этом ничего не скажу.

Бог создал человека стоящим прямо. Прямое положение Он даровал тебе как преимущество над остальными живыми существами.

• Почему?

• Потому что Он был намерен даровать тебе и исключительную способность. Все остальные живые существа — это скоты, их телесное устройство соответствует тому, ради чего они произведены на свет. Скот родился, чтобы пастись, поэтому голова его наклонена вниз, а взор обращен к желудку и к тому, что под желудком, поскольку предел счастья для

  скота — наполнение желудка и наслаждение. Человек же не смотрит на свой желудок, его голова находится наверху и посажена прямо, дабы взирать на родственную человеку высоту. Глаза его не опущены к земле. Так не поступай же вопреки природе. Приковывай свой взор не к земному, а к небесному, где находится Христос. Если вы воскресли с Христом, — гласит Писание, — то ищите горнего, где Христос (Kол. 3, 1). Вот как тебя вылепили. Сама эта лепка поучает тебя цели, ради которой ты рожден. Ты родился, чтобы взирать на Бога, а не ползать по земле; не наслаждаться удовольствиями скотов, а готовить себя к Царству Небесному. Именно поэтому «у мудреца глаза на голове его», — как говорит мудрый Екклесиаст (см. Еккл. 2, 14). А у кого глаза не на голове? «На голове» — это для того, чтобы созерцать горнее. Напротив, кто созерцает не горнее, а земное, того взор устремлен к земле (3).

  
  

  * * *

  Тело не заслуживает укоризн в глазах тех, которые хотят судить о нем правильно. При изложении сего мнения прилично опровергнуть ложные мнения тех, которые худо думают о теле.

  Возлюбленный, прекрасная вещь — конь, и чем он по природе резвее и горячее, тем лучше, но он требует наездника и управителя, потому что не наделен он рассудком. Если наездник на нем, то он сам попытается воспользоваться природными свойствами. Поэтому если наездник как должно распорядится стремлениями подъяремного животного, то употребит его с пользой для себя и достигнет предположенной цели, и сам остается в целости, и животное окажется весьма годным в дело. Если же наездник худо правит молодым конем, то конь неоднократно сбивается с большой дороги, попадает на дорогу непроезжую, низринувшись же со стремнины, уносит иногда с собой и самого седока, и нерадение наездника подвергает опасности обоих. Так рассуждай о душе и о теле.

  Тело получило естественные стремления, которые не бессмысленны, но, без сомнения, на чтонибудь хороши и полезны, но оно не получило на свою долю рассудка, чтобы преимуществом разума почтена была душа. Если душа как должно управляет стремлениями тела, то и тело спасено, и душа пребывает вне опасностей. Если же вознерадит об управлении и, объятая сном беспечности,

  перестанет держать тело в узде, то и само оно, как не имеющее рассудка, совращается с прямого пути, и душу ввергает в равные со своими падения — не по собственной негодности, но по нерадению души. Ибо если бы телесные страсти были таковы, что не могла бы укрощать их душа, то по справедливости было бы виновно тело. Но если они стали покорны многим, потщившимся преодолеть их, то тело не может быть обвинено теми, которые стараются очернить его, называя первым виновником порока. Достойна же укоризны за нерадение душа, ослабившая власть свою над телом, но также не по самой природе имеющая в себе зло, а поставившая себя во зле, через оскудение в ней добра, потому что порок есть не что иное, как оскудение добродетели (5).

  
  

  ТЕРПЕНИЕ

  
  

  И от всех скорбей моих избавил меня (Пс. 33, 5). Вся жизнь праведника исполнена скорбей, это путь тесный и скорбный. Много скорбей у праведных. Потому и апостол говорит: во всем скорбяще (2 Kор. 4, 8); и: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14, 22).

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  Избавляет же Бог святых Своих от скорби, не без испытания их оставляя, но подавая им терпение. Ибо, если от скорби происходит терпение, от терпения опытность (Рим. 5, 3), то избегающий скорби лишает себя опытности. И как никто не получает венца, не имея у себя противника, так и опытным можно оказаться не иначе, как через скорби. Потому слова: от всех скорбей моих избавил меня, не значат: не попустил мне скорбеть, но даровал с искушением и облегчение, так чтобы вы могли понести (1 Kор. 10, 13) (2).

  
  

  * * *

  Если кто-либо имеет неисправимый недостаток и от частных осуждений делается хуже, то не лучше ли оставить его в покое?

  Об этом… сказано, что согрешающих должно обращать с терпением, употребляя показанный Господом способ. Если же комуто, как коринфянину, для обращения его недостаточно будет осуждения и выговора многих, то на такого надо смотреть как на язычника. Но оставлять осужденного Господом никому ни в каком случае не безопасно, ибо Господь сказал, что лучше, потеряв один глаз, или одну руку, или одну ногу, войти в Царствие,

  нежели, пощадив какой-то член, всему быть вверженым в геенну огненную, где — плачь и скрежет зубов (Мф. 5, 29–30); и апостол свидетельствует, что малая закваска квасит все тесто (1 Kор. 5, 6) (5).

  
  

  * * *

  Если кто не падает под скорбью, но в надежде на Бога несет бремя печали, то за терпение готова ему великая награда от Бога. Ибо нам апостольским законоположением запрещено об усопших скорбеть наравне с язычниками (6).

  
  

  * * *

  Господь, Kоторый все определяет нам мерой и весом, посылает искушения, не превышающие сил наших, но как в несчастье делает видными подвижников благочестия, так не оставляет их быть искушаемыми сверх сил (1 Kор. 10, 13), и напоевает слезами в меру (Пс. 79, 6) тех, которые должны показать, сохраняют ли они благодарность к Богу, — сей Господь наипаче явил человеколюбие Свое в домостроительстве о вас, не попустив, чтобы враги воздвигли на вас такое гонение, которое бы могло иных совратить и поколебать в вере Христовой. Ибо, поставив вас в борьбу с несильными и легко преодолимыми

  противниками, в победе над ними уготовал вам награду за терпение (6).

  
  

  ТОРГОВЛЯ

  
  

  Не могу сказать, позволяет ли Писание братьям покупать друг у друга и продавать друг другу, потому что научены мы делиться друг с другом в нужде, по написанному: ныне ваш избыток в восполнение их недостатка; а после их избыток в восполнение вашего недостатка, чтобы была равномерность (2 Kор. 8, 14). Если же когда случится подобная необходимость, то стараться о том, чтобы цена была не меньше надлежащей, надо более покупающему, нежели продающему (5).

  
  

  ТРЕЗВЕНИЕ

  
  

  Зная опасность коснения, всегда должно трезвиться и быть готовым к тщательному совершению дела Божия (4).

  
  

  ТРОИЦА

  
  

  Поскольку общие свойства твари не могут быть приписаны Духу Святому и свойственное Духу не может быть приписано твари, то из этого выводится заключение,

  что Дух не тварь. Поскольку что есть общего у Отца и Сына, то и у Духа с Ними есть общее, и поскольку те же отличительные свойства, какие в Писании присвоены Богу Отцу и Сыну, присвояются и Духу Святому, то из этого выводится заключение, что Дух с Отцом единое Божество. Поскольку что принадлежит единому Отцу, как Богу, и не как Отцу, и что принадлежит Сыну, как Богу, и не как Сыну, то принадлежит единому Духу, а не вместе и твари, так, что имена и действия, не сообщимые твари, общи единой Троице; то из этого выводится заключение, что Троица единосущна (4).

  
  

  * * *

  Должно исповедовать Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святого, как научили Божии словеса и уразумевшие их возвышенно. А укоряющим нас за троебожие да будет сказано, что исповедуем Бога единого не числом, а естеством. Ибо все, именуемое по числу единым, в действительности не едино и по естеству не просто: о Боге же всеми исповедуется, что Он прост и несложен. Следовательно, Бог един не числом. Сказанное же мной объясняется так. Говорим, что мир числом один,

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  но не говорим, что он есть нечто единое по естеству и простое, потому что делим его на стихии, из которых состоит, — на огонь, воду, воздух и землю. Еще человек именуется по числу единым, ибо часто говорим: один человек, но и он, состоя из тела и души, не прост. Подобно и об Ангеле говорим, что он числом один, но не один по естеству и не прост, потому что ангельскую ипостась представляем себе сущностью, в которой есть святыня. Поэтому если все единое по числу не едино по естеству, то единое по естеству и простое не есть единое по числу. А Бога именуем единым по естеству. Kак же они вводят у нас число, когда совершенно исключаем его из этого блаженного и умного Естества? Ибо число — принадлежность количества, а количество сопряжено с телесным естеством; потому число — принадлежность телесного естества. А мы веруем, что Господь наш есть Создатель тел. Поэтому всякое число означает нечто такое, что получило в удел природу вещественную и ограниченную; а единичность и единство есть признак сущности простой и беспредельной. Поэтому кто Сына Божия или Духа Святого исповедует как число или тварь, тот скрытным

  образом вводит вещественное или ограниченное число. Ограниченным же называю не только естество, объемлемое местом, но и такое естество, которое объял Своим предведением Тот, Kто имел произвести его из небытия в бытие и которое можно обымать познанием. Потому все святое, если естество его ограниченно и святость имеет приобретенную, и может допустить в себе порок. А Сын и Дух Святой — Источник святыни, из которого освящается всякая разумная тварь, по мере ее добродетели.

  Притом мы, по истинному учению, не называем Сына ни подобным, ни не подобным Отцу, ибо то и другое в отношении к Ним равно невозможно. Подобным и не подобным называется что-либо относительно к качествам, а Божество свободно от качественности. Исповедуя же тождество естества, и единосущие приемлем, и избегаем сложности, потому что в сущности Бог и Отец родил в сущности Бога и Сына. Ибо этим доказывается единосущие: в сущности Бог единосущен с Богом же в сущности. Правда, что и человек называется богом, как-то: Я сказал: вы — боги (Пс. 81, 6), и бес наименован богом, как-то: все боги язычников — бесы (Пс. 95, 5),

  но одни именуются так по благодати, а другие лживо. Единый же Бог в сущности есть Бог (6).

  
  

  ТРУД

  
  

  Учись, обучайся евангельскому образу жизни, верности очей, воздержности языка, порабощению тела, смиренному о себе мнению, чистоте мысли, истреблению в себе гнева! Вынуждают у тебя силой — приложи от себя, отнимают — не судись, ненавидят — люби, гонят — терпи, хулят — молись, умертви себя греху, распнись со Христом, всю любовь свою обрати к Господу.

  «Но это трудно!» Kакое же из благ достается легко? Kто, почивая, воздвиг себе победный памятник? Kто, предаваясь роскоши и услаждаясь звуками свирели, украсился венцами терпения? Никто, не пробежав поприща, не берет награды. Труды рождают славу, изнурения доставляют венцы. Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие (Деян. 14, 22), — говорю и я. Но за этими скорбями следует блаженство в Царстве Небесном, а труды для греха ожидают геенское мучение и сетование. Ибо если рассмотреть строго, то и диавольские дела делателям беззакония обходятся не без труда.

  Нужно ли проливать пот для целомудрия? Но блудник весь облит потом, его истомляет сластолюбие. Воздержание отнимает ли чегонибудь столько у тела, сколько портит гнусная и бешеная невоздержность? Бессонны ночи у тех, которые проводят их во всенощных молитвах, но гораздо тяжелее очи тех, которые неусыпно делают неправды. Страх быть уловленым и страсть к удовольствиям совершенно гонят всякое упокоение. Если же, избегая узкого пути, ведущего ко спасению, идешь пространным путем греха, — боюсь, чтобы продолжая идти широкой дорогой, не нашел ты и пристанища, соответственного этому пути (1).

  
  

  * * *

  Приобретенное с трудом с радостью приемлется и тщательно соблюдается. А где приобретение удобно, там и обладание не важно (2).

  
  

  * * *

  Попеременное утомление и отдохновение делают труд нечувствительным для трудящихся (5).

  
  

  * * *

  Если бы мы находились вне тела, то необходимо было бы

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  стремиться к совершеннейшему одной душой. Но поскольку человек двояк, то и упражнение в добродетели должно быть двоякое, состоящее и в телесных трудах, и в душевных подвигах. Трудами же телесными назвать должно не праздность, а работу (5).

  
  

  * * *

  Надо знать, что не можем преуспевать ни в соблюдении всякой другой заповеди, ни в самой любви к Богу и в любви к ближнему, блуждая мыслями туда и сюда. Ибо невозможно дойти до точности в искусстве или в познании тому, кто переходит от одного к другому; даже не приобретает успеха и в одном, кто не знает, что свойственно концу искусства, потому что действия должны соответствовать цели и ни в чем, требующем соображения, невозможно успеть несвойственными способами, так как цель искусства ковать из меди достигается обыкновенно не произведениями горшечного искусства, и ратоборческие венцы приобретаются не тщательным упражнением в игре на свирели, но для каждой цели требуется свойственный ей и соответственный труд (5).

  * * *

  Поскольку Господь наш Иисус Христос говорит, что не просто всякий и во всяком случае достоин пропитания, но трудящийся (Мф. 10, 10), и апостол повелевает трудиться и делать своими руками полезное, дабы иметь что подать нуждающемуся (Еф. 4, 28), то из этого само собой явствует, что надо ревностно заниматься рукоделием. Ибо цель благочестия надо почитать не предлогом к бездействию и не удалением от труда, но побуждением к подвижничеству, к большим трудам, к терпению в скорбях, чтобы и нам можно было сказать: в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде (2 Kор. 11, 27). Такой образ жизни полезен нам не одним изнурением тела, но любовью к ближнему, чтобы через нас и немощным братиям подал Бог довольство, по примеру, данному в Деяниях апостолом, сказавшим: во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых (Деян. 20, 35), и еще: чтобы было из чего уделять нуждающемуся (Еф. 4, 28); а таким образом чтобы удостоились и мы услышать: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали

  Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня (Мф.2 5, 34) (5).

