Протоиерей Артемий Владимиров

 

Положил еси на главах их венцы

 

 

 

 

 

Содержание

 

Вступление

Обручение

Венчание

 

Вступление

И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему(Быт. 2, 18).

И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену...(Быт. 2, 21 – 22.) И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю... (Быт. 1, 28.) Посему оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть (Быт. 2, 24). И сказал Господь Бог жене: ...к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою (Быт. 3, 16).

В этих кратких богооткровенных словах заключена тайна человеческой любви, тайна супружества, тайна соединения двоих, мужа и жены, в новое существо.

Любовь человеческая... Сколь ты прекрасна, возвышенна и светла! Какие богатства изливаешь ты тем, кто умеет жертвовать ради тебя собою! Сколь ты непостижима, сурова и трагична для тех, кто не знает, что любовь – от Бога нам дана, что источник ее – Всемогущий и Всесвятой Господь. Любовь человеческая... Ты исполняешь веры в жизнь отчаявшихся и расслабленных, грубых и неповоротливых соделываешь мягкими и обходительными, ты единая превращаешь косноязычных в сладкоглаголивых. Из-за тебя и тобою движимые слова, разрозненные и разобщенные, слагаются в рифмы и дружно колеблются, как стая непуганых птиц, на волнах меры и гармонии. Велика твоя власть над сердцами человеческими, ты покоряешь равно и простеца, и мудреца, невежду и искушенного в знаниях. Любовь человеческая... Кто, кто может сохранить тебя незамутненной, кто способен пить от прохладных и чистых, сладких вод твоих и третьего дня, и вчера, и сегодня? Только тот, кто примет тебя как дар Неба, как благословение свыше, примет тебя от десницы Щедродательного Отца.

Немало есть образцов чистой поэзии, запечатлевших красоту, часто роковую, человеческой любви. «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты...» Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана! (Песн. 4, 11.) Сегодня мы хотели бы предложить читателю не только услышать еще один из бесчисленных гимнов любви, но и взглянуть, увидеть, запечатлеть в своем сердце невыразимое ни словом, ни звуком, ни сочетанием линий сокровище, дарованное Церкви Христом Спасителем, – таинство венчания.

 

 Обручение

Священник в белоснежной ризе выходит из алтаря через Царские врата и направляется в переднюю часть храма, где его с трепетом ожидают жених и невеста. Крест и Евангелие в руках иерея[1]  знаменуют Самого Господа, Который вещает через Священное Писание: «Приблизьтесь ко Мне, – и Я приближусь к вам» (см. Иак. 4, 8).

Вводя поочередно молодых внутрь храма, где будет свершаться обручение, пастырь покрывает правую руку каждого из них епитрахилью[2]: Сам Всемогущий Бог ведет к светлому союзу Своих учеников.

Затем, поставив брачующихся рядом, священник благословляет их иерейским благословением и вручает им зажженные восковые свечи.

Свеча – символ жертвенной любви, явленной нам в крестных страданиях и Воскресении Искупителя.

Сердце каждого из супругов, по молитвам Церкви, получит дар любви, которая изливает вокруг себя свет терпения и снисхождения, распространяет тепло жалости и милости, сама же умаляется перед любимым, оставляя его всегда свободным в своих действованиях. Тает горящая свеча, тает и жизнь человеческая, приближаясь к своему концу. Блаженны мертвые, умирающие о Господе... ибо дела их идут вслед за ними (см. Откр. 14, 13), – вещает книга Откровения, приуготовляя нас к встрече с Судией, милостивым, но нелицеприятным.

Прежде чем приступить к обручению, священник воссылает ко Господу прошения о спасении жениха и невесты, молится о даровании им детей для продолжения рода, о сохранении предстоящих в единомыслии и твердой вере. «Яко да Господь Бог наш дарует им брак честен и ложе нескверное, Господу помолимся...» Светлые одежды брачующихся указывают на их девственность и непорочность. Действительно, сохранение невинности до таинства брака является основанием супружеского счастья. Целомудренная христианка не должна позволять себе никаких вольностей в девичестве, дабы не выпустить из рук, не уронить в грязь снеговидную лилию чистоты, которая составляет величайшее сокровище, вверенное нам Всесвятым Богом. Любимому человеку мы и приносим этот райский цвет в честном супружестве, если не избирает душа пути превосходнейшего – безбрачия, монашества, – всецело посвящая себя Господу.

