НЕСТЯЖАТЕЛЬНОСТЬ

ЛЮБОСТЯЖАНИЕ

"Не можете служить Богу и маммоне"
(Мф. 6, 24).

Грешный человек любит многостяжание, а о правде нерадит, не помышляя о неверности, непостоянстве и кратковременности жизни, не помня о неподкупности и неизбежности смерти. Если же кто и в старости живет так постыдно и бессмысленно, то он, как гнилое дерево, не годится ни на какое дело. Преподобный Антоний Великий (66, 82).

Не надо заботиться ни о чем сверх необходимого для жизни и прилагать старание о пресыщении и о пышности: надо быть чистым от всякого стяжания и щегольства (6, 353).

В чем состоит любостяжание? В том, что преступается предел закона, и человек больше заботится о себе, чем о ближнем. Святитель Василий Великий (8, 201).

Пределом твоей заботы о жизни пусть будет удовлетворение нужды тем, что у тебя есть (17, 444).

Любостяжание не дает никакого покоя своему служителю, который чем больше работает, услуживая велениям владыки и приобретая по его пожеланиям, тем к большему понуждается труду (17, 301).

...Ибо мучительство любостяжательности превосходит меру всякой жестокости. Поработив бедную душу, оно всегда принуждает исполнять свои ненасытимые пожелания, непрестанно принимая в себя и никогда не наполняясь, подобно какому-то многоглавому зверю, тысячами челюстей передающему пищу в ненаполнимое чрево, не только нимало не насыщаемое, но всегда разжигаемое желанием большего. Святитель Григорий Нисский (18, 430).

При любостяжательности не может быть любви. Да и как ей быть? Кто пристрастился к деньгам, тот ненавидит брата, стараясь отнять у него что-нибудь... (27, 367).

Если идешь путем к Царству, ничем не обременяй себя, ибо не угодно Богу, чтобы ты вошел в Его чертог, обремененный ношей. Если идешь к Царству, сбрось с себя лишнее. Разве будет чего-нибудь недоставать тебе в Царстве? Будь благоразумен. К Своей Трапезе призывает тебя Бог; сбрось всякое бремя. Соберись в путь без бремени и иди с Богом в Царство Его. Он ищет тебя, чтобы ты с Ним шел и с Ним вселился в Его чертог. Смотри, Царство Божие внутри тебя, грешник. Войди в самого себя, ищи там Царства и без труда найдешь его. Не гоняйся за приобретением имения, вырвись из сетей похотей, из тенет греха, из дебрей лихоимства. Войди в самого себя, живи в себе, в тишине внутреннего, с умеренной и чистой душой, с покойным и смиренным духом. Войди в себя самого и ищи там Царства Божия, оно действительно там, как Сам Господь научил нас в Евангелии. В душе, любящей Бога, обитает Бог, там и Царство Его, потому-то и говорит Он, что "Царствие Божие внутрь нас есть" (Лк. 17, 21). Итак, вырвемся из сетей внешнего мира и будем в душах своих искать Царствия Божия; пока не найдем его там, не перестанем искать. И если не вселилось оно еще в нас, будем искать, как Господь учил нас: "Отче наш... да приидет Царствие Твое", и оно придёт, если будем об этом просить. Преподобный Ефрем Сирин (28, 334).

Отцы наши хранили воздержание и нестяжание, а мы расширили наше чрево и наши кладовые. Авва Афанасий (82, 72).

Если Сотворивший все единым Словом не имел "где приклонить голову" (Мф. 8, 20), то ты, несчастный человек, зачем предаешься попечениям о суетном, зачем ослепляешься безумной несытостью? Рассмотри это и избери для себя благое. Преподобный авва Исаия (82, 153).

Что возлюбил человек в этом мире, то и обременяет его мысль, влечет и пригибает к земле, не дает ей воспрянуть. Преподобный Макарий Египетский (33, 399).

Любостяжание - злая мать всех зол (34, 86).

Душа не в состоянии преодолеть восстания духов, если не освободится от всех забот и попечении мира сего. Преподобный авва Исаия (34, 158).

Сильная и готовая на все любовь к стяжанию, не зная сытости, вынуждает плененную душу идти до крайнего предела зол. Будем отражать ее, особенно в самом начале, чтобы она не стала неодолимой (41, 94).