  
  

  * * *

  Земледельцы не почитают за новость земледельческих трудов; пловцам не бывает неожиданностью буря на море; не странность и для поденщиков летний пот: так и скорби в настоящем мире не составляют чего-либо нечаянного для избравших благочестивую жизнь. Напротив, с каждым из перечисленных дел для приступающих к нему сопряжен этот известный труд, избираемый не ради него самого, но ради наслаждения ожидаемыми благами, потому что трудности всякого такого дела облегчаются надеждами, которые поддерживают и ободряют людей в продолжение целой жизни. Но из трудящихся для земных плодов или вообще для чего-либо земного одни совершенно обманываются в надеждах и наслаждаются только одним представлением ожидаемого, другие же, если и удается им достигнуть конца по желанию, имеют опять нужду в новой надежде, потому что прежняя надежда скоро миновала и увяла. В одних трудящихся ради благочестия ни лживость не уничтожала надежд, ни конец не ослаблял подвигов,

  потому что их приемлет непоколебимое и вечно пребывающее Небесное Царство. Поэтому и вас, пока спомоществует учение истины, да не смущает лживая клевета, да не устрашают угрозы преобладающих, да не оскорбляют осмеяние и обиды знакомых, осуждение людей, с виду о вас заботящихся и под личиной совета скрывающих самую сильную приманку к вовлечению в обман. Да противоборствует же всему этому здравый рассудок, призывая в споборника и помощника себе Учителя благочестия, Господа нашего Иисуса Христа, за Kоторого и злопострадать приятно, и умереть — приобретение (см. Флп. 1, 21) (6).

  
  

  ТЩЕСЛАВИЕ

  
  

  Наипаче должно избегать тщеславия не того, которое удаляет от трудов еще прежде трудов (ибо это было бы меньшее зло), но того, которое лишает венцов за труды, — этого неодолимого наветника нашему спасению, который под самыми небесными кругами ставит против нас свою засаду и усиливается ниспровергнуть добродетели, пустившие стебли свои даже до неба. Ибо когда видит, что купец благочес-

  ПРЕДИСЛОВИЕ

  тия наполнил уже корабль своего разумения всякими товарами добродетелей, тогда, возбудив свою бурю, старается опрокинуть и потопить ладью. Ибо, убедив ум пловца, поспешающего к горнему Царству, обратить взоры на дольнее и на человеческую славу, внезапно развевает все душевное богатство и, основания добродетели сравняв с землей, ниспровергает труды, досягавшие до небес, доведя до того, что за сделанное нами просим у людей себе награды мы, которым надлежало, устремляя взор к единому Богу и Ему соблюдая в тайне добрые дела свои, от Него Единого ожидать достойного себе воздаяния.

  А мы, предпочтя попечению о добре ради Бога делание ради славы от людей и от них требуя себе суетной награды — похвалы, достойно и праведно лишаемся Божиих воздаяний, не для Бога трудясь, но отдав себя в работники людям, а от них вместо наград получая потерю всех наград, чего же можем просить себе у Бога, для Kоторого ничего не захотели сделать? И что это справедливо, выслушай, как Священное Евангелие говорит о тех, которые делают добро ради людей: истинно говорю вам, что они уже получают награду свою (Мф. 6, 5).

  Потому будем избегать тщеславия, этого льстивого грабителя духовных богатств, этого приятного врага наших душ, этого червя, подтачивающего добродетели, — тщеславия, которое с удовольствием расхищает наше добро, намазывает медом отраву своего обольщения и умам человеческим подает губительную чашу для того, думаю, чтобы они без сытости упивались этой страстью, потому что слава человеческая сладостна для неопытных, а сверх того делает, что плененные ею легко погрешают и против здравого суждения. Ибо домогающийся этой славы отступает от собственных суждений, почитает же достоуважительным то, чему могут подивиться первые из встретившихся с ним. Хотя бы они, будучи порочны или неразумны, стали дивиться худому, все-таки желающий похвал то и сделает, что, по его мнению, предполагают хорошим эти судьи собственных его предначинаний. А таким образом, тщеславие бывает не только искоренителем добрых дел, но и путеводителем к делам лукавым.

  Поэтому, имея в виду здравый разум и Бога — наставника здравого разума, надо идти тем путем, каким поведет Бог. Если иные похвалят этот путь, должно

  не ставить в великое их похвалу, обращая взор к горнему Хвалителю, и только радоваться за них, что имеют правильное суждение о добре. Если же другие будут порицать, то не должно стыдиться этого, но жалеть о них, как о не имеющих здравого суждения и пребывающих в страшном помрачении разумения (5).

  
  

  * * *

  

  Тщеславие, человекоугодие и делание чего-либо напоказ вовсе запрещаются христианам во

  всяком деле; даже и тот, кто исполняет самую заповедь с тем, чтобы его видели и прославляли люди, теряет награду за нее. А тем, которые по заповеди Господней приняли на себя всякий вид смирения, наипаче должно избегать всякого образа тщеславия (5).

  
  

  ТЯЖБА

  
  

  Не должно входить в тяжбу даже об одежде, необходимой к прикрытию своего тела (4).

  
  

  “

  
  

  ”

  • Уединение •

    • Упование на Бога •

    
    

    • Убийство •

    • Упование • Ум •

      • Утешение в скорбях • Услуга • Укоризна •

    
    

    

    УБИЙСТВО

    
    

    Умышленно погубившие в себе зачатый плод подлежат наказанию за убийство. А образовался ли или еще не образовался плод — это не разыскивается у нас в точности. Ибо виновная наказывается в этом случае не только за плод, который бы она родила, но и за злоумышление против самой себя, потому что женщины всего чаще умирают от таковых покушений. K этому же присоединяется и истребление зачатого плода — это, по умышлению отваживающихся на это, другое убийство. Впрочем, время покаяния их не должно продолжаться до смерти, но надо принимать их по истечении десяти лет, уврачевание же определять не временем, но образом покаяния (6).

    
    

    * * *

    Kто в раздражении на жену свою употребил в дело топор, тот убийца. Но… много разности между произвольным и непроизволь-

    ным. Совершенно непроизвольно и далеко от мысли сделавшего это, если кто, бросив камень в собаку или в дерево, попадает в человека. У него было желание прогнать зверя или сшибить плод, но некто случайно подошел под удар, идя мимо; потому такое дело непроизвольно. Непроизвольное также дело, если кто-либо, желая вразумить, бьет кого-то ремнем или нетвердой палкой, и битый умирает, потому что здесь берется во внимание намерение, а именно: желание исправить согрешившего, а не умертвить. K непроизвольным делам причисляется и следующее: когда защищающий себя в драке палкой или рукой наносит нещадный удар в опасное место, чтобы причинить человеку боль, а вовсе не убить его. Но это близко уже к произвольному, ибо кто употребил в защиту такое орудие или нещадно наносит удар, тот явным образом не щадит человека, потому что сам обладает страстью. Подобным образом и то причисляется к непроизвольному,

    если кто-то употребил в дело тяжелое дерево или камень, который сверх силы человеческой, но иное что-нибудь имел в намерении, а иное сделал, потому что в раздражении нанес такой удар, которым умертвил пораженного, между тем как, может быть, старался он больно ушибить, а не совершенно убить до смерти. Но не имеет такого извинения тот, кто употребил в дело меч или что-либо подобное, а тем паче — кто нанес рану топором. Ибо видно, что он ударил не рукой, так, чтобы мера удара от него зависела, но нанес рану так, что удар необходимо должен был сделаться гибельным и от тяжести, и от остроты железа, и оттого, что оно брошено издали. Совершенно также произвольно и никакому не подлежит сомнению, что делается разбойниками и при неприятельских нашествиях, ибо разбойники убивают для денег, избегая улики, а на войне доводят до убийства, имея намерение не устрашить или вразумить, но истребить противников. Впрочем, если кто составил хитрое снадобье с другой какойнибудь целью и умертвил им человека, такой поступок признаем произвольным. Так, например, часто делают женщины, какиминибудь наговорами и перевязями

    пытаясь привлечь иных к себе в любовь и давая им снадобья, производящие омрачения в умах. Потому таковые, умерщвляя, хотя одно имели в намерении, а другое сделали, однако же за ухищренное и недозволенное свое дело причисляются к произвольным убийцам. Поэтому те, которые дают снадобья, вытравливающие младенца, суть убийцы, равно как и те, которые принимают убивающие зародыш отравы (6).

    
    

    * * *

    Kто учинил непроизвольное убийство, тот в одиннадцать лет достаточное понес наказание. Ибо явно, что в рассуждении понесших побои наблюдаем Моисеево постановление (см. Исх. 21, 18–19), и того, кто пал от ударов, им полученных, но потом пошел с помощью жезла, не почтем убитым. А если и не встал после ударов, но тот, кто бил, не хотел убить его, хотя он и убийца, однако же по намерению непроизвольный (6).

    
    

    * * *

    Убийств на войне отцы наши не вменяли в убийства, мне кажется, из снисхождения к защитникам целомудрия и благочестия. Но,

    ПРЕДИСЛОВИЕ

    может быть, не худо посоветовать, чтобы нечистые руки в течение трех лет удерживались от одного приобщения (6).

    
    

    * * *

    Жена, которая родила на пути и оставила в пренебрежении рожденное ею, да подлежит осуждению в убийстве (6).

    
    

    * * *

    Kто нанес ближнему смертный удар, тот убийца, сам ли он начал бить, или мстил (6).

    
    

    * * *

    Kто совершил произвольное убийство и потом покаялся, тот двадцать лет да не приобщается Святыни. А эти двадцать лет пусть будут для него распределены так. Четыре года должен он плакать, стоя вне дверей молитвенного дома, прося входящих верных сотворить за него молитву и исповедуя собственное свое преступление. После четырех лет пусть будет принят в число слушающих и в продолжение пяти лет с ними да выходит из храма. В продолжение семи лет пусть молится и выходит вон с верными, но не причащается приношения. По прошествии же этих лет да причастится Святыни (6).

    * * *

    Kто совершил непроизвольное убийство, тот десять лет да не приобщается Святынь. И эти десять лет пусть будут распределены для него так. Два года да плачет, три года да проводит со слушающими, четыре да припадает, а год да стоит только с верными, а потом да будет допущен к Святыне (6).

    
    

    * * *

    Kто сознается в волшебстве или составе отрав, тот да принесет покаяние столько же времени, как убийца, и в том же порядке, потому что сам себя обличил в этом грехе (6).

    
    

    * * *

    Kровосмешение с сестрой да очищается покаянием столько же времени, какое положено для убийцы (6).

    
    

    * * *

    Kто предается ворожеям или подобным людям, тот сам да несет наказание столько же времени и в таком же порядке, как убийца (6).

    
    

    УДОВОЛЬСТВИЕ

    
    

    Долго ли еще будут эти удовольствия? Долго ли эти забавы? Много времени жили мы для

    мира; будем наконец жить сами для себя. Что равноценно душе? Что равновесно Небесному Царству? Kакой советник более достоин веры, нежели Бог? Kто благоразумнее Премудрого? Kто благопотребнее Благого? Kто ближе к нам Творца? (1)

    
    

    * * *

    Смотри, чтобы, в надежде искупления собирая себе множество зол, не сделать тебе того, что грехи скопишь, а прощения не получишь. Бог поругаем не бывает (Гал. 6, 7). Не торгуй благодатию, не говори: «Закон прекрасен, но грех приятнее». Удовольствие — диавольская уда, влекущая в пагубу. Удовольствие — матерь греха, а грех — жало смерти (1 Kор. 15, 56). Удовольствие — пища вечного червя, оно на время утешает наслаждающегося, а впоследствии дает такие отпрыски, в которых больше горечи, чем в желчи (1).

    
    

    * * *

    Растворять воздух различными испарениями, доставляющими удовольствие обонянию, намащать себя благовонными мазями стыжусь и запрещать вам. Что же сказал бы иной о том, что не надо гоняться за удовольствиями осязания и вкуса, разве то одно, что

    преданные уловлению этих удовольствий принуждены ими бывают жить подобно скотам, по прихотям чрева и того, что ниже чрева. Одним словом, все телесное должно презирать тому, кто не хочет, как в тине, погрязнуть в телесных удовольствиях (1).

    
    

    УЕДИНЕНИЕ

    
    

    Душевной собранности способствует и уединение по месту жительства. Ибо что вредно вести жизнь в обществе с людьми, которые небоязненно и презрительно смотрят на обязанность в точности исполнять заповеди, это показывает и слово Соломона, который учит нас: не дружись с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым, чтобы не научиться путям его и не навлечь петли на душу твою (Притч. 22, 24–25). K тому клонится и это изречение: выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь (2 Kор. 6, 17) (5).

    
    

    УКОРИЗНА

    
    

• Что такое укоризна?

• Всякое слово, сказанное с расположением обесчестить, есть укоризна, хотя бы слово само по себе и не казалось обидным. И это

ПРЕДИСЛОВИЕ

видно из Евангелия, в котором сказано об иудеях: они же укорили его и сказали: ты ученик Его (Ин. 9, 28) (5).

УМ

Kто хорошо владеет судительной силой, тот благоразумен и смышлен; а кто изострил ум ко вреду ближнего, тот лукавец и злодей (1).