Обручение в древности могло отделяться от самого венчания определенным временем. Обручение – наречение молодых женихом и невестой. Обручение – испытание верности полюбивших друг друга, ибо они уже приносят в жертву свою свободу, хотя хранят чистоту и воздержание.

 Кольца, освященные на престоле, торжественно износятся пред лице жениха и невесты. Золотое кольцо символизирует своим блеском солнце, свету которого уподобляется муж в брачном союзе; серебряное – подобие луны, меньшего светила, блистающего отраженным солнечным светом. Кольцо – знак вечности и неразрывности брачного союза, ибо не пресекается и вечна по своей природе благодать Святого Духа, соединяющая супругов в Господе. Ныне молодые приносят в храм золотые кольца, раньше на подносе священника лежало и злато, и сребро.

«Обручается раб Божий (имярек) рабе Божией (имярек) во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Сотворив крестное знамение над головой жениха, священник надевает золотое кольцо на четвертый (безымянный) палец правой руки его. По древнему представлению, один из тончайших нервов этого пальца непосредственно соприкасается с сердцем. Климент, епископ Александрийский, во второй главе своего «Педагога» говорит: «Мужчина должен дать женщине золотое кольцо не для внешнего украшения ее, но для того, чтобы положить печать на хозяйство, которое с тех пор переходит в ее распоряжение и поручается ее заботам...» «Обручается раба Божия (имярек) рабу Божию (имярек)», – произносит иерей и надевает серебряное (в древности) кольцо на четвертый перст правой руки невесты. В знак полного единения жертвенной любви жених и невеста трижды обмениваются кольцами при участии священника. После тройной перемены колец серебряное остается у жениха, ибо муж будет всегда памятовать о немощи своей подруги, а золотое – у невесты, в знак того, что женская немощь нашла опору в исполненном силою мужества избраннике.

 Отныне кольцо – предмет, исполненный благодатной силы. Как и нательный крестик, оно должно быть хранимо с величайшим благоговением, а лучше сказать, кольцо хранит мужа и жену, свидетельствуя своим сиянием о славе, которую дал Бог супружеству. Золото – металл, не знающий порчи и тления, таковым должен быть и христианский союз: прочным и непорочным. Священник просит Бога благословить возложение колец благословением небесным, сообразно с силой, которую получил в Египте чрез перстень Иосиф Прекрасный и которой прославился пророк Даниил в стране Вавилонской.

«...и Ангел Твой да предыдет пред ними вся дни живота их», – завершает пастырь молитвы обручения. Ангел Хранитель супружества – бесплотное, светоносное, исполненное любви и верности Богу духовное существо – отныне будет хранить этот союз. Вот почему венчанные супруги так хорошо чувствуют друг друга, даже если разлучены телесно. Ангельские крыла верности соединяют их сердца, а душа человеческая, осененная благодатью, свободно приемлет от Ангела Хранителя нетленные внушения о супруге, о его внутреннем устроении, если только не потеряла она заповеданные Господом чистоту совести и молитвенность духа.

Необходимыми условиями церковного бракосочетания признаются покаяние и исповедь в прегрешениях, причащение Святых Христовых Тайн, а также беседа со священником. Особое внимание священнику должно обратить на то, не состоят ли жених и невеста между собою в кровном или духовном родстве[3]. Плотские дети крестного, крестной (восприемников при таинстве крещения) не должны жениться или выходить замуж за их крестника или крестницу, ибо крестные и крестники состоят в духовном родстве между собою. Если кто не позаботился с самого начала узаконить свой союз церковным благословением, повенчаться небоходимо – благодать Божия сойдет на брачующихся и освятит уже рожденных детей.

 

 

Венчание

Жених и невеста с горящими свечами в руках торжественно вводятся священником на середину храма. Епитрахилью иерей соединяет их персты, ибо Сам Господь соприсутствует Своим избранникам. Кадильный фимиам, воскуряющийся горе, символизирует молитвенную чистоту помыслов и царственную чистоту сердец новобрачных.

Праздничный хор встречает вступающую в брак пару пением псалма пророка Давида, прославляющего Богом благословленное супружество: Жена твоя яко лоза плодовита в странах дому твоего: сынове твои яко новосаждения масличная окрест трапезы твоея. Се тако благословится человек бояйся Господа (Пс. 127, 3 – 5).