Как не бывает моря без волн, так и души, погруженной в заботы,- без скорбей, без страха; за первыми следуют другие, их сменяют третьи и не успеют они утихнуть, вздымаются новые (41, 419).

Ничто так не подчиняет нас диаволу, как желание большего и любостяжание (41, 135).

Когда злой навык или страсть к любостяжанию будет сильно обольщать тебя, вооружись против них такой мыслью: презрев временное удовольствие, я получу великую награду. Скажи своей душе: ты скорбишь о том, что я лишаю тебя удовольствия, но радуйся, потому что я готовлю для тебя Небо. Ты трудишься не для человека, но для Бога; потерпи немного и ты увидишь, какая произойдет отсюда польза; пребудь твердой в настоящей жизни и ты получишь неизреченную свободу. Если таким образом будем беседовать с душою, если будем представлять не одну тягость добродетели, но и венец ее, то скоро отвлечем ее от всякого зла (41, 188).

Человек, слишком занятый земными делами, не может должным образом усвоить небесного, но по необходимости, заботясь об одном, лишается другого (42, 61).

Душа, однажды плененная любостяжанием, уже не может легко и удобно удерживаться, чтобы не сделать или не сказать чего-либо такого, что прогневляет Бога, так как она стала рабой другого господина, который повелевает ей все, противное Богу (42, 61).

Любовь к богатству - страсть не естественная... Отчего же она усилилась? От тщеславия и крайней беспечности (42, 496).

Лихоимец отдаляется от Бога, как и идолослужитель (45, 150).

Проклят жертвенник любостяжания! Если придешь к жертвеннику идолов, чувствуешь от него запах крови козлов и крови быков; если же подойдешь к жертвеннику любостяжания, почувствуешь тяжелый запах человеческой крови. А если остановишься здесь, то не увидишь ни сжигаемых птиц, ни запаха от них и поднимающегося дыма - увидишь принесенные в жертву человеческие жизни. Одни бросились с крутизны, другие накинули на себя петлю, третьи перерезали горло. Ты видел жертвы грубые и бесчеловечные. Хочешь ли посмотреть на еще более жестокие? Я покажу тебе не только человеческие тела, но и закланные человеческие души. Заклание душ преимущественно и совершается на жертвеннике любостяжания (45, 152).

До каких пор будет продолжаться это неистовство наживы? До каких пор будет сжигать неугасимая печь? Разве вы не знаете, что этот пламень переходит в вечный неугасимый огонь? (45, 283).

Как погасить пламя любостяжания? Можно погасить, даже если оно поднялось до неба. Стоит только захотеть - и мы, без сомнения, одолеем это пламя. Как оно усилилось вследствие нашего желания, так от желания и уничтожится. Разве не наша свободная воля зажгла его? Следовательно, свободная воля в состоянии будет и погасить, только пожелаем. Но каким образом может явиться в нас такое желание? Если обратим внимание на суетность и бесполезность богатства, на то, что оно не может нам сопутствовать в Вечную Жизнь; что и здесь оно оставляет нас; что даже если оно пребывает здесь, раны от него идут с нами туда. Если посмотрим, как велики богатства, уготованные там, и если сравним с ними земное богатство, то оно покажется ничтожнее грязи. Если заметим, что оно подвергает бесчисленным опасностям, что оно, доставляет только временное удовольствие, смешанное с огорчением, если хорошо рассмотрим иное богатство, то есть то, которое уготовано в Вечной Жизни, тогда будем . иметь возможность презреть богатство земное. Если вникнем в то, что богатство нисколько не приумножает ни славы, ни здоровья, ни чего-либо другого, а, напротив, погружает нас в бездну гибели, если узнаем, что несмотря на то, что здесь ты богат и имеешь много подчиненных, отходя туда, ты отойдешь одиноким и нагим,- если все это мы будем часто повторять и слышать от других, то, может быть, к нам возвратится здоровье, и мы избавимся от этого тяжкого наказания (45, 748).

Насколько душа выше тела, настолько тяжелее раны, которые мы наносим себе каждый день заботами, соединенными со страхом и опасениями (46, 171).