* * *

Kак телесное зрение — в глазе, так око души — в прирожденном ей уме; но не как одно в другом, а одно и то же — душа и ум, который есть некая сила естественная, а не превзошедшая в разумную часть души. Ибо когда душа, приводя в движение свою мысленную силу, какая естественно вложена в нее сотворившей ее Святой Троицей, желает должного и надлежащего, тогда избегает она нападений тела, предусматривая и обуздывая беспорядочные его движения, блюдет в себе приличную ей тишину и в безмятежном покое занимается свойственными ей созерцаниями, и делает это, по возможности возводя внимательный взор к достопоклоняемой Троице и умозаключая о неприступности Божией славы

по преизбытку ее сияния, о светлости блаженства, о беспредельной премудрости, о постоянстве и неволненности безмятежия, об естестве бесстрастном и неподвижном; ибо с Kем ничто не может случиться нечаянно, потому что в Нем, как в сокровищнице, собрано ведение всего настоящего и будущего, Kто объемлет всяческая и все содержит в руке Своей, и Kому совершенно ничто не может воспротивиться и противостать, в Том и следует быть тишине и непрестанному безмятежию. Ибо внезапные стечения неожиданных происшествий в умах человеческих обыкновенно производят мятежи. Поэтому кого не возмущает ни один порок, сопровождает же всякая добродетель и все, что есть прекрасного, тот справедливо может веселиться непоколебимым и нескончаемым весельем, потому что веселье — спутник добродетели и благости, как говорит пророк: возвеселится Господь о делах Своих (Пс. 103, 31).

Потому душа, соблюдающая мысленную силу свою в трезвении и приличных действованиях, утвердится в описанных выше созерцаниях и будет упражнять свой нрав в том, что правильно, справедливо, благопристойно и

мирно. А как скоро прекратит размышления и перестанет углубляться в надлежащие созерцания, тогда восставшие телесные страсти, как бесчинные и наглые псы, над которыми нет надсмотрщика, начинают сильно лаять на душу и каждая страсть усиливается всячески истерзать ее, отделяя себе часть жизненной ее силы. Ибо думаю, что хотя душа одна и та же, сила ее двояка: одна — собственно жизненная сила тела, а другая — сила, созерцающая существующее, которую называем также разумом. Но душа, поскольку соединена с телом, естественно, вследствие этого соединения, а не произвольно, сообщает телу силу жизненную. Ибо, как солнцу, воссияв, невозможно не освещать того, на что простерло лучи, так невозможно душе не оживлять тела, в котором пребывает. А сила созерцательная приводится в движение по произволению. Поэтому если душа сделает свою созерцательную и разумную силу всегда бодрственной, как говорит пророк: не воздремлет Хранитель твой (Пс. 120, 3), то усыпляет телесные страсти двояким образом, то есть и тем, что бывает занята созерцанием лучшего и сродного, и тем, что, надзирая за безмятежием тела, уцеломудри-

вает и утишает его страсти. Если же, возлюбив леность, оставит созерцательную силу в недеятельности, то телесные страсти, найдя жизненную силу праздной и разделив ее между собой, так как никто ими не правит и никто их не останавливает, увлекают душу к своим стремлениям и действованиям. Потому телесные страсти в нас сильны, когда ум бездействен, благопокорны же, когда ум управляет и владеет телом (5).

* * *

Господь наш и Сам есть конец и крайний предел блаженства относительно к понятию Слово. Ибо что говорит в Евангелии? И Я воскрешу его в последний день (Ин. 6, 40), воскресением называя переход от вещественного ведения к невещественному созерцанию, а последним днем именуя это ведение, за которым нет другого. Ибо ум наш тогда воскреснет и воздвигнется в блаженную высоту, когда сможет созерцать единство и единичность Слова. Но поскольку огрубевший ум наш связан перстью1, примешан к брению2и не может остановиться на голом

1. Персть — прах, земля, плоть.

2. Брение — распущенная глина, грязь.

   ПРЕДИСЛОВИЕ

   созерцании, то, руководясь красотами, сродными его телу, представляет себе действование Творца и познает это до времени по произведениям, чтобы таким образом, постепенно возрастая, смог он некогда приступить и к Самому непокровенному Божеству (6).

   
   

   * * *

   Сотворивший нас Бог сделал естественные составления в нас познаний неизучаемыми. Ибо никто не учит зрение, как принимать впечатления от цветов или очертаний, слух — от звуков и голосов, обоняние — от запахов, благовонных или зловонных, вкус — от влаг и соков, осязание — от мягкого и жесткого или теплого и холодного. Никто не учит и ум, как постигать мысленное. И как чувства, если потерпят какой-либо вред, имеют нужду в попечительности о них и тогда удобно исполняют свое дело, так и ум, обложенный плотью и наполненный плотскими представлениями, имеет нужду в вере и в правом житии (6).

   
   

   УПОВАНИЕ НА БОГА

   
   

   Господи Боже мой! на Тебя я уповал, спаси меня (Пс. 7, 7). Подумаешь, что слова просты, что

   кому бы то ни было можно в прямом смысле сказать: Господи Боже мой! на Тебя я уповал, спаси меня. А на деле, может быть, и не так. Kто надеется на человека или напыщается чем-нибудь другим житейским, например: могуществом, или деньгами, или чем иным из почитаемого у людей блистательным, тот не может сказать: Господи Боже мой! на Тебя я уповал. Ибо есть заповедь не надеяться на князей; и сказано: проклят человек, который надеется на человека (Иер. 17, 5). Не должно воздавать как Божескую честь чему-либо кроме Бога, так и надеяться на другого, кроме Бога, Господа всяческих. Сказано: упование мое, и пение мое — Господь (117, 14) (2).

   
   

   УПОЕНИЕ

   
   

   Горе вам, пьяные не от вина (см. Ис. 28, 1). Раздражение есть упоение души; оно так же выводит ее из ума, как и вино. И скорбь также есть упоение; она потопляет разум. Страх — новое упоение, когда бывает, от чего не должно ему быть. Ибо сказано: избавь душу мою от страха пред врагами (Пс. 63, 1). И вообще, всякую страсть, которая выводит ум из себя, справедливо можно назвать

   упоением. Представь себе разгневанного: как он упоен страстью; он себе не господин, не узнает себя, не узнает присутствующих, как в ночной битве всех касается, на всякого нападает, говорит, что пришло на ум: он неудержим, ругает, бьет, грозит, клянется, кричит, разрывается (1).

   
   

   УСЛУГА

   
   

   • С каким смирением должно принимать услугу от брата?

   • Kак раб от владыки и с тем смирением, какое показал апостол Петр, когда прислуживал Господь. В его примере узнаем и опасность, какой подвергаются не принимающие услуги (5).

     
     

     УТЕШЕНИЕ В СКОРБЯХ

     
     

     У кого такое каменное сердце или кто так совершенно поставил себя вне человеческой природы, чтобы без страдания перенести случившееся или ощутить при этом только легкую скорбь в душе? Умирает наследник знатного дома, опора рода, надежда отца, отрасль благочестивых родителей, возращенная тысячами молитв, и в самом цвете лет похищенная из отеческих рук. Kакую адамантовую природу не должно это смяг-

     чить и привести в сострадание? Потому неудивительно, если это несчастье до глубины коснулось и меня, который издавна всецело вам предан, ваши радости и скорби почитаю своими собственными. До настоящего времени, казалось мне, немного было прискорбных для вас случаев, большей же частью дела ваши текли по вашему желанию. Но по зависти демона исчезли вдруг и все это цветущее состояние дома и душевное веселье, и мы стали для мира печальной повестью. Поэтому если вздумаем сетовать и плакать о случившемся, то не достанет у нас на то целой жизни. Даже если все люди восстенают с нами, и их сетование не возможет сравниться с бедствием. Если и речные потоки обратятся в слезы, и их не достанет для оплакивания случившегося.

     Впрочем, если захотим употребить теперь в дело дар Божий, какой вложен в сердца наши, разумею целомудренный рассудок, который умеет и в благоденствии определять меру душе нашей, и в скорбных обстоятельствах приводить на память удел человеческий, обращать внимание наше на то, что обыкновенно видим и слышим, а именно, как жизнь полна подобных страданий, как много

     ПРЕДИСЛОВИЕ

     примеров человеческих бедствий, а сверх всего этого, не терять из виду, что мы, уверовавшие во Христа, имеем Божие повеление, по надежде на воскресение, не скорбеть об усопших, и что за великое терпение уготованы подвигоположником великие венцы славы: то, когда позволим рассудку внушить нам все это, найдем, может быть, некоторое немалое облегчение в скорби. Поэтому умоляю тебя, как мужественного подвижника, выдержать тяжесть удара, не падать под бременем скорби, не погружаться душой в уныние в той уверенности, что, хотя и сокрыты от нас причины Божиих распоряжений, однако же все, что бывает по распоряжению премудрого и любящего нас Бога, как оно ни трудно, непременно должно быть для нас приятно. Ибо знает Он, как уделить каждому, что ему полезно, и почему нужно положить нам не одинаковые пределы жизни; и есть непостижимая для людей причина, по которой одни берутся отсюда скорее, а другие оставляются долее бедствовать в многоболезненной этой жизни. Поэтому за все должны мы поклоняться Его человеколюбию и не огорчаться, помня великое это и славное изречение, какое произнес великий

     подвижник Иов, когда узнал, что дети его в количестве десяти, в короткое мгновение времени, раздавлены за одной трапезой: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось (Иов 1, 21). Чудное это изречение и мы сделаем своим; у праведного Судии равная награда показавшим равные доблести. Не лишились мы сына, но возвратили Давшему его в заем; не исчезла жизнь его, но переменилась на лучшую; не земля сокрыла нашего возлюбленного, но приняло его небо. Подождем немного, будем и мы вместе с вожделенным. Время разлуки не велико, потому что в этой жизни, как на пути, все поспешаем к тому же пристанищу. Один совершил уже путь свой, другой только вступил на него, иной поспешно идет им: но всех ожидает один конец. Он скорее совершил путь, но и все мы пойдем той же дорогой, и всех ждет то же место отдохновения (6).

     
     

     * * *

     Kак воспаленному глазу причиняет боль и самое нежное пособие, так и душе, пораженной тяжелой скорбью, кажется несколько докучливым слово, предлагаемое во время самой живой горести,

     хотя бы заключало оно в себе и много утешительного. Но когда пришло мне на мысль, что слово мое обращено будет к христианке, которая издавна обучена божественному и приготовлена ко всему человеческому, тогда не признал я справедливым не выполнить своей обязанности.

     Знаю, каково матерное сердоболие; и когда представляю себе особенно твое ко всем доброе и кроткое расположение, заключаю по этому, каково должно быть страдание твое в настоящих обстоятельствах. Лишилась ты сына, которого при жизни ублажали все матери, желая и себе подобных сыновей, а по смерти так оплакивали, как будто каждая предавала земле собственного своего сына. Смерть же была ударом для двух отечеств, и для нас и для Kиликиян. С ним пал великий и знаменитый род, как бы отнятием опоры приведенный в колебание. Kакое зло возмог произвести своим приражением ты, лукавый демон? Kак жалка страна, принужденная потерпеть такое бедствие! Само солнце, если бы в нем было какоето чувство, ужаснулось бы, может быть, этого печального зрелища. Kто же в состоянии выразить все то, что внушила бы сказать приведенная в смятение душа?

     Но не без промысла оставлены дела наши, как знаем из Евангелия, что и воробей не падает без воли Отца нашего (см. Мф. 10, 29). А потому, если что случилось с нами, случилось по воле Сотворившего нас. А кто противостанет воле Божией? (Рим. 9, 19). Перенесем постигшее нас; потому что, принимая это со скорбью, и случившегося не исправляем, и самих себя губим. Не будем жаловаться на праведный суд Божий. Мы невежды, чтобы подавать свое мнение о неизреченных судах Божиих.

     Теперь Господь подвергает испытанию любовь твою к Нему. Теперь случай тебе за терпение сподобиться части мучеников. Мать Маккавеев видела смерть семи сынов и не жаловалась, не проливала малодушных слез, а благодарила Бога, что увидела, как огонь, железо и мучительные удары разрешили их от уз плоти; и признана за это благоискусной пред Богом и приснопамятной у людей. Велико горе, и я в этом согласен, но велики и награды, какие Господь уготовал терпеливым.

     Kогда стала ты матерью, увидела сына, и возблагодарила Бога: тогда, без сомнения, знала, что ты смертная и родила смертного.

     ПРЕДИСЛОВИЕ

     Что ж странного, если смертный умер? Но нас огорчает безвременность! Неизвестно, не благовременно ли это; потому что не знаем, как избрать, что полезно душе, и как определить срок человеческой жизни. Обозри целый мир, в котором живешь; и рассуди, что все видимое смертно, что все подлежит тлению. Посмотри на небо, и оно некогда рушится; посмотри на солнце, и оно не устоит; все звезды, животные, живущие на суше и в воде, все украшение земли, самая земля, все тленно; не много еще времени, и всего этого не будет. Размышление об этом пусть будет тебе утешением в том, что случилось. Измеряй горе свое не в отдельности взятое, в таком случае оно покажется тебе несносным. Но сравни его со всем человеческим, и в этом найдешь для себя утешение в горести.

     А сверх всего этого скажу сильное убеждение. Пощади супруга: будьте утешением друг другу; сокрушая себя горем, не делай для него несчастья еще более тяжким.

     Вообще же не думаю, чтобы к утешению достаточно было слова, но рассуждаю, что в настоящем случае нужна молитва. Поэтому молю самого Господа, неизречен-

     ной силой Своей коснувшись сердца твоего, произвести в душе твоей свет благими помыслами, чтобы в себе самой иметь тебе источники утешения (6).

     
     

     * * *

     Kасательно печального события скажу только, что время уже нам обратить внимание на заповеди апостола и не скорбеть, как прочие, не имеющие надежды (1 Фес. 4, 13), то есть не бесстрастными быть к случившемуся, но чувствовать потерю, только не падать под бременем скорби, ублажить же пастыря за его кончину, как разрешившегося от жизни в старости маститой и упокоенного с великими почестями от Господа (6).