Жених и невеста становятся на разостланный плат (белый или розовый) перед аналоем, на котором лежат крест и Евангелие. Супружеская жизнь новобрачных – нетронутый, девственный снег, по которому не ступала нецеломудренная нога порока.

Телесная любовь как слагаемое входит в целокупность духовного и душевного единения супругов, будучи внешним выражением их таинственного союза. Таким образом, она не является чем-то самодовлеющим в христианском браке, но исполнена светом жертвенности, чуждой эгоистического расчета и похоти.

Церковь накладывает на мужа и жену благие узы, сообразные с нашим естеством, ибо брак есть не разврат, а пристань целомудрия. Охраняя святость чадородия, она внушает христианам гнушаться всего, что грозит повреждением богодарованной способности к деторождению. Свет нравственной любви рассеивает, гонит прочь темное облако сладострастия, окутывающее неосвященные союзы. Благодать Святого Духа внушает благочестивым мужу и жене воздерживаться от супружеского общения в установленные Церковью посты, связанные с воспоминаниями о страданиях Спасителя. В среду Господь был предан Иудой за тридцать сребреников, в пятницу – распят, в воскресенье – восстал из мертвых. Под эти дни венчания в Церкви не совершаются, равно как и в большие посты (Великий – накануне Пасхи, Петров – накануне праздника святых апостолов Петра и Павла, Успенский и Рождественский), ибо христиане отдают это время молитве и богомыслию. Вот что пишет апостол Павел в одном из своих посланий: Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе... (1 Кор. 7, 4 – 5.)

Единомыслие супругов делает легким подвиг совместной жизни, ибо разумное воздержание только сплачивает их, а любовь возрастает и крепнет подобно тому, как особой терпкостью и крепостью отличается выдержанное вино.

 Убиение детей во чреве – самое страшное, до чего диавол может довести сладострастников, ибо, свершая этот грех, мать закалает ножом собственное дитя, еще не увидевшее света Божия, еще не сподобившееся благодатного света в таинстве крещения. Если покается на исповеди несчастная в содеянном, с намерением не повторять ничего подобного, то простит ей Христос, проливший за нас Кровь на Кресте, этот грех. Хотя до конца дней земного своего бытия кается и болезнует женщина, что вместе с отвержением дара материнства свершила непоправимое. Супружество – это подвиг, требующий мужества и самоотвержения. С момента зачатия во чреве матери образуется телесное естество младенца, непостижимо соединенное с разумной и бессмертной душой. Не без основания замечают, что супружеская жизнь во время беременности матери (равно как и в период кормления) неправильна и вредна, ибо тогда родители, творя недолжное, растлевают душевные качества ребенка -мудрость, стремление к добру, отвращение от предметов порочных, злых. Воспитание начинается еще во чреве матери[4].

Христианский брак духовен, ибо телесная любовь освящается благодатью, которая веселит сердца благочестивых родителей и их светлых, разумных, исполненных послушания и кротости чистых детей. Не запрещайте таковым приходить ко Мне, ибо их есть Царство Небесное (см. Лк. 18, 16), – свидетельствует Истина. А мы присовокупим: не запрещайте, родители, рождаться детям своим, ибо тем отдаляете вы себя от Царства самоотверженной любви и правды.

Мы внесли в последование венчания это немаловажное свидетельство Церкви о супружеской любви телесной не по своему произволу и стремлению поучать читателя (хотя это и заповедано нам Богом), но ради верности древним правилам. Именно теперь (когда жених и невеста стоят на белоснежном плате неведения всего темного и нехорошего, что сопряжено с супружескими грехами сладострастия) священник должен преподнести им благое наставление о жизни во Христе, заповедая хранить златую середину разумной и святой любви без уклонения ошуюю или одесную; супруги должны избегать невоздержания и неумеренностей, чтобы, с одной стороны, не приносить в жертву сладострастию человеческое естество, а с другой – не уклоняться от исполнения супружеского долга, когда воздержание не является предметом обоюдного согласия.

Ныне мы, чада гордого и темного века, неподготовленными вступаем на поприще супружества, именуемого добровольным мученичеством, ибо не всегда влюбленностью можно мерить то, что вырастает после целожизненных трудов в святую любовь мужа и жены, побеждающую самую смерть.