Руки даны для того, чтобы ты простирал их на молитву, но если ты не ведешь себя трезвенно, ты простираешь их на любостяжание (46, 551).

Сбросим и мы бремя грехов, подобно Закхею... Перестанем похищать и начнем раздавать милостыню. Ибо если одно поднимает падающего, как милостыня, а другое тянет его на землю, как корыстолюбие, такое сражение противоположных сил разрывало бы человека. Итак, чтобы с нами этого не случилось, да не влечет нас к земле корыстолюбие и да не оставляет милостыня; так сделаемся мы легкими и взлетим. Святитель Иоанн Златоуст (116, 317-318).

Из людей любостяжательных и обидчиков одни знают, а другие и не знают, что грешат неисцелимо. Ибо неспособность чувствовать недуг, в котором находишься,- следствие усиления нечувствительности, которое заканчивается совершенным бесчувствием и омертвением. Поэтому таких людей более всего надо жалеть. Делать зло - более достойно сожаления, чем терпеть зло. Тем, которые делают зло (обижая людей из-за любостяжания), угрожает крайняя опасность, а у тех, которые терпят, ущерб касается только имущества. Притом первые не чувствуют своего сугубого омертвения... как дети, которые ни во что ставят то, что действительно страшно, и могут сунуть руки в огонь, а увидев тень, приходят в страх и трепет. Подобное этому бывает и с любителями стяжания: боясь бедности, которая не страшна, но еще и хранит от многих зол и содействует скромному образу мыслей, принимают за нечто великое неправедное богатство, которое страшнее огня, потому что обращает в прах и мысли, и надежды обладающих им. Преподобный Исидор Пелусиот (51, 40).

Кто хочет предстать перед Богом с чистым умом, но смущает себя попечениями, тот подобен крепко сковавшему себе ноги и покушающемуся быстро идти. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 226).

Брат спросил старца: "Благослови мне иметь у себя две златницы по немощи тела моего". Старец, видя, что он желает удержать их у себя, сказал: "Имей". Брат возвратился в келлию, и его начали тревожить помышления: "Как ты думаешь? Благословил ли тебя старец иметь деньги или нет?". Встав, пришел он опять к старцу и так спросил его: "Ради Бога, скажи мне истину, потому что помышления смущают меня по поводу двух златниц". Старец отвечал: "Я видел твое произволение иметь их, потому и сказал тебе: имей их, хотя и неполезно иметь более, чем сколько нужно для тела. Две златницы составляют надежду твою, как если бы Бог не промышлял о нас. Но может случиться, что ты потеряешь их, тогда погибнет и надежда твоя. Лучше возложи надежду на .Бога, потому что Он печется о нас". Отечник (82, 460-461).

Священное Писание называет сребролюбие идолослужением: сребролюбие переносит любовь сердца (в вере и надежде) от Бога к деньгам, делает деньги богом, истинного Бога уничтожает для человека... Нестяжание - один из обетов монашества; нестяжанием и девством или непорочным вдовством монах отличается от мирянина, обязанного соблюдать все заповеди Христовы наравне с монахом: отвержение нестяжания есть отвержение монашества, есть попрание обетов, данных при пострижении в монашество... Епископ Игнатий (Брянчанинов) (82, 461).

Иноки монастыря аввы Феодосия рассказали такой случай. По уставу основателя их обители у них был обычай в Великий Четверг всем приходящим к ним убогим, вдовам и сиротам выдавать по известной мере пшеницы, вина и меда и по пять медных монет. Но однажды в окрестностях монастыря случился неурожай и хлеб стал продаваться по дорогой цене. Наступил пост, и братия сказали игумену: "Отче, не раздавай в этом году пшеницу, потому что у нас ее мало, придется покупать по дорогой цене и оскудеет наш монастырь". Игумен отвечал: "Зачем нам оставлять благословение нашего отца? Он позаботится о нашем пропитании, а нам нехорошо преступать его заповедь". Иноки, однако, не переставали упорствовать и говорили: "Нам самим мало, не дадим!". Опечаленный игумен, видя, что увещания его ни к чему не ведут, сказал: "Ну, делайте как знаете". Наступил день раздачи, и бедные ушли ни с чем. Но что же случилось? Когда после этого инок вошел в житницу, он к ужасу своему увидел, что вся пшеница заплесневела и испортилась. Все узнали об этом. А игумен сказал: "Кто преступает заповеди настоятеля, тот бывает наказан. Раньше мы раздавали по пятьсот мер пшеницы, а теперь пять тысяч мер погубили и сделали двойное зло: преступили заповедь нашего отца и возложили надежду не на Бога, а на житницы наши". Пролог в поучениях (81, 716-717).