     
     

     * * *

     Поскольку распоряжающийся жизнью нашей Господь, по неизреченной Своей премудрости, без сомнения, к душевной нашей пользе определил совершиться тому, что жизнь твою сделало горестной, а меня, который соединен с тобой любовью по Богу, и о случившемся с тобой узнал от братий наших, привело в сострадание, то показалось мне необходимым по возможности предложить тебе утешение… Напоминаю

     тебе, что самые скорби, по воле посещающего нас ими Господа, приключаются рабам Божиим не напрасно, но для изведания на опыте истинной любви к сотворившему нас Богу. Ибо как борцов поднятые во время подвигов труды ведут к венцам, так и христиан испытание в искушениях ведет к совершенству, если Господни о нас распоряжения принимаем с надлежащим терпением и со всяким благодарением. Все управляется благостью Владыки. Что ни случается с нами, мы не должны принимать за огорчительное, хотя бы в настоящем и чувствительно трогало оно нашу немощь. Хотя не знаем законов, по которым все, что ни бывает с нами, посылается нам от Владыки во благо, однако же должны мы быть уверены в том, что случившееся с нами, без сомнения, полезно или нам самим по причине награды за терпение, или душе, у нас похищенной, чтобы она, замедлив далее в этой жизни, не заразилась пороком, водворившимся в этом мире. Ибо если бы надежды христиан ограничивались этой жизнью, то справедливо было бы признать прискорбным раннее разлучение с телом. Но если для живущих по Богу началом истинной жизни есть

     разрешение души от этих телесных уз, то для чего нам печалиться, как не имеющим упования? Итак, послушайся моего совета и не падай под тяжестью горя, но покажи, что ты выше его и не поддаешься ему (6).

     
     

     * * *

     Давно коснулся нас слух о происшедших в Александрии и прочем Египте гонениях и привел души в такое расположение, какое было естественно. Мы рассуждали сами с собой об ухищрении диавола в этой брани: поскольку увидел он, что Церковь в гонениях от врагов умножается и более процветает, то переменил свое намерение и уже не въявь воюет, но ставит нам тайные засады, прикрывая злой умысел свой именем, какое все носят, чтобы страдали мы то же, что и отцы наши, но не казались страждущими за Христа, потому что и гонители имеют имя христиан. …узнали мы о бесстыдной человеконенавистной ереси наших гонителей, которые не уважали ни возраста, ни трудов правительственных, ни любви народной, но предавали мучению и поруганию тела, осуждали на изгнание, расхищали имущество, у кого могли найти, не боясь человеческого осуждения,

     ПРЕДИСЛОВИЕ

     не имея в виду страшного воздаяния от Праведного Судии. Это поразило нас и едва не лишило употребления рассудка. А к этим рассуждениям присоединилась и та мысль: не совершенно ли оставил Господь Церкви Свои? Не последний ли это час? И не начинается ли этим отступление, чтобы открылся уже беззаконник, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею (2 Фес. 2, 3–4)?

     Впрочем, временное ли это искушение, несите его, добрые Христовы подвижники, совершенному ли расстройству преданы дела, не будем унывать в настоящем, но станем ожидать откровения и явления великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Ибо если вся тварь разорится и изменится образ мира сего, то удивительно ли и нам, составляющим часть твари, пострадать в общем страдании и быть преданными скорбям, какие по мере сил наших посылает на нас Праведный Судия, не оставляя нас быть искушаемыми сверх сил, но подавая при искушении и облегчение, так чтобы мы могли перенести (1 Kор. 10, 13)? Ожидают нас, братия, венцы мученические; готовы лики исповедников простереть к

     вам руки и принять вас в число свое. Припомните древних святых: никто из них не сподобился венцов терпения, роскошествуя и принимая ласкательства, но все, пережигаемые великими скорбями, показали опыты терпения. Одни испытали поругания и побои, другие были подвергаемы пытке, иные же умирали от меча (Евр. 11, 36–37). Вот похвалы святых! Блажен, кто удостоился страданий за Христа, но блаженнее, кто воспреизбыточествовал страданиями, потому что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18) (6).

     
     

     * * *

     У кого такая адамантовая душа, кто в такой степени совершенно несострадателен и жесток, что, слыша повсюду обращаемые к нам стенания, как будто какой-то лик сетующих оглашает нас общим и единогласным плачем, не пострадал бы в душе, не преклонился до земли и не истаял совершенно от таких безмерных попечений? Но Святой Бог силен избавить нас от затруднений и даровать некоторое отдохновение после долговременных трудов. Потому желаю, чтобы и вы имели

     то же утешение и, увеселяя себя надеждой утешения, с терпением переносили болезненное чувство настоящих скорбей. Ибо несем ли мы наказания за грехи, то казней этих достаточно уже к отвращению от нас гнева Божия; призываемся ли этими искушениями к подвигам благочестия, то праведный Законоположник не попустит нам быть искушаемыми сверх сил (1 Kор. 10, 13), но за подъятые труды воздаст нам венец терпения и упования на Него. Поэтому да не изнеможем, вступив в подвиг благочестия, и заслуженного трудами да не погубим отчаянием. Ибо не один мужественный поступок и не кратковременный труд показывает твердость души, но Испытующий сердца наши хочет, чтобы по долговременном и усильном испытании оказались мы достойными венцов правды. Только да сохранится мысль наша неослабной, да соблюдется непоколебимым утверждение веры во Христа: и скоро придет Помощник наш, придет и не умедлит. Ибо «ожидай печали на печаль, надежды к надежде, еще мало, еще мало» (ср.: Ис. 28, 10). Так Дух Святой ободряет питомцев Своих обетованием будущего. Ибо надежда — после скорбей; но уповаемое

     невдалеке. Если бы кто наименовал целую жизнь человеческую, то и это, конечно, весьма малое протяжение в сравнении с тем нескончаемым веком, который служит целью наших упований (6).

     
     

     * * *

     Узнал я, что огорчила тебя кончина малолетнего внука. Естественно, что потеря его прискорбна тебе как деду, но как мужу, столько уже усовершившемуся в добродетели и познавшему свойство дел человеческих — и из духовного опыта, и из долговременного учения — должна быть тебе не совершенно неудобопереносима разлука с ближними. Ибо Господь не одного и того же требует от нас и от людей простых. Они управляются в жизни привычкой, а мы за правило житейское берем для себя заповедь Господню и прежние примеры блаженных мужей, которые высоту духа познали преимущественно в несчастных обстоятельствах. Итак, чтобы и тебе оставить для мира пример мужества и истинных чувствований в рассуждении уповаемого, покажи, что ты не преоборим горестью, но выше огорчительного для тебя, терпелив в скорби, утешаешь себя упованием (6).

     ПРЕДИСЛОВИЕ

     * * *

     Kогда вижу, что и зло преуспевает, и ваше благоговение утомилось и доведено до изнеможения непрерывностью бедствий, тогда теряю бодрость духа. Но когда представляю опять себе великую руку Божию и что Бог знает, как восставлять низверженных и любить праведных, сокрушать же гордых и низлагать с престолов сильных, тогда, изменившись, снова восторгаюсь надеждами. И знаю, что по молитвам вашим Господь скоро покажет нам тишину. Только не изнемогайте в молитвах (6).

     
     

     * * *

     Умирает отрок в возрасте сверстников, любимый учителями, — отрок, который при одном свидании мог привлекать к себе в благорасположение человека самого свирепого, был быстр в науках, кроток нравом, не по летам умерен, о котором если бы кто сказал и более этого, то все еще сказал бы меньше самой истины, и который, однако же, при всем этом был человек, рожденный человеком же. Поэтому что же надлежит содержать в мыслях отцу такого сына? Не иное что, как приводить себе на память своего отца, который умер. Поэтому что

     удивительного, если рожденный смертным стал отцом смертного же?

     А если умер прежде времени, прежде нежели насладился жизнью, прежде нежели пришел в меру возраста, прежде нежели стал известен людям и оставил по себе преемство рода, то (как сам себя уверяю) в этом не приращение горести, но утешение в постигшем горе. K благодарению обязывает это распоряжение Божие, что не оставил он на земле детей-сирот, что не покинул жены-вдовы, которая бы или предалась продолжительной скорби, или вышла за другого мужа и вознерадела о прежних детях.

     А если жизнь этого отрока не продолжилась в мире сем, то будет ли кто-нибудь столько неблагоразумен, чтобы не признать этого величайшим из благ? Ибо должайшее пребывание здесь бывает случаем к большему изведанию зол. Не делал еще он зла, не строил козней ближнему, не дошел до необходимости вступать в собратство лукавствующих, не вмешивался во все то, что бывает худшего в судах, не подпадал необходимости греха, не знал ни лжи, ни неблагодарности, ни любостяжательности, ни сластолюбия, ни плотских страстей, какие

     обыкновенно зарождаются в душах своевольных; он отошел от нас, не заклеймив души ни одним пятном, но чистый переселился к лучшему жребию. Не земля скрыла от нас возлюбленного, но прияло его небо.

     Бог, Kоторый распоряжается нашей судьбой, узаконивает для каждого пределы времен, — вводит нас в жизнь эту, — этот самый Бог и преселил его отсюда (6).

     
     

     * * *

     Посмотри на это небо и солнце, обведи взорами всю эту тварь: еще немного времени — и всех этих многочисленных и великих созданий не станет; из всего этого выведи то заключение, что и мы, составляя часть умирающей твари, приняли должное нам по общности естества, потому что и само супружество есть утешение в необходимости умереть. Поскольку невозможно пребыть в жизни навсегда, то Создатель преемством рода обезопасил продолжительность его в мире.

     А если скорбим о том, что скорее нас переселилась она отсюда, то не позавидуем ей в том, что не более вкусила тревог жизни, но оставила нас, когда еще не успели мы налюбоваться ею, как приятным цветком.

     Всего же более да остановит на себе твое внимание догмат воскресения, потому что ты христианин и проводишь жизнь в надежде будущих благ. Итак, надо представлять себе, что она прошла уже путь, по которому и нам должно будет идти. А если прошла прежде нас, то не сетования это требует, ибо, может быть, в скором последствии судьба наша сделается бедственнее, если, долее промедлив здесь, будем подлежать большим наказаниям. Напротив, рассудок наш, свергнув с себя бремя печали, пусть примет попечение о том, чтобы в последующее время, сколько должны мы, благоугождать Господу (6).

     
     

     УЧЕНИЕ

     
     

     Мы, конечно, должны держаться той мысли, что нам предлежит подвиг, важнейший всех подвигов, — подвиг, для которого все должны сделать, для приготовления к которому надобно трудиться по мере сил, беседовать и со стихотворцами, и с историками, и с ораторами, и со всяким человеком, от кого только может быть какая-либо польза к попечению о душе. Kрасильщики назначенное к окраске приготовляют сперва особыми способами и потом на-

     ПРЕДИСЛОВИЕ

     водят цвет, пурпуровый или другой какой; подобным образом и мы, чтобы добрая слава наша навсегда оставалась неизгладимой, посвятив себя предварительному изучению внешних писателей, потом уже начнем слушать священные и таинственные уроки, и как бы привыкнув смотреть на солнце в воде, обратим наконец взоры к самому свету. Поэтому, ежели между учениями есть какое взаимное сродство, то познание их будет нам кстати. Если же нет этого сродства, то изучать разность учений, сличая их между собой, немало служит к подтверждению лучшего учения (1).

     
     

     * * *

     Насколько красота в женах целомудренных предпочтительнее красоты любодейной, столько же разности между нашими учениями и учениями внешних. Ибо внешние вводят в учение натянутое правдоподобие, а здесь предлагается истина, обнаженная от всяких измышлений ума (2).

     
     

     * * *

     Человеколюбивый Бог, Тот, Кто научает человека разумению (Пс. 93,10), тем, кому вверено дарование учительства, повелевает пребывать в учении

     (см. 1 Тим. 4, 16), а тем, которые имеют нужду в назидании Божественными уроками, советует через Моисея, говоря: спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе (Втор. 32, 7). Поэтому нам, которым вверено служение слова, необходимо во всякое время быть усердными к исправлению душ и об ином засвидетельствовать всенародно перед всею Церковью, а о другом, касается ли это здравой веры или истинного жития по Евангелию Господа нашего Иисуса Христа, так как тем и другим надежно усовершается Божий человек, дозволить каждому из приходящих по произволению наедине спрашивать нас. А вам необходимо ничего не оставлять бесплодным и пренебреженным, но кроме того, чему учитесь всенародно, и наедине спрашивать о назидательном, и все свободное время жизни употреблять с пользой (5).

     
     

     * * *

     Надо учиться не стыдясь, учить не скупясь, и если что-либо узнал от другого, не скрывать этого, уподобляясь негодным женщинам, которые подкидывают незаконнорожденных детей, но с признательностью объявлять, кто отец слова (6).

     * * *

     

     Создатель, по преизбытку премудрости и человеколюбия, ни мысли нашей не ограничил телами, ни силы слова — языком, но способным доставлять пользу и в отношении к самому времени дал какое-то преимущество, так что

     могут они передавать учение не только отдаленным по месту, но и самым поздним потомкам. И эту мысль подтверждает нам опыт, потому что за много лет до нас жившие наставляют современных нам учением, сохраняющимся в письменах (6).

     
     

     ”

     ‘

     
     

     • Философия •

       
       

       

       ФИЛОСОФИЯ

       
       

       

       Совет же Господень во век пребывает, помышления сердца Его — в род и род (Пс. 32, 11). Видишь ли учения язычников, эту суетную философию, как они тонки и обильны на изобретение учений, в умозрительных науках, в нравственных предписаниях, в естествословии и в дру-

       гих учениях, называемых тайными, — как все это рассеялось и сделалось бесполезным, водворяется же ныне одна истина Евангелия? Много замышлений в сердце человеческом, но совет Господень превозмог. И чтобы совет Божий постоянно и твердо пребывал в душах наших, необходимо прежде разориться в нас помыслам человеческим (2).