Итак, наставив будущих супругов, священник предлагает жениху и невесте пред лицом всей Церкви принести друг другу обеты верности. Сам Бог приемлет их. Эти обеты и делают союз нерасторжимым. ...Что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19, 6).

Вопрошает иерей, обращаясь к жениху:

–          Имеешь ли (имярек) искреннее и непринужденное желание и твердое намерение взять в жены сию, быть мужем сей (имя невесты), которую здесь пред собою видишь?

–          Имею, честный отче, – отвечает жених, осеняя себя крестным знамением.

–          Не обещался ли другой невесте?

–          Не обещался, честный отче.

Эти же вопросы предлагаются и невесте.

Итак, жених и невеста подтвердили пред Богом и Церковью добровольность и нерушимость своего намерения вступить в супружество. Заключен естественный брак – начинается его таинственное освящение Божественной благодатью – чин венчания.

Возглас священника «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков» свидетельствует о том, что вход в Царство Божие открывается ныне брачующимся. Иерей, являясь устами Церкви, молит Создателя низвести на главы вступающих в брак благословение праотцев: Авраама и Сарры, Исаака и Ревекки, Моисея и Сепфоры, Иоакима и Анны – родителей Пресвятой Девы Марии. «...Сохрани их, Господи Боже наш, якоже сохранил еси Ноя в ковчеге... – молится священник, – и да посетит их радость оная, которую имела царица Елена, обретя Честным Крест». Поминает он и родителей брачующихся, ибо молитвы родителей утверждают основания домов (см. Сир. 3, 9). Вместе с чадородием испрашивает Церковь для новобрачных единомыслие душ, долгоденствие, целомудрие, взаимную любовь, союз мира, благодать в чадах, обилие благ земных и венец неувядаемый на небесах – «...и благоугодивше пред Тобою, [да] возсияют, яко светила на небеси, в Тебе, Господе нашем...».

Наступает незабываемая минута венчания. Беря венцы, украшенные цветными каменьями, с изображением спереди Спасителя (венец жениха) и Богоматери (венец невесты), священник благословляет ими крестообразно жениха и невесту и возлагает их на главы брачующихся. «Венчается раб Божий (имярек) рабе Божией (имярек) во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Затем, дав невесте поцеловать образок Пресвятой Девы, украшающий венец, священник произносит: «Венчается раба Божия (имярек) рабу Божию (имярек) во имя Отца и Сына и Святаго Духа». С горящими свечами в руках, замерев от волнения, брачующиеся трижды слышат затем тайносовершительные слова: «Господи Боже наш, славою и честию венчай их!» Трижды иерей крестовидно благословляет пару – и верует Церковь: сама десница Божия через разверстые небеса низводит благодать Духа Святого на супругов, даруя им существенное единство...

Сияют на главах венцы царственности – символ победы над страстями и властвования над самим собой. Сияют венцы мученические, ибо истинная любовь всегда сопряжена с самоотвержением, крестоношением. «Если терпишь, значит, любишь», – говорили в старину. Истинная любовь долготерпит. милосердствует... не завидует... не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает... (1 Кор. 13, 4 – 8.)

Читается вслух всей Церкви послание апостола Павла, содержащее увещание супругов: Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее... (Еф. 5, 25.) Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя (Еф. 5, 28). Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви... (Еф. 5, 22 – 23.) ...Жена да боится своего мужа (Еф. 5, 33).

Последнее изречение Апостола: жена да боится своего мужа – говорит о страхе супруги огорчить, опечалить своего избранника, нарушить единение душ и союз мира. Тот же страх лишиться любви (а значит, и присутствия Божия) в семейной жизни должен испытывать и муж, глава которому – Христос.

После Апостола читается Евангелие от Иоанна. Христос, освятивший Своим присутствием брак в Кане Галилейской, свершает первое чудо: претворяет воду в вино, восполняя недостаток последнего на брачном пиру (см. Ин. 2). Чудо изменения воды в вино Спасителем указует на действие благодати таинства, которым земная супружеская любовь возвышается до любви небесной, соединяющей души о Господе.