СРЕБРОЛЮБИЕ

"Любящий золото не будет прав"
(Сир. 31, 5).

Нет ничего столь тяжелого и неприступного во вражеском ополчении, как орудие сребролюбия. Хотя бы наилучшим образом оградились души стройной связью других добродетелей, но, тем не менее, и через них нередко проникает это стенобитное орудие. Можно видеть, что и при целомудрии вторгается любостяжание, при вере, при хранении Таинств, при воздержании и смиренномудрии и при всем подобном бывает это тяжкое и непреоборимое приражение зла. Поэтому некоторые воздержные, целомудренные, пламенеющие верою, люди строгого образа жизни, со скромными нравами, не в состоянии бывают противостоять только этой болезни. Святитель Григорий Нисский (18, 350).

Страсть к деньгам... сильнее и неистовее других страстей и может причинить больше скорби не потому только, что жжет сильнейшим огнем, но и потому, что не поддается разумному облегчению и гораздо усерднее (35, 63).

Пристрастившиеся к деньгам неизбежно бывают и завистливы, склонны к клятвам, вероломны, дерзки, злоречивы, исполнены всех зол, хищны и бесстыдны, наглы и неблагодарны (35, 90).

Сребролюбец есть страж своего имения, а не владелец; раб, а не господин. Для него легче отдать часть своего тела, чем уделить сколько-нибудь из своего богатства (36, 34).

Кто стал служить маммоне, тот уже отказался от служения Христу (38, 57).

Те, которыми овладела безумная страсть и любовь к собиранию богатства, истощают на это все свои силы и никогда не насыщаются, потому что сребролюбие есть ненасытное опьянение (38, 211).

Как пьяные, чем больше вливают в себя вина, тем большей распаляются жаждой, так и сребролюбцы никогда не могут остановить этой неукротимой страсти, но чем более возрастает их имущество, тем сильнее разжигаются они корыстолюбием и не отстают от этой страсти, пока не низринутся в самую бездну зла (38, 211).

Имение сребролюбца нередко разделяют между собою многие, а грехи, сделанные им из-за этого имения, уносит с собою он один (38, 336).

Сребролюбцы... не наслаждаются и тем, что имеют, как потому, что не уверены в своей безопасности, так и потому, что устремлены к тому, чего еще не получили (41, 816).

Нет безумнее человека, раболепствующего богатству. Одолеваемый, он представляет себя повелителем; будучи рабом, почитает себя господином; связав себя узами, радуется; проявляя звериную лютость, веселится; находясь в плену (у этой страсти), торжествует; видя бешеного пса, нападающего на его душу, вместо того, чтобы связать и изнурить его голодом, доставляет ему обильную пищу, чтобы он еще более нападал на него и был еще ужаснее (41, 537).

Заметьте вы, сребролюбцы, и подумайте, что стало с предателем Иудой. Как он и денег лишился, и душу свою погубил. Такова тирания сребролюбия. Ни деньгами не воспользовался, ни жизнью настоящей, ни жизнью будущей, но вдруг лишился всего...(41, 848).

Какая польза, если кто даже смиряется и соблюдает посты, но при этом сребролюбив, любостяжателен и, будучи привязан к земле, вводит в свою душу мать всех зол - сребролюбие? (42, 269).

Удивляюсь тем, кто не пренебрегает деньгами. Это признак души, исполненной крайней лености, души... не представляющей себе ничего великого (43, 78).

Если бы даже не было диавола, если бы никто не работал против нас, и в таком случае бесчисленные пути отовсюду ведут сребролюбца в геенну (43, 77).

Сребролюбие не в том только, чтобы любить множество денег, но и вообще в любви к деньгам. Желать более, чем нужно,- великое сребролюбие. Разве таланты золота склонили предателя? Всего тридцать сребреников; за тридцать сребреников он продал Владыку (45, 273).