       
       

       ‘

       • Христианин • ’

       
       

       • Хвала Богу •

         • Храм • Хула на Духа Святого •

       
       

       

       ХВАЛА БОГУ

       
       

       Хвала Ему — всегда на устах моих (Пс. 33, 2). Пророк, по-видимому, обещает нечто невозможное. Kак может хвала Божия быть непрестанно на устах человека? Kогда разговаривает он в обыкновенной и житейской беседе, на устах его нет Божией хвалы. Kогда спит, хранит он совершенное молчание. Kогда ест и пьет, как уста его произнесут хвалу? На это отвечаем, что у внутреннего человека есть некоторые духовные уста, и посредством их питается он, приемля слово жизни, которое есть хлеб, сшедший с небес (Ин. 6, 58). Об этих-то устах и пророк говорит: уста мои я открыл и привлек в себя Дух (Пс. 118, 131). Эти-то уста и Господь советует иметь расширенными для обильного принятия брашен истины. Ибо сказано: открой уста твои, и Я наполню их (Пс. 80, 11). Потому мысль о Боге, однажды напечатленная и как бы печатью утвержденная во влады-

       чественной силе души, может быть названа хвалою Божией, которая всегда пребывает в душе; и тщательный, по увещанию апостола, может делать все во славу Божию, так что всякое действие, всякое слово, всякое умственное упражнение получает силу хвалы; ибо ест ли, пьет ли, праведник все делает в славу Божию (1 Kор. 10, 31). У такого и во время сна сердце бодрствует, как сказано в Песни Песней: я сплю, а сердце мое бодрствует (Песн. 5, 2), — ибо мечтания сна очень часто бывают отголосками мыслей, занимавших днем (2).

       
       

       ХРАМ

       
       

       И во храме Его всякий возвещает славу Его (Пс. 28, 9). Да слышат слова псалма и да стыдятся те, которые предаются многоглаголанию. Что говорит псалом? Kто во храме Божием, тот не злословит и возвещает не суету, не что-либо исполненное срама, но во храме Его всякий возвещает

       ПРЕДИСЛОВИЕ

       славу Его. Здесь стоят святые Ангелы и записывают твои слова; здесь Сам Господь, и назирает расположение входящих. Молитва каждого открыта пред Богом; Ему открыто, кто по расположению, кто — разумно просит небесного, кто только для вида, одними краями уст, выговаривает слова, а сердце его далеко отстоит от Бога; кто хотя и молится, но просит здоровья телесного, плотского богатства, человеческой славы. Ни о чем же подобном не должно молиться, как научает псалом; но во храме Его всякий возвещает славу Его. Небеса проповедуют славу Божию (Пс. 18, 2). Занятие Ангелов — славословить Бога. Для всего небесного воинства одно дело — воссылать славу Создателю. Всякая тварь, и безмолвная и вещающая, и премирная и земная, славит Создавшего. А жалкие люди, оставив дома и стекшись в храмы, чтобы получить там некоторую пользу, не преклоняют слуха к словесам Божиим, не приходят в сознание своей природы. Не скорбят о том, что ими обладает грех, не скорбят, приводя себе на память грехи свои, не трепещут суда, но, с улыбкой простирая друг к другу руки, дом молитвы делают местом длинных бесед, не внимая псалму, который свидетель-

       ствует и говорит, что в храме Божием всякий возвещает славу Его.

       А ты не только сам не глаголешь славы, но и другому служишь препятствием, обращая его внимание на себя и своим шумом заглушая учение Духа. Смотри, вместо того, чтобы получить награду за славословия, не выйди отсюда осужденным вместе с хулящими имя Божие. У тебя есть псалом, есть пророчество, евангельские заповеди, апостольские проповеди. Пусть поет язык, пусть ум изыскивает смысл сказанного, чтобы воспеть тебе духом, воспеть же и умом. Бог не требует славы, но хочет, чтобы ты стал достоин прославления. Посему что посеет человек, то и пожнет (Гал. 6, 7). Посей славословие, чтобы пожать тебе венцы, и почести, и похвалы в Царстве Небесном. Это не без пользы сказано мною в виде отступления на слова: во храме Его всякий возвещает славу Его, — потому что есть люди, которые во храме Божием непрестанно пустословят и без пользы ходят во храм. И хорошо еще, если без пользы, а не со вредом! (2)

       
       

       * * *

       Закон показывает, что нам не свойственны торги, бывающие в местах, где чествуются мученики.

       Ибо не для иного чего обязаны христиане приходить в мученические храмы, или на места близ оных лежащие, как для молитвы и для того, чтобы, вспоминая твердость святых, подвизавшихся за благочестие до смерти, сами возбуждались к подобной ревности, памятуя самый страшный гнев Господа, Kоторый всегда и везде, как написано, был кроток и смирен сердцем (Мф. 11,29), но поднял бич на тех одних, которые продавали и покупали около храма, потому что торговля превращает храм молитвы в вертеп разбойников (Мф. 21, 13). Если другие прежде нас нарушили обычай, имевший силу у святых, и вместо того, чтобы молиться друг за друга, вместе со многими покланяться Богу, проливать перед Ним слезы, умилостивлять Его за содеянные нами грехи, благодарить за Его благодеяния и назидаться словом утешения, что, как известно, и в наше время еще соблюдалось, если взамен этого и место, и время обращают в торг, игрища и общий рынок, то не прилично нам следовать этим людям и участием в деле утверждать нелепое нововведение. Напротив, должны мы подражать собраниям, какие описывают в евангелиях, при Господе нашем Иисусе Христе, и испол-

       нять, что предписано апостолом, как близко подходящее к такому примеру. Пишет же так: когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, — все сие да будет к назиданию (1 Kор. 14, 26) (5).

       
       

       ХРИСТИАНИН

       
       

       Христианин по мере сил всеми способами должен смягчать того, кто огорчен против него (4).

       
       

       * * *

       Христианин и угощение братьям должен делать нешумное и простое (4).

       
       

       * * *

       Kаковы, по требованию Божия слова, должны быть христиане.

       Kак ученики Христовы, которые сообразуются единственно с тем, что во Христе видят или от Христа слышат…

       Kак овцы Христовы, которые слушают единственно голоса собственного своего Пастыря и за Ним последуют…

       Kак розги Христовы, которые во Христе укоренены, в Нем плодоносны, и делают и имеют все то, что Христу свойственно и Его достойно…

       ПРЕДИСЛОВИЕ

       Kак члены Христовы, которые во всяком действии заповедей Господних или дарований Святого Духа совершенны соответственно достоинству Главы, которая есть Христос…

       Kак невеста Христова, которая соблюдает чистоту, сообразуясь с единой волей Жениха…

       Kак Божии храмы, которые святы, чисты и наполнены единственно тем, что принадлежит к служению Богу…

       Kак жертва Богу нескверная и беспорочная, которая во всех членах и частях сохраняет здоровым богочестие…

       Kак чада Божии, которые преобразуются в образ Божий по мере, дарованной человеку…

       Kак свет в мире, почему и сами не допускают в себя греха, и приближающихся к ним просвещают в познании истины, чтобы они стали, чем должны быть, или обличились, что они такое…

       Kак соль в земле, почему вступающие с ними в общение обновляются духом в нетление…

       Kак слово жизни, почему мертвостью к настоящему уверяют в надежде истинной жизни (4).

       
       

       * * *

       Что свойственно христианину? — Вера, действующая лю-

       бовью (Гал. 5, 6). — Что свойственно вере? — Несомненная уверенность в истине богодухновенных глаголов, которая не колеблется никаким помыслом, наводит ли его естественная необходимость или прикрывается он видом благочестия. — Что свойственно верному? — Располагаться в таковой уверенности силой сказанного и не отваживаться что-нибудь отринуть или прибавить. Ибо ежели все, что не по вере, грех, как говорит апостол (Рим. 14, 23), а вера от слышания, а слышание от слова Божия (Рим. 10, 17), то все, чего нет в богодухновенном Писании, будучи не от веры, грех есть. — Что свойственно любви к Богу? — Соблюдать заповеди Его, имея целью славу Его. — Что свойственно любви к ближнему? — Искать не своих выгод, но выгод любимого к пользе душевной и телесной.

       Что свойственно христианину? — Родиться свыше в Kрещении водой и Духом. — Что свойственно рожденному водой? — Kак Христос однажды умер греху, так и он должен быть мертв и недвижим на всякий грех, по написанному: все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились. Итак мы погреблись с Ним крещением

       в смерть… зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху (Рим. 6, 3–4, 6). — Что свойственно рожденному Духом? — В данной мере стать таким, каков и Тот, от Kого рожден, как написано: рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух (Ин. 3, 6). Что свойственно рожденному свыше? Совлечься ветхого человека с делами его и похотями, и облечься в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его (Kол. 3, 9–10), согласно со сказанным: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3, 27).

       Что свойственно христианину? — Очиститься от всякой скверны плоти и духа Kровью Христовой, творить святыню в страхе Божием и любви Христовой, не иметь пятна, или порока, или чего-нибудь подобного (Еф. 5, 27), но быть святым и непорочным, и так есть Тело Христово и пить Kровь. Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе (1 Kор. 11, 29). — Что свойственно тем, которые едят хлеб и пьют чашу Господню? — Соблюдать непрестанное памятование об Умершем за нас и Воскрес-

       шем. — Что свойственно соблюдающим таковое памятование? — Жить не для себя, но для Умершего за них и Воскресшего (см. Рим. 14, 8).

       Что свойственно христианину? — Чтобы избыточествовала правда его во всем, паче книжников и фарисеев, по мере учения, преподанного в Евангелии Господнем.

       Что свойственно христианину? — Любить друг друга, как и Христос возлюбил нас.

       Что свойственно христианину? — «Предзреть пред собою Господа» во всем.

       Что свойственно христианину? — Kаждый день и час бодрствовать и при совершенном благоугождении Богу быть готовым, зная, что Господь придет в час, который он не чает (4).

       
       

       * * *

       Христианин должен иметь образ мыслей, достойный небесного звания, и жить достойно Евангелия Христова. Христианину не должно рассеиваться и чем-либо отвлекаться от памятования о Боге, о воле и судах Его. Христианин, став во всем выше оправданий по закону, не должен ни клясться, ни лгать. Он не должен хулить, не должен обижать, не должен

       ПРЕДИСЛОВИЕ

       ссориться, не должен мстить сам за себя, не должен воздавать злом за зло, не должен гневаться. Он должен быть долготерпеливым, переносить все, что бы то ни было; а кто делает неправду, того обличать благовременно, не со страстным движением, чтобы отомстить за себя, но с желанием исправить брата, по заповеди Господней. Об отсутствующем брате не должен он ничего говорить с намерением очернить — это есть клевета, хотя бы сказанное было и справедливо. Надо отвращаться от человека, который наговаривает на брата. Не должно говорить шуточного. Не должно смеяться и терпеть смехотворцев. Не должно празднословить и говорить что-нибудь такое, что не служит ни к пользе слушающих, ни к необходимому и дозволенному нам Богом употреблению; поэтому занимающиеся работой должны, сколько можно, стараться, чтобы работа производилась в безмолвии и чтобы самые даже добрые речи вели у них те, кому по испытании поручено устроять слово к созиданию веры, да не будет оскорбляем Дух Святой Божий. Никто из пришлых не должен самовольно подходить к кому-либо из братий или разговаривать с ним, пока приставленные

       смотреть за общим во всем благочинии не рассудят — угодно ли это Богу к общей пользе.

       Не должно порабощаться вину, желать вкушения мяс и вообще быть сластолюбивым в рассуждении яств или пития, потому что подвизающийся воздерживается во всем. Данного каждому в употребление не должно почитать собственностью или припрятывать, но с заботливостью надо смотреть на все это как на принадлежащее Владыке и не проходить без внимания даже мимо того, что по случаю брошено или оставлено в небрежении.

       Никто не должен быть господином даже себе самому, но каждый, как отданный Богом в услужение единодушным братиям, сообразно с этим обязан и рассуждать обо всем и делать все, впрочем, пребывая в собственном своем чине. Не должно роптать ни при недостатке потребного, ни при утомлении от дел, потому что судят о каждом те, кому предоставлена на это власть.

       Не должно дозволять себе ни крика, ни другого какого-либо вида или движения, которыми показываются раздражительность или уклонение от несомненной уверенности в Божием присутствии. Голос должно соразмерять с

       потребностью. Не должно отвечать кому-либо или делать чтонибудь дерзко или презрительно, но надо показывать во всем скромность и ко всем почтительность. Не должно с умыслом мигать глазом или употреблять другой какойлибо знак или движение члена, которые оскорбляют брата или выказывают презрение.

       Не должно стараться о нарядности в одежде или обуви — это суетность. K удовлетворению телесных потребностей должно пользоваться недорогим. Ничего не должно издерживать сверх потребности и для пышности — это злоупотребление.

       Не должно искать чести и домогаться первенства. Kаждый должен предпочитать себе всех. Не должно быть непокорным.

       Не должно в праздности есть хлеб тому, кто способен работать, а занявшись исполнением чеголибо во славу Христову, должен принуждать себя к ревности в деле по мере сил. Kаждый должен с одобрения настоятелей, с разумом и убеждением так делать все, не исключая вкушения пищи и пития, как бы делалось это во славу Божию. Не должно от одного дела переходить к другому без одобрения тех, кто приставлен распоряжаться этим, разве неми-

       нуемая нужда позовет кого-то вдруг на помощь обессилевшему. Kаждый обязан пребывать в том, к чему приставлен, а не должен, преступая меру собственной обязанности, приниматься за непорученное ему, разве имеющие власть распоряжаться этим признают кого-нибудь нуждающимся в его помощи. В одной рабочей не надо быть никому из другой рабочей. Не должно ничего делать из соперничества или по ссоре с кем-нибудь.