Озаренные и измененные благодатью Святого Духа боговенчанные супруги вместе со всеми предстоящими поют молитву «Отче наш», основание и венец всех молитв, заповеданную нам Самим Спасителем. «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли», да исполняются заповеди Твои в нас и да прославляется имя Твое чрез наш светлый, радостный союз, – как бы возглашают супруги.

Приносится общая златая чаша с красным виноградным вином, над которой священник читает молитву, и, осенив ее крестом, подает жениху и невесте. Супруги троекратно подносят к устам единую чашу жизни, испивая ее до дна с твердой решимостью принять как от десницы Божией все радости и скорби, которые будут им дарованы для испытания в вере, надежде и любви.

Затем, соединив руки новобрачных епитрахилью, держа пред собою крест, пастырь трижды обводит пару вокруг лежащего на аналое Евангелия. Круговое хождение означает шествие в вечности, соприсутствие Царства Небесного сочетанным силой Божией. Памятуя об общем кресте любви, возложенном сегодня на них, тяготы друг друга нося (см. Гал. 6, 2), супруги всегда будут исполнены благодатной радости светоносного дня венчания.

В троекратном круговом шествии – образ жития нововенчанных. Впереди – духовник, пред которым должно открывать все трудности и временные неустройства, неизбежные в первые годы супружества. Таинство исповеди является нравственным, от Бога установленным врачевством совести, а в таинстве причащения, преподаваемом чрез руки священника, Сам Христос, непостижимо сочетаясь с нами, изливает в сердца животворящую благодать, потребную нам для самоотверженного исполнения всех Евангельских заповедей. Позади – супруги, соединенные и скрепленные епитрахилью руки которых указуют на то, что их человеческое согласие и стремление шествовать царским, золотым путем взаимной любви благословлено Самим Всемогущим Богом, свидетельствующим: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35).

Снимая венцы с супругов, священник произносит слова, исполненные патриархальной красоты и величия: «Возвелйчися, женише, якоже Авраам, и благословися, якоже Исаак, и умножися, якоже Иаков, ходяй в мире и делаяй в правде заповеди Божия. И ты, невесто, возвеличися, якоже Сарра, и возвеселися, якоже Ревекка, и умножися, якоже Рахиль, веселящися о своем муже, хранящи пределы закона, ибо так благоволил Бог».

Приклонив главы новобрачных и соединив их, священник низводит благословение Всемогущей Троицы на богосозданную семью. Муж и жена целомудренным поцелуем свидетельствуют святую и чистую любовь друг ко другу.

 Затем новобрачные подходят к Царским вратам иконостаса и с благоговением прикладываются к иконам Спасителя и Матери Божией, благодаря Их за свершенное чудо венчания.

Священник благословляет мужа и жену малыми образами, которые как величайшая святыня вместе с венчальными свечами будут храниться дома, в знак чистоты и целостности богосозданного союза. Эти иконы Спасителя и Богоматери передаются детям на венчание как родительское благословение.

«Многая лета, многая лета», – звучит в храме праздничное песнопение, и счастливые супруги обращают лица к сродникам и друзьям, чтобы принять от них поздравления и благие напутствия.

Все вышеизложенное предстает нашему сознанию как некий идеал, образ красоты и чистоты, заповеданный нам Спасителем. К нему, этому идеалу, и должны мы устремить силы души нашей, хотя бы сознавали мы себя слабыми, немощными и недостойными. Велика, непостижимо велика милость Божия к кающимся и плачущим о грехах своих. ...Приходящего ко Мне не изгоню вон (Ин. 6, 37), – свидетельствует Спаситель и, простирая к нам руки со Креста, призывает: Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас... (Мф. 11, 28.) Бог восполняет Своею благодатью наши недостатки и немощи, не поминая беззаконий наших, когда мы действительно направляем стопы на стезю веры, надежды и любви к Создателю.

В заключение да позволено будет нам начертать несколько стихов из притчей премудрого царя Соломона, воспевшего благословленное Богом супружество в лице помощницы мужа своего: Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка; она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей (Притч. 31, 10 – 12). Крепость и красота – одежда ее, и весело смотрит она на будущее. Уста свои открывает с мудростью, и кроткое наставление на языке ее. Она наблюдает за хозяйством в доме своем и не ест хлеба праздности (Притч. 31, 25 – 27). Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы. Дайте ей от плода рук ее, и да прославят ее у ворот дела ее! (Притч. 31, 30 – 31.)