Отсеки эту страсть; она рождает следующие болезни: делает нечестивыми, ведет к забвению Бога, несмотря на Его бесчисленные благодеяния... Немаловажна эта страсть, она способна произвести тысячи гибельных смертей (45, 273).

Освободим себя и погасим пристрастие к деньгам, чтобы воспламенить желание небесного. Ведь не могут эти два стремления совмещаться в одной душе (45, 695).

Пусть же не воспламеняется и не овладевает тобою сребролюбие, но пусть пожигается и истребляется эта безумная страсть духовным огнем, пусть отсекается мечом Духа. Это будет добрая жертва... жертва прекрасная, которая приносится на земле, но тотчас принимается на Небо (46, 106).

Будем же пренебрегать деньгами, чтобы не пренебречь своей душой (46, 172).

Деньгами должно владеть, как подобает господам,- так, чтобы мы властвовали над ними, а не они над нами. Святитель Иоанн Златоуст (46, 564).

Если воздействует на тебя сребролюбие, этот "корень всех зол" (1 Тим. 6, 10), и, обратив к себе все чувства, приводит в такое неистовство, что впадаешь в идолослужение, то твердо отвечай ему верным словом: "написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Мф. 4, 10). И действие яда кончится, и ты вполне отрезвишься (50, 244).

Из-за любви к деньгам вражда, драки, войны; из-за нее убийства, разбои, клевета; из-за нее не только города, но и пустыни, не только обитаемые страны, но и не населенные дышат кровью и убийствами... Из любви к деньгам извращены законы родства, потрясены уставы природы, нарушены права самой сущности... Сколько бы зол ни отыскал кто в народных собраниях, или в судилищах, или в домах, или в городах,- увидит в них отростки этого корня. Преподобный Исидор Пелусиот (50, 413).

Сребролюбие - вне человеческой природы, это ясно видно, потому что не имеет в нас главного начала, начинается не от вещества, которое бы относилось к участию души, или плоти, или сущности жизни. Ибо известно, что ничего, кроме ежедневной пищи и пития, не является потребностью нашей природы; все прочие вещи, с каким бы старанием и любовью ни хранились, чужды человеческой потребности, как это видно из их употребления в самой жизни. Авва Серапион (53, 245).

Кто не подает необходимого бедным, и свои деньги, которые бережет по недоверчивой скупости, предпочитает заповедям Христовым, тот впадает в порок идолопоклонства, так как любовь к мирскому веществу предпочитает любви Божией. Авва Херемон (53, 384).

Другие страсти насаждены в человеческой природе как бы врожденные, они имеют в нас начала, сросшиеся с плотью, рождаются почти вместе с нами, предваряют различение добра и зла и хотя сначала увлекают человека, однако побеждаются долгим трудом... А страсть сребролюбия, привходя позднее, извне навязывается душе, оттого легче можно пред остеречься и отвергнуть ее. Но будучи оставлена в пренебрежении и однажды закравшись в сердце, она бывает гибельнее всех, и ее труднее прогнать. Ибо она становится корнем всех зол, доставляя многочисленные поводы к порокам (53, 84).

Болезнь сребролюбия, будучи однажды принята, с большим трудом изгоняется. Потому эта болезнь никому не должна казаться маловажной, какой можно пренебрегать. Как легко можно уклониться от нее, так, когда она обладает кем-нибудь, она едва позволяет воспользоваться лекарствами для исцеления. Ибо она есть вместилище пороков, корень всех зол и становится неистребимым подстрекателем к злу (53, 86).

С умножением денег увеличивается и неистовство страсти сребролюбия. Она ищет оправдания в надежде на долгую жизнь, преклонную старость, разные и продолжительные немощи, которые не могут быть переносимы в старости, если в молодости не будет заготовлено побольше денег. От таких рассуждений становится жалкой душа, связанная змеиными узами, когда желает умножить дурно собранное имение с недостойным старанием. Такая душа сама себя поражает язвой, жестоко распаляется ею и, всецело занятая помышлением о прибыли, ни на что другое не смотрит взором сердца, как только на то, где можно достать денег... Из-за этого человек не устрашится допустить злодеяние лжи, ложной клятвы, воровства, нарушить верность, воспламениться вредным гневом. Если как-нибудь потеряет надежду на прибыль, то не побоится нарушить честность и смирение, и как другим чрево, так ему золото и надежда корысти заменяют Бога. Потому святой апостол, имея в виду зловредный яд этой болезни, назвал ее не только "корнем всех зол" (1 Тим. 6, 10), но и идолослужением (Кол. 3, 5) (53, 88).