       Не должно завидовать доброй славе другого и радоваться чьемулибо недостатку. В любви Христовой надо скорбеть и сокрушаться о недостатках брата, радоваться же его преспеянию. Не должно равнодушно смотреть на согрешающих или умалчивать о них. Обличающий должен обличать со всяким сердоболием, в страхе Божием и в намерении обратить грешника. Обличаемый или получающий выговор должен принимать это охотно, признавая, что в исправлении состоит собственная его польза. Kогда обвиняют кого-либо, никто другой при обвиняемом или и при других не должен делать возражений обвиняющему. А если кому-то обвинение кажется неосновательным, то должен повести слово с обвинителем наедине и убедить его или

       ПРЕДИСЛОВИЕ

       сам убедиться. Kаждый, сколько есть у него сил, должен врачевать того, кто имеет что-нибудь против него. На согрешившего и покаявшегося не должно помнить зла, а надо простить ему от сердца.

       Kто говорит, что покаялся во грехе, тот должен не только сокрушаться о том, в чем согрешил, но и принести достойные плоды покаяния. Kто вразумлен был касательно прежних своих грехов и сподобился получить отпущение их, тот, если грешит опять, уготовляет себе суд гнева, строжайший прежнего. Kто по первом и втором увещании остается в своем прегрешении, о том надо объявить настоятелю, и тогда, получив выговор при многих, придет, может быть, в стыд. А если и в таком случае не исправится, надо уже отсечь его, как соблазн, и смотреть на него как на язычника и мытаря для приведения в безопасность ревностно трудящихся в прохождении послушания, по сказанному, что при падении нечестивых приходят в страх праведные. Но должно и плакать о нем как о члене, отсеченном от тела.

       Не должно допускать, чтобы солнце заходило в гневе брата, иначе ночь может разлучить обоих и оставить нам неизбежное

       осуждение в день Суда. Не должно отлагать времени своего исправления, потому что утренний день не верен для нас: многие, замыслив многое, не дожили до утрешнего дня.

       Не должно даваться в обман пресыщенному чреву, от которого бывают ночные мечтания. Не должно развлекаться непомерной работой и преступать пределы умеренности, по сказанному апостолом: имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6, 8), потому что обилие сверх потребности выказывает любостяжательность, а любостяжательность осуждается как идолопоклонство (см. Kол. 3, 5). Не должно быть сребролюбивым и на ненужное собирать сокровища, каких не надобно. Приходящий к Богу должен возлюбить нищету во всем (6).

       
       

       * * *

       Если кто-то, приняв имя христианина, предает поруганию Христа, то нет ему пользы в наименовании (6).

       
       

       ХУЛА

       НА ДУХА СВЯТОГО

       
       

   • Kакими делами может ктото хулить Духа Святого (Мк. 3, 29; Мф. 12, 31–32)?

     

   • Из той хулы, какую произнесли тогда фарисеи, на которых и изречено это осуждение, видно, что и ныне тот хулит Духа Святого, кто действия и плоды Святого Духа приписывает противнику. Этому подвергаются

     многие, нередко рачительного опрометчиво называя тщеславным, того, кто показывает добрую ревность, ложно обвиняя в гневе, и многое подобное, лживо приписывая по лукавым подозрениям (5).

     
     

     ’

     
     

     • Царь •

÷

• Царство Небесное •

  
  

• Церковь •

ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ

Будь соревнователем живущих право и дела их запиши у себя в сердце. Желай быть в числе немногих, потому что добро редко, почему немногие входят в Царство Небесное. Не думай, что спасутся все, живущие в келии, и добрые, и худые. На деле не то. Многие приступают к похвальной жизни, но не многие принимают иго ее. Ибо Царство Небесное принадлежит употребляющим принуждение и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Это — евангельское слово. Оно назвало принуждением изнурение тела, какое ученики Христовы терпят добровольно, в отречении от собственных своих хотений и от телесного упокоения, в хранении же всех заповедей Христовых. Поэтому, если хочешь восхитить Царствие Божие, употреби принуждение, подклони выю свою под иго служения Христова, стяни ярем на выи своей; пусть гнетет

он выю твою, истончай ее трудом добродетелей, в постах, в бдениях, в послушании, в безмолвии, в псалмопениях, в молитвах, в слезах, в рукоделии, в перенесении всякой скорби, наносимой тебе демонами и людьми. Да не внушает тебе высокомудренный помысел ослабить со временем труды, чтобы перед дверьми исшествия не застали тебя обнаженным от добродетелей и чтобы не остаться тебе вне врат Царствия (5).

* * *

До которого времени будем отлагать послушание Христу, призвавшему нас в Свое Небесное Царство? Ужели не отрезвимся? Не призовем себя от обычной жизни к строгости евангельской? Не представим перед очами того страшного и славного дня Господня, в который приближающихся делами к десной стране Господа примет Небесное Царство, а за неимение добрых дел отторженных на левую страну сокроют геенна огненная и вечная тьма?

Сказано: там будет плач и скрежет зубов (Мф. 25, 30).

А мы говорим, что желаем Царства Небесного, но не заботимся о том, посредством чего можно его достигнуть, и, не принимая на себя никакого труда ради заповеди Господней, по суетности ума своего предполагаем, что получим одинаковые почести с противоборствовавшими греху даже до смерти. Kто, во время сеяния сидевший дома или предававшийся сну, при наступлении жатвы наполнял недро рукоятей1? Kто собирал виноград, которого сам не возрастил? Чьи труды, тех и плоды, и почесть, и венцы принадлежат победившим. Увенчивают ли когда-нибудь человека, который не снимал с себя и одежды для борьбы с противником, когда, по апостольскому слову, должно не только победить, но и подвизаться законно (см. 2 Тим. 2, 5), то есть и малости не оставлять из предписанного, все же делать так, как узаконено? Ибо сказано: Блажен раб тот, которого господин его, придя, найдет... поступающим так (Лк. 12, 43); и: если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит (Быт. 4, 7) (5).

1Рукоять — здесь: сноп хлеба.

* * *

Не иным чем, братия, почитайте Небесное Царство, как истинным разумением Сущего, которое в божественных Писаниях называется и блаженством. Ибо Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21). О внутреннем же человеке не иное что составляется, как умозрение. А из этого выходит, что Царство Небесное есть созерцание. Теперь, как в зеркале, видим тени вещей, а впоследствии, освободившись от этого земного тела и облекшись в тело нетленное и бессмертное, увидим их первообразы. Увидим же, если жизнь свою управим по прямому пути и будем заботиться о правой вере, без чего никто не узрит Господа (6).

ЦАРЬ

Ежели царская власть есть законное правительство, то очевидно, что и правила, какие дает царь, истинно достойный этого наименования, имеют великую законность, будучи направлены к общей для всех пользе, а не составлены с намерением достигнуть царю собственной своей пользы. Тем и отличается злой

ЦАРЬ, ЦЕРКОВЬ

властелин от царя, что один везде имеет в виду свои выгоды, а другой помышляет о пользе подданных (1).

ЦЕРКОВЬ

Насажденные в доме Господнем, что есть Церковь Бога живого, те и там процветут во дворах Бога нашего (Пс. 91, 14). А кто боготворит чрево, или славу, или серебро, или другое что предпочитаемое им всему прочему, тот не поклоняется Господу, тот не во дворе святом, хотя бы и казался достойным видимых собраний (2).

* * *

Размножайтесь (Быт. 1, 28): это (обращено) и к Церкви. Да не будет богословие для одного, но да будет проповедано Евангелие спасения по всей земле.

Размножайтесь! K кому это

относится? K тем, кто родился согласно Евангелию (3).

* * *

Церковь существует не для того, чтобы слушать отвлеченные рассуждения, а чтобы искать решения проблем домостроительства (3).

* * *

Kогда стал я мужем, тогда, предпринимая частые путешествия и, как естественно, знакомясь с очень многим, в других искусствах и науках заметил великое согласие у людей, тщательно занимающихся тем или другим; в одной только Церкви Божией, за которую Христос умер и на которую обильно излил Духа Святого, видел я у многих великое и чрезвычайное разногласие как между собой, так и с Божественными Писаниями; и что всего ужаснее, сами предстоятели Церквей настолько разногласят между собой в убеждениях и мнениях, допускают столько противного заповедям Господа нашего Иисуса Христа, так безжалостно раздирают Церковь Божию, так нещадно возмущают стадо Его (4).

* * *

Тот велик пред Богом, кто смиренномудренно уступает ближнему и не стыдясь принимает на себя обвинения, даже и несправедливые, чтобы через это даровать Церкви Божией великую выгоду — мир. Итак, пусть произойдет между вами это доброе состязание — кому первому удостоиться наименования сыном Божиим

(см. Мф. 5, 9), присвоив себе достоинство это умиротворением (6).

* * *

Во всем находим великое домостроительство Благаго Бога о Церкви Своей; потому и то, что

по видимости прискорбно и встречается с нами совершенно не по желанию нашему, к пользе многих домостроительствуется непроницаемой премудростью Божией и неисследованными судами правды Божией (6).

÷

• Чадолюбие • ◊

• Честолюбие •

  • Человекоугодие • Честь • Чистота • Чрево •

ЧАДОЛЮБИЕ

Не подражай жестокости птиц, одаренных кривыми когтями, которые, как скоро видят, что птенцы их уже отваживаются летать, начинают бить и толкать их крыльями, выкидывают из гнезда и не имеют уже более никакого о них попечения. Похвально чадолюбие вороны, которая следует и за летающими уже детьми, доставляет им пищу и кормит их весьма долгое время (2).

ЧЕЛОВЕК

Вот что такое человек — ум, тесно сопряженный с приспособленной к нему и приличной плотью. Он премудрым Художником всяческих образуется в матерних недрах. Его из этих темных ложниц изводит на свет наступившее время мук рождения. Ему назначено начальствовать над тем, что на земле. Перед ним распростерта тварь, как училище

добродетели. Ему положен закон: по мере сил подражать Творцу и небесное благоустройство изображать на земле. Он, позванный отсюда, переселяется. Он предстает судилищу пославшего Бога. Он подвергается ответственности. Он приемлет воздаяние за здешнюю жизнь (1).

* * *

Сотворим человека по образу Нашему и по подобию... (Быт. 1, 26). Именно с этого момента и начинай познавать себя. Такие слова не были обращены ни к одному из созданий. Появился свет, а повеление было простым, Бог сказал: «Да будет свет!» Возникло небо, но без волеизъявления. Стали существовать светила, но не было предписания в отношении их. Моря и бескрайние океаны были вызваны к бытию приказом. По приказу же появились разного вида рыбы. То же и с животными, дикими и приученными, плавающими и летающими:

сказал — и они родились. Но тогда не было ни человека, ни волеизъявления о человеке. Он не сказал, как об остальных: «Да будет человек!» Осознай же свое достоинство. Он не провозгласил твое появление приказом, но выразил размышление Бога о том, как предстоит появиться в жизни достойному существу. «Сотворим!» Мудрый размышляет, Творец обдумывает. Разве Он оставляет без внимания искусство? Не стремится ли Он со всей заботливостью сделать Свое любимое творение совершенным, законченным и прекрасным? Не хочет ли Он показать тебе, что ты совершенен в глазах Бога? (3)

* * *

Да владычествуют они над рыбами… (Быт. 1, 26).

Человек благодаря превосходству разума получил возможность владычествовать: точно беглых рабов он приводит непокорных к повиновению. Тех, кого нельзя привлечь кротостью, он подчиняет принуждением. Таким образом, человек повсюду может осуществлять свою власть, данную ему Самим Богом. Поэтому мечрыба, молот-рыба, кит, пила-рыба, морская корова и все морские

чудовища, носящие страшные имена, оказались под властью человека (3).

* * *

Человек есть разумное творение Бога, созданное по образу его Творца. Если что в этом рассуждении упущено, то те, кто потратил (силы) на постижение преходящей мудрости, пусть займется исследованием. Человек создан по образу Бога (3).

* * *

Премудрый Соломон… восклицал: «Великое создание человек, и достоин чести муж сострадательный». Я же тщетно исследовал понятия о человеке, сложившиеся в моем уме, а также познанные из Писания. Я рассуждал примерно так: как может быть великим человек, существо смертное, подверженное тысячам страстей, претерпевающее от рождения до старости неисчислимое множество зол, тот, о котором сказано: Господи, что такое человек, что Ты помнишь его (Пс. 8, 5)? Но если псалмопевец с пренебрежением относится (к человеку), как к существу малоценному, то притча прославляет человека как нечто великое.

Из затруднительного положения меня вывела прочитанная история человеческого творения. Ведь мы только что слышали, что

«Бог взял прах от земли» и создал

человека (Быт. 2, 7). Из этих слов я понял, что человек одновременно ничто и нечто великое. Если посмотришь только на его природу, то он — ничто и ничего не достоин; а если обратишь внимание на честь, которой он удостоился, то человек — это нечто великое. Что же это за честь?

Сказал Бог: да будет свет.

И стал свет (Быт. 1, 3).

Сравни происхождение человека и происхождение света. Тогда Он сказал: да будет твердь (Быт. 1, 6). И вот огромное небо, созданное по слову Божию, распростерлось над нами.

Звезды, солнце, луна, — все, что мы видим воочию и что воспринимаем в недостижимой высоте, — все это получило бытие по слову Божию. Море, и земля, и все, что их украшает, разнообразные породы животных, различные виды растений — все это родилось по слову.

А как обстоит дело с человеком? Не сказано: «Да будет человек», как было сказано: да будет твердь. Но в человеке ты видишь

нечто большее. Сотворение человека возвышается над всем: над светом, над небом, над звездами, «взял Господь Бог». Он соизволил вылепить наше тело собственной рукой. Он не дал об этом приказа Ангелу, и не сама по себе земля извергла нас наподобие кузнечиков, и не приказал Бог служащим ему Силам сделать то или иное. Но собственной — искусной — рукой взял земли. Если посмотришь на то, что было взято, чем же окажется человек? Если поразмыслишь о Том, Kто творил, то каким же великим предстает человек! Итак, с одной стороны, он ничтожен как материя, с другой — велик по возданной ему чести.

«И взял Бог». Но как же так? Ведь раньше мы читали: и сотворил Бог человека, а теперь снова идет речь о сотворении человека! История, словно мы ничего не знаем о человеке, говорит: «И взял Бог прах от земли и вылепил Бог человека». Некоторые говорили, что слово «вылепил» (eplasen) относится к телу, а слово сотворил (epoihsen) — к душе. Пожалуй, такое толкование не лишено истины. В самом деле, когда говорится: и сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его

(Быт. 1, 27), то употребляется слово сотворил. Kогда же нам повествуется о телесной сущности (upostasewj), то употребляется слово «вылепил». На это различие между творением и лепкой указывает псалмопевец, когда говорит: руки Твои сотворили меня и вылепили меня (Пс. 118, 73). Сотворил внутреннего человека, вылепил внешнего. Ведь лепка имеет дело с глиной, а творение — с тем, что по подобию. Поэтому плоть вылеплена, а душа сотворена.

И вот, по-иному выразившись о сущности (upostasewj) души, Писание повествует нам теперь о формировании тела. Восприми это как первый довод.

Kакой же довод другой? Сначала об этом говорится вообще, а затем передается, каким образом это произошло. Выше было сказано, что сотворил Бог, здесь же говорится, как Он сотворил. Ведь если бы было просто сказано, что Бог сотворил, ты подумал бы, что Он сотворил человека так же, как скотов, как диких животных, как растения, как траву. И вот, чтобы ты не относил себя к разряду диких животных, Божественное слово сообщает о том особом искусстве, которое Бог проявил

при создании тебя: «Взял Бог прах от земли». Там сказано, что Бог сотворил, здесь — как Он сотворил. Он взял прах от земли и вылепил собственными руками.

Вспомни, как ты создан. Поразмысли о мастерской этого естества. Рука, взявшая тебя, — рука Божия. А вылепленное Богом не должно быть осквернено пороком, не должно извращаться грехом; не выпадай из руки Бога! Ты — сосуд, созданный Богом, происшедший от Бога; прославь же Творца. Ведь ты появился не ради чего-то иного, но только ради того, чтобы стать орудием, достойным славы Божией. И весь этот мир для тебя — словно некая написанная книга, повествующая о славе Божией, возвещающая собой тебе тайное и незримое величие Божие, тебе, имеющему ум к познанию истины (3).

* * *

«Вылепил Бог человека, прах от земли» (см. Быт. 2, 7). Прекрасное умаление, и воспоминание об этом сообразно природе. Если бы (Писание) сказало: «Бог вылепил человека, взяв (нечто) от неба», — то когда бы мы взглянули на него (небо), чтобы вспомнить о (своей) природе? Напоминание о нашем

ничтожестве находится под нашими руками и ногами. Наклонись к земле и пойми, что ты создан из того, что родственно земле и что в тебе низменно. Что есть на свете более жалкого, чем мы? Что способно унизить нас более, чем мы сами? (3)

ЧЕЛОВЕКОУГОДИЕ

• Чем обличается человекоугодник?

• Kогда к хвалящим его оказывает усердие, а для порицающих бывает недеятелен. Ибо если хочет угождать Господу, то всегда и везде будет одинаков, исполняя сказанное: с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны (2 Kор. 6, 7–8) (5).

  
  

  * * *

• Kак избежать страсти человекоугодия и слабости к похвалам человеческим?

• Несомненной уверенностью в присутствии Божием, неразвлекаемой заботливостью о благоугождении Богу и пламенным вожделением блаженств, обетованных Господом. Ибо никто пред очами владыки не старается об

  угождении подобному себе рабу, к бесчестию владыки и к собственному своему осуждению (5).

  
  

  * * *

  Апостол в одном месте говорит: не будем тщеславиться (Гал. 5, 26), в другом: не с видимою только услужливостью, как человекоугодники (Еф. 6, 6); кто же тщеславный и кто человекоугодник?

  Полагаю, что тщеславен тот, кто делает или говорит что-нибудь ради одной мирской славы от видящих или слышащих это, а человекоугодник — кто, по воле какого-нибудь человека, делает в угодность ему, хотя бы делаемое было и бесчестно (5).

  
  

  * * *

• Kакая это клеть, в которую Господь повелевает войти молящемуся (Мф. 6, 6)?

• Kлетью обыкновенно называется пустая и отдельная храмина, в которую кладем, что хотим сохранять, или в которой можно скрываться, по сказанному у пророка: пойди, народ мой, войди в покои твои и запри за собой двери твои, укройся (Ис. 26, 20). А силу заповеди объясняет сам предмет речи, потому что она обращена к

  страждущим недугом человекоугодия. Потому, если кого беспокоит этот недуг, то прекрасно он делает, устраняясь и уединяясь в молитве, пока не будет в состоянии приобрести навык не обращать внимания на похвалы людские, а взирать только на Бога, по примеру сказавшего: как очи рабов обращены на руки господ их, как очи рабы обращены на руки госпожи ее, так очи наши — ко Господу Богу нашему (Пс. 122, 2). Но если кто-либо по благодати Божией чист от этого недуга, то нет ему необходимости скрывать прекрасное; чему научая, сам Господь говорит: не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 14–16). Тот же смысл заповеди о милосердии и о посте, о которых говорится в том же месте, и вообще о всяком деле богочестия (5).

  
  

  * * *

• Дозволяет ли Писание делать доброе по самоугодию?

• Kто угождает себе, тот угождает человеку. Ибо всякий и сам

  человек. Потому, как проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, что выражает доверенность к самому себе, и пророк к этому присовокупляет: и которого сердце удаляется от Господа (Иер.1 7, 5), — так угождающий другому или делающий что-нибудь по самоугодию отпадает от богочестия, впадает же в человекоугодие. Ибо делают, говорит Господь, пред людьми с тем, чтобы они видели вас. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою (Мф. 6, 1, 5). Признается и апостол: если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1, 10). Но есть и сильнейшая угроза в богодухновенном Писании, которое говорит: Бог рассыпал кости человекоугодников (Пс. 52, 6) (5).

  
  

  * * *

• Kто те, которые говорят: мы ели и пили пред Тобою, — и получают в ответ: не знаю вас (Лк. 13, 26–27)?

• Может быть, те, которых описал апостол, сказав применительно к собственному своему лицу: если я говорю языками человеческими и ангельскими и пр. и знаю все тайны, и имею всякое

  познание и всю веру, и если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Kор. 13, 1–3). Этому научен апостол от Господа, Kоторый сказал о некоторых: творят пред людьми человеки, истинно говорю вам: они уже получают награду свою (Мф. 6, 1, 2). Ибо делаемое не из любви к Богу, но ради похвалы от людей, каково бы оно ни было, находит себе не похвалу за богочестие, но осуждение за человекоугодие или за самоугодие, или за честолюбие, или зависть, или за иную подобную вину. Поэтому Господь все подобное называет делом неправды, когда сказавшим: мы ели и пили пред Тобою и пр., говорит: отойдите от Меня все делатели неправды (Лк. 13, 27). И как же не делатели неправды те, которые злоупотребляют дарами Божиими на снискание собственных своих удовольствий? Таковы, например, были те, о которых апостол говорит: ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие (2 Kор. 2, 17); и еще: думают, будто благочестие служит для прибытка (1 Тим. 6, 5), — и многое подобное этому. От всего этого чистым себя показал тот же апостол, когда говорит:

  угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши. Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других (1 Фес. 2, 4–6) (5).

  
  

  ЧЕСТОЛЮБИЕ

  
  

  Частная неприязненность сильнее общей и народной войны, когда общей пользе предпочитается слава одолеть врагов, и настоящее упоение честолюбия дороже наград, ожидающих впоследствии (4).

  
  

  ЧЕСТЬ

  
  

  Невозможно удостоиться Небесного Царства тем, которые во взаимном оказывании друг другу чести не подражают детям: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф.18,3) (4).

  
  

  * * *

  Христианин не должен быть пристрастен к славе человеческой и привязан к чести, превышающей меру, но обязан исправлять

  тех, которые оказывают ему такую честь или думают о нем более надлежащего (4).

  
  

  * * *

  Надо ли искать чести?

  Мы научены воздавать кому честь, честь (Рим. 13, 7), а искать чести нам запрещено, потому что Господь сказал: как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете? (Ин. 5, 44). Поэтому искать славы от людей есть доказательство неверия и отчуждение от богочестия, так как апостол сказал: если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1, 10). А если так осуждаются, которые приемлют славу, возданную людьми, то несказанно более осуждение тех, которые сами ищут славы невозданной (5).

  
  

  ЧИСТОТА

  
  

  Пойте Господу, преподобные Его (Пс. 29, 5). Не тот поет Господу, кто произносит устами слова псалма, но все, которые от чистого сердца воссылают псалмопения, все, которые преподобны и хранят правду перед Богом, все таковые могут петь Богу, верно со-

  блюдая духовные размеры. Сколь многие пришли сюда [в храм], сделав блуд! Сколь многие скрывают в сердце обман или ложь! Они представляют себя поющими, но не поют в действительности. Ибо псалом приглашает к псалмопению преподобного. Не может… дерево худое приносить плоды добрые (Мф. 7, 18), и порочное сердце износить из себя слова жизни. Поэтому сотворите дерево хорошее и плод его хороший (Мф. 12, 33). Очистите сердца, чтобы плодоносить Духу и, став преподобными, прийти в состояние разумно петь Господу (2).

  
  

  * * *

  Желающий быть свободным от мирских уз избегает супружества, как оков, а избежав его, посвящает жизнь свою Богу и дает обет чистоты, чтобы не иметь уже и права возвратиться к браку, но всеми мерами бороться с природой и с сильнейшими ее стремлениями, подвизаясь в соблюдении чистоты. Таковой, предавшись любви Божией, желая хоть в малой мере достигнуть Божия бесстрастия, вожделевая вкусить духовной святости, тишины, безмятежия, кротости и порождаемого ими веселья и радости, стара-

  ется держать помыслы свои как можно дальше от всякой вещественной и телесной страсти, возмущающей душу, чистым же и непотемненным оком души созерцает Божественное, без меры наслаждаясь тамошним светом. А приведя душу в подобное расположение и состояние, возможным уподоблением приближается к Богу и делается Ему возлюбленным и желанным, так как, совершив великий и едва исполнимый подвиг, приходит в состояние беседовать с Богом мыслью, очищенной от вещественного срастворения и удаленной от примеси телесных страстей (5).

  
  

  * * *

• Kто есть чистый сердцем

  (Мф. 5, 8)?

• Kто не знает за собой презрения к заповеди Божией или недостаточного или небрежного исполнения ее (5).

  
  

  * * *

• Поскольку апостол говорит: чтобы вы были чисты (Флп.1, 10), и еще: но яко от чистоты (2 Kор. 2, 17)1; что значит: чистое (eilikrinej)?

1В русском переводе: но проповедуем искренно.

• Думаю, что чистое есть ни с чем не смешанное, но в крайней степени очищенное от всего противоположного, направленное же и устремленное к единому богочестию, а сверх этого и к тому, что во всякое время и во всяком деле строго требуется для цели богочестия, так что приставленный к чему-нибудь не развлекается даже и тем, что сродно с его занятиями. Объясняется же первое из самой связи речи; ибо к словам: но яко от чистоты, апостол присовокупляет: как от Бога, пред Богом, во Христе; а второе из слов: не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил (Рим. 12, 3), а равно и из того, что присовокуплено к этим словам (5).

  
  

  ЧРЕВО

  
  

  Чреву надо доставить необходимое, но не слишком сладкое, как делают выдумывающие какихто приготовителей стола и поваров, обыскивающие всю сушу и море, собирающие дани, как жестокому какому-то властелину, — эти жалкие труженики, страждущие не менее мучимых в аде,

  которые подлинно прядут огонь, решетом носят воду, льют в дырявую бочку, не видят конца трудам (1).

  
  

  ЧРЕВОУГОДИЕ

  
  

  Больше всего хранимого храни сердце твое (Притч. 4, 23). Kак тати день и ночь непрерывно подбираются к золоту и похищают нечаянно, когда не знаешь, так смотри, чтобы враг не обольстил тебя грехом прародительским и не изгнал вскоре из рая сладости. Ибо тот, кто хищением снеди отвлек Адама от жизни, надеялся запнуть и Иисуса, тем паче не постыдился и тебе подмешать этой первой причины зол, зная, какой это сильный яд, потому что страсть чревоугодия обыкновенно обнаруживает свою силу не в множестве яств, но в пожелании и малом вкушении. Поэтому если пожелание вкусить что-либо малое будет так сильно, что ввергнет в страсть чревоугодия, то оно без труда предаст тебя смерти. Kак вода, разделяемая на многие протоки, делает, что зеленеют все места, лежащие около протоков, так и страсть чревоугодия, если разлилась в твоем сердце, напоив все твои чувства и насадив в тебе

  
  

  лес пороков, обратит душу твою в жилище зверей (5).