Воин Христов до тех пор будет победителем, безопасным и свободным от всякого нападения страсти, пока непотребный дух не посеет в его сердце начала сребролюбия (53, 96).

Сребролюбцев можно считать прокаженными умом и сердцем, подобно Гиезию (4 Цар. 5, 27), который, пожелав тленных денег мира сего, был поражен язвой проказы. Это служит очевидным примером того, что всякая душа, оскверненная страстью, поражается духовной проказой пороков и, нечистая перед Богом, подвергается вечному проклятию. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 98).

Сребролюбие может оправдывать накопительство под предлогом раздаяния милостыни, а оканчивается ненавистью к бедным (57, 132).

Не говори, что собираешь деньги ради нуждающихся, ибо и две лепты вдовицы купили Царство Небесное (57, 131).

Вера и удаление от мира есть смерть для сребролюбия. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 210).

Тот, кто вожделеет денег, осуждается как сребролюбец, хотя бы совершенно ничего не имел. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 235).

Страсти, порождаемые сребролюбием, делают трудно победимым неверие в Божественное Промышление. Неверующий в это Промышление опирается на богатство своею надеждой. Такой, хотя слышит слова Господа, что "удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие" (Мф. 19, 24), ни во что вменяя Царство Небесное и Вечное, вожделеет к земному и преходящему богатству. Даже если этого богатства еще и нет в руках, тем самым, что его вожделеют, оно приносит величайший вред. Ибо "желающие обогащаться впадают в искушение", как говорит апостол Павел (1 Тим. 6, 9), и сети диавольские... Эта несчастная страсть не от бедности, а скорее сознание бедности от нее, сама же она от безумия, ибо справедливо Владыка всяческих Христос назвал безумным того, кто сказал: "сломаю житницы мои и построю большие" (Лк. 12, 18). Ибо как не безумен тот, кто ради вещей, которые не могут принести никакой существенной пользы, "ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения" (Лк. 12, 15),- ради таких вещей предает самое полезное (Вечные блага). Святитель Григорий Палама (70, 288).

"Когда богатство умножается, не прилагайте к нему сердца",- говорит пророк (Пс. 61, 11). Великое безумие прилагать сердце к золоту и уповать на гибельное лихоимство. Итак, не надейся на тленное богатство и не спеши за золотом, ибо, как сказано: "Любящий золото не будет прав" (Сир. 31, 5,), но возлагай упование на Бога живого (1 Тим. 4, 10), Который пребывает вовеки и все сотворил.
Не бойся оскудения ни в чем, ибо прежде ты не имел ничего - теперь же имеешь и если не имеешь - будешь иметь. Ибо не оскудел Тот, Кто все создал, и никогда не оскудеет. Крепко веруй этому: не оскудел Приведший все из небытия в бытие; Дающий пищу алчущим. Насыщающий всякое животное преизобилен во всем. Не будь скуп в подаянии просящим и не отвращайся от Того, именем Которого у тебя просят; дай все - Дающему тебе, да приимешь от Него сторицей.
Не гонись за многим, но будь благодарен за малое. Ибо все гонятся за многим, все ищут многого, все обо всем пекутся, однако, оставив все до малейшего, ничего не смогут отсюда взять с собой. Лучше за малое быть благодарным, чем неразумно гнаться за многим. "Малое у праведника - лучше богатства многих нечестивых",- говорит пророк (Пс. 36, 16). Ибо все, что здесь добудешь и что приобретешь, останется на земле; ты же, все оставив, с обнаженной душой вселишься во гроб. Святитель Димитрий Ростовский (103, 1055-1056).

Замечай здесь, христианин, к чему ведет сребролюбие своих поклонников. Иуда не ужаснулся продать за такую малую цену бесценного Христа, своего Благодетеля и Учителя, и так купил себе вечную гибель. То же предстоит и прочим сребролюбцам, которые не ужасаются делать всякое зло, чтобы обогатиться (104, 1974).

Лихоимство - страсть крайне развращенных людей, у которых кроется в сердце безбожие, хотя устами они и исповедуют Бога. Это признак человека, превратившегося в хищного зверя, который без разбора нападает на всякое животное, чтобы насытиться плотью и кровью его, или даже хуже зверя, как учит святой Златоуст. Ибо звери, насытившись, более не устремляются на животных, а корыстолюбцы никогда насытиться не могут, но всегда алчут и жаждут чужого добра... и чем более собирают, тем более желают и похищают (104, 1975).

Лихоимство опаснее прочих беззаконий. Блуднику, злобному, пьянице и прочим нужно только отстать от грехов и покаяться, чтобы спастись, а лихоимцу не только нужно отстать от лихоимства, но и похищенное возвратить тому, у кого похитил, или, если это сделать невозможно, расточить то, что собрал недобрыми средствами, и так покаяться, иначе ему и каяться невозможно (104, 1975-1976).

Сребролюбие и лихоимство не только другим причиняют зло, но и своих ревнителей ввергают в бедствия. Так, Гиезий, отрок пророка Божия Елисея, который тайно взял серебро и ризы у Неемана сириянина, исцелившегося Божией благодатью и возвратившегося в дом, по праведному суду Божию был поражен этой проказой (4 Цар. 5, 20-27). Так, Иуда-предатель, который бесценного Христа, Сына Божия, не побоялся продать за тридцать сребреников, принимает казнь, достойную сребролюбия, и сам себя умерщвляет удавлением (Мф. 26, 15-16; 47-49)... А даже если кто и избежит временной казни, ибо не все беззаконники наказываются здесь по неведомым судьбам Божиим, то не избежит вечной казни, которая непременно последует как для прочих беззаконников, так и для лихоимцев (104, 1978).

Сребролюбие, как и всякая страсть, гнездится в сердце человека и обладает сердцем. Следовательно, не только тот сребролюбец, который на самом деле всяким способом собирает богатство и хранит у себя, не уделяя требующим, но и тот, кто хотя не собирает и не имеет, но ненасытно желает его. Не только тот лихоимец и хищник, кто на самом деле похищает чужое, но и тот, кто неправедно желает чужого, что является грехом против десятой заповеди: "Не пожелай...". Ибо в воле своей он лихоимствует и похищает чужое, а что не исполняет этого на деле, то не от него зависит, а от внешнего препятствия, которое не допускает его к похищению чужого добра (104, 1980).

Видим, сколько человек собирает ради убогого и смертного своего тела, которое малым куском хлеба и каким-нибудь одеянием довольствуется, сколько, говорю, собирает, хотя и знает, что при смерти все оставит; это действует в нем сребролюбие и лютая похоть богатства, гнездящаяся в сердце. Святитель Тихон Задонский (104, 1981).

Желающие обогатиться впадают в напасти и сети, которые приготовляет им самое их стремление к обогащению. Первым плодом этого стремления является множество попечении и забот, отводящих ум и сердце от Бога (109, 145).

Корень всех грехов... есть сребролюбие, а после сребролюбия... чревообъядение, сильнейшее и обильнейшее выражение которого - пьянство. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (111, 375).

Некий монах в Нитрии, скорее бережливый, чем скупой, занимался тем, что ткал полотна и, забыв, что за тридцать сребреников был продан Господь наш Иисус Христос, накопил сто златниц. Монах умер, златницы остались. Монахи собрались для совещания, что делать с деньгами. Там жили около пяти тысяч монахов, каждый в отдельной келлии. Одни предлагали раздать деньги нищим, другие отдать в церковь, некоторые - передать родственникам. Но Макарий, Памво, Исидор и другие святые отцы, по действию обитавшего в них Святого Духа, определили: похоронить деньги вместе с хозяином их и при этом сказать почившему: "серебро твое да будет в погибель с тобою" (Деян. 8, 20). Это событие навело такой ужас на всех монахов Египта, что с того времени они признавали за тяжкий проступок иметь в запасе даже одну златницу. Это действие могло показаться жестоким, но отцы были лишь орудиями Святого Духа. Отечник (82, 461-462).

предыдущий материал

оглавление

продолжение...