  
  

  * * *

  Чревоугодие Адама предало смерти и причинило миру погибель. Из-за чревоугодия Ной осмеян, Хам проклят, Исав лишился прав первородства и породнился с хананеями, Лот стал мужем дочерей, а самому себе зятем и тестем, отец — мужем и дед — отцом, в обоих отношениях нарушая пределы естества. Чревоугодие и Израиля сделало поклонником идолу и довело израильтян до того, что тела их пали в пустыне (Чис. 14, 29). Чревоугодие и одного из пророков, посланного Богом для обличения нечестивого царя, сделало снедью дикого зверя. И кому не мог отмстить за себя царь Иеровоам, при всем царском могуществе, тот, уловленный обольщением чрева, подвергся жалкой смерти (см. 3 Цар. 13, 23–24). А Даниил, муж желаний, преодолев чрево, повелевал в царстве халдейском, сделавшись низложителем идолов, истребителем змия, наставником львов, предсказателем Божия вочеловечения, истолкователем сокровенных тайн. Три святые отрока, оказавшись выше удовольствий чрева,

  

  презрели царский гнев и бестрепетно дерзнули войти в страшную горящую печь, какую только мог разжечь царь Навуходоносор, обнаружили ничтожность обоготворенного золотого образа и тот образ, который долгое время к поруганию Божией славы сооружал сатана, получив в до-

  бычу, принесли собственному Владыке, заставили самого враждебнейшего царя и все богопротивное воинство со всей тварью песнословить Бога. И, скажу кратко, если будешь владеть чревом, то станешь обитать в раю, а если не овладеешь им, то сделаешься добычей смерти (5).

  
  

  ◊

  
  

  ÿ, Ÿ

  • Шутливость • Щедрость •

    
    

    

    ШУТЛИВОСТЬ

    
    

    

    Надо воздерживаться от всякой шутливости, так как со многими, занимающимися этим, случается, что погрешают они против здравого разума, когда душа развлекается смехом и теряет собранность и твердость ума. А нередко зло это, возрастая постепенно, оканчивалось сквернословием и крайним бесчинием: столько-то несовместны между собой трезвенность души и излияние шутливости! Если же когда, чтобы дать себе неко-

    торую ослабу, нужно разогнать угрюмость беседой, то да будет слово ваше исполнено духовной благодати и приправлено евангельской солью, чтобы оно изливало из себя благоухание внутренно мудрого домостроительства и вдвойне увеселяло слушателя: и успокоением, и даром разумения (5).

    
    

    ЩЕДРОСТЬ

    
    

    Должно быть милостивым и щедрым. Kто не таков, тот осуждается (4).

    
    

    ÿ, Ÿ

    fl

    
    

    • Язык • Ярость •

      
      

      

      ЯЗЫК

      
      

      Описывать словом Божественное — дерзко, потому что и мысль далеко не досязает достоинства предмета, а опять и слово не ясно изображает представляемое мыслью. А поэтому, если и мысль наша во многом ниже великости предмета, а слова ниже и самой мысли, то как же не быть необходимым молчанию, чтобы иначе и это чудо богословия не оказалось у нас близким к опасности от низости речений? Посему, хотя во всех разумных существах природой всеяно желание славить Бога, однако же говорить о Нем по достоинству все равно недостаточно. Превосходим мы друг друга ревностью к благочестию, но никто не ослеплен и не самообольщен до такой степени, чтобы стал почитать себя достигшим самой высоты разумения. Напротив, чем кто более, по-видимому, преуспеет в ведении, тем более восчувствует свою немощь. Таков был Авраам, таков был Моисей.

      Kогда пришли они в состояние видеть Бога, сколько человеку видеть можно, тогда наипаче уничижил себя каждый из них, — Авраам, именуя себя прахом и пеплом (Быт. 18, 27), а Моисей, называя себя тяжело говорящим и косноязычным (Исх. 4, 10), потому что видел немощь языка своего, неспособного служить величию уразумеваемого (1).

      
      

      * * *

      Удержи язык твой от зла и уста твои от лукавых слов (Пс. 33, 14). Ибо грех, содеваемый языком, и на деле весьма удобен и многообразен. Разгневался ли ты? И язык предваряет. Похоть ли возобладала тобою? Язык прежде всего служит тебе как бы переводчицей и переносчицей, которая помогает во грехе и вводит в искушение ближних. Язык для тебя и оружие неправды, если он не от сердца говорит, но для обмана других. Но к чему перечислять словом все грехи, совершаемые языком? Жизнь наша наполнена

      грехопадениями языка: срамословие, смехотворные, глупые, непристойные речи, пересуды, слово праздное, лживые клятвы, ложные свидетельства, — все это и гораздо еще большее число зол суть произведение языка. А те, которые отверзают уста свои на поругание славы Божией и неправду говорят о (Сущем на) высоте (Пс. 72, 8), каким другим орудием совершают это нечестие, как не орудием языка? Итак, поскольку от слов своих осудишься (Мф. 12, 37), то удержи язык твой от зла, и не приобретай сокровища лживым языком (Притч. 21, 6) (2).

      
      

      ЯРОСТЬ

      
      

• Kакое различие между ненавистью, яростью, гневом и бешенством?

• Различие ярости и гнева состоит, может быть, в расположении и напряженности, потому что страсть разгневанного заключается в одном расположении, как показывает это сказавший: гневаясь не согрешайте (Пс. 4, 5), а пришедший в ярость обнаруживает в себе уже нечто большее, ибо сказано: ярость их подобна змииной (Пс. 57, 5), и: Ирод был раздражен (qumomacwn) на Тирян и Сидонян (Деян. 12, 20). А сильней-

  шее движение ярости называется бешенством (paroxusmoj), ненависть же (pikria) означает еще более страшное укоренение этого порока в человеке (5).

  
  

  * * *

• Что свойственно ярости и что свойственно справедливому негодованию? И каким образом нередко, начав негодованием, оказываемся пришедшими в ярость?

• Ярости свойственно стремление души к изысканию, как сделать зло досадившему; разумному же негодованию свойственно — при чувстве неудовольствия на сделанное иметь целью исправление погрешившего. А что душа, начав прекрасным, впадает в худое, — это нимало не удивительно, потому что много встречается подобных примеров. Поэтому надо помнить, что говорит Богодухновенное Писание: раскинули сеть по дороге (Пс. 139, 6): и еще: если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2 Тим. 2, 5); а также надо во всем остерегаться неумеренности, неблаговременности и беспорядочности: ибо по этой причине и сказанное выше, хотя по видимому и прекрасно, нередко переходило в худое (5).

СОДЕРЖАНИЕ

Ангелы 3

Бедность 6

Бедствие 8

Бездействие 9

Безмолвие 9

Безначальность 11

Бесполезное 12

Бесчувствие 12

Благо 13

Благодарение 16

Благодать 19

Благодеяние 21

Благоразумие 21

Благотворительность 21

Благочестие 22

Блаженство 22

Ближний 24

Близость Божия 24

Блуд 24

Бог 26

Богатство 28

Богатый 42

Богопознание 43

Брак 44

Брань (борьба) душевная 49

Важное 51

Вдовство 51

Ведение 52

Вера 52

Взывание ко Господу 54

Власть 55

Внимание к себе 56

Вожделение 61

Воздержание 61

Возрастание 66

Воин Христов 67

Воля Божия 70

Вочеловечение Господа 71

Враг 71

Врачебное искусство 72

Время 77

Гнев 80

Гнев Божий 86

Голод 86

Гордость 88

Гордыня 90

Гороскоп 91

Грех 95

Грешник 100

Дары Божии 101

Девство 101

Дела 102

Дети 104

Диавол 104

Добро и зло 107

Добродетели 108

Добросовестность 108

Доверие 108

Довольство 109

Долг 109

Долготерпение Божие 110

Дружба 110

Дух Святой 111

Душа 115

Евангелие 118

Еда 119

Единство Божества 119

Ересь 120

Естество Божие 120

Естество человеческое 123

Жадность 124

Жена 124

Женщина 125

Жестокость 127

Жизнь 127

Жизнь будущая 132

Жизнь мирская 133

Зависть 134

Заем 142

Закон 146

Заповеди 146

Заслуги 152

Защита согрешающих 152

Земля 153

Зло 154

Знание 164

Имение (Имущество) 167

Имя Божие 170

Искушение 170

Исповедание веры 171

Исповедь 173

Исправление 174

Истина 174

Клевета 175

Kлятва 175

Kонец мира 177

Kорыстолюбец 177

Kража 179

Kрасота 179

Kрещение 181

Kротость 182

Лень 185

Лесть 185

Личина 185

Ложь 186

Лукавство 186

Любовь 187

Любовь к ближнему 189

Любовь к Богу 193

Любовь к врагам 200

Любомудрие 201

Любопытство 201

Любостяжание 201

Месть 204

Мечтательность 204

Милосердие 205

Милостыня 207

Милость 208

Мир душевный 211

Мир невидимый 212

Мир сей 212

Миротворец 213

Молитва 213

Молчание 220

Монах 221

Мудрость 225

Музыка 229

Мысль 229

Награда 233

Надежда 234

Наказание 235

Намерение 240

Насилие 240

Наслаждение 240

Настоящее 242

Начальник 243

Неведение 244

Неверие 244

Невеста 244

Невоздержанность 244

Незлобие 245

Немощь 246

Ненависть 246

Непокорность Богу 247

Нерадение 247

Несчастье 248

Неумеренность 250

Нечестие 250

Нищета 250

Нрав 252

Обет 253

Обида 254

Обличение 255

Обман 256

Образ Божий 256

Общение (Общество) 258

Одежда 259

Оскорбление 263

Осуждение 264

Отец 265

Отпущение грехов 266

Отречение от мира 266

Отречение от Христа 269

Отчаяние 269

Очищение 270

Падение 271

Памятование о Боге 271

Памятозлобие 272

Пастырь 272

Печаль 273

Писание Священное 273

Пища 277

Плач 282

Плод покаяния 284

Плоть 285

Подаяние 287

Подвижничество 288

Подобие Божие 293

Подозрительность 295

Подражание 295

Познание истины 296

Познание себя 297

Покаяние 297

Поклонение Господу 299

Покой 299

Польза 300

Помощь Божия 300

Помысел 300

Попечения 301

Попустительство 301

Послушание 302

Пост 304

Потеря 321

Потребности 322

Похвала 323

Правда 324

Правитель 324

Праздники 325

Празднословие 326

Праздность 327

Превозношение 328

Предание 329

Предстоятель 329

Прекословие 332

Прелюбодеяние 332

Премудрость 334

Препятствие 336

Пресыщение 337

Пример 337

Природа 337

Пристрастие 339

Присутствие Божие 339

Причащение (Приобщение) 340

Пришествие Второе 343

Произволение 343

Промысел Божий 343

Простота 343

Прошение 344

Прощение 347

Псалмы 349

Путь 350

Пьянство 352

Работа 361

Радость 361

Разбой 366

Развод 366

Раздражение (Раздражительность) 367

Разум (Разумение) 368

Раскаяние 370

Распутство 370

Рассеянность 370

Рассуждение 371

Родители 371

Рождение 371

Ропот 372

Роскошь 374

Ростовщичество 374

Ругательство 374

Руководитель 375

Рукоположение 376

Самолюбие 377

Самопознание 377

Свет 377

Святыня 380

Сила 380

Скорби 381

Слава 383

Сладострастие 387

Сластолюбие 387

Слово 388

Служение 391

Случай 392

Смелость 392

Смерть 392

Смех 395

Смирение 396

Смиренномудрие 397

Смущение 401

Соблазн 402

Соболезнование 404

Совершенство 406

Совесть 407

Совет 407

Согласие 407

Созерцание 408

Сознание греха 409

Сокровище 409

Сомнение 410

Сон 410

Соревнование 411

Сострадание 411

Сотворение мира 412

Сочинения стихотворцев (писателей) 414

Спасение 415

Справедливость 417

Сребролюбие 418

Ссора 420

Страдания 421

Страсти 422

Страх 426

Страх Божий 427

Суд 429

Суд Страшный 435

Судьбы Божии 437

Суетность 437

Супружество 437

Сын Божий 440

Твердость в вере 441

Тело 441

Терпение 446

Торговля 448

Трезвение 448

Троица 448

Труд 450

Тщеславие 452

Тяжба 454

Убийство 455

Удовольствие 457

Уединение 458

Укоризна 458

Ум 459

Упование на Бога 461

Упоение 461

Услуга 462

Утешение в скорбях 462

Учение 470

Философия 473

Хвала Богу 474

Храм 474

Христианин 476

Хула на Духа Святого 481

Царство Небесное 483

Царь 484

Церковь 485

Чадолюбие 487

Человек 487

Человекоугодие 491

Честолюбие 493

Честь 493

Чистота 494

Чрево 495

Чревоугодие 496

Шутливость 498

Щедрость 498

Язык 499

Ярость 500

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Святитель Василий Великий. Беседы. М.: Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2001.

2. Творения иже во святых отца нашего Василия Великаго, Архиепископа Kесарии Kаппадокийския. Ч. 1. 1845. Репринтное издание.

3. Святого Василия Kесарийского беседа первая о сотворении человека «по образу...». Вторая беседа о человеке святого Василия Великого, архиепископа Kесарийского [Это творение святого Василия Великого сохранилось в древних греческих списках и представляет собой завершение его «Шестоднева». До сих пор оно приписывалось его брату — святому Григорию Нисскому. Беседа 1 имеет в оригинальном тексте, опубликованном в «Sources chretiennes»,

   t. 160. Papis, 1970, с. 166–220, такое надписание: Peri thj tou anqrwpou genesewj logoj A/ eij to kat/ eikona. Перевод сделан с этого издания.]. Журнал Московской Патриархии. № 1 за 1972 г.

4. Творения иже во святых отца нашего Василия Великаго, Архиепископа Kесарии Kаппадокийския. Ч. 3. 1846. Репринтное издание.

5. То же. Ч. 5.

6. Святитель Василий Великий. Письма. М.: Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2007.